Защита Императорского дома. Книга первая. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия вторая «Императорский дом»

Ирина Жалейко

В одной солнечной системе на просторах нашей галактики жил народ, у которого не было имени. Среди них подрастала маленькая девочка Айна, внучка великой шаманки этой планеты. Её сила росла с каждым годом. Ведь именно ей предстояло исполнить пророчество, о котором она даже не подозревала.Выдержит ли Айна те испытания, которые пошлёт ей жизнь, или сломается? И разве может маленькая девочка спасти от гибели целую планету, даже если ей так предначертано судьбой?

Глава четвёртая

Дурацкий дневник

День дву на четвёртый месяца Травников в год 565 от Страшных времён.

Я веду дневник регулярно. Вот только записи в нём все одинаковые. Пустота. Так, наверное, можно описать мои воспоминания.

Я удобно усаживаюсь в своей комнате. Вокруг меня покой и умиротворение жизни. Я успокаиваю дыхание и сосредотачиваюсь на себе. Мир постепенно затихает, и я ухожу в тишину. И опять не получаю ответа.

Порой я отчаиваюсь и иду к бабушке Ритве. Однажды я у неё спросила, разве может маленький человек помнить свои первые годы жизни? Она ласково улыбнулась мне и стала объяснять, что человек может даже вспомнить себя в утробе матери. Главное, нужно научиться слушать себя.

Наверное, я действительно другая. Я вечно встреваю со странными вопросами на разных уроках. Я хочу попасть на космодром иноземцев, хотя никто из наших детей туда не стремится. Даже Андриус. А мне интересно всё вокруг меня.

Бабушка порой называет меня торопыжкой. Может, и в этих попытках разобраться в себе я тороплюсь? Меня подгоняет страх, что время идёт, а воспоминания так и не приходят. Мне нужно перестать бояться. Страх мешает всему. Страх затуманивает рассудок. Страх парализует человека. Я не дам ему победить себя.

Я успокаиваюсь. Выравниваю дыхание.

«Суматоха. Страх. Паника».

Это я вижу часто. Но такие воспоминания не дают мне ничего. Может, я пытаюсь заглянуть в своё будущее? Бабушка Ритва говорит, что возможно всё. Но я хочу видеть своё прошлое. И надеюсь, что у меня не будет такого будущего.

«Руки. Чьи-то ласковые руки, гладят меня по голове. Кто-то целует меня в лоб.

Мне стало хорошо. Правда, из моих глаз потекли слёзы. Но это от счастья. Это хорошие чувства.

— Сни…

А потом тишина».

Я выхожу в реальность.

Выходит, я должна что-то снить? То есть видеть сны? Но я никогда не вижу снов. Вообще никаких. Бабушка Ритва говорит, что это редкость. Все люди видят сны. Они их иногда смутно помнят. Порой чётко осознают. Но я не помню никаких снов. Ни смутно, ни осознанно. Ничего. Словно утром всё, что я вижу во сне, кто-то стирает из моей памяти. Даже смутные воспоминания. Я так ни разу в своей жизни не смогла вспомнить ничего из своих снов.

Порой я думаю, что их нет в моей голове. И если мне что-то нужно снить, если должна что-то видеть в своих снах, то я пропала. Я так никогда ничего и не узнаю о себе. Так страшно это осознавать.

***

Завтра свершится самое радостное событие в моей жизни. Я попаду на космодром иноземцев. Месяц назад мне исполнилось одиннадцать лет. Я с нетерпением ждала эту дату. В тот день бабушка Ритва испекла мой любимый пирог с ягодами. Мы сходили поговорить с Богами в рощу. Это был хороший день.

Затем я пошла в лес, где долго бегала с Лайдаером, пока он охотился. Потом он повёл меня к своей норе. У него уже есть самка. В этом году она принесла ему шестеро замечательных щенят. Мне так хотелось погладить эти пушистые комочки, но самка не подпускала меня к ним. А теперь они выросли и присоединились к большой стае. Их вожаком был мой Лайдаер. Я очень была рада, что у него всё хорошо.

Я оставила Лайдаера с семьёй и шагнула в свою тайную пещеру в горах. Я сидела в одиночестве и размышляла. Может, именно сегодня у меня получится заглянуть в себя или разобраться в каком-либо приборе.

Это был счастливый день. Я начинаю любить дни рождения. Один прибор перестал шипеть и заговорил. Правда, потом он замолчал. Слова я так и не разобрала, но внутри меня что-то отозвалось эхом на них. На меня накатили смешанные чувства. Я пыталась добиться от прибора других звуков, но в результате он перестал даже шипеть. Странные механизмы.

На радостях я ушла в тишину в поисках ответов на свои вопросы. Я надеялась, что в мой день рождения Боги будут со мной приветливы. Но успеха не добилась. В дурацком дневнике появилась ещё одна запись, в которой ничего интересного не было. Но это не испортило мне настроение.

И вот настал день моего первого похода на космодром. Утром с первыми лучами солнца я приняла ванну из ягод красной медуницы, тщательно высушилась на солнце и вымылась. Бабушка заплела мне косу и осталась довольна. Мы были готовы ехать на космодром. Я уселась на летающую повозку и закрыла глаза. Бабушка толкнула её, и мы оказались рядом с космодромом. Как у неё получается так плавно управлять ею?

Летающая повозка была продолговатой и выглядела, как неглубокая лодка с несколькими деревянными сиденьями, а посередине было место для различных вещей. На её полу был уложен красивый ковёр из тростника. Для транспортировки грузов у нас существовали специальные повозки. На них можно было перевозить что угодно и кого угодно. Все они двигались по воздуху, плывя на энергетических потоках самой земли. Чтобы переместить их со всем содержимым в нужную точку нашей планеты, ими управляли люди, умеющие шагать в темноту. Я научилась управлять летающей повозкой и перемещать её вместе с собой очень легко. Вот только сразу после перехода она падала на землю. Поэтому грузы или людей я пока не могла на них перевозить.

Первый раз я шагнула в темноту ещё четыре года назад, когда хотела сбежать от бабушки Ритвы в лес. И мне это удалось. Я помню, как на занятиях в школе шагнула в темноту перехода и оказалась на другом конце нашей поляны. Дети закричали от восторга. Бабушка только погладила меня по голове. Андриус восхищённо посмотрел на меня. У него долго не получалось сделать переход. Я пыталась его научить. И получается, что теперь я стала его учителем. Мы упорно занимались друг с другом. И если моё мастерство воина росло, то Андриус так и не добился успеха в переходе. Но мы оба не сдавались и продолжали тренировки.

Однажды Андриус попросил меня переместить его на повозке, чтобы прочувствовать сам переход. И оказался на земле вместе с ней. Однако он регулярно просил меня это делать. Он готов был терпеть постоянные падения с небольшой высоты, чтобы услышать внутри себя и понять, как происходит переход. Мы смеялись во время этих занятий. Я училась управлять повозкой, а он слушал переход. И однажды он смог шагнуть в темноту сам без меня. Я так радовалась в тот день его успеху. Это был славный день.

Сегодня я сидела на повозке и с восторгом смотрела на приближающиеся стены космодрома. Это была невысокая ограда, созданная нашим народом из специального металла. Шаманы включили её на охрану, и теперь она переливалась затейливыми узорами. Мне понравилось, как выглядит стена. Совсем недавно я смогла украсить летающую повозку своим узором. Металл словно начинал светиться солнцем изнутри, создавая при этом рисунки на своей поверхности. Вышло очень красиво. Бабушка Ритва меня похвалила.

Спустя время мы подъехали к входу на космодром. Бабушка Ритва слезла с повозки и пошла рядом с ней. Я сидела словно мышка, с восхищением разглядывая всё, что попадалось мне на пути.

Космодром был огромным. Возле дальней стены стояло два иноземных корабля. Рядом с ними была пустая площадка, куда выгружались товары для нас и для живущих при космодроме. Наши строители возвели иноземцам просторные жилища со всем необходимым для их жизни. На территории космодрома постоянно находилось не более ста людей из их народа. Таково было условие наших шаманов. Всего было три космодрома на нашей планете. По одному на каждый континент. Иноземцы соблюдали все условия пребывания у нас в гостях.

Наши народы обменивались товарами на торговой площадке. Там стояло здание, которое иноземцы называли базар. Мы не знали, что это означает. И называли это место домом обмена. Общался с нами по всем важным вопросам самый главный иноземец среди своих. Именно ему поручали шаманы следить за порядком на космодроме. С него, в случае чего, они могли строго спросить за все нарушения. Но такого в истории нашей планеты ни разу не было.

Я не знала, как выглядят иноземцы. Я представляла себе их по-разному. Фантазии моей не было предела. Но они оказались обычными людьми. Две ноги, две руки, голова. Они отличались от нас лишь внешним видом: цветом кожи, волос и разрезом глаз. Я думала, что они все похожи друг на друга, как мой народ. Но бабушка сказала, что с нами торгуют пять звёздных систем. И на них живут три разных народа. На каждом космодроме были представители из одного народа. Между собой на нашей планете они не обменивались товарами. Поэтому наши шаманы их и разделили. Другие народы к нам не допускались. Бабушка Ритва сказала, что нам нет необходимости в обмене с другими. Мы уже более двухсот лет общались с иноземцами, которые проживали в этой части космоса, но они по-прежнему не понимали наш народ. Бабушка Ритва сказала, что они не умеют слушать природу. И мы не можем им объяснить, как работают наши механизмы. Иноземцев это расстраивало. Но мы ничего не могли с этим поделать. Поэтому на совете шаманов было решено ограничить наше общение с иноземцами, выбрав для этого всего три народа.

На космодроме всё для меня было интересным. Я разглядывала проходящих мимо меня иноземцев. Многие из них уважительно здоровались с бабушкой. Она всем отвечала на незнакомом мне языке. Я пыталась вникнуть в значение фраз, но не понимала ни слова. Бабушка подвезла летающую повозку к одному из строений, и мы зашли внутрь. Там находилось три иноземца. Один что-то делал возле странной машины. Видимо, он её чинил. У него была светло-жёлтая кожа. Его густые коричневые волосы рассыпались по плечам, но часть из них была стянута в пучок на макушке, открывая целиком его лицо. Этот иноземец был очень сильным и хорошо сложён. Из одежды на нём были только штаны цвета земли и странные ботинки. Мне они не казались удобными. Я видела, как мышцы играли на его теле, когда он прокручивал механизм. Из него вышел бы отличный воин. Второй иноземец подметал пол. Он был высокого роста и выглядел, словно выцветшая жёлто-серая тряпка. Такой же изношенный и бесцветный. На нём была одежда серого цвета, что ещё больше делало его внешность невзрачной. Увидев нас, он что-то сказал иноземцу у стола, произнёс слова приветствия в сторону моей бабушки, поклонился ей и ушёл. Третий иноземец стоял за столом и перебирал лежащие там вещи. Он был очень большим. Рост его не был великим, но вот он сам. В нашем народе не было таких больших людей. Он мне напоминал шар. У него было круглое лицо и большой живот. Когда он укладывал свои короткие руки поверх него, то чуть сводил пальцы вместе. Цвет его кожи напоминал мне желток яйца. Глаза были светло-коричневого цвета. Но в них не было солнца, подумала я и улыбнулась своим мыслям. Его одежда пестрела яркими красками, поэтому иноземец напоминал мне странную жабу.

— Доброго дня тебе, великая шаманка Ритва, — обрадовано сказал иноземец, стоящий за столом.

— И тебе хорошего солнца, Слу, — бабушка Ритва ответила ему на приветствие.

Бабушка Ритва остановила повозку почти возле самого стола, и я слезла с неё.

— А кто это сегодня приехал с тобой, великая шаманка Ритва? — иноземец улыбнулся мне и протянул какую-то штуку.

Я спряталась за бабушкину спину и посмотрела на иноземца из-под её руки.

— Это моя внучка. Её зовут Айна, — ответила бабушка на вопрос. — Не бойся, Айна. Слу не обидит тебя. Не вежливо отказываться от дара, — сказала бабушка, подпихивая меня к столу.

— Я рад познакомиться с внучкой великой шаманки. Какие у тебя красивые глаза, словно небо в вышине, Айна. Возьми это, — иноземец улыбнулся мне.

Я протянула руку и взяла странную штуку. Она была не очень тяжёлая и сделана из какого-то металла, напоминая мне коробку с большим количеством стенок. На них были нарисованы символы, но они не были похожи на те, что я видела на моих обломках.

— Смотри. Если нажать вот сюда, то заиграет музыка, — иноземец нажал на один из символов, и из странной штуки полились звуки.

От неожиданности я выронила дар на землю. Штука покатилась по полу, продолжая исторгать звуки. Я побежала следом за ней. Иноземец, который ремонтировал машину, оторвался от дела и подобрал эту штуку.

— Возьми, Айна. Не стоит её бояться. Это просто музыкальная шкатулка, — сказал он, улыбнувшись мне.

Иноземец мне показался очень молодым. Гораздо моложе, чем Слу. Я посмотрела в его глаза. Они тоже были светло-коричневые. Может, даже светлее, чем у Слу. И почему-то мне показалось, что в них есть солнце. Иноземец внимательно посмотрел на меня и выражение его лица изменилось. Я, ничего не понимая, схватила странную штуку, которую называли музыкальной шкатулкой, и постаралась опять спрятаться за бабушку.

— У́до, не отвлекайся. Нужно успеть до полудня, — сказал Слу в сторону молодого иноземца.

Я посмотрела на Удо. Он, не говоря ни слова, принялся за работу над машиной. Бабушка стала разговаривать со Слу. Они обсуждали какие-то дела. Я пропускала все эти слова мимо ушей. Я наблюдала за Удо. Он ремонтировал машины, а значит, должен знать, как они работают. Вот было бы здорово с ним поговорить. Я многое смогла бы у него выведать. Удо периодически отрывался от работы и задумчиво смотрел на меня. Мне показалось, что я ему не понравилась. Я решила не испытывать судьбу и окончательно спряталась от него за бабушку.

— Скажи мне, великая шаманка Ритва, почему вы не хотите мне отдать ваши летающие повозки? Я уже несколько лет уговариваю тебя это сделать, — расслышала я слова Слу и заинтересовалась разговором.

— Почему не хотим? Бери эту, — бабушка Ритва показала на нашу повозку и улыбнулась. — Если ты сможешь оторвать её от земли.

Бабушка Ритва плавно опустила повозку на землю. Я сама восхитилась тому, как она это сделала. Я так пока ещё не умела. Я бы её поставила с грохотом. Я вздохнула.

— Но вы же не хотите научить нас ею пользоваться, — проговорил с упрёком Слу. — Где здесь находится механизм?

— Что ты называешь механизмом, Слу? Ваши шестерёнки, скрипучие повозки, вонючие машины? — бабушка Ритва улыбнулась. — Но тебе ведь известно, что у нас таких нет. Посмотри на нашу повозку. Для вас это просто металлическая доска с бортиками и сидениями. В ней нет двигающихся частей. Она просто летает. Так поднимите её.

— Можно мне попробовать это сделать, великая шаманка Ритва? — я услышала голос Удо и опять посмотрела на него из-за спины бабушки.

У Удо было открытый и добрый взгляд, озарённый ясной улыбкой. Его лицо было обрамлено небольшой бородкой и имело красивый овал. У него был прямой нос с немного вздёрнутым кончиком. Я невольно залюбовалась его чертами лица. Удо был очень высокого роста. Голова Слу чуть-чуть возвышалась над его плечом, отчего казался ещё больше похожим на шар. Мне захотелось присмотреться к Удо повнимательнее. Но тут он перевёл свой взгляд на меня и снова как-то странно посмотрел, я опять спряталась от него за бабушку.

— Конечно же, можно, Удо, — ответила бабушка Ритва и отошла в сторону.

При этом я осталась стоять на месте возле повозки. Удо практически вплотную подошёл ко мне. Я застыла. Мне опять захотелось спрятаться за бабушку, но любопытство пересилило мой страх.

— Но, прежде чем это сделаю я, разрешишь ли ты, великая шаманка Ритва, показать мне, как вы это делаете? — Удо вопросительно посмотрел на мою бабушку.

— Айна, покажи Удо, как нужно управлять повозкой, — бабушка Ритва посмотрела на меня.

Я пожала плечами, подошла к повозке, щёлкнула по ней ногтем, прислушалась к звуку и тихонько свистнула в такой же тональности. Потом я продолжила эту тональность внутри себя, поддерживая её гортанными звуками. Повозка отозвалась мне, тихо запев в ответ. Потом я направила своей рукой в неё силу, и повозка оторвалась от земли. Я толкнула её рукой по направлению к Удо. Тот восхищённо смотрел на мои действия. Я победно ему улыбнулась. Наши глаза опять встретились. Во взгляде Удо я опять заметила странный огонь и отступила на шаг назад. Потом я направила повозку вниз на землю. И она не очень плавно опустилась, заскрежетав по полу.

Удо присел возле повозки и постучал по ней пальцем. Потом он достал какую-то металлическую палку, которая больше походила на вилку с двумя зубчиками, и стукнул ею по летающей повозке. Палка завибрировала. Тогда он попытался свистеть в той же тональности. Повозка стала шататься. Я смотрела на все эти действия с удивлением и любопытством. Тогда Удо двумя пальцами попытался поднять повозку, продолжая свистеть. Он даже на какой-то миг оторвал её от пола и поднял над ним на толщину пальца, а затем с грохотом уронил. У меня зазвенело в ушах.

— Удо смог оторвать повозку от земли, великая шаманка Ритва, — сказал Слу с восхищением. — Теперь ты отдашь нам её?

— Она ваша, — моя бабушка поклонилась Слу. — Теперь обсудим мои нужды.

Они опять стали переговариваться о каких-то непонятных мне вещах. А я смотрела, как Удо пытается утащить летающую повозку в одиночку. Было понятно, как ему трудно сделать это одному. Бабушка не замечала его действий, словно вся ушла в разговор со Слу. А мне было жалко нашу повозку, которую с противным скрипом тащили по полу. Я набралась храбрости и подошла к Удо.

— Можно я тебе помогу, иноземец? Так нельзя делать с повозкой, — я посмотрела на него в ожидании ответа.

— Меня зовут Удо, — он улыбнулся мне солнечной улыбкой. — И я не откажусь от твоей помощи, Айна, — он аккуратно опустил борт повозки на землю.

Я опять подняла повозку на воздух и повезла её к их странной машине. Удо шёл рядом и внимательно наблюдал за моими действиями. Наверное, у него также было много вопросов ко мне, как и у меня к нему, но мы оба молчали. Когда повозка была доставлена в угол здания, я поставила её на землю. Она опустилась почти без шума.

— Смотри, Удо, какая она может быть красивая, — сказала я и провела над повозкой рукой.

Поверхность повозки засветилась переливами, и на ней появился красивый узор из цветов.

— Благодарю тебя, Айна, за эту красоту. У тебя действительно красивые глаза, как само небо, — Удо улыбнулся, пристально глядя на меня.

И мне опять не понравился его взгляд.

— Береги нашу повозку, Удо. Её сделал великий мастер, — сказала я серьёзным голосом и, повернувшись к Удо спиной, пошла к бабушке быстрым шагом.

— Я буду беречь её, Айна, — проговорил мне Удо вослед.

Когда бабушка договорилась обо всём со Слу, она взяла меня за руку, и мы пешком отправились к выходу из космодрома. И только отойдя на большое расстояние от стен космодрома, мы вошли в заросли кустарника и шагнули в темноту.

Я потом у неё спросила, почему мы сразу не шагнули в темноту и не вышли возле нашего дома? Она мне ответила, что иноземцы не знают об этих наших способностях. Что мы не делимся с ними всеми своими возможностями. Это путь нашего народа. А иноземцы не понимают всей природы нашей внутренней силы и пугаются её. И если они узнают о том, что мы умеем шагать в темноту, то начнут нас бояться, а мы этого не хотим. Они и так не понимают принципа работы наших машин. Они наивно думают, что их можно заставить взлететь этой смешной палкой с двумя зубчиками. И при этом они удивляются, что наши устройства не нуждаются в их топливе. Иноземцы не понимают, что такое энергетические потоки самой природы, потому что не видят их и не ощущают. И то, что мы управляем своими механизмами не палками, не звуком, а своей внутренней энергией, для них и вовсе за гранью восприятия. Поэтому принцип работы наших устройств так и останется для иноземцев тайной.

А я ещё долго потом вспоминала странный взгляд Удо. Мне почему-то всё время казалось, что он сейчас зло засмеётся мне в глаза и скажет что-то обидное. Я пыталась отогнать от себя эти мысли. Для меня иноземцы были просто странными. И я пытаюсь сделать выводы всего лишь от одного общения с ними, а это глупо. Посмотрев один раз на предмет, ты никогда не разберёшься в его сути. Живущее существо во много раз сложнее предмета. Придётся научиться слушать иноземцев так же, как я училась слушать растения.

Мой дневник

После первого похода на космодром прошло несколько недель. Впечатлений мне хватило на очень долгое время. Я даже поделилась ими с Андриусом. Он назвал меня глупой за то, что вообще туда ходила. Он сказал, что я слишком мала, чтобы бывать среди иноземцев. Мы с ним впервые поругались за время нашей дружбы. И не так, как в детстве, а по-настоящему. Я очень долго на него дулась. Я уже не маленькая. Мне исполнилось одиннадцать лет.

Я понимала, что Андриус старше меня почти на целый год. Он был выше меня на полголовы и во много раз сильнее. Но моя бабушка была мудрее всех нас. И если она решила, что я уже достаточно взрослая, чтобы общаться с иноземцами, то значит, так и есть. И я назвала Андриуса глупцом. Мы уже почти месяц не разговариваем. Только здороваемся во время занятий и стараемся больше не общаться. Бабушка Ритва пыталась нас примирить. Но Андриус сказал ей, что мы не ругались, а значит, не о чем и говорить. Бабушка только покачала головой, но разговоры на эту тему прекратила.

Однажды на уроке рукопашного боя Андриус скрутил меня и повалил на землю. Я вскрикнула от боли. Из моих глаз потекли слёзы. Он быстро отпустил меня и помог встать. Он вывихнул мне плечо. Дядя Рэмунас наказал за это Андриуса. А я опять увидела в его глазах тот же взгляд, что и в детстве, когда он не видел во мне солнца. Я плакала не столько от боли, когда мне вправляли и лечили плечо, а от страха. Я испугалась, что потеряла друга навсегда.

Теперь во время тишины я чаще всего вспоминаю взгляды Андриуса и иноземца Удо. Из-за этого мне очень тяжело сосредоточиться.

Я пытаюсь разобраться в своих эмоциях. Удо меня пугает и притягивает одновременно. Я так хочу понять работу иноземных машин. Бабушка их не любит. А мне нравится их перебирать. А у Удо есть ответы на мои вопросы.

Я притащила музыкальную шкатулку к себе в пещеру. Она очень странная. У неё много граней. На каждой из них нарисован символ. Я сравнивала их с теми, что были на обломках и в тетради. Но это были разные знаки. В шкатулке звучала разная музыка. Чтобы сменить звучание, нужно было нажать на одну из сторон. Но все эти мелодии мне не нравились. Странные птицы поют у этих иноземцев. Однажды шкатулка замолчала. Что бы я с ней не делала, она перестала петь. Тогда я попыталась заглянуть внутрь неё. Одна стенка многогранника открылась, и там я увидела странную многоножку. Правда, она была не живущая. Сделана она была из какого-то камня и держалась всеми лапками за стенку, а от неё во все стороны отходили волоски. Я вытащила её и попыталась делиться с ней своей силой, но она не ожила. Глупая шкатулка.

Потом я сидела и думала. Бабушка права. Иноземцы не смогут разобраться в наших приборах. Мы не запихиваем в них странных, не живущих многоножек. Мы познаём мир таким, какой он есть. Наши металлические повозки парят на энергетических потоках самой земли. Мы лишь помогаем им оторваться от неё, а потом своей внутренней силой руководим их полётом. Но повозка при этом летит сама. Её держит матушка природа, а не мы.

Может у нас с иноземцами разный металл? И их сплавы просто не созданы для того, чтобы парить на энергиях земли? Наши приборы никогда не ломаются. Они вечны. Их делают великие мастера. Потом они передаются из поколения в поколение. Мы не тратим дары земли понапрасну. А приборы иноземцев всегда ломаются. Наши мастера иногда берут их для изучения. Бабушка Ритва часто говорит о том, что нелегко порой понять иных мыслящих существ именно потому, что они видят и воспринимают мир иначе, чем мы. Для меня же они пока просто странные.

Я опять вспомнила взгляд Удо, и вздохнула. Что-то меня в нём настораживает. Но чтобы починить музыкальную шкатулку, нужно будет обратиться именно к нему. Ведь я сама сломала их дар. А это невежливо, ведь они ничего не взяли взамен него. Значит, мне нужно будет набраться смелости и заговорить с ним ещё раз.

И мне придётся собраться с духом, чтобы поговорить с Андриусом. Чтобы понять, есть у меня друг или его больше нет.

День шестиединый

А если он не захочет со мной говорить, то я всё-таки спущу на него Лайдаера.

День шестиединый месяца Покрова в год 565 от Страшных времён.