Азбука спасения. Том 32

Инок Никодим

Святитель Григорий Богослов: «Ум, рождая слово, выявляет желание духа». Слово – носитель духа, как Христа (Истины), так и диавола (лукавства и лжи). Мы унаследовали волю, поврежденную грехопадением праотцев и, рождаясь во плоти, стали немощны, следовательно, без Божественной помощи свыше сами себя спасти не можем. Изреченное человеком слово, несет в себе дух его, в Слове же Божием сокрыт Дух Святый, очищающий наши души от ветхих страстей и пороков, и восхищающий из тьмы к Свету.

ТЯЖЕСТЬ ЗАПОВЕДЕЙ

Ни одна заповедь не тяжка и не прискорбна, напротив, каждая легка и удобоисполнима, так что, если бы мы имели искреннее желание, все могли бы совершить, хотя бы подвержены были бесчисленному множеству грехов. Святитель Иоанн Златоуст

Апостол Иоанн Богослов

Чтобы мы соблюдали заповеди Его, и заповеди Его не тяжки

Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий, любящий Родившего, любит и Рожденного от Него. Что мы любим детей Божиих, узнаём из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его. Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его, и заповеди Его не тяжки. Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир, и сия есть победа, победившая мир, вера наша. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий? (1Ин.5:1—5).

Апостол Ерм Далматский

Заповеди ты легко соблюдешь, и не будут они трудны…

Заповеди ты легко соблюдешь, и не будут они трудны, если будешь убежден, что их можно соблюсти, но если ты положил в сердце своем, что они не могут быть соблюдены человеком, то не соблюдешь их… если не соблюдешь этих заповедей и пренебрежешь их, то не спасешься…

Соблюдешь <заповеди>… если сердце твое будет чисто пред Господом, и все соблюдут, которые очистят сердца свои от суетных похотей этого века, и будут жить с Богом.

Если хочешь быть защищен от всякого бедствия и злополучия и иметь успех во всяком добром деле и слове и во всякой истинной добродетели, то поступай по… заповедям… и будешь господствовать над всякою неправдою. Ибо, если будешь соблюдать эти заповеди, покорятся тебе всякое пожелание и сладость этого века, и будет сопровождать тебя успех во всяком добром деле.

Святитель Иоанн Златоуст

Трудность происходит не от свойства заповедей, но от лености многих

Заповедь трудна не сама по себе, но по нерадению слушающих.

Трудность происходит не от свойства заповедей, но от лености многих. Если же кто станет принимать их с усердием, тот найдет их легкими и удобоисполнимыми.

Любовь к Законодателю делает закон приятным, хотя бы по видимому он и заключал в себе какую-нибудь трудность.

Бог не предписал нам ничего тяжкого. Отчего же заповеди Его кажутся тяжкими? От нашего нерадения.

Когда любовь доставляет тебе удобство, Дух вспомоществует, надежда облегчает, бедствия делают тебя опытным и способным переносить все мужественно, когда, сверх того, ты имеешь и другое сильнейшее оружие — молитву и помощь, испрашиваемую по молитве, тогда что останется трудного в исполнении заповедей?

Христос не заповедует ничего невозможного, так что многие даже превзошли Его заповеди.

Ни одна заповедь не тяжка и не прискорбна…

Что может быть сильнее этого противоречия и противоборства, какое мы ведем против Законодателя, поступая вопреки всем Его повелениям?

Мы одинаково грешим не только в отношении к более трудным, но и в отношении к легчайшим (заповедям), нарушая равно и эти и те, и преступлением легчайших доказываем, что мы и труднейших не исполняем по своему небрежению, а не по трудности самых заповедей.

Ни одна из (Христовых) заповедей не была плотскою: Он повелел не овец и тельцов закалать, но служить Богу душевною добродетелью, и в награду за это предложил нам жизнь, никогда не престающую.

Заповеди Божии должно предпочитать и детям, и природе, и всему имуществу, и самой душе своей.

Тот, кто повинуется человеческим законам, даже и в настоящей жизни не дождется такой чести <избранничества>, а исполняющий заповеди Божии имеет наградой за труды жизнь вечную.

Соблюдающие откровения Божии во всяком случае получают от Него спасение.

Ни одна заповедь не тяжка и не прискорбна, напротив, каждая легка и удобоисполнима, так что, если бы мы имели искреннее желание, все могли бы совершить, хотя бы подвержены были бесчисленному множеству грехов.

Преподобный Никодим Святогорец

Заповеди не тяжки, но много препятствий встречает исполнение их во внешних обстоятельствах трудящегося и, особенно во внутренних его склонностях и навыках.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Заповеди Божии тяжки не суть

Возлюбиши Господа Бога твоего всем помышлением твоим. Эта последняя часть заповеди исполняется непрестанным памятованием о Боге. Непрестанное памятование Бога представляется невозможным для умов, не знакомых с истинным служением Богу, а понуждение себя к такому памятованию — бременем тяжким, подвигом невыносимым. Но евангельская заповедь говорит: Возлюбиши Господа Бога всем помышлением твоим, всем умом твоим, всею мыслию твоею; она повелевает, чтоб ум постоянно и всецело устремлен был к Богу, чтоб мысль о Боге непрестанно соприсутствовала нам. Заповеди Божии тяжки не суть, засвидетельствовал рачительный делатель заповедей, возлюбленный ученик Господа. Если заповеди Божии не тяжки, то не тягостна и заповедь, повелевающая служителю Божию неотлучно быть при Боге умом, помышлением. Заповедь представляется тягостною только оттого, что не имеем в ней навыка, не имеем ниже малейшего опыта. Она не тягостна, она вожделенна. Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся, говорит Пророк.

Живое и постоянное памятование Бога есть видение Бога. Забытый человеком Бог делается для человека как бы несуществующим, скрывается от человека; непрестанно воспоминаемый, как бы оживает, является, делается, вездесущий и всемогущий, соприсутствующим человеку. Изменяется душа, когда откроется в ней духовное ощущение, при посредстве которого ощущается присутствие Божие, и Невидимый соделывается Видимым. Душа облекается в духовные, победоносные оружия, в непоколебимое мужество, в веру, в терпение, в неусыпное бодрствование. Жизнь человека начинает протекать под взорами недремлющего ока Божия, неуклонно смотрящего на все и видящего все, совершаемое нами и совершающееся с нами.

Жительствуя и действуя под взорами Бога, человек охраняется с особенною тщательностию от грехов, заботится с особенною ревностию об исполнении заповедей Божиих, с холодностию смотрит он на преходящие временные блага, великодушно переносит превратности земной жизни. Когда настанет час разлучения души с телом, вступления в вечность, тогда предстанет ему исполненное радости и утешения сознание: сознание, что земная жизнь проведена не в самозабвении, не в самообольщении и увлечении суетностию и грехами, не в забвении Бога, — в непрестанном памятовании о Нем, в исполнении Его всесвятой воли, под Его всесвятым руководством.

Преподобный Варсонофий Оптинский

Про Свои заповеди Господь говорит, что они не тяжки…

Английский философ Дарвин создал целую систему, по которой жизнь борьба за существование, борьба сильных со слабыми, где побежденные обрекаются на гибель, а победители торжествуют. Это уже начало звериной философии, а уверовавшие в нее не задумываются убить человека, оскорбить женщину, обокрасть самого близкого друга, и все это совершенно спокойно, с полным сознанием своего права на все эти преступления. И начало всего этого опять в помысле, которому поверили люди, в помысле, что нет ничего запретного, что Божественные заповеди не обязательны, а церковные постановления стеснительны. Нельзя доверяться этим помыслам. Надо раз и навсегда покорно подчиниться требованиям Церкви, как бы они ни были стеснительны. Да вовсе они и не так трудны! Чего требует Церковь? Молись, когда надо, постись это надо исполнять.

Про Свои заповеди Господь говорит, что они не тяжки. Какие же это заповеди? Блажени милостивий… (Мф.5:7) ну, это мы еще, пожалуй, исполним: умягчится сердце наше, и мы окажем милость, поможем бедным людям. Блажени кротции… (Мф.5:5) вот тут стоит высокая стена наша раздражительность, которая мешает нам быть кроткими. Блажени есте, егда поносят вам… (Мф.5:11) тут уже в нашем самолюбии и гордости почти непреодолимая преграда к исполнению этой заповеди, милость мы оказываем, пожалуй, даже справимся со своей раздражительностью, но снести поношение, еще добром заплатить за него это уже вовсе невозможно нам…