Декомпрессия

Ирина Булгакова, 2016

Ночь в затонувшем городе пугала. Тут и днем было небезопасно, что уж говорить о темном времени суток. По возможности, Маньяк старался держаться подальше от Фата-Морганы. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с неподвижным зеркалом озера. Поначалу падкие на дармовщину черные дайверы пытались обследовать подводные руины. Но очень скоро то, что скрывалось в глубине, доходчиво объяснило непрошеным гостям, кто тут хозяин.

Глава 6

Серая громада девятипалубного океанского лайнера навеки застыла на приколе. На обшарпанных боках некогда роскошного судна темнели ржавые разводы. «Призрак» — краснела надпись на носу — неуклюжая, с неровно прописанными буквами и тянущимися вниз потеками. Издалека казалось, что написано кровью. Часть уцелевших иллюминаторов в каютах белесо отражали дневной свет, слепо таращась на швартующиеся лодки. Нижняя часть опущенного трапа касалась деревянного настила. За вбитые крюки цеплялись канаты многочисленных лодок и яхт всех мастей. Их было так много, что Марго, пытающаяся прикинуть количество людей на «Призраке» сбилась со счета.

Девушка долго не могла придти в себя после смерти несчастного парня. Ей не хотелось смотреть не только на пассажиров, прибывших с ней, но и на Робинзона с Шефом. Они улыбались, радостные оттого, что избежали гибели. И это бесило больше всего! Если бы они тогда навалились, длинноволосого парня наверняка удалось бы спасти!

— Февраль, — примирительно сказал Робинзон, протягивая ей руку, чтобы помочь сойти с лодки на помост.

Она, бросив на него полный досады взгляд, отказалась от помощи. И боковым зрением отметила, как удивленно покосился на них толстяк, идущий следом. Все. Дело сделано. Может, надо было съездить ему по физиономии, чтобы видели все и сразу сделали вывод — насмешек она не потерпит?

Шаткий трап дрожал, пока они всем скопом поднимались на борт. В холле было грязно. На длинноворсовом, некогда, ковролине зияли прожженные дыры, обнажая палубу. Обшарпанные настенные панели цвета морской волны покрывала сеть трещин. В углу, подсвеченная странными бородавчатыми пузырями застыла стойка, изрешеченная пулями. И только арка металлоискателя по-прежнему радовала глаз безупречным серебряным блеском.

Вновь прибывших встречала группа вооруженных до зубов людей.

— Добро пожаловать на борт, покойнички!

Откуда-то из бокового коридора вынырнул бойкий, жилистый мужчина, сплошь покрытый татуировками на видимых частях тела.

— Шутки у тебя, Вовчик.

Капитан той лодки, на которой они прибыли, обогнал зазевавшуюся девушку и протянул руку для приветствия. Тот, кого назвали Вовчиком, пожал ее, потом подмигнул Марго, окинув ее таким цепким взглядом, что ее бросило в жар. Вдруг показалось, что мужчина вычислил ее в два счета. Уж лучше сойти за гея, чем за девчонку! Еще не хватало оказаться здесь одной, в компании сотен разгоряченных мужиков! И только заметив, как Вовчик точно так же подмигнул невысокому парнишке, сходящему с трапа на палубу, она успокоилась.

— Проходите, чувствуйте себя, как дома, — дружелюбно наставлял Вовчик. — На пятой палубе к вашим услугам варьете, на шестой казино. На «Призраке» имеются пять бассейнов, способных удовлетворить самого взыскательного клиента. Шесть баров, и разумеется, бар четыре икса, для понимающих толк в красоте женского тела. У нас тут их немного. Всего одна девочка. Зато какая… Жгучая штучка!

Кто-то из прибывших заржал как жеребец на выгуле.

— Один знаток, я вижу, нашелся, — усмехнулся татуированный. — Кроме того, на нижних палубах сауна, бильярдная и еще один бассейн, с выходом прямо в открытое море. Для любителей экстрима…

В толпе опять засмеялись.

— Хорош заливать, — поморщился капитан и милостиво добавил. — Эй, салаги, кому интересно — кабак, где можно промочить горло, выше уровнем, по лестнице.

–Точно, — подтвердил Вовчик. — Только прощения просим, лифты ни хрена не работают.

— Всегда, наверное, — ухмыльнулся навигатор.

Марго информацию уяснила. Взглядом показав Робинзону на лестницу, она не успела сделать и нескольких шагов. Ее остановил Вовчик.

— Эй, парень, — негромко сказал он. И, несмотря на возникший шум, его услышали все. — Я еще не дал распоряжения уходить. Пойдешь, когда я скажу. Огнестрельное оружие на борту использовать запрещено. Тот, кто нарушит закон, упокоится на морском дне. Это ясно?

Ему не ответили. И тут, на глазах у Марго, из суетливого рубахи-парня Вовчик превратился в того, кем и был — хозяина «Призрака».

— Я не слышу! — рявкнул он.

— Все понятно!

— Так ясно же все!

— Не первый раз, Вовчик, все понятно.

Пока каждый считал своим долгом ответить, Марго молчала. Она всегда плыла против течения. Татуированный обернулся и посмотрел прямо на нее. Пока он ждал ответа, она успела рассмотреть причудливые изгибы линий, сбегающих со лба на щеки, змейку из маленьких иероглифов, ползущую по подбородку вниз, за воротник. Он тоже был бритым, как и Маньяк. Но издалека казалось, что на голове росли волосы — настолько часто крестили череп тонкие темные линии. Марго четко уловила момент, когда не стоило дальше искушать судьбу.

— Я все понял, — ответила она.

— Тебя как кличут, парень? — тихо поинтересовался Вовчик и шагнул к ней. В тот же миг мягко, но настойчиво оттирая зазевавшихся локтями, рядом обозначился Шеф.

— Босс, в чем дело-то? — вставил слово Робинзон, но хозяин «Призрака» его не слушал.

— Февраль, — назвалась Марго.

Вовчик последовательно оглядел Шефа, потом скользнул по Робинзону и, наконец, остановил взгляд на ней.

— Ясно. Значит, безбашенный. Тогда слухай сюда: ты будешь на особом счету. Глаз с тебя не спущу. Мне тут проблемы не нужны. Усек?

— Да. — Из-под надвинутой по самые брови шапки девушка окатила татуированного холодным взглядом.

— Добро, — медленно процедил Вовчик и отвернулся. — Все свободны. Кому нужна каюта, или медикаменты, все вопросы к нему, — он показал на худого мужчину в камуфляже.

Не обращая больше внимания на хозяина, под приглушенный шепот Робинзона «не лезь на рожон, Февраль!», Марго поднялась по лестнице, разглядывая свое отражение в уцелевших зеркалах. И осталась собой недовольна. То ли мужиковатая девчонка, то ли женственный парень. Может, следовало снять шапку? Чтобы стриженный ежик русых волос отвлекал внимание от походки, напрочь лишенной брутальности?

Двигаясь по холлу в единственно возможном направлении, уверенно расправив плечи, девушка старалась пошире расставлять ноги. В длинном коридоре, ведущем в зал бывшего варьете, напротив видовых окон, на продавленных диванах сидели дайверы. Кто-то курил, кто-то сжимал в руке стакан. Слышались приглушенные разговоры, перемежаемые отдельными выкриками. Стоял мерный гул.

У одного из иллюминаторов Марго остановилась и вгляделась вдаль. Текущая водная гладь, покрытая пенными барханами, сливалась с горизонтом. Ветер нес седые облака, изредка обнажая проплешины, в которых угадывалась небесная синь. Слева тучи сгущались и по туманным полоскам, стянувшим небо и море видно было, что там идет дождь. Внизу, у причала теснились лодки, яхты. Словом, тоскливый пейзаж, в котором присутствовала некая притягательность.

Девушка заставила себя отвести взгляд от гипнотического зрелища и то, только после того, как Робинзон спросил:

— Ты есть будешь?

— Все буду, — отозвалась она.

— В смысле?

— И есть. И пить. Водку.

Робинзон хмыкнул.

— Понял. Идите, устраивайтесь за столом, я сниму нам каюту. И закажу поесть.

Марго кивнула и вошла в зал, не ожидая сюрпризов. Она пошла было дальше, высматривая свободный столик, и тут же остановилась, как громом пораженная. Открыв от изумления рот, она разглядывала ее. Прекрасную и ужасную.

Русалку.

В центре зала, на месте предполагаемой сцены, огороженный невысокой металлической решеткой с устрашающей надписью «Не подходить! Опасно!» возвышался круглый аквариум. В завораживающе прозрачной синеве плавало странное создание, издалека действительно похожее на мифическую полудеву-полурыбу. С той лишь разницей, что никакого хвоста здесь не было.

Кожа русалки светилась. Складывалось впечатление, что на девичье тело ниже пояса был надет один чулок, стянувший ноги. Тонкая ткань не скрывала подробностей — длинные, стройные, почти совершенные ножки, сведенные вместе. Два круглых шарика без сосков напоминали грудь. Пластичные руки с пальцами, соединенными перепонками касались стенки аквариума. Но самое странное — голова со стеклянными волосами. Хрустальные нити колыхались в воде, мягко переливаясь в свете фонарей, падающем сверху. Огромные, черные, печальные глаза, маленький носик, без ноздрей и изящный рот, почти в форме сердечка.

Марго подходила ближе и с каждым шагом проступали подробности. Острые, абсолютно прозрачные когти, венчающие пальцы. И уплотнения вместо грудей, словно закрытый бутон из сложенных лепестков. И маленький рот, оказывается, имел продолжение едва ли не до ушей. Или по крайней мере, до того места, где они должны быть. Руки и ноги покрывали белесые, чуть раздувшиеся линии.

Но глаза…

Не доходя нескольких шагов до предупреждающей надписи, Марго остановилась. Да… Ей не хотелось бы видеть, как откроется этот ротик, в котором при желании — не ее желании, естественно, могла поместиться голова.

— Эй, новичок…

Услышала она и ухом не повела.

— Ты слышишь меня? А ты парень или девка?

— Иди ты на… — рассеяно отозвалась она, послав задающего вопросы так далеко, как смогла.

Сзади хмыкнули.

— Да ладно, шучу я. Понравилась зверушка?

Голос не отставал и Марго обернулась. За ней, ухмыляясь, стоял темноволосый парень, ростом не выше ее.

— Будем знакомы. Хасан я. Садитесь за мой столик, а то поговорить не с кем. Все прям такие занятые…

Марго не видела препятствий к продолжению знакомства.

— Я Февраль, — представилась она. — Это Шеф. С нами еще парень, он подойдет позже.

— Отлично, всем места хватит. — Хасан пошел, лавируя между столиками. Потом плюхнулся на стул и кивнул на свободные места.

Девушка не заставила просить себя дважды. Стол был грязным, в ожогах от потушенных сигарет. Перед новым знакомым стояла тарелка с недоеденной рыбой и пара банок пива.

— А то, блин, все такие деловые, — добавил он попозже, когда Марго подвинула стул так, чтобы видеть застывшую в густой синеве русалку.

— Давно здесь? — чтобы поддержать разговор, спросила она.

— На «Призраке» или в море?

— Да по-всякому.

— Давно уже. Года три. Хожу помощником навигатора на «Крокозябле».

— Что это за Крокозябля?

— Лодка такая. Капитан так назвал. А я что, спорить буду? Заработаю на свою, тогда и назову, как захочется. А вы чего здесь забыли? За каким чертом первый раз сюда поперлись? Любопытство доконало?

— С чего ты взял, что первый раз?

— Так на лбу — у тебя особенно — написано, — усмехнулся парень. — Вон как на русалку уставился.

— Можно подумать что ты, — внезапно набычилась Марго, — каждый день с ними сталкиваешься. Только хорош врать.

— Врать не буду. Но пару раз видел. Однажды вообще — всех пассажиров из лодки вытащила. Ну… почти всех. Ужас, что было. Море крови. До сих пор на лодке пятна не смываются. Жуткая тварь.

— Я вообще не думал, что русалку можно в каком-то аквариуме удержать…

Марго не договорила, Хасан рассмеялся.

— Ты что, парень? Какой это тебе аквариум? Ты ж полчаса возле нее стоял, неужели «сетки» не заметил?

— Какой сетки? — нахмурилась Марго.

— А я знаю, какой? Хрень такая прикольная… не дай, бог, конечно, столкнуться. Типа ловушки, что ли. А может, вообще она живая, эта хрень. Тоже хищник, почище русалки. Короче, прочная такая штука с мелкими чешуйками. Поймает — считай смерть твоя пришла. Нам, конечно, пары минут за глаза и за уши. Долго мучиться не придется. — Хасан потянулся за пивом.

— Да? — не поверила девушка. — А чего ж эта тварь не дохнет? Сколько она уже там?

— Всегда.

— Не поняла…

— Чего тут непонятного? Когда началась вся эта заварушка… Я плохо помню то время, мне двенадцать было. Короче, когда страсти чуть поутихли, дайверы стали в море выходить и прибирать к рукам все, что плохо лежало. Вот Вовчик кораблик этот и надыбал. Он тогда, правда, еще «Принцесса Мария» назывался. Так вот. Когда Вовчик с командой сюда зашли, тут тварей было до дури. Ну и… русалка эта уже в ловушке сидела.

— И чего? Она все эти годы так и живет без жратвы?

— Ну, ты, парень, вообще фишку не рубишь. Я ж тебе говорю: «сетка» это! Почему огорожено и надпись такая, ты тоже не врубился?

— Да объясни толком! — сорвалась Марго.

— Я и говорю. Это ж «сетка» — все, что окажется в радиусе около метра от нее, к себе затягивает.

— Не фига себе… А я еще потрогать хотел…

— Так и потрогал бы, мужики бы хоть развлеклись…

— Добрый ты.

— Это есть. Вот с тех пор Вовчик и кормит это, чтобы оно не дохло. Я бы на его месте еще и бабки рубил, как в зоопарке. За просмотр.

Девушка заметила, как в зал вошел Робинзон, держа в руках по тарелке. Марго поднялась и махнула ему рукой.

— Вот, все, что было. — Он поставил на стол тарелки с дымящейся рыбой. — Сейчас еще принесу.

— Хасан, — новый знакомый протянул руку. Робинзон представился и ответил на рукопожатие.

Рыба пахла восхитительно — небольшая, толстая, похожая на средних размеров кефаль, начиненная специями, с обожженной на открытом огне хрустящей корочкой. Марго едва дождалась, пока Робинзон донесет остальное. Только опрокинув в рот стопку водки, целиком, по-мужски, не деля на глотки, девушка позволила себе расслабиться.

— Не знаю как тебе, — тихо сказал Робинзон, поддержав ее и тоже пропустив рюмку. — Но мне будет спокойнее, когда завтра здесь появится Маньяк…

Он сказал тихо, но Хасан расслышал.

— Маньяк? Ни хрена себе вы навигатора нашли. Тот самый Маньяк?

— Тот самый. — Несмотря ни на что, Марго почему-то приятно было это слышать.

— Да уж. Легенда самая настоящая, Маньяк. С ним не пропадете. Денег, правда, много берет, да и привередливый больно. Захочет — поведет, а не захочет — не поведет. Я три года назад начинал, так уже тогда про него столько всего рассказывали.

— Я в курсе, — отрезала Марго.

— И про «звездную пыль»? — не унимался Хасан.

— Что еще за пыль?

— Ну, штуковины такие со шкуры самого Циклопа. Дохлого, правда, но… Хрен тут кто-нибудь Циклопа вообще видел. Любого. Да и слышали единицы. А Маньяк достал. Грибы, что ли. Посадишь их в землю, они растут и светятся. Типа фонарей. И вырасти могут хрен знает до каких размеров. Вы что, и в парке в городе не были?

— Были. Я вспомнил, — поддержал разговор Робинзон. — Весь парк ими усыпан. Я еще подумал, на фига такая роскошная иллюминация в безлюдном месте.

— А чего грибам сделается? Растут себе. Споры уже все по дворам растащили. Удобно. Такой он, наш Маньяк. А еще…

— Хватит о нем, — отмахнулась Марго. — Я думал, русалка ужасная. А она даже… Красивая по-своему.

— Красивая, — усмехнулся Хасан. — Сейчас жрать начнет, посмотришь, какая она красивая. Вон Битюг тоже считал, что она красивая, — он тяжело и продолжительно вздохнул. — После того случая и ограду поставили. От дурней всяких, вроде тебя.

— Эй, парень, — Марго подалась вперед. — Ты за базаром следи.

— Он мне другом был, Битюг, — новый знакомый ее не слушал. — Два года в море с ним ходили, столько всего пережили. Он вторым помощником у навигатора был. Хороший парень.

Хасан потянулся за банкой с пивом и осушил остатки единым глотком.

— Так что случилось? — не выдержал Робинзон.

— То и случилось. Тоже стоял часами, тварь эту разглядывал. Особенно, когда выпьет. И, прикинь, гадина тоже — вылупится на него своими жалобными кошачьими глазами и смотрит, смотрит, не моргая. Руками своими дотронется до стенки и висит в воде. И волосы блестят. И главное, Битюга даже не отпугивало, когда корм ей бросали. Все равно, говорит, красивая она. Просто совершенство.

Хасан замолчал, тоскливо разглядывая что-то на столе, видимое только ему.

— Так что случилось? — уже настойчивее спросил Робинзон.

— Мне и в голову не приходило, что такое может произойти, — не слыша вопроса, продолжил Хасан. — Безумие какое-то. Может, он с ума сошел. Загипнотизировала она его, а?

Ему никто не ответил. Все ждали продолжения.

— Стоял Битюг, стоял, — наконец, снова заговорил новый знакомый. — Все любовался красавицей своей. И однажды, просто шагнул вперед. Сетка втянула его мгновенно. И… красотка эта совершенная, сожрала его в два счета. Никто и глазом моргнуть не успел. А что сделаешь? Орали все, как резанные. Кто и пальнуть успел. А что толку-то? Битюг умер сразу — она по горлу его резанула. Вода красной стала… А потом, когда она живот ему вспорола и стали оттуда кишки вываливаться… И в них, как в змеях, тварь эта плавала… Короче, не выдержал я, отвернулся…

— Ладно, Хасан, оставь, — сочувственно сказала Марго. И подвинула ближе еще одну банку с пивом. — У нас сегодня тоже парень погиб, пока мы сюда добирались.

— Русалка? — Парень отвлекся от тяжелых воспоминаний.

— Не-а. Выродки.

Хасан кивнул.

— Совсем обнаглели в последнее время. Видно, не осталось им места, все твари заполнили… Помянем Битюга. Не чокаясь.

Они выпили.

— Странно, — задумчиво потянула Марго. — Говорили, что русалки амфибии. И значит, передвигаться могут и по суше. А я вот вижу — ни хрена не могут. У нее ж ноги вместе.

— Ага, — преувеличенно поддакнул Хасан. — Ты ее сюда выпусти, сразу увидишь, как ноги у нее разлепятся и тварь эта и по потолку бегать будет.

— По потолку? Да ладно, — не поверил Робинзон.

— Вот тебе и ладно! Кожа у нее… С присосками, что ли. И по стенам, и по потолку, ей пробежаться, как делать не хрен. Это в воде она… как бы это сказать, в общем, пощадить может. Я знаю людей, которые видели ее и в живых остались. Сытая, может быть? Так что в море — это русская рулетка. А вот на суше, у нее башку напрочь сносит. Уже не ради пропитания, она убивает все, что движется…

Внезапно взвыла корабельная сирена. Да так, что Марго едва со стула не упала.

— Что это? — в один голос спросили они с Робинзоном, хватаясь за оружие.

— Представление начинается, — усмехнулся новый знакомый. — Надо ж парням как-то развлекаться. Красотку твою сейчас кормить будут.

Зал оживился. Загудел. Те, кому было плохо видно, встали со своих мест. Те, кого все достало, уходили. Марго не двинулась с места — отсюда обзор был, что надо. Из бокового коридора танцующей походкой вышел светловолосый парень, почти мальчишка. Тонкий, подвижный. В руках он нес здоровый черный ящик.

— Давай, Вирус, не подкачай! — крикнули из зала.

— Покорми животинку! — поддакнули ему.

— Что б на нас, тварь, рот не разевала! — закончил кто-то под оглушительный свист.

— Ну ты-то аппетитный, Хлыщ. Прямо лакомый кусочек!

— Точно, ей бы надолго хватило. Еще и заначек бы наделала, на черный день!

В зале заржали.

Мальчишка в облегающем черном костюме никого не слушал. Словно фокусник он поставил черный ящик на ближайший столик и поднял руки, напрашиваясь на аплодисменты. И не двинулся с места, пока не дождался. Раздался свист, рукоплескания. Кто-то ругался матом, подначивая мальчишку.

— Внимание! Внимание! Невероятный аттракцион, равного которому нет во всей вселенной!! Только у нас, только на «Призраке» к вашим услугам! — громко крикнул парень, и помолчал, пережидая всплеск очередных комментариев в зале. Потом он повернулся к аквариуму. Оттуда, из лазурной синевы за его движениями уже наблюдали два черных глаза. — Ты хочешь кушать, детка? Да, ты хочешь кушать, девочка моя.

Странное создание парило в воде. Хрустальные нити мерно колыхались, вспыхивали искры, отражая свет фонаря. Огромные, печальные глаза, не отрываясь, следили за мальчишкой.

— Сегодня я побалую тебя, моя девочка! Сегодня никакой рыбы! Только свежая кровь!

Русалка смотрела на него. Ее тонкая рука с перепонками между пальцами касалась прозрачной стенки.

— Да, детка, да! — возбуждающе понизив голос, сказал мальчишка. — Посмотрим, что у меня есть для тебя.

Парень в трико распахнул ящик и тут же сунул в него руку.

— Давай, Вирус, не тяни! — не выдержал кто-то в зале.

Вирус вынул руку и под оглушительные вскрики и свист за уши выудил на свет божий зверушку, похожую на огромного рыжего кролика. Зверек трепетал в его руках, отбиваясь задними ногами. Парень сделал шаг к ограде и поднял кролика выше, дразня русалку. Та висела в воде, казалось, не обращая на зверька внимания — ее интересовал только мальчишка.

— Нагуляла аппетит, детка? Да?

Дождавшись очередного взрыва эмоций, мальчишка медленно, хорошо рассчитанным движением, перебросил кролика через ограду. Зверек мелькнул в воздухе, в последний раз дернув задними лапами. Он не долетел до прозрачной стенки буквально полметра и по всем законам физики, должен был упасть. Но так не случилось. На секунду он завис и вдруг, словно сработал гигантский пылесос — кролика втянуло в аквариум. И тут же, мгновенно, без всяких переходов случилось преображение.

Вода забурлила. Издалека казалось, что голова русалки раскололась пополам. И то, что распахнулось во всю ширь, назвать ртом было нельзя. Острые ряды зубов — сверху и снизу разошлись, вытолкнув из красного, с черными пятнами нутра что-то похожее на длинный язык. Розовато-серая петля захлестнула шею несчастного животного. Пока кролик бился в агонии, вспенивая синеву, тело русалки, державшей его на привязи, стало меняться. Вздулись жилы на хрупких конечностях, которые Марго приняла за шрамы. Что именно произошло с выпуклостями, напоминавшими женскую грудь, заметить было невозможно. Мелькнуло багровое, и в беззащитное тельце зверька ударила зеленоватая струя. Прямо на глазах рыжая шерсть стала меняться. Складывалось впечатление, что она странным образом горела. Почернела шерсть, сползая полосками вместе с кожей. Молниеносными движениями тварь несколько раз полоснула по освежеванному тельцу. Пока бесформенная плоть втягивалась в распахнутую пасть, в красной от крови воде кружились ошметки мяса и клочки почерневшей шерсти.

— Господи, — после долгой паузы сказала потрясенная Марго. — Как вы все тут не боитесь.

— Чего? — не понял Хасан.

— Что в один… ужасный день вся эта ваша сетка лопнет и… Вы ж не знаете, какой у нее срок годности? Кто проверял? И ваше чудовище выйдет на свободу. Что тогда?

— Тогда… Тогда большинство и обоссаться от страха не успеет.