Сокровище в пелёнках

Ирина Агулова

Глава 2

Время шло, в окнах забрезжил рассвет, а я так и не ложилась спать. Малышка тянула грудь долго и упорно, видимо из-за того, что молока было мало. Она то прекращала, то начинала вновь, как только я пыталась отнять грудь, но, в конце концов, заснула, наевшись. Хотя, вариант, что просто выбилась из сил, тоже нельзя исключать. Я очень надеялась, что если лактация началась, то с каждым разом молока будет становиться всё больше, и я смогу заменить крохе маму. Кстати, о маме…

— Почему мне кажется, что ты знаешь, кто эта малышка и как она здесь оказалась? Где её родители? — осторожно положив девочку поперёк кровати, укрыв пледом, поскольку в доме было прохладно, повернулась к женщине.

— Мне-то откуда знать? — сложив руки на груди, проворчала та, отведя взгляд в сторону.

— Ты же обещала, что расскажешь, а сама… — стало вдруг обидно до слёз, ведь я и правда поверила, что узнаю нечто невероятное.

Эх, кажется, кое у кого шалят гормоны. Никогда не считала себя плаксой, а тут вдруг, по поводу и без, слёзы льются в три ручья. Может, устав от проблем, мне захотелось сказки? А может, я просто боялась, что малышку у меня заберут? Второе было вероятнее всего.

Обретя своё маленькое сокровище в пелёнках, я не хотела его потерять, и готова бороться до конца за своё право быть мамой.

— Ты же всё равно не поверишь, даже если я расскажу, — было видно, что женщина готова сдаться, но что-то её останавливало.

— Почему ты так уверена? Правда, какой бы она не была, всегда остаётся правдой. Ты же её мне расскажешь, а не какую-нибудь байку, лишь бы я отстала? — уточнила, не веря, что старушка на такое пойдёт, но всё же для очистки совести спросить было надо.

— Иногда ложь, кажется реальнее правды, а правда похожа на ложь. Поди, разбери, где — что, — внимательно глядя мне в глаза, произнесла старушка. — Готова ты к такой правде?

— Я готова к любому, — ответила без раздумий, но уже спустя пару минут поняла, как сильно ошибалась.

— Что ж, не говори потом, что я тебя не предупреждала. Но история долгая, придётся набраться терпения, — промолвила она, доставая из узелка румяные пирожки. — Сначала подкрепись, и я тебе всё подробно расскажу.

Я любила её пироги, но стало вдруг интересно, каким образом они всё время оказываются у неё под рукой, при каждой нашей встрече, и главное, всегда тёплые и румяные, будто только что из печи. Ещё один вопрос, к растущей горе предыдущих.

— А что если мы объединим эти два процесса? — не желая откладывать разговор на потом, предложила я.

— Упрямая, вся в мать, — покачала та головой.

— Ты знала мою мать? — вопросы сыпались как горох, но не затыкать же себе рот, тем более, это для пользы дела: лучше во всём разберусь.

— Конечно, я знала твою мать, — фыркнула женщина, пододвинув ко мне узелок, давая понять, что не скажет ни слова, пока я не стану есть. — Давай, жуй, а я начну, — дождавшись, когда откушу румяный пирожок, бабуня продолжила. — Но обещай не перебивать, — на что я лишь убедительно закивала, поскольку с набитым ртом особо не поговоришь. — Что ж, с чего бы начать?

— С самого начала, — проглотив мягкую сдобу с яблочной начинкой, подсказала я, и тут же прикусила язык, наткнувшись на обвиняющий взгляд старушки.

— Наш род берёт своё начало от великих магов древности, которые появились в этом мире во время великого разлома, когда небесное тело, врезавшись в землю, ослабило границы миров… — не ожидая такого начала, я поперхнулась, закашлявшись.

— Другие миры? Маги древности? — едва отдышавшись, прохрипела я. — Ты серьёзно?

От бабуни подобных вещей я никак не ожидала.

— Именно, — склонив голову, произнесла она, не замечая сарказма в голосе, или просто пропустив его мимо ушей. — Я родилась одной из первых, но когда пришло время уходить за грань, решила, что от меня будет больше толку, если стану хранителем рода, заботиться и оберегать своих потомков.

— И сколько же тебе лет?

Я не собиралась спрашивать, честно, как-то само вырвалось. Но надо же знать детали.

— Ты обещала, что не будешь перебивать, — возмутилась бабуня, пришлось сделать вид, что закрываю рот на замок и выбрасываю мнимый ключик. — Вот же болтушка неугомонная. И в кого ты такая?

— В маму, сама же сказала, ой… — захлопнув рот, я прикрыла его ладонями, для большей уверенности, поскольку «замок», похоже, попался бракованный и язык мой сдержать не смог.

— Мда-а, — протянула пожилая женщина, — чувствую, помучаюсь я с тобой.

А что я? Я ничего. Это всё они — гормоны. Только из-за них мы, женщины, такие эмоциональные. Правда-правда. Бабуне, конечно же, подобное говорить не стала, чтобы не получить очередной нагоняй, поэтому она вновь продолжила свой рассказ… Или всё же байку?

То, что говорила старушка, мало походило на правду, вернее, вообще на неё не походило, но в мыслях засели её слова о том, что иногда ложь, кажется реальнее правды, а правда похожа на ложь, поэтому дальше я слушала не перебивая. Выводы сделать всегда успею.

На улице закукарекал петух, за ним ещё один, что удивило невероятно. Все дни до этого в деревне стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь чириканьем воробьёв, да воркованием горлиц. Если честно, я реально думала, что кроме нас с бабуней здесь никого нет, но вот, вдалеке, послышалось мычание коровы, затем стук молотка о металл, заквохтали куры и заблеяли козы. Ничего не понимаю. Почему я раньше тогда этого не слышала?

— Наша сила, полученная от предков, передавалась из поколения в поколение, — продолжила бабуля свой рассказ и пришлось отвлечься от собственных мыслей и предположений, — но лишь в девочках она раскрывалась в полной мере, мальчики же получали только крохи, становясь такими, как твой дед. Зуб заговорить или кровь остановить из небольшой ранки это, пожалуйста, но вот что-то более серьёзное, увы. Став хранительницей рода, я обрела возможность общаться с духами, они-то мне и поведали тридцать лет назад, что скоро наш род перестанет существовать. Для меня это было ударом. Я столько вложила сил, оберегая потомков, и, выходит, всё напрасно. Но так просто сдаваться не собиралась, и постепенно выяснила, как всё произойдёт, поделившись знаниями с твоей матерью. Именно ей и её дочери суждено было стать последними из рода. Но когда мы, женщины, так просто отступали?

Малышка тихонько завозилась, привлекая наше внимание. Маленькая ручка взметнулась вверх, но миг спустя опустилась обратно, и начавшееся было похныкивание, прекратилось.

Выдохнув с облегчением, пока ещё не готовая к новым материнским подвигам, я перевела взгляд на старушку, ожидая продолжения.

— Что сидишь? Ешь, давай, — указав на недоеденный пирожок, возмутилась она, и я послушно запихала оставшийся кусок в рот, тем самым вызвав у старушки улыбку, — то-то же. На чём я остановилась? Ах, да… Так вот, время ещё было, поэтому мы стали искать решение для нашей проблемы, и, как ни странно, нашли его. В одном из трактатов древних упоминалось о том, что можно создать двойника. Казалось бы, вот он, выход! Но было не всё так просто. Во-первых, для создания двойника нужно разделить душу пополам, и не факт, что достанется обоим поровну — и хороших качеств, и плохих, что, кстати, в итоге и произошло в нашем случае. Угадай, кому — какие достались?

Угадывать не хотелось совершенно, поскольку рассказ всё больше походил на бред выжившей из ума старухи. Да и кто бы в здравом уме поверил в подобное? Какие-то трактаты древних, двойники. Хотя, учёные давно уже проводят клонирование, и несмотря на то, что большинство информации засекречено, часть просачивается из застенок лабораторий. Одна овечка Долли чего стоит. Уверена, людей так же не обошли вниманием, несмотря на запрет. Но тут другое дело. Бабуня не утверждает, что я лабораторный эксперимент, дитя из пробирки, она всё списывает на некую магию. Не скажу, что осознание того, будто меня вырастили в лаборатории, далось бы легче, но всё же… Это казалось как-то более… понятнее что ли.

— Правильно, тут и угадывать нечего — ты получилась у нас ангелочком, а Дилайна сущим дьяволёнком, но не суть, — меж тем продолжала старушка. — Во-вторых, для создания двойников была необходима жизненная энергия. Принцип — жизнь за жизнь, то есть, чтобы получить, нужно сначала отдать. Твоя мать понимала ценность миссии, и решила отдать свою жизненную энергию, для продолжения рода, не раздумывая. Но, даже ни это оказалось самым сложным, а то, что двойники не могут жить в одном мире, поэтому как только ритуал был проведён, пришлось отправить тебя на землю, Дилайне же выпал жребий остаться на Эльтерре. Твой дед отправился следом, я же курсировала между двух миров, стараясь сохранить баланс, — не знаю, что в тот момент отразилось на моём лице, но суть бабуня уловила сразу. — Не веришь, — констатировала она, и была права.

— А ты бы в такое поверила? — не удержалась от вопроса.

— Прожив на Земле, как ты, целых двадцать пять лет? — пожилая женщина на минуту задумалась, а потом, со вздохом, признала. — Вряд ли.

— Вот и я о том, — немного успокоилась.

Может, ещё не всё потеряно, и её можно вылечить, в смысле, найти специалиста, чтобы он помог прийти в норму. Но мысль о психиатре тут же подбросила воспоминания о бывшем. А ведь он тоже твердил о магии и каком-то даре. Застонав, я обхватила голову руками. Казалось, от избытка невероятной информации она скоро лопнет. Мечтала о сказке? Получите, распишитесь.

— Хочешь, я продемонстрирую тебе магию в действие, чтобы, так сказать, подтвердить её существование? — предложение бабуни казалось заманчивым, но в то же время пугающим. Хотя, что я теряю?

— А давай, удиви меня, — усмехнулась я.

Старушка протянула морщинистую ладонь, которая внезапно засветилась, и появившийся полупрозрачный образ румяного пирожка вдруг воплотился в реальное произведение кулинарного искусства. Аромат сдобы заполнил весть дом. Казалось, что пышное тесто ещё исходя жаром… Вот и ответ на мой вопрос о том, каким образом пирожки бабуни всегда горячие и румяные. А что, удобно, захотел поесть, хоп, и пирожок готов… О, Боже, о чём я думаю?

Ну, ты попала Диана Анатольевна. И ведь это, наверняка, ещё не все ожидавшие меня сюрпризы.

— И где теперь эта Дилайна? И кто отец малышки?

— Последний вопрос очень хороший, я бы сказала — жизнеутверждающий, — усмехнулась старушка. — Значит, во всё сказанное мною ты всё-таки поверила? Надо же, я думала, будешь упираться до последнего, ан нет. Ну, что же, с остальным уже проще.

— Не то, чтобы поверила, — произнесла я, мотнув головой, и усмешки на лице бабуни как не бывало, — но и отрицать пока не вижу смысла, после твоей демонстрации.

— Разумно, прежде чем поверить, нужно всё проверить, — фыркнула та, заговорив рифмой.

— Так что с ответом на мои последние вопросы? — от избытка информации трещала голова, но не спросить я тоже не могла.

Что если эта дама, неизвестного магического происхождения, придёт за малышкой? Или отец девочки заявит на неё свои права? Знать я должна, но верить во всё, что говорит старушка, не обязана. Поживём — увидим.

— Я не знаю, кто отец ребёнка, но что-то мне подсказывает, надо держаться от него подальше. Не каждый, знаешь ли, спокойно может жить, если вдруг узнает, что кто-то зачал от него дитя без его на то согласия, — задумчиво промолвила она. — Женщины нашего рода обычно не распространяются о том, кого выбрали в качестве отца своего ребёнка. Просто находят достойного кандидата, очаровывают его и в подготовленный женский организм попадает семя, — равнодушно пожала старушка плечами. — Поначалу и мы, по привычке, пытались создавать семьи, заключали священные союзы, в надежде на светлое будущее, но ровно до того момента, как выяснилось, что связывая себя узами мы отдаём половину своей магии мужу, не оставляя ничего для первенца. Сама понимаешь, что выберет здравомыслящая женщина — силу для мужчины, который может свинтить к другой в любую минуту, или для своего ребёнка. Хотя, если заключить брак уже во время беременности, то шанс есть, но не всегда. В общем, с этим вопросом всё неоднозначно.

А ведь нечто похожее я слышала и в тот злополучный день, когда узнала о предательстве жениха. Марк говорил Елене, про то, что ребёнок может забрать ту часть силы, которая должна стать его. Вот только откуда он-то узнал об этом? Как же всё сложно, и… не похоже на правду.

— А насчёт Дилайны, — меж тем продолжала бабуня, как-то сразу поникнув, — так нет её больше. Не знаю, что случилось на самом деле, и кто виноват, но этой ночью она вдруг появилась неподалёку от деревни с ребёнком на руках. Я почувствовала её, но было уже поздно. Жизнь едва теплилась в ней, а когда, услышав детский плач, ты перешла границу миров, так и вовсе…

— Я что сделала? — всё внутри похолодело: не нравились мне её слова.

— Перешла границу, — повторила та с таким видом, словно я спрашиваю очевидное.

— Ты хочешь сказать, что сейчас я нахожусь на той самой мифической Эльтерре, а не на Земле? — всё ещё не могла поверить я.

Да и как вообще в такое можно поверить? Скорее всего, я просто сплю, и мне снится сон. Очень-очень реалистичный сон.

— Да, деточка, ты на Эльтерре, в чём можешь убедиться, выйдя за порог, — я уже собиралась направиться к двери, но та меня остановила, — после нашего разговора, естественно.

— Но этот дом, мои вещи… — указала рукой на плед, укрывавший младенца, — всё то же самое.

— То же, да не то. Вещи я сюда перетащила, когда ты по лесу с Муркой бегала, а дом… Дом он и есть дом — четыре стены, крыша да порог. Ты была в таком состоянии, что на остальное даже не обратила внимания.

— Но деревня, — я всё никак не могла отойти от шока, — деревня тоже на месте.

— А та ли? Разве ты не слышишь? Здесь жизнь бьёт ключом, в отличие от той, что осталась на Земле. И вообще, ты уже не хочешь знать, что стало с Диной?

— Хочу, — устало пробормотала я, плюхнувшись обратно на стул.

— Её сознание померкло окончательно, а тело развеялось, вновь став частью мироздания, — произнесла женщина. — Именно к этому моменту мы и готовились. Этой ночью наш род должен был прекратить своё существование, но план сработал. Малышка жива, ты тоже, так что добро пожаловать в новую жизнь.

— И кем я буду в этой жизни? — накатившая внезапно злость заставила повысить голос.

— Собой, — похлопав меня по плечу, ответила она, — той, которой была рождена.

Старушка взмахнула рукой, и посреди комнаты засеребрился женский образ, в котором не трудно было узнать себя — юбка карандаш, белая блузка, распущенные волнистые волосы, голубые глаза. Но это было ещё не всё. Рядом с первым силуэтом, засеребрился второй… тоже я, но взгляд более надменный, хищная улыбка на губах, волосы собраны в высокую причёску, а грудь стянута корсетом, заканчивающимся пышной юбкой. Эти два образа, замерцав, внезапно наложились друг на друга, становясь единым целым.

— Теперь твоя душа вновь едина, — торжественно произнесла бабуня, но почему-то её слова не вызвали во мне особой радости.

— И что мне теперь делать? — усталость навалилась с новой силой, давя неподъёмным грузом на плечи. Я чувствовала себя потерянной и разбитой. Тело ломило от ночных кроссов по лесу, а душа будто оцепенела, не в силах принять такую реальность.

— Жить, конечно же, а мы тебе поможем, — улыбнулась бабуля.

— Кто, мы?

Вместо ответа она кивнула на дверь, которая тихонько скрипнув, открылась. В проёме стоял… дед, тот самый, который учил меня обращаться с ружьём, объяснял законы природы, который пропал без вести семь лет назад.

Или не пропал..?

Этой дилеммы моё измученное сознание уже выдержать не смогло, отправившись в благодатную тьму, оставив на потом решение всех проблем — и настоящих, и будущих. А в том, что они будут, сомневаться не приходилось. Не зря же бабуня упомянула тот факт, что не каждый мужчина спокойно может жить, если вдруг узнает, что кто-то зачал от него ребёнка без его на то позволения.

И почему мне кажется, она лукавит, говоря о том, что не знает, кто отец ребёнка?