Книга для Ксюши

Ирина Дорфман

К свадьбе своей младшей дочери Ксюши автор собрала под одной обложкой отрывки из писем и дневников, где рассказывалось о событиях Ксюшиного детства. Так что это не художественная книга, а скорее сборник документов, и интересна она будет в основном нашим близким друзьям и родственникам.

Любовь к детям

В 1986 году к нам приехали на пару дней родственники из Гомеля. Там произошла Чернобыльская авария, Гомель расположен довольно близко к Чернобылю, и там был очень высокий уровень радиации. И вот большая семья решила, что надо спасать детей, две сестры подхватили своих четверых маленьких детей и рванули с ними на Урал к родственникам. Ехали через Москву и у нас ночевали. И это для меня был один из первых запомнившихся опытов общения с маленькими детьми. И произвел на меня огромное впечатление. Старшей девочке Свете было 4 года, кажется. Потом трехлетний Виталик. Потом Рома, ему было года 1,5—2. Он уже начинал говорить, но, конечно, говорил не очень понятно. Ну и самому маленькому было около 4 месяцев, он меня тогда не очень заинтересовал. Мы с дедушкой Зямой повели троих старших гулять. Наверное, еще Оля с нами была. И как-то так получилось, что мне на воспитание достался Рома. Я его на качелях качала, за ручку водила, на руки брала. В общем, он вызвал у меня дикий восторг и я потом еще долго его вспоминала. И была уверена, что 2 года — лучший возраст ребенка, самый обаятельный.

Потом я еще лет в 17—18 ездила на дачу к тете Майе, это подружка бабушки Шели. И там возилась с ее маленькой внучкой Зоей. Уже не помню, сколько ей было лет. Но тоже, кажется, года 2. Не больше 4 точно. Я с ней гуляла, а она из меня веревки вила. Я уже тогда начала приобретать педагогический опыт. Подозревать, что если сначала ребенку что-то разрешить, то потом не разрешить то же самое становится гораздо сложнее. Это гораздо позже я поняла, что в принципе я свободный человек и не обязана следовать каким-то правилам, даже своим собственным. А тогда я еще думала, что в педагогике главное последовательность.

Потом я работала няней в двух семьях. В первой семье было трое детей. Старшему было около 6 лет, когда я к ним пришла. Младшие были близнецы, им было по 5 лет. Только один из них был здоровый, а у другого были ДЦП и умственная отсталость. И иногда эпилептические припадки. В общем, только глубоким отчаяньем многодетной матери ребенка-инвалида я могу объяснить, что они решились взять в качестве няни 19-летнюю девчонку. Не просто без медицинского образования, даже без опыта присмотра за детьми. Впрочем, рынок труда тогда был еще в зачаточном состоянии. Но я это все к чему? К тому, что я очень любила, как мне тогда казалось, всех трех этих детей. Но особенно этого больного. С ним больше всего приходилось возиться. Другие два как-то сами себя развлекали. Надо было только следить, чтобы они не особенно дрались и не включали телевизор. И кормить ужином и спать загонять. А с третьим было более сложно. Его надо было днем спать укладывать, а он не хотел. И иногда двоих нормотипичных мама куда-то уводила, в театр, например, а с третьим я сидела, с одним. В какой-то момент я ему рассказала сказку про Мишутку и потом он всегда просил рассказывать ему сказки, у меня уже вся фантазия закончилась. И я из этого сделала вывод, что не надо детям показывать, что ты умеешь сказки сочинять. А то потом проблем не оберешься. И поэтому вам я никаких сказок не сочиняла, а только читала проверенные шедевры.

Немножко жалею об этом, потому что в сказке, придуманной мамой специально для тебя, есть своя прелесть. Пусть даже она не такая высокохудожественная, как мировая классика. Но в ней отражаются именно ценности вашей семьи, язык, обычаи, что-то очень индивидуальное. Но я не решилась, слишком высокие у меня были стандарты. Может быть, с внуками решусь. Моя бабушка сочиняла для нас с сестрой какие-то сказки, утром по выходным. Про Лелика и Болика, про Шустрика и Мямлика. Явно это были не шедевры мировой литературы, но все равно было интересно наблюдать за творческим процессом, как сказка рождается прямо у тебя на глазах, и что бабушке не лень этим заниматься, она готова на это ради меня.

Так что если у тебя будут дети и они попросят рассказать сказку, то расскажи. Сначала ты будешь жалеть о том, что ввязалась в это. Но дети быстро вырастают, и потом ты будешь радоваться, что сделала все, что могла.

В общем, в этой семье я проработала года полтора, кажется. Потом я от них ушла, потому что стала слишком большая разница в доходах няни и репетитора, как репетитор я зарабатывала гораздо больше, в пересчете на часы.

Но потом мне и репетиторство надоело, и после университета я опять устроилась няней. Там дети были, к счастью, здоровые. Мальчику было 7 лет, он ходил в 1 класс, а девочке 6, она не ходила в детский сад, сидела дома. Два рабочих дня в неделю с ними сидела мама, а три раза в неделю она ездила на работу, и в это время с детьми сидела я. Утром надо было с девочкой читать, играть, потом выходить гулять и забирать из школы мальчика. Кажется, раз в неделю надо было их возить в музыкальную школу. И дома я с ними делала задания для музыкалки. Радовалась, что наконец-то мои знания пригождаются. Это я, опять же, к чему? К тому, что и этих детей я тоже очень любила, как мне тогда казалось. Они действительно были очень умные, воспитанные, приятные. Те предыдущие дети были тоже милые, но не такие умные, кажется.

Эта вторая семья была православная, так что мне даже разрешалось в праздники водить девочку в церковь. Сейчас я удивляюсь, как это можно было заставлять стоять на службе 6-летнего ребенка. Когда я даже 11-летнего Колю не могу заставить постоять дольше 10 минут. А тогда я только начинала ходить в церковь, и поэтому меня это не удивляло. Я думала, что родителям виднее, и что, наверное, все православные родители так делают. О детях у меня были тогда еще достаточно смутные понятия, что они могут, а что нет. И поэтому 6—7 летние дети казались мне очень большими. Я думала, что могут они уже очень много.

Когда я закончила 4 курс, моя школьная подруга родила дочку. Дочка была очень классная. Только тогда я поняла, что младенцы тоже очень классные, не только малыши, которые уже ходят и немножко говорят. И начала страстно мечтать о своем ребенке. Ждать оставалось не так уж долго. Одновременно с этим наши университетские друзья родили дочку, а потом через полтора года сразу другую. И было ощущение, что сразу две дочки — это вообще супер. Они были такие милые, так здорово смотрелись вместе. У друзей были хипповские привычки, и появление дочек не сразу их изменило. Они продолжали принимать толпы гостей, сами ходили по гостям, прихватив детей. Так что, глядя на них, можно было подумать, что два маленьких ребенка — это легко и приятно, и ничего сложного в этом нет. Я думаю, сложного в этом было полно, но они об этом не распространялись. Знали, что мы все равно ничего не поймем, такой опыт не передашь никакими словами, не было смысла даже пытаться. Так что они, наоборот, даже развенчивали мифы о том, что дети — очень дорогое удовольствие. Доказывали, что на самом деле детям не так уж много всего и нужно. Насчет денег и материальных благ они были в целом правы. Умалчивали они о том, сколько времени, сил и нервов уходит на детей. А впрочем, может, они и не лукавили. Просто все люди разные и родительство тоже переживают по-разному.

В общем, это были три ребенка в моем ближайшем взрослом окружении. И это немножко прояснило мои представления о детях, но не сильно, слегка. Потом у меня родился племянник.