Муха

Иоланта Ариковна Сержантова, 2022

Сборник рассказов, притч, новелл, эссе о природе, о Родине, для того. чтобы доказать свою любовь к которой нет нужды много говорить про то, но надо совершать поступки. Ребята с разных концов планеты читали эту книгу и рисовали её персонажей, так как не желали расставаться с ними. Сборник подходит для использования на уроках родной речи, окружающий мир, этика, а также – для внеклассного чтения

Он забрал с собой счастье…

Холодная майская ночь. Мы лежим на голых матрасах, ими же прикрываемся, и, чтобы спастись от комаров, которые готовы обглодать до костей, поём. Пока звучат голоса, комары слушают и молчат. Стоит только перестать петь, как под бесконечный фальцет верхнего «ля» голодная публика принимается терзать незащищённые участки тела. Насекомые норовят проникнуть внутрь при вдохе, а выдох воспринимают, как призыв к действию. Мы страшно утомлены, мы больше, чем несчастны. Сон давит, тихонько касаясь лба, но кроме спасительного рассвета, который прогонит всю эту нечисть прочь, уже не хочется ничего.

— Девочки, ау! Просыпаемся! Надо успеть, пока не рассвело. Птицы нас не станут ждать!

— Да кто тут говорил про сон? Разве здесь это возможно?! — Отзываемся мы хриплыми голосами и вылезаем из-под нор матрасов.

Мы — студенты, приехали на практику учиться слушать и узнавать птиц по голосам.

— Вот, видите, это соловей. — Нежно улыбаясь, преподаватель указывает куда-то поверх наших голов.

Пытаясь разглядеть птичку, сквозь налитые укусами веки, мы киваем согласно. А что остаётся? Мы с трудом узнаём друг друга на расстоянии вытянутой руки, а уж соловья в буйной весенней листве нам не разглядеть никак.

Костик, так зовут нашего преподавателя, сочувственно усмехается и предлагает идти дальше:

— Смотрите под ноги! Сейчас мы отправимся к гнезду дрозда.

Мы делаем вид, что слушаем, и плетёмся за Костиком. У него невероятно длинные ноги и чудовищных размеров обувь, но, в отличие от нас, он не издаёт ни единого звука при ходьбе:

— Узнаёте? Чей это голосок?

Измученные ночным концертом, любой из нас смог бы определить точно один лишь крик петуха. Мы с мольбой глядим на преподавателя, и тот молча поворачивает в сторону базы. Было бы не так совестно, упрекни он нас в нерадении к его предмету…

Костик был кудряв да крепок, чуть меньше трёх аршин¹⁷ росту, и не просто слышал, как поют птицы, но совершенно определённо понимал — о чём. Говорили, что по вечерам он частенько уходит в чащу леса, и, устроившись в корнях какого-нибудь дерева, заворачивается в дедовскую плащ-палатку, чтобы понаблюдать за жизнью пернатых перед восходом солнца. Обычно, после таких вылазок, в выражении его лица преобладали наивность и восхищение от того нового, чем поделилась с ним природа. Он едва ли не парил, ласково касаясь взглядом всего вокруг. И, как только сияние начинало немного затухать, Костик торопился уйти, чтобы почерпнуть из ведомой лишь ему чаши счастья.

При всей увлечённости преподавателя своим делом, он не ждал того же от прочих. Был рад любому невпопад вопросу, наспех расписывался в зачётке, и, мечтательно улыбаясь, ступал под сень леса вновь.

Он так и носил всюду с собой эту улыбку, с нею же ушёл, не проснувшись однажды утром в своей просторной постели, среди старинных томов Брэма, с неутолёнными никем страстями.

Большое нескладное дитя… Провожая его в последний путь, мы рыдали безутешно, а Костик лежал и улыбался. Он забрал с собой счастье, и не поделился ни с кем. Не от того, что не захотел, а потому, что никто не сумел его принять.

И теперь, просыпаясь задолго до рассвета, я выхожу в лес, чтобы, сквозь пение птиц услышать тихое:

— Узнаёте голосок?

Но вот только, — всё никак не пойму — чей он, и горько сожалею о том, что не сумел вовремя разлепить покусанных комарами век, ведь тогда я наверняка бы знал, — кто и о чём поёт.

Примечания

17

Один аршин равен 71,12 см