Свободная женщина

Ирена Р. Сытник, 2010

Эротическая сказка для взрослых девочек, и этим всё сказано.

Глава 4

Несколько последующих дней Ахайя почти не вспоминала о пленнике, хотя и не забывала о нём. Дерзкий корсар с глазами виола не выходил у неё из головы. Вначале она, и в самом деле, намеревалась его повесить, но потом передумала и решила приручить, как в своё время приручила Дракона. Однажды, после обеда, когда замок притих в послеполуденной неге, пережидая дневной зной, она вошла под мрачные своды Башни Узников и поднялась на третий уровень, где находилась камера Дайда — если это его настоящее имя. Возле двери томился часовой, присев на корточки и позёвывая. Но, увидев госпожу, тут же вскочил и старательно вытянулся, приветствуя её взмахом руки.

— Я войду, — сказала Ахайя, — а ты будь настороже. — Не думаю, что потребуется твоя помощь, но всё же…

— Можете на меня рассчитывать, госпожа, — с готовностью вытянулся стражник.

Женщина отодвинула тяжёлый засов и вошла.

Верхняя комната Башни Узников — самая большая, светлая, чистая и сухая. В ней находились узкое ложе, стол, табурет, и даже камин для холодных ночей. В стенах прорезаны два узких зарешеченных окна.

Когда Ахайя вошла, узник лежал, отвернувшись к стене лицом. Одетый в чистую холщовую рубашку и узкие полотняные штаны. Кожаные сандалии аккуратно стояли на полу.

Дайд не повернулся на звук открывшейся двери: то ли спал, то ли игнорировал посетителя. Женщина неторопливо прошлась по комнате, заглядывая во все уголки, даже за туалетную ширму, и удостоверилась, что везде царят чистота и порядок, а узник ни в чём не нуждается. Затем пододвинула табурет ближе к двери и села, облокотившись о стену спиной.

— Просыпайся, Дайд, я пришла с тобой поговорить, — произнесла повелительно.

Мужчина медленно повернулся и посмотрел на женщину ленивым взглядом. Облокотившись о согнутую руку, насмешливо изогнул полные губы.

— Вот уж кого не ожидал здесь увидеть…

— Думал, мы увидимся уже на крепостной стене, когда тебя поведут вешать?

— Что-то вроде этого.

— Ты всё ещё считаешь меня кровожадной ведьмой?

— А это не так?

— Всё зависит от обстоятельств. Иногда я бываю беспощадной, а иногда могу быть великодушной.

— И какая ты сейчас?

Ахайся вытянула ноги и скрестила в лодыжках. Руки сложила на груди.

— Я понимаю, что ты не питаешь ко мне любви, но это не значит, что нужно быть невежливым. Может, хотя бы поднимешься?

Дайд неторопливо поднялся и сел, облокотившись спиной о холодную шершавую стену и поджав под себя ноги.

— Спасибо… Можешь ответить на один вопрос, только честно и откровенно?

— Постараюсь… Если ты до сих пор не заметила, то хочу обратить твоё высокомерное внимание, что я всё время отвечал на вопросы честно и чересчур откровенно.

Ахайя пропустила сарказм мимо ушей и продолжила:

— Сколько в тебе виольской крови?

Мужчина нахмурился и раздражённо буркнул:

— Это так заметно?

— Для того, кто хорошо знает, как выглядят чистокровные виолки — да.

— У тебя есть подружки-виолки?

— Я бы не назвала их подружками, — улыбнулась женщина. — Они были моими наставницами, но подругами — никогда.

— Разве ты дочь виолки? — недоверчиво посмотрел на женщину пленник.

— Нет, конечно. Я была ученицей в Школе Меченосцев. Слышал о такой?

— Нет.

— Это в Ландии. Ещё её называют крепостью св. Лианны.

— Никогда не слышал…

— В этой Школе виолки с Оллина обучают мальчиков и девочек воинскому искусству. Я одна из выпускниц этой Школы. Нас ещё называют «мечеными».

— О «меченых» я слышал.

— Так ты виол? — снова вернулась к своему вопросу женщина.

— Не всё ли равно?

— Не уходи от ответа. До сих пор ты не скрывал даже то, о чём можно было и промолчать.

Дайд дёрнул плечом. Было видно, что эта тема ему неприятна, но и не ответить он не мог, раз до сих пор был предельно откровенным.

— Да, я виол, — нехотя признался он. — Моя мать — виолка. Отца я не знаю, так как мамаша убила его, когда я был ещё младенцем. Я вырос у чужих людей и ненавижу виолок!

— Да, их обычаи и законы кажутся странными даже мне. У меня есть супруг и сын, и я люблю и уважаю их обоих, несмотря на то, что они мужчины. С Астоном мы хорошие друзья, а малыша я обожаю. Хотя меня воспитывали виолки, десять лет прививая свои жизненные взгляды и ценности, я не всё переняла у них.

— Рад за тебя… — процедил Дайд.

— А теперь, если нетрудно, назови своё настоящее имя. Ведь Дайд — это по-ассветски «мертвец». А ты пока живой.

— Я не хочу умереть с именем, которое дала мне мать при рождении.

— Но и это не очень подходящее.

— Разве? Ведь я почти мертвец. От могилы меня отделяют считанные часы или дни.

— А может, года…

— Рано или поздно, но ты меня повесишь.

— Я передумала.

— С чего бы вдруг?

— У меня сегодня великодушное настроение.

— Завтра оно может измениться.

— Завтра будет завтра.

— Ты прощаешь мне покушение на свою драгоценную лошадь? — язвительно скривился мужчина.

— Ты уже поплатился за это.

— Но я ведь признался, что был корсаром.

— Что мне до этого? Я не королевский судья, — дёрнула плечом Ахайя.

— Значит, мне прощены все грехи?

— Аминь.

— Тогда я свободен и могу идти?

— Я ничего не говорила об освобождении.

— Но ты ведь простила меня.

— Я лишь отменила смертную казнь.

— И заменила её пожизненным заключением?

— Возможно.

— И считаешь, что поступила великодушно?!

— Разве нет?

— Мне такая доброта не нужна. Лучше болтаться в петле на свободе, чем гнить в этой клетке.

— А чем здесь плохо? — удивлённо приподняла брови женщина. — Чисто, уютно, тепло и сытно. Живи и радуйся, — Ахайя встала и отодвинула ногой табурет. — Ну что ж, я, пожалуй, пойду. Извини, если прервала твой послеобеденный отдых.

— Так скоро уходишь?

— Хочешь, чтобы я осталась?

Дайд некоторое время помолчал, колеблясь, затем произнёс, не глядя на женщину:

— Я хочу отсюда выйти. Я не могу долго находиться в четырёх стенах. Или убей меня, или отпусти.

Ахайя тоже помолчала, словно раздумывая, а затем спросила:

— На что ты пойдёшь ради свободы?

Дайд поднял глаза и пристально посмотрел на женщину.

— А что ты мне можешь предложить?

— Наденешь ли ты ошейник раба, чтобы только выйти отсюда?

Корсар горько и презрительно рассмеялся.

— Ты называешь это свободой?

— Относительной. Ты будешь свободен в пределах замка.

Глаза мужчины слегка сузились, и Ахайя догадалась, о чём он подумал.

— Только не мечтай, что выйдя отсюда, сможешь убежать при первом удобном случае.

Дайд криво усмехнулся, и женщина поняла, что угадала направление его мыслей.

— Скажи, что ты умеешь делать?

— Драться, — пожал плечами корсар.

Конец ознакомительного фрагмента.