Страж Огненной пасти

Ирина Ваганова, 2018

Совсем недавно королевского сына Фатлина Рааша огорчало лишь недоверие отца – стража магического портала. Мало приятного в том, что заключение союза с любимой девушкой отложено из-за мнительности родителя. Прежние горести показались мелочью, когда преступный колдун поместил Фатлина в чужое тело. Теперь юноша – не жених прекрасной принцессы, не наследник стража Огненной пасти, а бродячий самозванец. Бороться за своё имя, честь и любовь ему помогают лишь глупая немая девчонка, сердобольная крестьянка и королевский ратник. Замысел коварного врага несёт бедствия не только королевской семье, Фатлину предстоит это осознать.

2. Визит колдуна

Вот уже три дня ливень хлестал так, точно в небесах развалилась бочка с годовым запасом воды. Дороги в Ниатии сделали на совесть, иначе карета давно увязла бы на полколеса. Шум потоков мешал разговору, путники молчали. Это были двое мужчин: хмурые, небритые, измученные — месячное путешествие кого угодно сделает таковым. Регнер неотрывно смотрел в сумрак, где угадывался силуэт господина, Хаген Хорас дремал.

Трактир покинули утром и надеялись к вечеру добраться до замка родственников Хораса. Покойная жена Хагена приходилась кузиной её величеству Маршуте — королеве Ниатии.

Солнце ушло на покой, ни разу за целый день не пригрев скучную пустынную дорогу. Мало что можно было разглядеть сквозь залитое водой стекло, однако чувствовалось: возница правил по центру, не съезжая в сторону, значит, навстречу не попадаются ни экипажи, ни крестьянские телеги.

Ровный, постепенно стихающий шум ливня прорезал удар грома. Небо осветила золотая вспышка. Лошади шарахнулись, карета съехала на обочину и чуть не завалилась. Встали — колесо увязло. Послышались крики — кучер и двое верховых чертыхались, проклиная погоду. Хаген приоткрыл дверь, выглянул:

— Что там?

— Сейчас, господин. Быстренько поправим и тронемся. Недалеко уже!

Карета покачнулась, поддаваясь усилиям мокнущих снаружи людей. Хаген захлопнул дверцу:

— Ну и весна нынче, осень позавидует такой слякоти.

Регнеру хотелось в тепло, к огню. Перед глазами носились картины: залитый солнцем песчаный берег, который они не так давно покинули, бесконечно чистое небо, режущие глаз блики на бирюзовой глади моря…

— Что это ты размечтался? — Хорас, привлекая внимание, щёлкнул пальцами.

— Замёрз.

— Иди, помоги мужикам — согреешься.

Регнер набросил на голову капюшон и выбрался из кареты.

Тучи потеснились, хвастая ослепительно-блестящей монетой луны. Впереди, как из чёрной шляпы факира, возникли башни с острыми крышами — замок Антала Патти.

Звон подков по камням дороги сменился дробью по доскам подъёмного моста. Гостей ждали: ворота открыли, подняли решётку, на внутреннем дворе вытянулась шеренга факельщиков. Отсветы трескучего пламени метались по карете. Хораса теперь можно было разглядеть: прямые седые волосы свисали до пояса, лицо напряжено, глаза прищурены, как это бывало накануне важных событий. Хаген повёл плечами, сцепил пальцы и вытянул руки вперёд, развернув ладони наружу. Когда он так делал, особенно бросалось в глаза отсутствие мизинцев на обеих руках — примета магического прошлого. Потянувшись, Хорас будто бы самому себе сказал:

— За работу. — Оттолкнул Регнера — тот хотел взять с дивана пустую клетку: — Я сам.

В столовой, куда гостя провели, как только он скинул плащ, ожидало семейство Патти: все, кроме наследника — тот уехал в университет. Сорокалетняя королева из-за полноты, разглаживающей морщины, выглядела не многим старше юной дочери. Антал ещё не достиг пятидесяти, но рядом с дамами казался стариком. Ответив лёгким кивком на поклоны Хагена, король широким жестом обвёл кушанья, теснящиеся на столе.

— Мы не ужинали, дорогой свояк, ждали тебя. — Когда расселись, его величество продолжил: — Хорошо, ворона прислал. В такую погоду сонливость одолевает, улеглись бы, пожалуй.

— Где она?

— Кто?

— Птица.

— В покоях, которые приготовили для тебя.

— Пусть отнесут туда, — указал на клетку Хаген.

Он сполоснул руки в пузатой фарфоровой чаше, на которой позолоченной пряжкой сверкал герб династии — щит на фоне королевской мантии. Такие же рисунки, чуть мельче и без позолоты, виднелись на тарелках и блюдах. Демонстрацию гербового сервиза Хорас воспринял как напоминание, в чьём доме гостит. В прошлом хозяин замка вёл себя скромнее.

Некоторое время ели молча. Путник проголодался в дороге, хозяева тоже с обеда ничем себя не баловали. Когда подали сладкое, колдун обратился к принцессе:

— Почему ты ещё здесь, Маулия?

Девушка замерла, не донеся ложку взбитых сливок до рта. За принцессу ответил отец:

— Хаген, я сообщал письмом, что помолвка прошла безукоризненно, однако будущий свёкор отодвинул свадьбу на пять лет.

— Пять лет?! — Колдун едва не подавился. — Какого…

Хотел выругаться, но сдержался. Королева увидела, что смущает гостя, и обратилась к мужу:

— Ваше величество, позволь нам с дочерью прервать трапезу. Уже поздно, пора вознести молитвы…

Король не дал жене договорить:

— Идите.

Её величество Маршута и её высочество Маулия, шурша многослойными юбками, выбрались из-за стола. Теперь Хагену ничего не мешало излить гнев на проштрафившегося родственника.

— Антал! Как понимать? Я трачу все деньги на запас магической силы, мчусь сюда по мерзкой погоде, а ты сообщаешь о пяти годах! Кто хвастал, что день свадьбы назначен?

— Назначен. — Король пощипывал мясистый подбородок. — Свадьба состоится в начале осени, но через пять лет. Я, кажется, в письме…

— Кажется ему! — Хаген резко встал, стул с грохотом опрокинулся. — Ты получил мой ответ? Не соглашаться на условия Рааша!

— Дорогой свояк, чем недоволен? Мою дочь выбрали из двух десятков принцесс…

— Напомнить, почему выбрали Маулию? — Колдун остановился за спиной короля, отчего тот заёрзал, ища удобное положение.

— Средство твоё подействовало безотказно. Юстин Рааш вцепился в портрет моей девочки, будто сам собирался жениться.

— А Фатлин? — Хаген уселся рядом.

Гроза миновала. Антал перевёл дух.

— Посланцы говорили о короле и королеве, принц отсутствовал.

— Он видел портрет? Покрытие со временем выветрится.

— Какое это имеет значение! Его высочество Фатлин приезжал к нам, помолвка состоялась. Видел принц волшебный портрет или не видел — не важно. Он наверняка полюбит Маулечку, когда узнает короче.

— Да. Ты прав. Ровным счётом никакого значения.

Хаген навалился на спинку кресла и стал пощёлкивать пальцами. Антал уставился на четырёхпалую руку.

— Ровным счётом никакого значения, — повторил колдун и добавил: — но ждать не будем. Ни малейших отсрочек. Завтра невеста поедет в Тассию, я буду сопровождать.

— К чему суета? Хаген, всё так удачно складывается…

— Не могу ждать, у меня запас магической силы на год в лучшем случае!

— Э-э-э… Ты можешь вернуться на острова и купить ещё. Я дам денег.

— Не говори, чего не знаешь. — Колдун сердито дёрнул головой. — Тайный портал в жерле вулкана. Контрабандисты рискуют жизнью, добывая силу. Её не так много, а желающих купить предостаточно. Нужно распечатать Огненную пасть, а не полагаться на случайные поставки.

— Если Рааш узнает о твоих намерениях… м-м-м… Осторожность не помешает.

— Как узнает? — Хаген повернулся и пристально посмотрел в глаза королю. — Как это он узнает?

— Я не так выразился. Если вы столкнётесь около Огненной пасти, тебе несдобровать. У стража преимущество.

— Послушай меня, Антал, тебя вообще не касаются эти дела. Ведь так мы условились? Если бы мою дочь не украли младенцем, твоя помощь вообще бы не потребовалась.

— Нет-нет, ты не понял. Я не вникаю и не лезу, и не… Не хочется спешить, вдруг Раашу не понравится навязчивость невесты. Ты мог бы подождать…

— Надоела бесцветная жизнь! Маг, лишённый магической силы, это… карлик, младенец, слепо-глухо-немой калека. Мучаюсь десять лет. Десять! А ты предлагаешь терпеть это унижение ещё пять.

— Ну… Ты сам не пожелал уходить вместе с другими из нашего мира.

— Быть средним среди могущественных магов ничуть не лучше, чем бессильным колдуном среди обыкновенных людей. — Колдун перевёл взгляд на сжатые кулаки, которыми непроизвольно давил на столешницу, отпустил напряжение и закончил разговор: — Ладно. Пойду спать. — У выхода Хаген обернулся к семенящему за ним королю и спросил: — Никому не говорил о моих замыслах?

— Как можно! Я рискую не меньше, покрывая тебя. — Антал коснулся спины свояка. — Ты доверяешь… этому…

— Регнеру? Безусловно. Он, считай, я сам.

— Читаешь парня, как открытую книгу и прочее, но ведь придётся экономить силу.

— Да. Придётся.

— Вдруг он догадается, что следящий кристалл не работает, и научится скрывать мысли?

— Человек, который под страхом смерти отвыкал думать, уже не способен на это.

Колдун скривил губы, изобразив подобие улыбки. Как всё-таки мелки люди, не испытавшие могущества!

* * *

В гостевых покоях было прохладно — протопили плохо. Хаген отослал Регнера, зашёл в просторную комнату со сводчатым потолком. Камин в дальнем углу манил жаром и светом. Колдун, пододвигая ближе к огню низкое кресло с изогнутыми подлокотниками, заметил на каминной полке бутылку вина и бокал.

— Дорогая, ты будешь? — спросил Хорас в пустоту и огляделся. Клетка с приоткрытой дверцей стояла на тумбе около окна. Птица вышла, развернула крылья, покрасовалась и перелетела на камин. Хаген кивнул: — Сейчас.

Налил в бокал один глоток, сыпанул туда серого порошка из припрятанной в потайном кармане коробочки, взболтал и, прищурив один глаз, изучил рубиновую жидкость. Когда убедился, что вино остаётся чистым, выплеснул в огонь.

— Надо же, не отравлено, — едко хохотнул, наливая себе. — Твоё здоровье, милая!

Ворон прошёлся направо, потом налево, остановился и раскрыл клюв. Хаген сцедил в чёрную пустоту, стараясь попасть на узкий язык, оставшиеся капли, погладил перья и произнёс торжественно:

— Скоро, уже скоро. Я обещаю.

Наполнил бокал ещё раз, уселся в кресло и пристроил ноги на кованую — в пару чёрной решётке камина — скамью. Ворон перелетел на плечо хозяина.

— Чудесное, — сообщил Хаген. — Свояк, холера его забери, знает, как сгладить дрянное впечатление. — Посмаковал. После долгой паузы спросил: — Как тебе замок? Всё осмотрела? Ах, ну да… мы с тобой были здесь шестнадцать лет назад. Даже семнадцать. По-моему, они сменили мебель. Не знаю как тебе, мне прежняя нравилась больше. Хотя это кресло хорошее — очень удобно.

Хорас чуть сполз по сиденью, уложил затылок на обитый мягкой тканью край спинки. Длинноволосый седой парик, покрывающий лысую голову, съехал на лоб. Ворон тяжело толкнул плечо мужчины и взлетел. Когтистая лапа подцепила парик, отчего тот перекосился ещё больше.

— Шалунья, — пробормотал колдун, засыпая.