Альковные секреты шеф-поваров

Ирвин Уэлш, 2006

Два враждующих санитарных инспектора Дэнни Скиннер и Брайан Кибби работают в эдинбургской ресторанной инспекции. Скиннер – пьяница и футбольный фанат, ненавидит и терроризирует Кибби, а в свободное время читает Рембо, Верлена и Шопенгауэра и смотрит фильмы Феллини. Кибби, тихий и стеснительный, собирает модельки паровозиков, фанатеет от «Стар-Трека», всего боится и в итоге попадает в больницу с болезнью печени – притом что никогда ни капли не пил. А Скиннер решает излечиться от алкоголизма, едет в Америку и там – на собрании Общества анонимных алкоголиков – находит девушку своей мечты. Но девушки ему недостаточно, он хочет найти того, от кого его зачала мать на концерте Clash в 1980 году. И этот альковный секрет оказывается здесь ключевым – герой не может стать собой, пока не узнает, кто его отец… Книга содержит нецензурную брань.

Irvine Welsh

THE BEDROOM SECRETS OF THE MASTER CHEFS

Copyright © 2006 by Irvine Welsh

All rights reserved

First published as THE BEDROOM SECRETS OF THE MASTER CHEFS

by Jonathan Cape. Jonathan Cape is an imprint of Vintage, a part of the Penguin Random House group of companies.

Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».

(Иностранная литература. Современная классика).

ISBN 978-5-389-12655-8

Перевод публикуется в новой редакции.

© Н. Красников, перевод, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство ИНОСТРАНКА®

***

Душераздирающая баллада, щедро приправленная шотландским туманом и пьяным кельтским обаянием.

The Scotsman

Уэлш неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик.

Лев Данилкин

(Афиша)

Уэлш — редкой злокозненности тварь, одна из самых талантливых в мировом масштабе. Его тексты — хорошая, по всем правилам сделанная беллетристика, типичная британская социальная сатира. Только вот с читателем здесь не церемонятся — спички между век вставляют и заставляют смотреть, как автор выскребает души своих героев. Смотреть, сука, сидеть, я сказал! — такая вот ироническая беллетристика.

Константин Мильчин

(TimeOut)

Герои Уэлша определены точно — это те, кто был зачат под Clash, а теперь отвисают под Coldplay. А вину за свое бессмысленное существование они сваливают на родителей — все они, они виноваты. Спали с кем попало, жили как попало, а нам теперь разгребай.

Коммерсантъ Weekly

Пролог

Она пришла танцевать

20 января 1980 года

— Блядь, ну это же Clash! — кричала зеленоволосая девчонка в бетонные глаза вышибалы.

— Ага, — отвечал вышибала, толкая ее обратно к сиденью. — А это кинотеатр.

Это действительно был кинотеатр, респектабельный «Одеон», и охрана всерьез намеревалась пресечь любые танцы. Но когда местная группа Joseph K отыграла первое отделение и на сцене появился во всей красе гвоздь программы с оглушительным хитом «Clash City Rockers»^[1], весь зал как один человек ломанулся вперед. Зеленоволосая девчонка воспользовалась смутой и вновь полезла к сцене. Охрана еще какое-то время пыталась бороться с приливом, но вынуждена была капитулировать — где-то в середине программы, между песнями «I Fought the Law»^[2] и «(White Man) in Hammersmith Palais»^[3].

Толпа растворилась в пульсирующем шуме: передние самозабвенно прыгали на пятачке перед сценой, задние взбирались на сиденья и тоже прыгали. Зеленоволосая девчонка оказалась ближе всех. И скакала, казалось, выше всех. А может, виноваты были зеленые волосы, вздымающиеся в стробоскопическом свете, как изумрудное пламя. Некоторые — их было немного — плевали в музыкантов, и девчонка кричала, чтобы они прекратили: кумир недавно перенес гепатит.

До этого она нечасто бывала в «Одеоне», последний раз — когда показывали «Апокалипсис»; но такого бедлама кинотеатр еще не видел, она могла поклясться. Ее подружка Тина танцевала рядом, в двух шагах, — из девушек лишь они ухитрились подобраться к сцене так близко, что практически чувствовали запах музыкантов.

Прикончив пластиковую бутылку из-под «Айрн-брю», наполненную смесью пива с сидром — «змеиный укус», чумовая вещь! — зеленоволосая девушка смяла ее и бросила под ноги, на липкий ковер. В мозгу шипели веселые пузырьки, алкоголь работал в паре с сульфатом амфетамина: девушка выкрикивала строчки песен, входила в транс, улетала в места, где можно забыть те слова, что он сегодня сказал…

Они как раз закончили заниматься любовью, и он как-то притих, отдалился; лишь слегка подрагивало распростертое на матрасе тщедушное тело.

— В чем дело, Донни? Что случилось?

— Да капец… — произнес он беспомощно.

— Не будь дурачком, — улыбнулась она, — все замечательно, сегодня идем на «Клэш», сто лет этого ждали…

Он повернулся: в глазах блестела вода, как у ребенка, — ее первый и единственный любовник, — и объявил, что трахался с другой девчонкой. Здесь, на этом самом матрасе, где они спали каждую ночь. Где только что занимались любовью.

— Это ничего не значит, просто глупость, — бормотал он, паникуя, угадывая истинные масштабы своего проступка по глубине ее реакции.

Он был еще молод, еще только нащупывал границы допустимого, по мере того как пополнялся его эмоциональный словарь — прямо на глазах и все равно слишком медленно. Он лишь хотел открыться, хотел быть честным…

Девчонка видела, как шевелятся его губы, но почти не слышала слов. Вскочив с матраса, она поспешно оделась, достала из кармана один из билетов — и порвала на куски у него перед носом. А затем отправилась в «Южный бар», чтобы встретиться с остальными, как и было договорено, и пойти на концерт, в кинотеатр «Одеон», потому что величайшая рок-группа всех времен и народов гастролировала в ее городе, и она их сегодня увидит, а он пропустит, — и хоть так восторжествует справедливость.

Когда группа запела «Complete Control», высокий парень, что скакал рядом, — короткая темная стрижка, джинсы, кожаная куртка и мохеровый свитер — начал кричать ей в ухо. Девчонка не разобрала ни слова, но это не имело значения, потому что в следующую секунду ее губы уже гуляли по его лицу, а он обнимал ее за талию, и это было чертовски приятно.

Музыкантов повторно вызвали на бис. Они начали с довольно малоизвестного номера «Revolution Rock»^[4], а закончили убойным «London’s Burning»^[5], переделанным на «Edinburgh’s Burning»^[6]. Девчонка тоже вся горела: метамфетамин плавил мозг, заставлял его пульсировать на холодном ветру, когда они вышли из кинотеатра. Парень собирался на вечеринку в Кэнонгейт и пригласил ее с собой; она согласилась. Лишь бы не домой! И пусть кое-кто увидит, что она тоже умеет играть в эти игры.

Они шли пешком, ночь была холодной. Парень болтал не умолкая: очевидно, зеленая грива его здорово завела. Он рассказывал, что этот район раньше назывался Маленькой Ирландией, потому что его основали ирландские иммигранты. Здесь, на этих улицах, знаменитые душегубы Берк и Хэйр убивали нищих и бомжей, а трупы продавали врачам для анатомических опытов. Девчонка глядела ему в лицо — мужественные черты и нежные, почти женские глаза. Экскурсия продолжалась. Парень показывал на церковь Святой Марии и объяснял, что в этих стенах, за много лет до «Селтика» в Глазго, эдинбургские ирландцы организовали первый футбольный клуб. Возбужденно кивнув в сторону улицы, где родился великий революционер Джеймс Конноли, он рассказал о пасхальном дублинском восстании 1916 года, апофеозом которого явилось освобождение Ирландии от ига британского империализма.

Парень особо подчеркнул, что Конноли был социалистом, а вовсе не националистом. В этом городе никто не знает своих корней, вздыхал он, люди слепо верят в то, что им навязывают.

Но девчонку не интересовали экскурсы в историю, ее голова была занята другим. Этот красавчик должен был стать ее любовником — вторым за вечер. А на исходе ночи будет еще и третий.

Примечания

1

«„Клэш“ — городские буяны» (англ.).

2

«Я сражался с законом» (англ.).

3

«Белый в Хаммерсмит-Пале» (англ.).

4

«Революционный рок» (англ.).

5

«Лондон в огне» (англ.).

6

«Эдинбург в огне» (англ.).