Страж Огненной пасти

Ирина Ваганова, 2018

Совсем недавно королевского сына Фатлина Рааша огорчало лишь недоверие отца – стража магического портала. Мало приятного в том, что заключение союза с любимой девушкой отложено из-за мнительности родителя. Прежние горести показались мелочью, когда преступный колдун поместил Фатлина в чужое тело. Теперь юноша – не жених прекрасной принцессы, не наследник стража Огненной пасти, а бродячий самозванец. Бороться за своё имя, честь и любовь ему помогают лишь глупая немая девчонка, сердобольная крестьянка и королевский ратник. Замысел коварного врага несёт бедствия не только королевской семье, Фатлину предстоит это осознать.

10. Возвращение жениха

Маулия прогуливалась в парке. Обе фрейлины восторгались красотой здешних парков, башен и людей — девушки старались отвлечь принцессу от печальных мыслей. Исчезновение принца, неприязнь короля и королевы отравляли дни принцессы.

Тщательно выметенные дорожки парка, свежая зелень, солнечные лужайки, клумбы с разметкой для высаживания цветов настраивали на созидательный лад, настойчивый ветерок осушал слёзы. Здесь гостья чувствовала себя лучше, чем в комнатах. Размеренная ходьба успокаивала и примиряла принцессу с двусмысленным положением.

За спиной послышались быстрые шаги. Маулия оглянулась. По дорожке летела служанка. Она высоко подобрала юбки и сверкала белыми коленками.

— Случилось что-то, — тревожно сказала фрейлина по имени Роуза, — никогда не видела, чтобы Отти так носилась.

Маулия, ощутив биение сердца где-то в горле, вглядывалась в раскрасневшееся лицо девушки и мысленно успокаивала себя: если что-то плохое, Отти уже кричала бы.

— Его высочество вернулся! — Вестница запыхалась и с трудом выговаривала слова: — Госпожа! Ваш жених едет. Увидели со стен.

— Точно он? — Маулия сдерживала желание броситься на площадь, чтобы встретить Фатлина первой. — Хорошо разглядели?

— Да! Точно! Конь серебряной масти в поводу, ни у кого такого нет. И костюм тот, в котором его высочество уезжал.

— Хорошо, Отти, получишь платок в подарок.

Принцесса величаво пошла по дорожке. Глядела прямо перед собой, но почти ничего не различала из-за глупых слёз. Площадь наполнял многоголосый шум. Здесь собрались едва ли не все жители замка. Протолкнуться сквозь толпу было бы непросто, но перед принцессой Ниатии народ расступался, не приходилось даже просить. С каждым шагом Маулии свободное пространство вокруг неё расширялось, а сама она всё больше волновалась.

Наконец, увидела расстеленный прямо на камнях площади ковёр с переносным троном, где восседал Юстин Рааш. Его величество гордо вскинул голову, взгляд устремил на ворота замка.

Королева стояла рядом, она взглянула на Маулию и изобразила улыбку. Её высочество присела в низком реверансе и встала с другой стороны от Юстина. Тот поднял руку, площадь притихла. Люди замерли, боялись спугнуть ожидание неосторожным шорохом.

Застучали подковы по брусчатке, эхо отозвалось в арке надвратной башни. Тут же эти звуки перекрыли восклицания толпы. Принц шагал, высоко задрав подбородок, напряжённо изучал встречающих, как будто те были ничтожными мухами у ног птицы, носящей корм для своих птенцов. Правой рукой его высочество держал поводья, а левой — огромную клетку с чёрной птицей.

Конь необыкновенной серебряной масти выглядел неухоженным и уставшим. Шерсть обычно сверкала, но теперь её скрывала засохшая грязь, а хвост и грива висели слипшимися жгутами.

— Что с ним? — едва слышно спросила королева, — Фатлин постарел за день лет на десять.

— Боится выволочки, — ответил Юстин, — это я ему, пожалуй, устрою.

— Тс-щ-щ. — Её величество глянула на Маулию, вдруг невестка услышала то, что ей не предназначалось.

Девушка смотрела на принца, как зачарованная. Тот что-то сказал слуге, который уводил коня, и, не выпуская из рук клетку с вороном, пошёл к отцу. Маулия искала в лице жениха те черты, которые понравились ей при знакомстве, и не находила. Фатлин щурился, невозможно было понять, куда направлен взгляд.

Встречу на площади устраивали, когда от визитёра ждали объяснений или оправданий. Юстин сердился на сына за самоуправство: пригласил в замок невесту, а сам исчез. Принцу следовало просить позволения вернуться. По протоколу провинившийся вставал на одно колено, склонял голову и двумя руками протягивал королю плеть. Сила ударов зависела от вины. Королева увидела потускневшего, хмурого, измученного сына и шепнула:

— Ваше величество, умоляю: один лёгкий удар, мальчик осунулся, посмотри.

Юстин сохранял непроницаемое выражение лица. Слуга на медном подносе подавал плеть, но принц скользнул мимо. Слуга потерянно тянул символ раскаяния спине его высочества. Толпа удивлённо замерла, королева часто задышала, Король побагровел, и только Маулия, которая не разбиралась в тассийских условностях, улыбалась жениху.

Принц едва заметно кивнул в сторону трона:

— Устал. После поговорим.

Обогнул королевскую чету и зашагал дальше. Стражники не видели происходящего из-за толпы, они распахнули двери и салютовали его высочеству. Так и не получив высочайшего прощения, принц проследовал в свои покои.

Сын перед слугами и придворными показал неповиновение, Юстин еле сдерживал гнев. Он жестом приказал всем расходиться и, не поворачивая головы, сказал супруге:

— Осунулся, говоришь… Помягче с ним, просишь…

Королева сжалась, приподняв плечи:

— Не понимаю, что происходит.

— Ведёт против меня игру. До вечера жду объяснений. До вечера, так ему и передай. — Его величество обернулся к Маулии, которая по-прежнему стояла рядом и нервно теребила кружева подола. — Что вы с ним затеяли?

— Ваше величество, — сипло заговорила невеста, — письмо от Фатлина я показала вам, больше ничего не получала и не видела его после помолвки. Когда бы мы затеяли?

— Ловка. Ловка! — Король порывисто встал, резко развернул супругу за локоть и повёл её к дверям.

Маулия застыла. Вокруг неё суетились слуги. Одни уносили трон, другие скатывали ковёр. Принцесса мешала им, но не замечала этого.

— Ваше высочество, — попыталась вывести госпожу из оцепенения Роуза, — пойдёмте в покои, вдруг жених захочет навестить вас.

— Да, конечно, — согласилась Маулия, хотя равнодушие, с каким Фатлин прошёл мимо на неё, заставляло усомниться.