Однажды в Прибалтике. Книга шестая. Датские зарисовки

Ирина Анатольевна Рычаловская, 2021

Фаина успешно проходит назначенное ей испытание и с удивлением обнаруживает, что способна улавливать эмоциональный настрой, исходящий от присутствующих рядом людей. Используя этот дар, она пытается принести максимальную пользу, осваивая новую для себя реальность.

Глава 3. В Копенгагене.

Прошло несколько месяцев прежде чем я осознал — для меня все закончилось. А ведь раньше был в полной уверенности, что у нас с женой впереди еще много счастливых лет.

В то нелегкое время меня словно зомбировали. Безнадежные и тоскливые мысли беспрестанно атаковали, забирая последние силы.

А вокруг кипела чужая жизнь. Люди шли, улыбались друг другу в полной уверенности, что плохое их обойдет стороной. Мне же не к чему было стремиться, больше нечего было желать.

По ночам я тупо таращился в телевизор. Непрерывный шум от работающей техники немного снимал напряжение в последнее время целиком охватившее меня.

Полюбил, сидя в кресле, рассматривать старые фотографии. Казалось бы вот она моя прошлая жизнь. Но ее не вернуть!

Можно было лишь мысленно окунуться в нее. Ах, как было там хорошо! И как плохо сейчас.

Я заметил, что стал разговаривать сам с собой. Даже спорил иной раз, представляя воображаемого собеседника.

И тогда я по—настоящему испугался. Нужно было что-то немедленно предпринять.

***

… Аэропорт Копенгагена поразил своими размерами.

Выйдя из самолета, Фаина с наслаждением вздохнула полной грудью. Затем с толпой пассажиров, неспешно направилась в здание. Моросил дождь, было ветрено.

— Совсем как у нас, — машинально отметила она, вспоминая, что в этом году снега в Латвии почти не наблюдалось. Иной раз с неба сыпалась мелкая жесткая крошка, но к концу дня на обочинах дорог просматривались лишь редкие белые полосы. Остальное все быстро таяло под ногами прохожих и под колесами машин, превращаясь в грязь.

— Однако тут гораздо теплее чем в Риге, — после короткого раздумья определила она, прислушиваясь к своим ощущениям, — но ничего удивительного, ведь мы находимся севернее. На другом конце Балтики, так сказать.

Расправив плечи, постаралась придать себе скучающий вид. Пускай, дескать, знают — перед ними бывалая путешественница. В этот момент Фаина мысленно любовалась собой.

Войдя в здание аэропорта, благосклонно осмотрелась. Ее все еще не покидала эйфория. Полет прошел замечательно, она не отрывала от иллюминатора глаз, любуясь проплывающими внизу облаками, мелькавшими сквозь них небольшими домишками, проезжающими машинами по шоссе…

Неожиданно, спохватившись, вдруг осознала, что совершенно не представляет куда направиться дальше. Необходимо забрать свой багаж. Только как это сделать? В какую сторону двигаться?

Что ж, как всегда поступила неосмотрительно, не расспросила у дочери, не обсудила подробности… Такая мелочь, как получение багажа, совершенно выпала из головы.

Решив не паниковать, постаралась собраться с мыслями. Вокруг в обеих направлениях двигалась плотная людская толпа. Повсюду высвечивались надписи на датском и английском языках. Пожав плечами, сделала несколько неуверенных шагов вперед.

— Добреду как — нибудь. В крайнем случае позвоню. Ведь не в каменном веке живем.

И для начала решила направиться наугад. Однако в душе росло недовольство.

— Зачем сейчас обличать себя? Еще будет время для осуждения.

Было ясно, что нечто, вцепившись в ее сознание, желает высосать как можно больше энергии, так сказать, подпитаться за чужой счет.

— Так уж устроена жизнь. Что вполне справедливо. Человек должен самостоятельно направлять эмоции в нужное ему русло. Иначе…

Фаина невесело рассмеялась, стараясь переключиться на что — нибудь позитивное.

— Сегодня я приготовлю шикарный обед, а затем мы поедем осматривать Копенгаген!

Ведь это же замечательно — получить наконец долгожданный отдых. Предстоит встреча Нового года в незнакомой стране, что сулит без сомнения много приятных минут.

— Кроме того — никто не станет в ближайшие две недели диктовать мне, что следует делать, подтрунивать над моей полнотой…

Перед ее мысленным взором тут же предстала Марина с ее дурацкими предостережениями.

— Вернусь в Ригу и сообщу, как она ошибалась, — Фаина самодовольно усмехнулась, провожая взглядом двух тучных женщин, толкающих перед собой тележку с вещами.

— У них еще больше зады и никто не обращает на это внимание. Может быть здесь так принято — не глазеть и не обсуждать незнакомых людей.

Вот она демократия в действии! Делай что хочешь и позволяй это делать другим!

Корпулентные дамы тем временем, ничуть не комплексуя по поводу своего веса, бурно жестикулируя, что-то громогласно обсуждали на непонятном языке.

Фаина проводила их заинтересованным взглядом. Она была очень довольна увиденным.

— Мне тут нравится! — осознала она и уверенно двинулась дальше. — Так что Мариночка отдыхает.

Вспомнилась также и недовольная Вия с трудом осознавшая, что на праздники ей придется остаться без помощницы. Все неприятности и неурядицы, обязательно возникавшие в эти непростые дни в магазине, падут на ее бедную голову.

В это время, как по заказу, случается масса незапланированных инцидентов, которые Вия рассчитывала в этом году свалить на свою заместительницу.

— И ошиблась, голубушка! — ухмыльнулась Фаина, радуясь, что сделала очень правильный ход, — я большой молодец, коль смогла настоять на своем, а иначе бы оказалась козлом отпущения. Без вариантов!

…. Внезапно она с неудовольствием поняла, что стоит возле киоска, где продается на вынос кофе со сдобой и что — то бормочет, размахивая руками, привлекая к себе внимание проходивших мимо людей.

— Совсем уже спятила! — мысленно обругала она себя, — что на меня нашло? Дура жирная! Было бы чем гордиться на самом деле!

Подхватив с пола брошенную сумку, неожиданно увидала как совсем рядом мелькнула спина человека сидевшего в самолете через проход от нее. У него была запоминающаяся ярко — желтая куртка, которую он в полете подложил под голову и всю недолгое путешествие продремал, чуть похрапывая.

— Интересные люди, — искоса глядя на него недоумевала тогда Фаина. — Наверняка для него перемещение из одной страны в другую просто рутина, в то время как для меня это целое приключение. Ну и пусть! Теперь, когда Наташка поселилась в Копенгагене, я стану часто ее навещать. Так что все впереди.

В данный момент, заметив в толпе знакомую куртку, Фаина, не раздумывая, бросилась вслед.

— Он приведет меня куда следует! Прослежу за ним и дело в шляпе! Как хорошо я придумала!

Но неожиданно мужчина собрался перекусить, остановившись возле открытого кафе. Резко затормозив, Фаине с трудом удалось удержаться на ногах.

— Вот результат моего неуемного обжорства по ночам, а ведь когда — то могла и бежать, если вдруг куда — то опаздывала, и много ходила, не ощущая усталости.

Она зажмурилась, собираясь предаться привычному нытью, но, оглядевшись по сторонам, с неудовольствием обнаружила, что за ней уже стала собираться очередь.

— Они думают, я тут стою. Ну и что? Я ведь тоже могу позволить себе выпить чашечку кофе.

Окинула внимательным взглядом витрину.

— Не обязательно брать что-то с кремом, хотя… тут имеются весьма неплохие пирожные.

Сомнения вновь охватили ее.

— Я ведь и не позавтракала как следует дома, все спешила, переживала… так что вполне могла бы… Здесь такое разнообразие.

Сглотнув слюну, краем глаза отметив, что пассажир, что-то быстро и неразборчиво пробормотав, сделал заказ.

— Может быть он датчанин?

Из-за бесконечных объявлений и приглушенного общего гула, невозможно было ничего разобрать.

Фаина замерла, пытаясь осмыслить посетившую ее мысль.

— Если все и вправду происходит так, как решает сам человек, то мне не о чем беспокоиться. Захочу и выучу языки. Вот Наташка — то удивится!

Воображение тут же нарисовало как в скором времени, постройневшая и уверенная в себе, она станет спокойно разъезжать по всему миру.

С независимым видом подобралась поближе к витрине с другого конца прилавка, стараясь не упускать из вида пассажира в желтой куртке. Тот сел за столик и принялся не спеша размешивать сахар в чашке.

— Что если у него вообще нет багажа?

В самом деле с чего она вдруг решила, что он обязательно должен отправиться за чемоданами?

Конец ознакомительного фрагмента.