Музыка души. Премия им. А. А. Блока

Ирина Антонова

«МУЗЫКА ДУШИ» – сборник стихотворений, написанных в духе Серебряного века и затрагивающих различные аспекты современной жизни. Книга пронизана не кричащей, но искренней и трепетной любовью к детям, родным и близким, к Родине, а первая тетрадь сборника посвящена Марине Цветаевой. Преемственность поколений, городские натюрморты и великая сила природы позволят читателю прикоснуться к красоте и гармонии мира и ощутить их целительную силу.

МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ

Портрет девушки в соломенной шляпе

Соломенной шляпы качались поля.

Медлительной бабочки танец.

Цветенье настурций, жужжанье шмеля

И яблока розовый глянец.

На белой веранде глоталось питьё,

Прозрачные пальцы светились.

Смешные оборки на платье её

От ветра стоймя становились.

Соломенной шляпа качались поля,

От жгучего полдня завеса.

И жизни начало беспечное «ля»

Над полем звучало и лесом.

Родные пенаты, запущенный сад,

Где вишню сменяет крыжовник…

А жёлтые пчёлы летят и летят

На белый и алый шиповник.

Давно заменили забором плетень,

Река и холмы в панораме…

И снова, как прежде, бушует сирень

В дубовой не крашенной раме.

Сомненья и горечь пришли чередой,

Но голос забвенья наивный,

Над лугом её, над зеркальной водой,

Как зов божества неизбывный…

«Облупленная стена…»

Облупленная стена

И дикий шиповник алый.

Мне чудится, здесь она

Недавно ещё ступала…

Хотелось ей унестись

И облаком встать над рощей,

Где ветер рябины кисть

В небесной реке полощет.

Счастливый день

Горячим солнцем полон день!

Разлил овраг полынный запах.

Мальчишки в лопуховых шляпах,

Смешно одетых набекрень.

Приходит женщина к нам в дом,

Горою сыплет землянику —

И луч приказывает блику

О стены биться плавником.

Разгулу солнца нет границ,

От ветра пляшут занавески,

И света солнечные всплески

Щекочут кончики ресниц.

Такое солнце по углам,

Так золотятся пол и двери,

Что я вот-вот в себя поверю —

Земле за свет её воздам!

Танец

В пыльце летучей плечи и ладони.

Как в танце, приподнявшись на носки,

Мы в шорохе и шелесте потонем,

Не отстраняя листьев от щеки.

Всего одна «горящая» неделя,

Когда роняет липа семена.

Нагруженные пчелы улетели —

И чаша жизни до краев полна.

Когда-нибудь промозглою зимою

Опустишь в кипяток засохший цвет —

Всплывет июль, изнеможенье зноя

И из-под кроны приглушенный свет.

Простерла липа ветви молодые —

Наш день настал — пробил счастливый час —

Пускай не дождь, но брызги золотые

Тебе и мне достанутся хоть раз!

Ночной разговор

Я слушала ночью, как ветер стучал

И сад отвечал в перерывах,

И вешнего сада любовь и печаль

В душе отзывалась надрывом.

И старыми липами ветер шумел,

Им дождь выговаривал нежно.

Был нежности этой неведом предел

И веры в деревья безбрежной.

Я слушала странный ночной разговор,

(Других откровений не надо):

Надежду, тревогу, печаль и укор —

Смятенного ливня и сада.

И так мне хотелось свой голос вплести

В весеннюю звучную фугу —

Смеяться и плакать, прощать и просить —

И сердце выказывать другу.

Художник

Льнёт к ногам подорожник.

Льётся солнечный свет.

Я свободный художник,

Музыкант и поэт…

Я гуляю с мольбертом

По полям и лугам —

На закате концерты

Птичий щебет и гам.

Я рисую деревья,

Солнце, птиц и траву,

И глухую деревню,

Где я нынче живу.

На рассвете, в субботу,

Дачной праздности враг,

Выхожу на работу

В незнакомый овраг.

Вижу музыку линий,

Слышу гамму цветов —

Я рисую в долине

Ярко-рыжих коров.

Льнёт к ногам подорожник.

Льётся солнечный свет.

Я свободный художник,

Музыкант и поэт…

Август

памяти О. Кисловой

Под раскаты далёкого грома

Через край перельётся вода.

На террасе просторного дома

Долго сплю я под шорох дождя.

То ли ветер берёзу качает,

То ли мамина песня без слов.

Только ласку душа различает,

Только чувствует плеск голосов.

В одеяле блаженной дремоты,

Утыкаясь в подушку лицом,

Можно верить, что любит нас кто-то

И простёрто крыло над птенцом.

А потом через стёкла цветные

Так отрадно смотреть по утру,

Как последние флоксы хмельные

Облетают на свежем ветру.

Камень

«Здесь хотела бы лежать

Марина Цветаева…»

М. И. Цветаева

Бабьего лета деньки золотые.

Словно сияющий нимб на деревьях.

Царство хлыстовок, луга заливные —

Благословенной Тарусы преддверье.

Светом янтарным холмы залитые:

Даль окаёма и ветра остуда.

Тянутся к солнцу шары золотые,

Рыжие головы свесив повсюду.

Мимо хлыстовского кладбища мимо,

Строки ли, сонмы стрекоз золотые —

Жаждою встречи томясь, пилигримы —

Преодолеют подъёмы крутые.

«Там, где стоял твой дом…»

Там, где стоял твой дом,

Куст бузины возрос.

В каждом цветке земном

Словно немой вопрос.

Жадно зажав в руке

Лютик ли, зверобой,

К светлой спущусь Оке

Прежней твоей тропой.

Знаю в июльский зной,

Там, где трава и тишь,

Бабочкою цветной

На косогор слетишь.

Последние дни

памяти М. Цветаевой

В писательском доме размолвки:

Все карты смешала война.

«Возьмите меня в судомойки», —

Напрасно просила она.

Скоро всех вас покину,

Высвобождая путь.

В тягость не буду сыну,

«Милый, не обессудь…»

Мечется-рвётся слово

В бездне небытия.

«Мальчика золотого,

Боже, храни как я»…