Катарсис Семёна Семёновича

Инна Лайон, 2023

Семён Семёнович и Мария любят друг друга. Он часами ждёт у окна её возвращения с работы. Она следит за его здоровьем и диетой. Их литературные вкусы совпадают, и вместе они проводят долгие вечера за чтением книг. Их идиллию нарушает некий Вергений с билетами на мюзикл и французскими словечками. Семён Семёнович в ответе за своё счастье и не желает делиться вниманием своей королевы. Во имя любви он готов на любые жертвы. Вот только нужны ли Маше такие жертвы от кота?

Экран мобильного телефона блеснул. Семен Семенович прищурился, чтобы увидеть, кто осмелился в четверг нарушить его мирный утренний сон.

Это была смска от какого-то Вергения: «Mon ami, вы бы хотели встретиться сегодня вечером? Как насчет ресторанчика с дарами моря?»

Морепродукты? Что за чушь несет этот липовый француз? Семен Семенович толкнул мобильный телефон под подушку.

Его живот заурчал — пришло время завтрака, но он не хотел будить Машу… пока. Она пахла лавандовым мылом, теплом и домом. Конечно же, у него была и своя постель, но он всегда приходил к ней, когда ему было холодно или одиноко.

А холод и одиночество ему доводилось испытывать часто.

Маша шевельнулась и пошарила по постели, коснулась плеча Семы и нащупала телефон.

Его прекрасное утро было испорчено. Семен Семенович подкатился ближе, чтобы прижаться к Машиной руке, но она не поддалась на уловку, так как была занята набором текста.

Маша: У меня собрание отдела маркетинга до 7 вечера.

Вергений: А если перекусить в сосисочной?

Маша: Я вегетарианка.

Вергений: О-о-о, тогда я знаю одно местечко.

Маша усмехнулась и села на кровати. Семен Семенович остался в постели и не видел, что она ответила — ее лицо светилось, что предвещало недоброе. Ее чистая искренняя улыбка, всегда принадлежавшая Семену, теперь была адресована невидимому получателю со странным именем Вергений. Пф-ф! Ну и имечко! Родители в погоне за оригинальностью не подумали о дальнейшей судьбе ребенка.

Семен Семенович обожал борщ со сметаной, блинчики с творогом и вареные яйца с икрой, желательно черной. Но Маша рассчитала процент жира его тела, нашла его избыточным и посадила Семена на порционную диету. Абсурд. Он не нуждался ни в какой диете. Он был великолепен, как Адонис, предан, как Ланселот, и ласков, как Ромео. Кроме того, очень начитан и умен. Ни одной женщине не устоять перед его прекрасными изумрудными глазами и завораживающей улыбкой, не говоря уже о его первоклассной шубе и пытливом взгляде. Он был самым великолепным примером русского голубого кота с шикарной родословной.

Он был королевских кровей, а Мария была его королевой. Когда испуганный маленький котенок Сема оказался в ее современной двухкомнатной квартире на Арбате, он возненавидел ее белую мебель и тишину книжных полок. Он мечтал о компаньоне — кошечке, с которой он будет играть и обниматься, вместе наблюдать за людьми на улице и за золотой рыбкой в аквариуме. Сначала он прятался под кожаным диваном со своей плюшевой игрушкой-лисой. Маша его не выманивала. Вместо этого она читала вслух каждый вечер и обсуждала романы и стихи, обращаясь к Семену как к собеседнику и в конце концов завоевав его сердце своей добротой, интеллектом и мягким голосом. Ходили слухи, что там также был задействован кошачий корм «Meow Mix», но Семен Семенович отрицал такую ложь начисто.

Он услышал голос Марии: «Сема, дорогой, завтрак» и покинул тепло кровати после нескольких ленивых потягиваний. Неторопливой легкой трусцой он прибыл на кухню в предвкушении паштета из куриной печенки. При ближайшем рассмотрении он заметил порезанные кубиками огурцы, примешанные к паштету. Очевидно, Маша еще не рассталась с идеей о том, что Семену надо потерять несколько сотен граммов.

Он вскочил на стул и в знак протеста против завтрака из огурцов сбросил на пол красную ручку и несколько печатных страниц. Он презирал Машину работу старшим редактором издательства средней руки, которое снабжало ее бесчисленными многообещающими рукописями. Его аристократической душе Эмерсон нравился больше, чем Уитмен, а Оскар Уайльд больше, чем Томас Харди. Он не интересовался творчеством слишком современных писателей. Он мог бы процитировать Байрона и Эмили Дикинсон. К сожалению, Маша слышала только нежное мурлыканье. Иногда он любил покусывать собрание сочинений Льва Толстого на нижней полке, когда в нем взыгрывала русская кровь.

— Я побежала в душ. Будь хорошим мальчиком и ешь свои овощи. Я люблю тебя, мой рыцарь в сияющих доспехах. — Она погладила его блестящую шерсть и подняла страницы с пола. — Не ревнуй меня к работе. Ты же знаешь, я люблю тебя больше.

Он с наслаждением закрыл глаза, слушая, как по дороге в душ Маша напевает 40-ю симфонию Моцарта.

Мария поведала Семену, что его имя означает на иврите «услышанный». Ему и вправду грех было жаловаться на ее глухоту.

В те вечера, когда Маша не задерживалась на работе, они проводили время вместе, по очереди выбирая книги из обширной библиотеки. Семен обычно терся носом об свои предпочтения, и Мария читала вслух выбранную им книгу. Вчера вечером это был ее выбор, и ему пришлось послушать роман Марии Метлицкой, который был совершенно не в характере Маши, но Семен Семенович стоически дослушал до конца — ладно хоть, что кончилось все хорошо. Так что сегодня книгу для чтения вслух выбирал он. Ему не улыбалась перспектива провести вечер в одиночестве.

Сказала ли она «да» на предложение ужина от Вергения? Не теряя ни секунды, Семен Семенович прыгнул на кухонный стол. Телефон Маши был заблокирован. Кошачья лапа не может сравниться с человеческим пальцем, но его сухой нос вполне подходил. Заставка на Машином телефоне высветила фото Семена, восседавшего на стопке книг — умный взгляд, королевская поза, элегантный хвост. Еще несколько касаний носом пароля на экране — день рождения Шекспира — и вражеский текст был обнародован.

Вергений: Вегетарианцы тоже должны есть, верно?

Maша: Вообще-то я планировала провести спокойный вечер после долгого дня в компании друга.

Вергений: Там есть отличные бутерброды с баклажанами и тахини.

Maша: Звучит многообещающе.

Вергений: Что есть замечательная еда без бокала вина? Пустая трата времени.

Maша: Это из Платона?

Вергений: Нет, это мое.

Maша: Хорошо. Уговорили. Я буду в 8 вечера.

Приступ неконтролируемой ревности охватил Семена, и кровь застыла в его передних лапах. Экран мобильного телефона померк. Пожертвует ли она их общим вечером ради бутерброда с овощами и компании другого мужчины?

Конец ознакомительного фрагмента.