Ползла по небу черепаха

Ирина Берсенёва, 2021

Одна ошибка – и жизнь закончена. Принятие сложного решения не всегда является верным только потому, что ты счастлив. Семья усыновляет новорождённого мальчика. Они сразу полюбили его и счастливы, мечтая воспитать из него прекрасного человека. В какой-то момент жена принимает самостоятельно важное решение. Она знает, что у ребёнка есть родные сестра и брат. Ей хочется сохранить родственные узы своего сына. Она находит семью, которая отказалась от ребёнка, и предлагает общаться ради детей. Согласие получено. Но с принятием важного решения в одиночку женщина осознаёт, что в счастливой жизни появились трещины. А через несколько лет происходит несчастный случай. Мальчик выпадает из окна пятого этажа. Мама ушла в магазин, оставив своего ребёнка с теми, которые когда-то были его семьёй.

4

Наташа сидела в кабинете доктора Величутина. Был вечер, за окном стемнело. Хотелось спать, глаза слипались. Прошлую ночь она плохо спала из-за новости, которую сообщила мама. Влад Харитонов приезжает в эту пятницу! Она уже не думала о выяснениях отношений с психиатром по поводу распространения информации о Кристине. Поток мыслей затормозился, ненависть к Бондареву растаяла, забылась. Да и вчерашняя встреча с ним казалась нереальной. Уж не приснилось ли ей все это?

Наташа поехала и попросила, чтобы ее приняли. Необходимо было выяснить, причастен ли Величутин. Вновь поразилась тому, что обстановка старой больницы и гнилостный запах помещения, смешавшийся с запахом лекарств, приносят умиротворение. Оказавшись в этих стенах, казалась невыносимой мысль, что придется отсюда уходить. Об этом стоило поразмыслить. Она влюбилась в доктора? Мысль казалась настолько нелепой, что Наташа разозлилась на себя.

— Наталья Николаевна, так вы говорите, что вчера встретили человека, который утверждал, что знает о том, что Кристину выписывают?

— Именно так.

— Но мы никому постороннему не даем сведений о больных.

— Но тем не менее этому человеку все известно.

— Кто он?

— Бондарев. Бывший парень моей сестры.

— Которая умерла?

— У меня нет другой.

— Вы с этим Бондаревым друзья?

— Нет, я его ненавижу! — легко произнесла она. — Не понимаю, зачем он пришел. У меня сложилось впечатление, что он специально дожидался.

— Почему вы ненавидите его?

— Он похож на дьявола!

Ответ совершенно не смутил доктора, но Наташа вдруг испугалась. Не примет ли ее Величутин за сумасшедшую? Но он продолжал спрашивать совершенно невозмутимо:

— Внешностью или характером?

— Скорее внешностью. Характер у него неплохой… был. Хотя я плохо помню. Вы знаете, мне показалось, что он хотел что-то серьезное обсудить со мной.

— Что именно?

— Я не знаю.

Ей вдруг очень захотелось выйти на улицу и подышать свежим майским воздухом. От этого стало печально, и глаза заблестели. Она пожалела, что приехала сюда. Врач ничего не знал о Бондареве, это очевидно. Весь разговор представлялся глупым и ненужным. Ей стало стыдно, что она отвлекает человека странным разговором. Мысли о том, чтобы бросить все и уехать, неожиданно вернулись. Сможет ли она быстро продать квартиру и переехать в Ригу? Сколько потребуется времени, чтобы собрать вещи, купить билеты? Хватит ли денег? Стало страшно от того, что она ничего не знала. Не понимала, как сможет все обустроить. Не лучше ли вернуться в родительский дом в деревне, а квартиру сдать? Там, в Заозерье, невероятно красиво. По утрам над полем и лесом стоит розовый туман, пахнет листвой и торфом, роса выпадает крупная, как драгоценные камни. И никого! Можно идти в халате босиком с нечесаными распущенными волосами и петь песни во весь голос. А в речке ледяная вода, и плавают мальки на поверхности.

Но в родной дом путь закрыт, потому что там Витя, сын Оли. О нем заботится папа, пока мама гостит у нее. Неизвестно, как повернется жизнь дальше. И что вообще происходит! Но до того момента, как Кристину поместили в больницу, о детях заботилась Наташа. Они жили с ней в городе, девочка только пошла в школу, а мальчик ходил в детский сад. Кристина даже третью четверть не доучилась, как ее поместили в больницу. Совсем маленькая, но дикая, как волчонок. Что с ней стало? Отчего она так ожесточилась, ведь еще совсем недавно любила играть с куклами Барби, которые дарила ей Люда, и читать «Приключения Буратино», утверждая, что обязательно отрастит себе голубые волосы, как у Мальвины. Она собирала с Витей и Арсением лего, поливала в огороде цветы и любила обниматься с Наташей, когда ложилась спать. Но через месяц после смерти Арсения Наташа обнаружила, что у всех Барби оторваны головы и закрашены глаза красным маркером.

Настроение испортилось. Ей не хотелось, чтобы дети снова оказались в ее квартире. Она устала от воспитания, переживаний, шума, детских капризов и болезней. Ей хотелось остаться в тишине и одиночестве. Начать жизнь с чистого листа. Лучше в Риге! Это было бы просто счастье! И далеко. Никто не приедет в гости. Она заведет новых знакомых, станет приглашать их к себе и угощать яблочным пирогом, который особенно удавался при наличии кислых яблок. Наташа совсем забыла о том, что прекрасно готовит. Давно ничего не пекла.

— А что хотел Бондарев от вас?

— Я не знаю, — она подняла на Величутина глаза, отвлекаясь от своих мыслей. Ей не хотелось больше говорить о Бондареве. Но она понимала, что будет невежливо вот так сорваться с места. Ведь это она попросила о встрече. Но теперь, понимая, что ничего интересного не узнает, потребность в разговоре отпадала. Наташа сомневалась, стоит ли уйти сейчас или продолжить разговор. — Я ничего не поняла. Он напугал меня.

— А какие у него были отношения с вашей сестрой перед ее смертью?

— Они расстались задолго до этого. Ей было шестнадцать, когда она в него влюбилась. Он — намного старше. Учитель истории в нашей школе, все были в него немножко влюблены. Тогда он был симпатичным.

— Почему они расстались?

— Она так решила.

Наташа посмотрела на темное окно. Каким далеким показалось то время, сумасшедшим, нереальным. Уже тогда над их головами начали сгущаться тучи. Она не понимала, почему продолжает сидеть в кабинете доктора и отвечать на его вопросы. Ведь он уже сказал, что не имеет к Бондареву никакого отношения. Ей было трудно справляться со своими мыслями, но встать и уйти она не могла. Ощущение защиты и спокойствия в этом месте не покидало.

Величутин несколько минут задумчиво изучал Наташу, потом заговорил снова.

— Ваши родители живут в деревне, правильно?

— Да.

— А вы переехали от них сюда, в город.

— Да, мне купили квартиру. Родители купили, — зачем-то уточнила она.

— Вы хотели переезжать?

— Хотела.

— Вам нравится жить здесь?

— Нравится, конечно.

— Как справляетесь с бытом?

Она с удивлением посмотрела на него. Пожала плечами, усмехнулась.

— Я хорошо готовлю, если вы об этом. На макаронах быстрого приготовления не сижу. И убираться могу, и деньги считать. Счета оплачиваю без задержек. Что еще нужно?

— Хорошо. Значит, вы прекрасная хозяйка?

— Наверное.

— Поэтому дети сестры жили с вами?

Она хотела что-то сказать, осеклась и замолчала. На щеках выступили предательские красные пятна. Жили! До того страшного несчастного случая жили. Доктор точно подметил. Казалось, он знает совершенно все про их жизнь. В таком случае нужно ли отвечать? Но Величутин ждал ответа. Для него это было важно, чтобы она ответила.

— Не только поэтому, — наконец выдавила из себя она, ощутив тот миг, когда уверенность исчезла. Потеряв опору, молодая женщина забеспокоилась, не пора ли прервать разговор, каждое слово которого может обернуться против семьи.

— Наталья Николаевна, почему дети жили с вами, когда опекун у них ваша мама?

Так вот к чему он клонит! Значит, не собирается обвинять ее в плохом воспитании. Просто выясняет обстоятельства, которые слишком запутаны, чтобы их обсуждать. Наташа отвернулась. Покраснела еще сильнее и расстроилась. Она сама много раз задавала себе этот вопрос. Надеялась, что испытание рано или поздно подойдет к концу. Это были слишком личные моменты, чтобы она стала обсуждать их с доктором, да еще накануне выписки Кристины.

— Мы — одна семья. Какая разница, где живут дети? В городе просто удобно, детский садик, школа есть. А в деревне все давно закрыто. Кристину пришлось бы на машине возить каждое утро в город, в школу, а потом забирать. Слишком сложно. Да и машины у нас нет.

Казалось, что этот ответ удовлетворил Величутина. Он кивнул.

— Вы знаете, — вдруг выпалила она, — Бондарев сказал, что может договориться с детским психологом. У него есть знакомства в Нижнем Новгороде. Как вы думаете, стоит ли согласиться?

— Почему нет?

— Но ведь Бондарев — чужой нам человек. Мы не виделись с ним несколько лет.

— Я думаю, не нужно отказываться от помощи.

— Конечно.

Наташа вдруг подумала о том, что Бондарев знает про Кристину от бывших коллег по школе. Девочка не закончила первый класс. Возможно, поместить Кристину в больницу было ошибкой. Сейчас активизировались все социальные учреждения, готовые спасать ребенка. Но где они были раньше, когда Оля была жива? Вот когда надо было спасать Кристину! Но никому не было дела, и вот во что вылилось. Они с мамой приняли непростое решение поместить девочку в больницу. Сколько слез было выплакано бессонными ночами. Тогда они не могли поступить иначе! Никак не могли! Страх толкал на немыслимые поступки. Наташа боялась выходок Кристины, боялась ее ночных криков. Избавление от нее принесло облегчение.

Наташа усердно пыталась сосредоточиться на Бондареве, старалась разгадать его планы, но мысли разбегались. Обстановка теплого кабинета доктора, запах кофе и его молчание располагали думать о том, что произошло несколько лет назад.

Она никогда не решится сказать доктору, отчего дети Оли переехали жить к ней, хотя опекунство было оформлено на маму. Да и при чем тут опекунство? Все это началось еще с тех пор, когда сестра была жива. После ее смерти не случилось никакого преображения, лишь осталось, как было. У родителей не возникло мысли забрать детей в деревню. А ведь Наташа надеялась на перемены.

Мама начала выпивать, когда Оля отказалась поступать в институт и вместо этого родила ребенка. Ожидания не оправдались, оставалось выражать сочувствие. У мамы не было радости от того, что на свет появилась прелестная внучка, лишь глухое отчаяние. Ведь столько сил было положено на то, чтобы старшая дочь получила хорошее образование. Все тогда думали, это ребенок Бондарева. Понимали, что невозможно, но думали. Надеялись. Но отцом Кристины оказался какой-то таксист родом из Омской области, его вскоре посадили за торговлю наркотиками. Наташа смутно помнила этого худого веселого парня с черными глазами, неухоженной бородкой и каким-то невероятным восточным акцентом. А потом были еще мужчины, много мужчин. Наташа никого из них не знала, видела мельком, случайно встречая сестру в городе. Вторая беременность и рождение Виктора. Уже тогда мальчик никому не был нужен. Ни Оле, ни маме, которая совершенно замкнулась в себе и стала лишь больше пить. Дети почти сразу переселились в Наташину квартиру. Для удобства. Ее никто не спросил, хочет ли она этого? Сможет ли? А она не посмела отказаться, понимая, что если не она, то никто? Тогда еще не было опекунских денег, лишь зарплата Наташи. Родители снабжали овощами с огорода. В этом состояла вся помощь. Хотя и не малая. А от Оли не было ничего. Она жила так, как хотела. И вскоре забеременела снова.

Наташа вздрогнула, испугавшись. Как далеко ее занесло! В их семье не принято осуждать Олю, ведь ее нет в живых. Она умерла такой молодой.

Величутин внимательно наблюдал за Наташей, будто старался прочитать те мучительные воспоминания, которые прожигали мозг горячими каплями. Нужно было подумать о том, что Кристина не закончила первый класс, и если они с мамой не примут меры, то опека может поставить вопрос о назначении нового опекуна. Наташа хотела, но не решалась сказать доктору, что мама не переживет, если суд отнимет у нее детей, потому что она лишится денег. В этом была главная выгода, что дети Оли остались в семье. Иначе жить бы им в детском доме. Но было еще общественное мнение, ведь мама долгое время проработала в школе учительницей биологии, была на хорошем счету, ее постоянно приглашали на литературные вечера в библиотеку. Если всплывет неприглядная правда о том, что дети нужны для того, чтобы обеспечить себя стабильным доходом, жизнь поменяет привычное русло. От их семьи отвернутся, станут осуждать. Они больше не получат ни жалости, ни сочувствия. Придется до конца своих дней ходить с опущенной головой, не решаясь смотреть вперед. Ведь только тот факт, что дети Оли остались в семье, примиряли жителей Заозерья с Сулаковыми.

— Кто же мог рассказать Бондареву о Кристине? — попыталась заговорить она о том, что ее сюда привело.

— Вы не говорили об этом с вашей мамой?

— С мамой? — удивилась Наташа. — Уверена, что она расстроится, если узнает.

— Почему?

— Она слишком любит Кристину, поэтому станет переживать.

— Вы думаете, этот человек сможет причинить девочке зло?

Она задумалась. Вряд ли Бондарев способен на такое, но заставила себя кивнуть. Лгать было знакомо и успокаивало, создавая иллюзию защищенности от реальности.

— Конечно, может! Неизвестно, что от него ожидать, ведь он нам совершенно посторонний. Непонятно, отчего он интересуется? Помощь предлагает! А вдруг у него есть какой-то жуткий план? Мало ли детей без вести пропадает!

Величутин не ответил, и Наташа запаниковала. Доктор на стороне Бондарева? В это не хотелось верить.

— Тимофей Владимирович, вы не согласны?

— С чем?

— Что мы, возможно, подвергнем Кристину страшной опасности, если доверимся Бондареву!

— Кажется, этот человек вам давно знаком, — уклончиво ответил Величутин. — Не нужно отказываться от помощи. Тем более в этом и состоит главная проблема — найти для Кристины хорошего специалиста.

— Но вы же отличный специалист!

Величутин поморщился. Лесть перестала действовать. Наташа испугалась еще больше.

— Наталья Николаевна, мы уже много раз говорили об этом. Вам необходимо найти для Кристины детского психолога. Повторюсь, это необходимо. Вы не сможете игнорировать это требование. Ваша мама как опекун не имеет права это делать. Иначе у нее возникнут проблемы.

— Но что мы сделали? Что сделала мама? Она потеряла Олю, это был страшный удар! Оправиться от этого тяжело. Но она старалась помочь детям, не думая о себе.

— А вы не старались помочь детям?

— Старалась! — с готовностью кивнула она. — Мне приходилось работать и заниматься воспитанием детей! То есть я хотела сказать, заниматься воспитанием вместе с ней!

Ложь была мучительна, потому что перед Наташей находился опытный врач-психиатр. Наташа болезненно ощущала, что он не верит ей, у него какое-то другое мнение, о котором он не собирается говорить. Ведь на ее вопросы так и не получено ответов. Но она не решалась игнорировать их, боясь усугубить положение. Нельзя допустить, чтобы маму лишили опекунства! Что тогда станет с детьми? Наташу могут заставить взять их себе навсегда, а она совершенно не готова. Она устала! Ей надо побыть одной и обо всем подумать. Она боится снова оказаться рядом с детьми, потому что невероятно стыдно и противно от того, что произошло. В этом есть ее вина, ведь она воспитывала их!

— Но сейчас вы не работаете? — новый вопрос, и она сжалась, будто от холода, хотя лицо горело ярким пламенем.

— Нет, я ушла с работы, когда Кристину поместили сюда. Думаю, что это правильное решение.

Доктор не ответил. В его глазах отражалось строгое неодобрение.

— Но мы не нуждаемся в деньгах! — воскликнула Наташа. — Вы не подумайте, что мы нуждаемся! Папа работает, мама получает пенсию и… деньги на детей. Этого достаточно, уверяю! Мы живем скромно, но у нас все есть. Овощи с огорода круглый год.

— Вы сами приняли решение уйти с работы?

— Мы приняли его вместе с мамой. Кто-то должен быть всегда дома, когда Кристину выпишут.

— А как же ваша мама, ведь она на пенсии?

— Ей надо будет вернуться в деревню. Нельзя надолго оставлять хозяйство. — Наташа совсем запуталась и не понимала, что ее ответы звучат странно и противоречат друг другу. Но не могла признаться, что с работы пришлось уволиться. Смерть Арсения принесла много неприятностей. А признаться хотелось! Трудно найти человека, который действительно поймет и не станет осуждать. Осуждения Наташа боялась. Ей хотелось быть хорошей, доброй, и чтоб об этом все говорили и знали. Величутин понял бы ее переживания, но ему Наташа привыкла лгать. И не видела смысла поменять это именно сейчас.

Когда разговор подошел к концу, Наташа с большим облегчением поднялась с места и даже улыбнулась. Но новый вопрос доктора потушил улыбку, запуская в ее душу еще немного дикой стужи:

— Наталья Николаевна, вы и сегодня не хотите повидаться с Кристиной?