Ангел, роняющий перья

Ирина Дронова

Каждый день как возможность чуда… Будь то ангельское пёрышко в потоке солнечного света или вырвавшиеся наружу слёзы радости; будь то глаза Бога в облике хулигана или открытие истины через боль; будь то нечаянные находки или обретение любви на всю жизнь.Многие рассказы написаны в Греции. Поэтому маковые поля, сиртаки, дом на горе, острова и море – это оттуда.

Голубь

Соборный двор заливал мягкий свет фонарей, и только что выпавший снег казался желтоватым, тёплым. Аня, спустившись со ступенек удивительного храма, в котором, как оказалось, крестился Александр Пушкин, собиралась сделать снимок на память, но увидела серого котика. Он сидел в нескольких шагах от кучки людей, ожидавших священника, и был похож на музейного кота-смотрителя. Аня попыталась его погладить, но кот увернулся. Она покопалась в сумочке и бросила коту печенюшку.

— Ты посмотри! Не хочет! Мяяяса ему подавай! — укоризненно протянул мужчина из ожидающих.

И тут Аня увидела, что между ногами людей притаился белый нахохлившийся голубь. Она хотела было уйти, но в ту же минуту собравшихся позвали вглубь здания, а охотник и жертва остались один на один. Кот с готовностью набросился на ослабленную птицу, но она успела-таки отскочить, помогая себе крыльями.

Через мгновение кот повторил свою попытку, но и в этот раз голубь оказался проворнее кота.

— Щас сожрёт! Этот не отстанет! — наблюдавший за немой сценой охранник территории вовсе не собирался вмешиваться в происходящее.

«Ну уж, нет!» — реакция Ани была молниеносной, она буквально выхватила птицу у вошедшего в азарт кота. Конечно, девушка успела подумать о том, что может подхватить птичий грипп или какую-нибудь другую заразу, но что-то было сильнее доводов разума. Аня завернула голубя в православную газету, которую захватила в храме, расстегнула верх шубы и спрятала птицу за пазуху.

Вначале Аня думала, что просто отнесёт голубя подальше от кота и там его выпустит. Пока она шла к метро, присматривала такое место. Но везде было мокро, грязно, сотни ног месили размякший из-за оттепели снег. Аккурат перед праздником Крещения Господне тридцатиградусные морозы отступили, и это было как-то противоестественно.

Теперь Аня думала, что день вообще выдался каким-то странным. Она впервые отправилась в совсем другую Москву — за окном трамвая мелькали старые малоэтажные здания, усадьбы, купеческие особняки. Наконец, позади остался Лефортовский мост, и трамвай остановился на прямой улице, уходящей к краю серо-голубого неба. Найти нужный адрес, где проходила выставка одной молодой художницы, большого труда не составило — от остановки трамвая требовалось лишь перейти дорогу. Но во внутреннем дворе старого дома Аня растерялась. Она беспомощно обвела глазами подъезды и потайные двери без каких-либо табличек и указателей, подивилась выступающим вперёд остеклённым конструкциям, напоминающим пространство для движения лифта, заметила металлическую лестницу, ведущую снизу к террасе второго этажа. Наконец, на одной из дверей она увидела рисунок, и пытаясь прочитать, что там написано, подошла поближе. Внезапно дверь распахнулась:

— Вы что-то ищете?

На пороге стоял высокий светловолосый немолодой мужчина в рабочем комбинезоне. Аня вздрогнула и от сознания, что её застали врасплох, покраснела и виновато улыбнулась:

— Да… где-то здесь проходит выставка «Чужие сны».

— А-а! Ну это, кажется, за углом дома. Как выйдете, сразу направо. Мужчина указал рукой в сторону подворотни и неожиданно предложил:

— А вы заходите ко мне, у меня тоже интересно! Заходите-заходите!

Прежде чем переступить порог, Аня успела-таки прочитать на дощечке слева: «Музей бессонницы». Внутри было что-то, напоминающее мастерскую с гигантскими мистическими фигурами женщин. Где-то в глубине комнаты, куда прошёл хозяин интересной квартиры, одна из скульптур залилась голубовато-зелёным светом. Аня не могла проронить ни слова. Она хоть и не очень хорошо разбиралась в современном искусстве, но каким-то внутренним чутьём поняла, что перед ней работы не просто талантливого человека, а известного признанного Мастера. И это озарение ввело её в такое смущение, что она не посмела даже попросить сделать фотографии.

Позже, в совершенно озадаченном состоянии она думала: «Надо же, в поисках «Чужих снов» забрести в «Музей бессонницы»!

Картины молодой художницы Аня нашла в крошечной галерее, под которую был приспособлен подвал старого дома. Здание, как выяснилось позже, уже давно было облюбовано мастерами кисти и холста, вероятно по той причине, что здесь же находилось одно из подразделений Московского союза художников.

Будь Аня богатой, она непременно купила бы одну картину из подвальчика. Впрочем, она даже не была уверена, что это произведение продаётся и спрашивать не стала. Это был автопортрет художницы — темноволосая девушка в чёрном коротком платье в окружении мифических птиц на яро-красном фоне. Аня нашла в изображении некое сходство с собой — не столько внешнее, сколько нечто более глубокое, спрятанное за осторожными мазками краски и подходящее под определение «мироощущение».

Конец ознакомительного фрагмента.