Музыка души. Премия им. А. А. Блока

Ирина Антонова

«МУЗЫКА ДУШИ» – сборник стихотворений, написанных в духе Серебряного века и затрагивающих различные аспекты современной жизни. Книга пронизана не кричащей, но искренней и трепетной любовью к детям, родным и близким, к Родине, а первая тетрадь сборника посвящена Марине Цветаевой. Преемственность поколений, городские натюрморты и великая сила природы позволят читателю прикоснуться к красоте и гармонии мира и ощутить их целительную силу.

НП «Литературная Республика»

Благодарности:

Директор издательства: Бояринова О.В.

Руководитель проекта: Крючкова А.А.

Редактор: Петрушин В.П.

Вёрстка: Измайлова Т.И.

Обложка: Дондупова С.Ж.

Книга издаётся в авторской редакции

Возрастной ценз 16+

Печать осуществляется по требованию

Шрифт Old Fashioned

ISBN 978-5-7949-0783-4

ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА

Издательство

Московской городской организации

Союза писателей России

121069

Россия, Москва

ул. Б. Никитская, дом 50А/5

2-ой этаж, каб. 4

В данной серии издаются книги номинантов

(участников) конкурса им. А.А. Блока,

проводимого Московской городской организацией

Союза писателей России

Электронная почта: [e-mail]

Тел.: + 7 [phone]

© Ирина Антонова, 2022

ISBN 978-5-7949-0783-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

МУЗЫКА ДУШИ

Говорят, о чём бы писатель ни писал, он пишет свою биографию. Это в полной мере относится к Ирине Антоновой, с творчеством которой я знаком много лет. Поэт, если он настоящий, открыт, откровенен с читателем. Такой предстаёт её книга «Музыка души», где боль откровения зрима, и в зрелых стихах поэтессы — и память, и нынешний день.

Начальный раздел «Из Тарусской тетради» задаёт тон всей книге. Знакомый с её статьёй «Моя Таруса», напомнившей мастерство Паустовского, я ждал появления пронзительных нот тоски по утраченным ценностям. И не ошибся: буквально все стихи цикла, пронизанные печалью потери культурных начал и традиций цветаевской Тарусы, исполнены высокого поэтического мастерства. Они останавливают внимание читателя и побуждают перечитывать каждое. А это — свидетельство редкого таланта.

Изумительны по красоте и очарованию поэзии два первые цикла целиком («Из Тарусской тетради» и «Стихи о Москве»), где каждое стихотворение могло быть отнесено к шедеврам этого жанра. «Счастливый день» и «Художник», «Танец» и «Ночной разговор» — названия можно продолжить, перечисляя подряд. Стихи песенны. Читая их, сожалеешь, что не стало плеяды композиторов — мастеров советской массовой песни.

Я слушала ночью, как ветер стучал,

И сад отвечал в перерывах,

И вешнего сада любовь и печаль

В душе отзывалась надрывом.

И старыми липами ветер шумел,

Им дождь выговаривал нежно.

Был нежности этой неведом предел

И веры в деревья безбрежной.

(«Ночной разговор»).

Цветаевский дух, её тень, её образ зримо оживают в стихах «Там, где стоял твой дом», «Облупленная стена» и др. Вот краткое, в два четверостишия, впечатление от цветаевских мест:

Облупленная стена

И дикий шиповник алый.

Мне чудится: здесь она

Недавно ещё ступала.

Хотелось ей унестись

И облаком встать над рощей,

Где ветер рябины кисть

В небесной реке полощет.

(«Облупленная стена»).

А сколько музыки, сколько метафор в другом цикле — «Стихи о Москве»! В одной найденной строчке — вся юность, весь пласт воспоминаний о Нескучном саде:

Роман не в письмах, а в прогулках.

Или схваченный кадр:

Под чёрным и влажным откосом

Сплетённые корни дерев.

(«Из окна поезда»).

Цикл «Наследница Победы» другой. Здесь бОльшая конкретизация событий, случаев давней жизни с бедным, нелёгким детством послевоенной поры. Краски и музыка слов и образов двух первых циклов не гаснут, но пропускают вперёд психологизм переживаний, драматическую, а то и трагическую память. Близкое моему поколению время, когда «Ещё товаров не хватает, / Лишь что-то выкинут — лови» в стихотворении «Маме», где «свет от маминой улыбки / И женских лет её зенит». Тончайший психологизм чувств в стихотворении «Туманное солнце заходит…», когда за мамой заходит «знакомый её аспирант». Они собираются на балет, и маме не до того, и дочка её лет пяти лишь путается под ногами…

В цикле «И жизни всесильная жажда» возврат к ностальгии Тарусы обретает новые черты. Он более обобщён, философичен. Отдельные одна-две строки охватывают жизнь в целом:

Описать судьбу мою несложно,

В ней так много музыки и боли…

Жизнь скользит из рук, как хвост жар-птицы,

Обращаясь в свет непостижимый.

(«Задыхаясь, глохну от простора»).

Здесь ранний роман, в конце школьных лет, в ЦПКО, когда «Нам встречаться не положено, / Но запретный сладок плод», и, охватывающие этап жизни общества стихи с ёмкой характеристикой времени:

Отщепенцы брежневской державы,

Вечные студенты, бунтари

Жертвенной молитвой Окуджавы

Царство расшатали изнутри.

Цикл вершат господствующие в нём стихи памяти «мальчиков далёкого застоя», друзей и знакомых автора:

И, как блёстки сгинувшей эпохи

Переходят в музыку без слов —

Наших встреч божественные крохи

И стихи до третьих петухов.

В последнем цикле «На Чистых прудах» — всё то же продолжение биографии. Он посвящён памяти покойного мужа — поэта Валентина Терещенко и полон пронзительной душевной боли об утрате любимого.

Под сенью дерева подъезд

И твой глухой этаж,

Ты — старожил всех этих мест,

Похожих на мираж.

(«К тебе»).

Здесь в апогее открытость и откровенность поэта, и прошлая семья предстаёт с её счастьем и ссорами, заботами и каждодневным бытом. Таковы стихи «Примирение», «Мне с тобой хорошо в шалаше», «Поёшь мне песни Украины» и др.

Где бы ни печаталась Ирина Антонова, высокое мастерство поэтессы всегда радует читателя. Будем ждать от неё новых книг — поэтических и прозаических. Пожелаем ей доброго пути!

Валерий Лебединский,главный редактор международноголитературного альманаха «Муза»,член Союза писателей Москвы иСоюза журналистов России.