Квинтэссенция Света

Ильяс Сибгатулин, 2022

Что есть свет? Возможность скрыться от тьмы. Но что, если тьма вокруг тебя, а в руках только чертов мерцающий фонарик?.. Альфред Дэнэм и Мэдисон Крид – военный корреспондент и оператор – объединяются с группой выживших, чтобы выбраться из страны, охваченной нашествием жутких монстров. Главное, оставаться на свету, даже если свет – всего лишь круг от мерцающего фонарика.

VI

А утром мы помогли Саре достать из"Опеля"недостающую сумму денег. По пути убили одного слишком настырного"осьминога", Мэд постарался. Фредерик все это время насторожено следил за нами с порога дома и давал советы, получалось даже как-то по-отечески. Но потом Сара, рывшаяся в своем рюкзаке, высунулась из открытой машины и зыркнула на профессора. Тот вздохнул и скрылся в гостиной.

Деньги были у нас. Мы расплатились со стариком, который утром был довольно любезен."Выспался что ли?"В любом случае, он велел нам сидеть в машине, сам сходил куда-то за дом и принес оттуда канистры с бензином. Видимо на заднем дворе был схрон.

Мы хотели забрать канистры, но дед не позволил. Сам залил нам полный бак. И толком не попрощавшись, указал дорогу на выезд. Тем не менее сделал он это спокойно, и даже вежливо.

****

Медлить не стали, выехали на узкую дорогу и отправились в путь. Солнце уже вовсю освещало городок Оаквилл и припекало довольно сильно. Оно тоже, подобно монстрам из ночи, жаждало блюд и пиршества, облизывая своими лучами макушки деревьев, верхушки строений, крыши домов, заглядывая в самые потайные уголки, стелясь на асфальте и траве. И"осьминоги"попрятались, ушли в тень, этот монстр страшил их, как они пугали людей… даже спустя три месяца после появления…

Я помню, как убил первую тварь. Она не вылезла из человека у меня на глазах, а просто сновала по улице, ранним утром, не зная, куда деть себя от просыпающегося солнца. Я забил"осьминога"лопатой, а потом добил садовыми ножницами. Он не успел ни укусить меня, не подсадить в мой организм свой эмбрион. Он метался по улице и даже не сразу сообразил, что я его начал бить лезвием лопаты. Тогда я понял, что и эти твари чувствуют страх и растерянность.

А я? А мне то, что? Я минуту до этого я пытался отбить свою престарелую соседку, ворчливую, но мудрую миссис Ходж, у трех чудовищ, но не смог — утащили ее к себе в логово где-то под нашим многоквартирным домом, обвив умоляющую о помощи старушку своими щупальцами. На руках у меня тогда осталась ее кровь и лопата, а в глазах ярость и беспомощность. Вот и отыгрался ранним утром на потерявшемся"осьминожке", выплеснул весь гнев на него вдобавок со злостью и отчаянием. А потом отправился к Мэду, надо было ехать в чертову командировку. Я тогда еще не понимал, что миру уже пришел конец.

****

Выехав на главную дорогу, мы сразу же увидели бредущую по обочине женщину в годах. Она озиралась по сторонам и была готова дать отпор — в руках была бейсбольная бита. При этом через плечо была перекинута сумка с продуктами, угадывались консервы и даже что-то вроде картошки.

"Опель"почти проехал мимо, но тут женщина стала нам активно сигнализировать, чтоб остановились.

— Что делаем, Фред? — спросил Зимовски.

— Испугались старушку, профессор? — улыбнулся я, — Сейчас спросим, чего хочет… из машины не выходим.

Женщина подошла к нам.

— Вы от мистера Элиаса?

— Мудаковатый властный старик?.. Да, мы от него, — подтвердила Сара.

— Что вы?! Не говорите так! Он защищает нас, помогает… он тут главный.

— Да, мы уже поняли это, — отозвался Мэд.

Женщина секунду молчала, видимо, стесняясь, мялась, но потом все же спросила.

— Вы у него бензин купили, да? А то я вчера смотрю, что машина ваша совсем глохнет…

— Так это вы вчера нам помогли, показали направление? — Сара заметно оживилась, — спасибо! Иначе нам было бы…

–…хреново?

— Ну да…

— Если вы купили бензин, значит мистер Элиас сможет выручить на эти деньги продукты на бензоколонке… а это очень хорошо… да, хорошо, — женщина будто размышляла вслух.

— Он тут один снабжает весь городок что ли? — спросил Зимовски, немного высунувшись из окна.

— Конечно! А кто ж еще? Нас тут едва десятка полтора наберется, и все женщины… старухи, в общем. Всех остальных мистер Элиас выгнал из города, потому что они были заражены…

— Заражены? — переспросил Мэд, — Как он это понял?

— Ну тест… а некоторых на глаз определял… вот буквально вчера уехали двое, муж с женой… мистер Элиас осмотрел их и сказал, что в них уже есть"осьминожки"… он добрый, он о нас заботится… а те двое, как ни старались, но остаться он им не разрешил… поругались на него, но вещи собрали и уехали… бензина он им дал немного и еды…

— Какая дикость! — Сара едва сдержалась.

— Почему? Зато он нас всем снабжает… жаль правда доченька его, Мила, умерла с неделю назад… но мистер Элиас крепок духом, не слезинки не проронил, сам сказал, что похоронит ее, но тварям не отдаст.

— А сколько лет дочке его было? — Зимовски напрягся, мы все напряглись.

— Да семнадцать ей было… помогала нам тоже… такая светлая, хорошая была… Мила…

— Мы вчера ночью слышали девичьи стоны…, — Мэд сказал это тихо, ни к кому не обращаясь, просто выдергивая эту информацию и подсаживая остальным в разум.

— Ты думаешь, что?.. — начала Сара.

— Я в этом уверен…

Мы попрощались с женщиной и оставили городок Оаквилл позади. Но не могли выбросить мысль, подсаженную Мэдисоном.

— Стоны были мучительные, — рассуждала Сара, — будто девушку мучили… а когда старик ударил по полу, она замолчала…

— Он ее в плену что ли держит? — уточнил Зимовски, — Собственную дочь?

— Может это и не она…, — Сара была в замешательстве.

— Так, народ, у нас есть своя цель — доехать до Молдрэма. Давайте ее придерживаться и не лезть в чужие истории. В этом перевернутом и умирающем мире не стоит забывать, где верх, а где низ. И надо думать в первую очередь о себе.

Мои слова прозвучали грубо, отрезвляюще, но они были необходимы… для начала мне самому.

— А о ней, кто подумает, Фред? — Сара сидела справа и пристально смотрела на меня.

— Найдутся и такие неравнодушные.

— Уже нашлись, приятель, — отозвался Мэд, — давай разворачивай колымагу. Выясним, что с этим стариком не так, вдруг действительно помощь нужна.

— Нет.

— Да!.. К тому же это классный материал! Ты напишешь, я все сниму!

Я завертел головой, ловя взгляды своих спутников.

— Да вы что!.. Профессор, хоть вы-то…

— Тут я с Мэдисоном и Сарой согласен… Мы же все-таки люди. Надо помочь…

Мимо проносились мертвые пейзажи умирающей цивилизации. Зато буйно зеленела растительность. Исход весны прекрасен. Даже"осьминоги", мелькающие в тенях и мраке разрушенных домов, были тут более уместны, чем мы.

— Свои бы шкуры спасти! А вы лезете, куда не просят, — тихо выругался я, разворачивая машину в сторону Оаквилла.

— Да брось, Дэнем, ты же чуешь, что это часть нашей работы, освещать такие истории, — усмехнулся Мэд, — к тому же профессор прав, мы же люди, а не звери какие…

— Между прочим, — вставил Зимовски, — звери… да и любые животные… умеют прекрасно защищать друг друга.

— Да понял я…

И мы направились обратно в дом старика, которого звали мистер Элиас.

****

Доехали быстро и, оставив машину возле крыльца, тут же вошли внутрь. В этот раз старик не встречал нас. Зато в тишине и безмятежности первого этажа отчетливо слышались вчерашние девичьи стоны и ругань мистера Элиаса со второго этажа.

Мэд рванул наверх, я за ним. Потом Сара и Фредерик. Наверху было темнее, узкий коридор заканчивался задернутым окном, слева и справа было по одной двери, видимо ведущих в спальни. Звуки шли слева.

— Ну потерпи еще! Скоро вся эта хрень закончится, — нет старик не ругался, а уговаривал, звучали его слова хоть и твердо, но даже немного ласково.

Мэд толкнул дверь.

— Что? Кто здесь?! — тут же рявкнул старик.

Он сидел на полу спиной к коридору и, когда Мэд открыл дверь, повернулся к нам, всматриваясь в полумрак коридора.

— А это вы! — мне показалось, что мы застали Элиаса врасплох, — Какого хрена вам тут надо?!

Сейчас он уже не корчил из себя интеллигента.

За его спиной вновь послышался слабый девичий стон, и я, наконец, смог различить фигуру девушки, лежащей на полу и немного подрагивающей. За спинами друзей и самого старика я не видел ее полностью, но хватало и полуосвещенного фонарем лица, чтобы понять — в ней паразит. Конвульсивные движения, хрипы и стон говорили о том, что"осьминог"рвется наружу.

— Нет, нет, нет! — старик вновь сконцентрировал внимание на девушке.

— Это ваша дочь? — спросила Сара.

Молчание. Затем неохотный ответ.

— Она наткнулась на монстра в лесу. Быстро убежала. Она не заражена…

— Еще как заражена, — жестко прервал суетящегося старика Мэд.

— Это получается она у вас тут две недели мучается, — Зимовски был поражен, — но"осьминог"давно уже должен был вылезти!

— Я же говорю, она не заражена! — огрызнулся Элиас.

— Да разуй глаза, дед, она давно уже должна была умереть, а ты мучаешь ее! — Мэдисон был беспощаден, — Ее надо убить, чтоб тварь внутри нее умерла.

— Нет! Не смей! — Элиас хотел встать и даже потянулся за ружьем, но я сдержал его порыв, да и профессор предусмотрительно успел убрать оружие хозяина дома куда-то в сторону.

Сара подошла к старику и осторожно положила руку ему на плечо.

— Не мучайте ее.

— Мой отвар не дает ей ослабнуть, сдерживает монстра.

— Какой отвар? Что вы ей даете? — поинтересовался Зимовски.

Элиас кивнул куда-то в сторону темного угла со шкафом и даже сам хотел встать и подойти к нему, но тут девушка застонала особенно сильно. И мы все посмотрели на нее.

Глаза не открывались, а вот изо рта вырвался кровавый кашель, забрызгавший и ее грязное платье, и рубашку старика. Затем грудь резко затрещала, кровавое пятно на ней быстро стало увеличиваться, девушка закричала и забилась в конвульсиях.

Грудь и живот разошлись в сторону.

— Боже… — Зимовски отвернулся.

— Какой ужас! — Сара направила револьвер на девушку. То же самое сделал и Мэдисон.

Из уже не трепещущего тела показалась морда «осьминога».

Старик зачем-то хотел потянуться к своей мертвой дочери…

Я лишь успел схватить его сзади, за ворот рубашки, но не успел отдернуть. Я знал, что детеныши этих тварей практически сразу готовы к атаке и поеданию, старик, видимо не знал этого.

«Осьминог» набросился на его руку и вцепился так, что сломан старику несколько костей. Тот завопил и упал на пол. Монстр вцепился на мертво, старик отчаянно пытался оторвать его, но все бесполезно. А затем «осьминог» начал пожирать руку старика, послышались мерзкие чавкающие и хлюпающие звуки, будто электромясорубка забилась костями, и теперь движок пытается прокрутить всю эту мясную массу. Отвратительное зрелище доводило до тошноты и меня. Паника, ужас и вопли Элиаса усугубляли его положение.

Сквозь его крики, чавканье твари и собственное пыхтение я услышал призыв.

— Стреляй, Фред! Стреляй! — Мэд пытался прицелиться.

— Старик вертится, я не могу поймать эту тварь! — рука Сары с оружием тоже металась.

Я постарался сохранить самообладание. Пока старик корчился возле своей дочери, я тоже достал пистолет. Послышался первый выстрел. Сара не попала, но зато спугнула «осьминог» — он отпустил руку побледневшего деда и стал метаться по комнате.

— Ах, ты, черт! — заорал Мэд, — сейчас я грохну тебя!

— Сара, пригнись, — профессор положил руку на плечо девушки и потянул ее вниз. Монстр прыгнул высоко, но пролетел мимо.

Выстрелы, выстрелы. Я нажал на спусковой крючок раза три, Мэд — выпустил пять пуль, Сара одну. Так уж вышло, что я успевал считать эти чертовы выстрелы.

Затем мы сделали секундную передышку, потому что «осьминог» переметнулся в тот самый темный угол, и почти скрылся в тени.

Но отдыхать нам не дал мистер Элиас. Старик, ругаясь и выплевывая проклятия, молниеносно поднялся и за пару скачков оказался рядом с монстром, по пути растолкав нас.

Крепкий дед оказался. Изловчился и схватил «осьминога» за один тентакль. Но уж слишком склизким и изворотливым был зверь. Он хоть и был еще небольших размеров, но смог вырваться и тут же набросился на искаженное яростью и болью лицо Элиаса.

«Все, — пронеслось у меня в голове, — из таких мертвых клещей уже не выбираются».

Старик тщетно пытался оторвать эту «маску смерти», но тварь моментально обвила его шею своими тентаклями.

Послышались сдавленные крики. Но меня в эту секунду привлек другой звук — оханье профессора.

Он с ужасом посмотрел на меня, а затем на свою левую кисть. На ней красовался быстро краснеющий ожог от щупальца «осьминога». Рана была покрыта слизью. И я мгновенно понял, что это значит. Зимовски в страхе переводил взгляд с руки на меня, почти умоляя. Я не стал тянуть. Один шаг, я рядом с Мэдисоном, вырвал у него на поясе из ножен мачете. Затем резкий разворот к профессору.

Сара и Мэд до сих пор смотрели, как монстр пожирает старика, а я тем временем подскочил к Фредерику.

— Нет! — он только успел пискнуть. Я рубанул по руке со всей возможной силой. Кисть отлетела в сторону. Зимовски заорал, а я тут же выронил мачете и двумя руками, схватил его пульсирующую кровью культю.

Тут «ожили» Мэд и Сара.

— Прижги стволом! — рявкнул я своему другу, тыча рукой профессора в лицо Мэда. Он стрелял больше всех — его пистолет раскалился больше моего и сариного.

— Какого хера!

— Быстрей! — рявкнул еще раз.

Он прижег руку профессора. Тот заорал снова и упал в обморок.

— Стреляй, Сара! — крикнул я девушке.

Она поняла все моментально. Развернулась, и не мешкая, мне показалось, даже без сожаления, пальнула в голову мистера Элиаса, туда, где находился «осьминог». Выстрел разнес в мясо обоих.

Мэд подошел к трупу старика и сделал контрольный выстрел в монстра.

— Не трать патроны, — вставил я.

Он резко развернулся ко мне.

— Какого хера ты отрубил руку профессору?!

Сара стояла рядом и тупо переводила взгляд с убитых на Зимовски. Я всучил ей культю профессора.

— Наложи жгут, ремень свой сними. Сара! Слышишь?

— Да, да, — она вышла из ступора.

— Давай, помоги мне усадить его на вот эту кровать, — сказал я Мэду.

— Фрэд! — окликнул он меня.

— Что? Его обожгла эта тварь. Я увидел красный след ожога от тентакля и делал все по наитию! — я стал злиться. Следовало действовать быстро, пока профессор тоже не помер тут, а разговоры оставить на потом.

— Я не знаю, поможет ли такой способ от заражения, — уже спокойней добавил я, — поэтому Фредерику нужно будет сделать тест крови.

Мы перетащили его в другую часть комнаты и усадили на кровать мертвой девушки. Мэд похлопал его по щекам, и тот очнулся.

Сара как раз закончила перевязывать руку, когда Зимовски попросил воды. По потерянному взгляду было понятно, что он еще не осознал до конца, что произошло. А потом он осмотрел комнату, нас, и, наконец, уставился на свою культю.

— Это, я так понимаю, мистер Дэнем, вы так пытались спасти мне жизнь? — спросил профессор. Голос его немного дрожал, но Зимовски старался бодриться.

— Простите, Фредерик, ждать было нельзя. И то не понятно, поможет ли… возможно, вы все же заразились, и нам придется вас убить…

— Но сначала мы сделаем тесты, конечно! — вставила Сара.

— Это обнадеживает, — вздохнул он, — спасибо, Альфред.

Я тоже облегченно выдохнул.

— А я смотрю, ты крепкий мужик, Зимовски! — улыбнулся Мэд, хлопнув профессора по плечу, — думал, ты в истерику впадешь!

— Я три месяца выживал в этом аду. Как думаешь, Мэдисон, привык я к окружающей жестокости? Мир изменился, и теперь придется принимать его таким… даже если нужно пожертвовать частью себя.

— Рану надо обработать по-человечески, чтобы не было заражения… ну, в смысле инфекции, — Сара помогла профессору встать, — давайте спустимся вниз.

— А с этими бедолагами что будем делать? — поинтересовался я, смотря на мертвую девушку.

— А что тут уже сделаешь? — Мэд прикрыл тело девушки скомканным на кровати одеялом. То же самое проделал со стариком, предварительно попытавшись носком сапога отодрать «осьминога» от лица мистера Элиаса — не вышло. Мэд выругался, затем накрыл тело тряпицей.

— Вот же черт! — снова взбудоражился мой коллега, когда мы уже направились к двери, — ах я дурак!

— Что случилось? — переспросил я.

— Я же мог все это снять! Запечатлеть наш разговор с ним… перестрелку… вышел бы отличный репортаж! Дерьмо! Камера в машине!

— О боже, Мэдисон, — Сара всплеснула руками.

— Идем, Мэд, пора в машину.

Он помедлил секунду, затем все же рванул к двери.

— Нет! Я все же сниму последствия! — он обогнал нас на лестнице и спустился первым.

— Мэд, стой! — только и успел сказать я.

Он уже скрылся на первом этаже. Но тут же послышался его напряженный голос.

— Спокойно, спокойно, — Мэд явно обращался не к нам.

Сара помогала профессору спуститься, а вот я рванул к другу вниз.

И тут же наткнулся на вилы, мотыги и озлобленные взгляды нескольких горожан.

Мэд стоял немного в стороне, а перед нами кучковались человек семь-восемь, в основном женщины, но я успел заметить в толпе и пару подростков. В руках у жителей Оаквилла были инструменты, только одна женщина средних лет, стоявшая впереди всех, держала мало-мальски опасный револьвер.

Была в толпе и та женщина, которая встретилась нам на выезде из городка.

— Спокойно, мы вам ничего плохого не сделали.

— Я им это уже сказал, Фред. Придумай что-нибудь новое.

— Мы слышали выстрелы. Где мистер Элиас?.. Говорите!

— На верху, — ответил женщине с револьвером спускающийся по лестнице Зимовски.

Его вела под руку Сара — все-таки моя внезапная «операция» дала о себе знать раньше, чем я ожидал.

— Что с ним?

— Он мертв, уважаемые. И забрал с собой свою дочь, — заключил Зимовски.

— Милу? Она же давно в мире ином. О чем вы? — осведомилась впереди стоявшая командирша.

— Она была заражена, — ответил Мэд, — а этот ваш Элиас вливал в нее свой отвар. Думал, что он помогает излечивать девочку… Идиот.

— Не говорите так о нем! — послышалось в толпе, — Он спасает нас от монстров!

— Спасал. Сам же и умер от «осьминога», которого взращивал в девочке, — сказала Сара, — можете сами посмотреть. Мы пытались остановить его, вразумить. Но ни ему, ни тем более девочке помочь не успели.

Некоторые из пришедших женщин действительно пошли наверх. А через пару секунд оттуда раздались охи, стоны и даже рыдания.

— Зачем вы вернулись? — спросила командирша, — Вы же вроде уехали.

— Просто хотели помочь, — ответил профессор, — а теперь простите, дамы… и господа. Мне тут товарищ спас жизнь, — он приподнял свою культю, — и теперь мне нужен покой. Сара отведи меня в машину. Парни, а вы не забудьте наши вещи.

— Без проблем, профессор, — ответил Мэд.

— Мне, кажется, их надо сжечь, но с уважением, — заметил профессор, когда мы проходили мимо толпы.

Командирша кивнула.

— Как же мы теперь без мистера Элиаса? — снова послышались тревожные голоса жителей Оаквилла. — Кто нас защитит?

Вопрос явно предназначался нам, ведь мы отняли у них эту защиту.

— Может пора самим подумать об этом, — ответила Сара, — а не надеяться на ополоумевших мужчин.

— Они правы, — вставила командирша, — сами себя будем защищать. Да, бабы? Хватит с нас этого Элиаса. Он давно уже сбрендил. А польза от него была, только когда он за топливом ездил.

— Заправка, кстати, здесь недалеко, — заметил Мэд, — Элиас говорил, что покупает топливо у солдат, которые окопались на северо-западе. Миль двадцать отсюда.

— Разберемся, — кивнула женщина, — а теперь давайте все по домам! Не будем «кормить» тварей. А вы садитесь и уезжайте быстрее.

— Так и сделаем, — заверил я.

Мы молча погрузились и стали выезжать.

Несмотря на общее одобрение плана командирши, большинству жителей Оаквилла явно не понравилось наше вмешательство в их жизнь. Элиас был их оплотом надежности и веры в завтрашний день. Теперь этим женщинам и подросткам придется выживать самим, и судя по активности «осьминогов» в этом районе, выживание их будет тяжелое.

— Кому сейчас хорошо, — будто прочитав мои мысли, сказал Зимовски.

Я промолчал и просто вывел наш «Опель» на главную дорогу.

Автомобиль, заправленный бензином под завязку, мирно урчал, подрагивая рулем в моих руках.

— Вот так пытаешься спасти хоть кого-нибудь, но руки все чаще тянутся к оружию.

— Тут ты прав, Мэд. Ну и черт с ними. И с девочкой! И с этим придурком Элиасом! И со всем этим городком!

— Не парься, Сара. У нас свои цели в этом умирающем мире, — заметил Мэд.

****

Теперь Оаквилл действительно остался позади.

А мы смотрели, как закат полыхал огнем. И озаряли последние лучи солнца край неба, опаляя облака. И те, рванными сизыми воспоминаниями, поднимались все выше и выше в небеса, страшась жара светила. И наступали сумерки. И были они предвестником страшной тьмы.