Развод. Цена нелюбви

Инга Максимовская, 2023

– Ненавижу! – шиплю, глядя на мужа. – Ты меня просто растоптал. Предал! Чего же ты еще хочешь?– Тебя. Ты нужна мне, детка, – отрывисто говорит человек, которого я беззаветно любила. – Мне нужен ребенок. Отец поставил условие – он хочет внука.– Так иди к своей любовнице за этим, а я подаю на развод!– Ты родишь этого ребенка, таково условие.– А если нет?– Тогда лишишься всего, чем дорожишь, – его холодная улыбка пугает. Но сдаваться я не намерена.

Глава 8

Чертов телефон. Северцев нащупал трубку и с трудом разлепил тяжелые веки. Кто-то завозился рядом, под одеялом. Да твою ж мать. Голова раскалывалась, во рту будто кошки всю ночь водили хороводы.

— Пупсик, выключи эту адскую мелодию, умоляю. Ты мне всю ночь покоя не давал, дай поспать, — впился в мозг несчастного капитана тягучий тонкий голосок.

Пупсик, бля, сто килограммовый. Надо же. Северцев сполз с кровати и пошел в сторону кухни. И ведь хотел сбросить вызов.

— Алло, Северянин, — зашептал мобильник голосом рыжей проклятой бабы, от которого весь вчерашний хмель всколыхнулся в организме с новой силой. Или не хмель?

— Апельсинка, — прохрипел он, забыв о стакане воды, который сжал в руке так сильно что аж пальцы заболели. — А говорила, что ты дурочка из переулочка. И что у тебя принципы. Чем обязан, ваше высокопревосходительство? Неужели ваш муж потерял золотой старпон? Так я не занимаюсь кражами. Но если продолжу якшаться с вашей семейкой, то скоро буду участковым бегать за алкашами, и это в лучшем случае. Так что угодно вам, моя госпожа?

— Не заставляйте меня жалеть о том, что я позвонила вам, — прошипела конопатая. Аркадий представил как она скалится показывая белые зубки, и подумал, что девке, которая лежит сейчас под его одеялом, вряд ли сегодня удастся поспать. Наверное он заразился от мужа чертовой бабы, которой он на свою беду зачем-то сунул визитку. — Северянин, вы тут?

— Северцев, — прошамкал он, едва ворочая пересохшим языком.

— Не важно. Меня похитили и насильно удерживают в здании концерна моего свекра. Эй, ау, вы слышите?

Слышал ли он? О, да. Аркадию показалось, что его огрели по башке пыльным мешком из которой выбили похмелье напрочь.

— Я согласна мстить. Спасите меня.

Северцев обреченно вздохнул, представив очередную дырку в погонах.

— Это такая стрела стеклянная, Северянин. Вы еще там?

— Я знаю, где это. Слушай, у меня одни проблемы от вашей семейки. И вообще, я на бытовуху не езжу. Вы помиритесь, а по шапке я получу. Апельсинка…

— А вчера такой храбрый был, — фыркнула рыжая бестия. Думала, хоть вы мужик. Извините. Ошиблась. Думала, что вам очень нужны майорские звезды.

— Ты ехидна, — простонал Аркадий. — Еду. Но кроме звезд я еще хочу…

— Обрыбишься, — рявкнула Апельсинка. В ухо ему понеслись короткие гудки.

Северцев залпом опрокинул в себя воду. Ему срочно нужен был душ. Спасать прекрасных принцесс из стеклянных замков нужно при параде, и не воняя как дракон.

— Ты куда? — он так задумался, что не заметил появившуюся в дверях кухни девку. Черт, тоже рыжая, специально он что ли ее искал вчера? Но до проклятой Ирины Игоревны ей как до луны. Не та порода. Хоть и миленькая, конечно. И что он пристал к конопатой, богатой, зажравшейся бабе? Которая перешагнет через него, не раздумывая. И вернется в свою сказочную жизнь. А у него снова будет куча головняка. Но он, вдруг вспомнил взгляд женщины, когда она глядела на своего извращенного поганца мужа и… Черт. Черт, черт. Да пошли они в жопу все. Сейчас надо остаться дома, трахнуть эту силиконовую шалаву, выпить пива, а не нестись задрав хвост, по первому свистку, как ручной Тузик спасать бабу с глазами, похожими на звезды. — И кто такая Апельсинка?

— Апельсинка? — ну это все, вообще клиника. Пипец котенку. Надо завязывать с алкоголем.

— Ну да, ночью ты звал меня Апельсинкой. Мне понравилось. Может съешь свою апельсинку? Мой жеребец. Еще разок… Твои способности произвели на меня неизгладимое впечатление, о мой минотавр.

— Рад за тебя, — хмыкнул Северцев, отодвинул девку и пошел в душ.

*****

— Там у вас что? — слышу я голос несущийся из-за двери. Стою, припав ухом к холодному стеклу, нетерпеливо перебирая ногами, как цирковой пони. Пришел все таки. Надо же.

— Капитан, я и так позволил вам слишком много, — насмешливо говорит мой свекор. — Давай не будем смотреть, что в черном ящике. Как в той игре. Сектор приз на барабане, помнишь? Я дам тебе…

— Я неподкупный полицейский, нимбом вон вам чуть притолоку не снес. И пришел сюда не для удовольствия. Ваша «фотокарточка» не вызывает трепета в моей измученной душе. Поступил сигнал, что вы тут собак расчленяете. Обязан проверить, — боже, что он несет? И с этим клоуном я собралась мстить. Да с ним в песочнице куличики лепить бесперспективное дело.

— Ордер есть у вас? — мне хочется стонать от злости и биться в эту гребаную дверь. Конечно у него нет ордера, И сейчас мерзавец Северянин просто свалит поджав хвост, руша все мои надежды на спасение.

— Ордер? Вы ордер хотите? Отлично. Только я с ордером не один приду. Группа следственная, понятые, пресса, такой резонанс, знаете ли. А после порно с вашим сыном в газете… Как думаете, сколько ваших партнеров соскочит, если узнают, что вы собак разделываете на шашлык? А борзописцы ведь и приукрасят, как обычно. Собак на младенцев поменяют. Кошмар, какие эти писаки наглые в погоне за сенсацией. Или вам и вправду есть что прятать?

— Ты дурак, опер?

— Нет, я капитан.

— Считай, что лейтенант. А то и вовсе безработный, — грохочет Алексей Николаевич. Зол он, похоже, по сто балльной шкале. На все сто.

— Наша служба и опасна и трудна. Я приз беру, кстати.

Дверь распахнулась настолько резко, что я не успела среагировать. Почувствовала, что лечу вперед. Падение было коротким. Я свалилась в чьи-то сильные объятия, уткнулась носом в трикотаж, натянутый на могучей груди и тихо всхлипнула.

— Опа, я правильно приз то выбрал, очень кстати, — захохотал великан голосом гадкого Северянина. — Собак нет. Прошу прощения за вторжение. Напишу в рапорте, что у вас все чики-пуки. Разрешите откланяться. Даму забираю. Она свидетелем будет. Нужно собрать с нее показания, туда-сюда.

— Девушка останется тут, — тоном не терпящим возражений, процедил мой свекор. Сейчас он не был милым душкой. Я бы на месте капитана сбежала, роняя туфлишки. Но он вдруг перестал дурашливо улыбаться. Закаменел лицом.

— Девушка пойдет со мной, — резко и твердо. По-мужски. Встряхнул меня как щенка, поставил на трясущиеся ноги и взял за руку. — Дамочка еще должна мне расписаться, в том, что опознала вашего сына в найденном нами в борделе голыше. Так сто…

— Ты не боишься, капитан, сто я разозлюсь? — амбалы, стоящие за спиной своего босса напряглись. — Скажу фас своим нукерам. Найдут тебя завтра на обочине за городом. С бодуна ты, под машину попадешь. Дело то житейское. Со всяким статься может.

— Вы мне угрожаете? — боже, он так спокоен, а я готова забиться в угол и начать плакать от страха. — Я при исполнении, господин Половцев. В отделе знают мое местонахождение. И мне очень не хочется сейчас переломать ваших молодцов. Поверьте, я могу это сделать. А потом еще заведу на вас дело о противодействии работе органов, попытке подкупа и удержании женщины, без ее на то согласия.

— Это моя сноха. И она пришла в гости, — улыбается Алексей Николаевич, смотрит на меня так, что я превращаюсь в ледяную глыбу. — Да ведь, Ирочка? Скажи господину полицейскому, что все в порядке.

Я киваю, как болванчик, совсем забыв все слова.

— Поэтому вы заперли ее? Пойдемте, мадам.

— Меня зовут Ирина Игоревна, — пищу я, очень надеясь, что спаситель не уйдет сейчас, бросив меня тут.

— Я это учту. Пройдемте, Ирина Игоревна. Вы должны подписать документы. А то сбежали в прошлый раз, а мне волокиты. Отписывайся потом, что вещдоки пропали. Кляп, например.

— Дочка, я думаю, что ты все таки будешь благоразумной, — снова гипнотизирует меня взглядом Половцев старший. А может и вправду просто плюнуть на все и снова вернуться в жизнь без проблем? Только вот уважать себя тогда я перестану. А это путь в бездну.

— Назовите номер участка, я пришлю адвоката для моей снохи, — словно сквозь вату слышу слова свекра.

— В этом нет необходимости, — буркнул Северцев. — Верну вашу дочу в целости и сохранности.

Перевожу дух, только оказавшись на улице. Чертовы туфли на шпильке, семеню за своим спасителем, как привязанная.

— Спасибо.

— Спасибо не булькает. Слушай. Апельсинка…

— Ирина Игоревна.

— Не важно. Что ты ко мне пристала?

— Так это же вы приехали меня спасать.

— Дурак потому что, — наконец останавливается Северцев. Я не успеваю затормозить. Врезаюсь в его, словно вываянное из камня, тело. — Просто не проспался еще, вот и полез на рожон. У меня погоны на дуршлаг скоро похожи станут. И все из-за тебя.

— Ну и не приезжал бы, тоже мне доблестный рыцарь, — обидно мне. И не понятно от чего. Кто он такой-то, этот хам облезлый? Подумаешь, спаситель. Раком до Москвы такого быдла не переставить. Я заковыляла в сторону дороги. Сейчас поймаю такси и…

— Далеко собралась?

–Твое какое собачье дело? К подруге поеду.

— Действительно, чего это я? Рисковал карьерой, здоровьем, ради дуры. Никакого. Поезжай, деточка. Там тебя и примут сразу. Заждались уж поди.

Черт, он прав. Я замерла на месте. Осознание, что идти то мне и некуда словно бетонная плита обрушилось на мою растрепанную голову.

— Ну, пока. Не звони мне больше. — равнодушно хмыкнул мерзкий нахал и зашагал по тротуару развязной походкой. Паразит.

— Стой, — жалко простонала я. — Да постой же. Слушай, Северцев…

— Надо же, ваше Высокоблагородие соизволили запомнить фамилию холопа жалкого. Даже интересно.

— Помоги мне, — о, да. Опускаюсь все ниже и ниже. Но деваться то мне некуда. И кроме этого наглого мужлана обратиться за помощью не к кому. Я считала, что Половцевы — каменная стена, способная меня укрыть от всех бед. А спасаться то надо от них. Бежать, не оглядываясь. И маме… Надо срочно позвонить маме.

— Поехали, — выдыхает Северцев. — Только молча. Я что-то устал.

— А куда?

— Я сказал молча. Будешь молотить языком высажу из машины.