Одна в двух мирах

Ирина Ваганова, 2019

Юля – любимица колледжа, певунья и просто классная девчонка – не предполагала, что однажды попадёт в другой мир и окажется в "шкуре" унылой принцессы. И пусть героиня не обладает магическими способностями, как другие аристократы волшебного мира, её характера и сообразительности вполне достаточно, чтобы противостоять натиску недоброжелателей, чтобы обрести друзей и переделать чужой мир на свой лад. Обложку оформила Ольга Коротаева.

Глава 4. Который из двух?

Очередной глубокий вдох заполнил бронхи густой жижей. Юля испуганно открыла глаза и сквозь мутную пелену увидела усыпанное звёздами небо. Повела руками, тревожа взвесь вокруг себя. Поднятый её падением осадок — ил, водоросли, тина — пеленал ноги. Она тонула! Звёзды медленно удалялись. На их фоне возник силуэт мужчины. Фонарь осветил поверхность воды. Папа! Юля забарахталась. «Папа! Я здесь!» — кричала, или ей только казалось, что кричит. Косяк пузырей, взорвавшийся у лица, устремился вверх.

— Дорогой! Здесь нет никого, — незнакомый женский голос.

— Да. Показалось, — отец выключил фонарик и пошёл прочь.

— Папа-а-а! — вопила Юлька, но её безвозвратно утягивало на дно. Она почти не видела звёзд, мгла густела, ужас сменялся тупой тревогой: что дальше?

Тихий мамин зов расслышала не сразу, а расслышав, приняла за галлюцинацию. Всё кончено.

— Юляшечка! Проснись, ласточка моя! Что с тобой?

Ещё надеется на встречу. «Милая, добрая мама, только тебе я нужна, больше никому», — вяло текли мысли в Юлиной голове.

— Скорая! — кричала мама. — Не могу ребёнка разбудить!… Восемнадцать… Что мне делать?

В мягкой гуще Юлины ноги нащупали твёрдую поверхность. Дно притягивало: лечь, всколыхнув чёрно-зелёную хмарь, забыться, отдохнуть… Лишь мамин встревоженный голос, диктующий адрес, путающийся в простейших вопросах, не отпускал. «Мамочка… Мама… Ты меня не бросаешь…». Превозмогая вялость и бесчувствие, девушка толкнула от себя твердь и стала грести руками, поднимаясь всё выше. Вот и звёзды! Вот и мама, сидящая на корточках и тянущая к Юле руки. Вынырнула, вдохнула, закричала: «Мама!»

— Ой! Она глаза открыла… Доченька!… Да, кажется, проснулась… — Мама, пролепетав извинения, отбросила на кровать телефон и помогла Юле сесть. — Господи! Как ты меня напугала! Бужу-бужу, а ты словно бревно!

— Я спала? — Девушка ощупывала себя: никаких следов сырости, всё как обычно — мышцы, грудь…

— Что с тобой? Заболела? — мама потрогала лоб, — Может, не пойдёшь на занятия?

— Норм. Не волнуйся, мамуль, всё отлично. — Юля спустила ноги с кровати, потянулась за телефоном. — Ого! Опаздываю.

— Без завтрака не отпущу, — заторопилась на кухню мама, по дороге прокричала: — каша, какао, бутерброд…

Да. Надо поесть, желудок сводило судорогой только от названий.

В колледж пришла после звонка. Выслушала упрёки тёти Лены — уборщицы и по совместительству гардеробщицы. Та бесконечно долго гремела связкой ключей, отпирая решётку. Юля скользнула к ближайшей вешалке, оставила куртку и обувь. Улыбнулась тёте Лене и побежала в класс. Дорога из дома и привычная обстановка немного взбодрили, но на пороге кабинета студентку вновь охватило чувство пустоты. Её парту заняли Оксана и Паша. Дина сидела с новеньким. Юля обвела взглядом ряды, свободным оставалось только место рядом с Валерой Прохоровым. Дина заискивающе улыбнулась, остальные даже не посмотрели на опоздавшую — лихорадочно срисовывали таблицу с доски, не поспевая за преподавателем. Историк Пал Палыч — по прозвищу Па-Паша — не опускался до борьбы за дисциплину, работал так, будто находился в вакууме. Однако студенты, зная его манеру в конце урока устраивать самостоятельную работу по новому материалу, опасались и закорючки упустить из графиков, схем и таблиц, испещрявших интерактивную доску во время лекции.

— Привет, — шепнула Юля, подсаживаясь к Валере.

Парень кивнул, сдвигая тетрадь на свою половину. Один лист покрывали скупые пометки. Прохоров не слишком дотошно конспектировал. Он умудрялся параллельно торчать в айфоне, участвуя в онлайн турнире. Доставать телефоны на уроках запретили давно, у нарушителей их беспощадно отбирали. Валера стал исключением благодаря вполне приличной успеваемости и нескончаемому запасу гаджетов. По общему мнению, Прохоров был самым умным и перспективным в группе, а в колледж после девятого пошёл, чтобы не сдавать ЕГЭ. Он, как и некоторые другие ребята и девочки, рассчитывал по окончании поступать сразу на третий курс ВУЗа, и если у остальных могли быть проблемы с дальнейшим обучением, то его они не касались. Трудности у Валеры были только там, где требовалась скорость. Он любил обдумать, вникнуть, взвесить, поразмышлять. Даже здесь не всегда успевал заполнить тесты и ходил после занятий переписывать. Зато в устных ответах парню не было равных. На любую тему мог выступать хоть полчаса, хоть весь урок, а ребята и преподаватели только удивлялись, где он раздобыл такой интересный материал.

Ветрова неспешно вытащила из сумки тетрадь по истории, раскрыла. Взглянула на подругу. Та вертелась, посылая умоляющие взгляды, мол, без обид! Юля сцепила указательный и большой пальцы в жесте «Окей». Дина тут же успокоилась и наклонилась к Солодовникову. Если рассуждать здраво, вариант посидеть на уроках спокойно Юльку вполне устраивал. Она бездумно срисовывала с доски стрелки, кружочки и прямоугольники, заполняя датами и пометками, щедро рассыпаемыми Па-Пашей, и корила себя за необдуманный поступок. Зачем она просила Юллу вернуться? Что как принцесса вздумает навредить несчастной фрейлине? Мало ли какие у них там тёрки! Она вновь ощутила острую жалость к томящейся в сыром подземелье девушке. Подумать только! Ржавые железки царапают кожу, полусгнившая солома набилась за шиворот и в рукава платья, немытое тело чешется, спёртый воздух не даёт вздохнуть полной грудью, мучают холод и жажда. Надо было требовать освобождения подруги, а не мямлить, тушуясь перед королевой. Или правительницей. Как там у них всё непросто!

Теперь придётся до ночи теряться в догадках: вернётся она в тот мир или место там занято.

— Достаём листочки, подписываем! — заставил очнуться Па-Паша. — Самостоятельная работа.

— Тема-то какая? — шёпотом поинтересовалась у соседа Юля.

Тот подвинул свою тетрадь ближе и ткнул пальцем на заголовок вверху странички. Конспектом лекции пользоваться учитель разрешал, но из-за опоздания и рассеянности Ветрова не успела и половины материала записать, поэтому беззастенчиво сдирала ответы у Прохорова.

Следующим уроком была культура речи, что не могло не радовать. У Юльки не только иностранный, но и родной язык не вызывал отторжения. К счастью, расписание составили разумно: в субботу только три урока, последним физкультура, с которой можно было сбежать без последствий, главное в нормативы ГТО уложиться, сдавая зачёт в конце семестра. Ветрова любила физкультуру, но не сегодня. Очень хотелось домой — к маме. Вот так! К маме!

На выходе из колледжа Дина догнала Ветрову и сходу забросала вопросами:

— Ты чего с физ-ры свинтила? Обижаешься? Какая-то ты смурная, случилось чего?

Юлька отделалась односложными ответами, а подружка, не требуя подробностей, стала рассказывать о своих впечатлениях. Восторгам её, казалось, не будет конца.

— Он такой классный! С ума сойти! Не поверишь, я ему тоже сразу понравилась. Он вчера с Оксанкой сел только потому, что свободно было. — Ветрова хмыкнула. Свободными тогда были больше половины мест. Дина допытывалась: — Ну? А тебе он как?

— Сергей?

— Понравился?

— Главное, чтобы тебе нравился. Я-то причём?

— Вдруг, тебе завидно. — Дина вцепилась в Юлин локоть и старалась шагать с ней в ногу. — Не переживай, у тебя тоже скоро появится парень. Обязательно, я чувствую.

— Ладно, — засмеялась Ветрова, — не возражаю. А что, Серёга успел признаться в чувствах? Ты так порхаешь.

— Пока только в кино пригласил. Но это не мало, правда ведь?

Дальше последовал подробный рассказ: О чём они говорили и на каком уроке. Как Солодовников огорчился, узнав, что Дина сбегает с физкультуры, ведь собирался её домой проводить.

— Я очень хотела, чтобы он проводил, но рванула к тебе. Твой вид здорово меня напугал. Что всё-таки стряслось?

— Сон плохой приснился, — со вздохом ответила Юля. — Тебе-то что снилось?

— Серёжа. Мы целовались. Не представляешь, как чудесно он целуется!

— Во сне?

— Ага! — мечтательно подняла к небу глаза Дина.

— А в тюрьме ты, часом, не сидела?

Подруга остановилась и от возмущения не могла слова произнести. Надо так с небес на землю шмякнуть! Юле пришлось во всех подробностях рассказать историю отравления Юллы и предстоящей казни её фрейлины.

— Говоришь, она похожа на меня?

— Абсолютно.

— А Серёжа тебе больше не снился? — ревниво поинтересовалась Дина. Ветрова отрицательно покачала головой. Дина удовлетворённо кивнула и заверила: — Не сомневайся, Джулия, никогда в жизни, даже в страшном кошмаре, я не причиню тебе вреда. — Она засмеялась и потянула подругу вперёд: — Давай в «Алисо» завернём. Слопаем по мороженке со смородиной!

Ей всё-таки удалось растормошить Юлю. Уже через пять минут они весело болтали за столиком в кафе, и только мамин обеспокоенный звонок, заставил девушек разойтись по домам.

Пробуждение в спальне Юллы поначалу обрадовало. Юлька рывком поднялась и крикнула:

— Ага! Не хочешь, значит, расхлёбывать, на меня надеешься! Эх ты! Ну, погоди, я тебе устрою.

Побегала по комнате, высоко поднимая колени, потом стала отжиматься. Больше трёх раз не получилось, тогда как у себя Юля выполняла пятнадцать отжиманий легко, а если напрячься, то и до двадцати догоняла. А тут… Слабачка!

Заглянувшая в комнату Тутти на сей раз не выказала удивления. Она с умилением наблюдала за тем, как госпожа мучает себя, и качала головой.

— Что? — тяжело дыша, спросила Юля.

— Зачем вы это делаете, Ясная заря?

— Нужно укрепить мышцы, — начав приседать, ответила она.

— Правителям мышцы не нужны. Особенно женщинам. Вам не придётся выполнять тяжелую работу.

Конец ознакомительного фрагмента.