Банановая республика

Инна Лайон, 2023

Кулинария, товароведение, оборудование и эстетика (не путать с этикой) – основные предметы в Стахановском кулинарном училище. А еще куча обычных классов в школе рабочей молодежи. Но все, что интересует Игоря – это как стать звездой эстрады, где купить джинсы, ну и еще девчонки. Джинсовая мечта вдруг становится досягаемой, когда министерство просвещения УССР одобряет обмен студентами-поварами. Да не куда-нибудь, а в саму Чехословакию. И один из кандидатов для поездки – это студент первого курса училища Игорь Вищаненко.

Глава шестая. Новый год-82

Со второй четверти началась студенческая практика в заводских и школьных столовых Стаханова. Игоря и дылду Валентину, приезжающую в бурсу каждый день из своего поселка, отправили в среднюю школу.

Игорь разочарованно разглядывал небольшую грязноватую кухню с выщербленными кафельными полами в горячем цехе, с огромной электрической плитой посередине, на которой высились пятидесятилитровые кастрюли с красной маркировкой на боку: «1 блюдо», «2 блюдо», «компот», «чай», «молоко».

Подсобная комната, где Валька и Игорь по очереди переодевались в рабочую одежду, была еще омерзительнее. Холодное узкое помещение, заваленное коробками с подгнивающими овощами и голыми говяжьими мослами для супа, по температуре, запаху и содержимому походило на морг.

«Неужели это и есть моя будущая работа? — думал Игорь. — В этой грязи с протухающими продуктами и гнилыми запахами? Из этой помойки и домой ничего не хочется нести».

Заведующая производством не поручала Игорю и Вальке никакой нормальной работы, кроме чистки и нарезки картошки и лука. У Вальки текли слезы всякий раз, когда они неумело шинковали лук.

— Злой, зараза, — ругалась Валька. — Мамка говорит: «Чем злее лук, тем добрее хозяйка». Вранье. Вот какие злые поварихи ходят.

Толстые поварихи в засаленных фартуках и вправду были злые. Однажды Игорю доверили засыпать в огромную кастрюлю картошку для супа. Он не прочел красную маркировку на боку и засыпал картошку в кастрюлю с темным содержимым. Оказалось, это был компот.

— Ти шо, не вмієшь читати? Ось туточки розгрібаєшь картоплю шумівкою!⁷ — заорала на Игоря пожилая повариха и всучила ему поварешку с дырочками, чтобы Игорь выловил картошку из компота.

Она добавила с полкило сахара в кастрюлю и подавала компот на обед школьникам как ни в чем не бывало. Игорь поклялся себе никогда больше не обедать в столовых.

После трудовой смены Вальке разрешили набрать домой говяжьих мослов. Игорю никто ничего не предложил.

* * *

Вторая четверть была на исходе. Зима выдалась снежная. Девчонки из деревень часто опаздывали к началу занятий или вообще не приезжали в зависимости от того, смог поселковый автобус доехать по снегу до их станции или нет.

К концу декабря уже никто не хотел учиться. Четвертные оценки уже были известны. На базаре продавали елки и сосны. Спрос на горошек и майонез вырос. Первостепенным являлся вопрос, кто с кем будет встречать Новый год. Житомирские Светки первыми уехали на зимние каникулы в свой Житомир. За ними потянулись остальные неместные студенты, жившие далеко от Стаханова и добиравшиеся до родных мест поездом.

Валька рассказала Игорю, что Венчик пригласил к себе домой на квартиру полгруппы из местных студентов отмечать Новый год.

— Так у него же вроде частный дом. Еще яблоня растет, — удивился Игорь.

— Да не, у них четырехкомнатная квартира на Карла Либкнехта. Еще пригласил Серегу, Лену Завгороднюю, меня и восемь девчонок, с которыми сильно сдружились в колхозе.

«Ну, ясно, меня не позвал, значит, со мной не сдружился. Ну и катись ты со своей четырехкомнатной квартирой, — подумал Игорь. — Опять один, как на день рождения».

Но он ошибся. Ирка позвала к ним домой отмечать Новый год если не полшвейного училища, то добрую его треть. Готовить блюда для праздничного стола Ирка припрягла всех своих немногочисленных домочадцев. Холодец взяла на себя мама. Игорю достались селедка под шубой, винегрет и оливье. С нарезкой у него уже получалось хорошо после двух месяцев опыта в школьной столовой. Ирка запекала курицу, фаршированную черносливом, и картошку с майонезом в духовке.

Глядя, как умело Ирка шпиговала курицу чесноком и замачивала чернослив в теплой воде, Игорь в который раз подумал, что это сестре надо было идти в кулинарное. Вон как у нее все ловко получается.

— Игорь, репчатым луком нужно посыпать селедку, а не картошку. Так вкуснее, — сказала Ирка.

— Уже поздно, — ответил Игорь. — Я картошку майонезом намазал.

— Ничего не поздно. Аккуратно лопаточкой переложи слой картошки на тарелку, посыпь селедку луком, а потом картошку назад и разровняй. Морковкой и вареным бураком прикроем, и никто не узнает, что ты лопухнулся. Как там ваша училка из бурсы говорила? «Повар прячет свои ошибки под соусом, а доктор под землей». Хорошо, что ты не в медицинское училище пошел.

Игорь тоже уже жалел, что поступил на повара. Уж лучше бы на какого-нибудь фрезеровщика подался, что ли. Теория по всем предметам у него шла хорошо, и пятерки стояли по всем предметам, кроме физры. Помогала отличная память и то, что он сидел на первой парте из-за зрения. А там не пофилонишь, приходилось и учителя слушать и конспекты писать. Ну, мужской вариант конспекта, конечно.

А практика так и свелась к чистке и нарезке овощей, после которых у него были порезаны пальцы, и тасканию горячих кастрюль на раздачу. В мясной цех его так никто и не пригласил.

Новогодними подарками решили обменяться до прихода Иркиных гостей, да и мама собиралась идти отмечать Новый год к тете Клаве со второго этажа и там же остаться смотреть «Голубой огонек» по цветному телевизору.

Ирка подарила Игорю ремень для той крутой бляхи с лошадью.

— Кожзам, — сказала она. — Наша фарца делает. Петька постарался, подогнал под размер бляхи.

Мама подарила Игорю и Ирке по синему вязаному жилету, что вязала по вечерам.

— Под цвет ваших глаз, — сказала она, грустно улыбнувшись, но упоминать отца, от которого двойняшкам достались темно-голубые глаза, не стала.

Подарки Игоря не претендовали на оригинальность: две шоколадки «Аленка» — одна маме и одна Ирке.

Мама надела свое единственное выходное платье из красного кримплена, пошитое ей Иркой еще в девятом классе, поцеловала двойняшек, и со словами: «Увидимся в следующем году» и с тарелкой холодца ушла на второй этаж.

Говорливая и краснощекая с мороза толпа Иркиных друзей ввалилась в 27-ю квартиру в 22.45, если верить ходикам на стене. Семь девчонок и три парня. Они принесли московскую копченую колбасу, эдамский сыр и спиртное.

— Ирэн, это и есть твой брательник? — спросила сильно накрашенная толстушка, снимая пальто с лисицей. — А вы похожи — лицо, глаза, рост. Меня Вита зовут. Вообще-то, мама назвала Викторией, но этих Вик сейчас как собак нерезаных, поэтому я и придумала Виту.

На Вите было цветастое трикотажное платье, которое обтягивало ее тело как целлофан сосиску, но она ничуть не смущалась своих пышных форм и сразу объявила подружкам:

— Девочки, чур, Игорь мой кавалер на вечер. Но на медленные танцы могу одолжить потанцевать по одному разу, — и засмеялась.

Игорю она сразу не понравилась, но было поздняк метаться. Да и куда сильно убежишь в двухкомнатной малогабаритной квартире площадью 26 квадратных метров?

Три парня и были фарцой, как их называла Ирка.

Игорь познакомился только с Петей. Два других парня прилипли к девчонкам и зажимались с ними целый вечер на диване, поэтому Игорь их особо не запомнил.

Невысокий коренастый Петя первым протянул Игорю руку для знакомства:

— Пьер, — представился он. — А ты брат Ирэн? Наслышан.

Похоже, переиначивание родных имен было в моде в швейном училище. Если Ирка это Ирэн, Виктория это Вита, Петька это Пьер, то и Игорь решил не отставать на вечер.

— Гарри, — сказал он и пожал руку Пети.

Гости принесли семь бутылок спиртного, и отмечать все начали еще до боя курантов. Игорь раньше только пробовал разливное вино с пацанами во дворе. В новогоднюю ночь он попробовал и водку, и рислинг, и шампанское.

Курил сигареты «Стюардесса» с Пьером на балконе. Из своих у него был только «Беломор».

Скакал со всеми под песню «Бони М» «Варвара жарит кур». Хотя до новогодней вечеринки он точно знал, что английское название этой песни было «Daddy Cool», но после третьего стакана шампанского ему стало все равно, и он вместе с Иркиными гостями распевал на русском:

Варвара жарит кур,

Варвара жарит кур,

Жарит, жарит кур,

Варвара жарит кур!

Танцевал медляки со всеми девочками по очереди, кроме Ирки.

А когда вышел в тесный коридор за пачкой папирос в своей куртке, толстая Вита прошмыгнула следом. Она зажала его своим могучим потным телом, толкнула к вешалке с верхней одеждой и поцеловала взасос. От нее несло винегретом и селедкой. Игоря не вырвало прямо на пальто с лисицей только потому, что он и сам был пьян. За свой безобразно пахнущий первый слюнявый поцелуй он обозлился сразу на всех — на Виту, на Вику, на Венчика с Серегой, на Лену Завгороднюю и почему-то на Ирку с мамой. И только сильнее сжал руками большое потное тело. Вита некрасиво заржала.

— Гарик, ты неправильно целуешься, дай-ка я тебя научу, — выдохнули селедочные губы.

Примечания

7

Ты что, не умеешь читать? Вот здесь выгребай картошку шумовкою! (укр.)