Первая крепость

Ильяс Найманов, 2019

Армагеддон уже перешагнул через наши головы, оставляя за собой стерильную землю и воздух. Только там, где он начинался, практически в эпицентре все еще остались выжившие. Разбитые остатки регулярных войск, укрытые глубоко под землей, случайные люди, которых становится все меньше и меньше, техника и воскресшие, способности который теперь как никогда нужны людям. Гнус, в поисках жизни непременно вернется на те места, где все еще есть хоть что-то способное поддержать его собственное существование. Какие решения будут приняты? Смогут ли живые, роботы и мертвецы удержать свои границы?

Глава 4. Северный пост

Аккуратно опустив бинокль, Сахарок вздохнул. Откровенно говоря, лежать тут на щите, установленном на опоре ЛЭП, надоело. И пусть его напарник — веселый и толковый парень, но иногда легче переносить долгие часы, когда есть не только с кем посмеяться, но и поговорить на более глубокие и серьезные темы. Сахарок выглянул вниз, куда пару минут назад спустился Карбид по самодельной веревочной лестнице. Карбид снял штаны и сел в кустах дикой смородины, которые густо поросли у опоры, одиноко стоящей в поле.

Вообще место для контроля местности было очень хорошее. Широкое нескошенное поле, колос которого уже полег неубранным под дождями, давало отличный обзор на километры вокруг. Ближайший населенный пункт Стреличево был в трех километрах на северо-запад, а еще один — Рудаков — тоже примерно в трешке, но на юго-восток. Обе деревеньки были пусты, и трупов там практически не было. Успели убраться еще людьми, как только пошли радиоактивные осадки с запада.

Сахарок давно и надежно входил в группировку зеленых. Он был одним из самых лучших бойцов, которые могли в одиночку задержать направление, выбрав безупречный момент атаки, не допуская ошибок и не давая запереть себя в угол. Якорь не любил отдавать таких бойцов на простое дежурство, но вариантов было немного. Людей было мало, и, конечно, целое северное направление контролировать полностью было невозможно, но и оставлять эту сторону совсем без присмотра было недопустимо. Светловолосый и голубоглазый сталкер был высок, гибок и строен. Не широк в плечах, но это с успехом компенсировалось невероятной выносливостью и пытливостью ума. Несмотря на свой миролюбивый вид, в стычках с «Долгом» он не задумывался ни на секунду, загонял или заманивал противника на растяжки, устраивая ловушки и засады у раненых, используя их как приманку, минировал мертвых. И поэтому его прозрачный и спокойный взгляд человек, близкий по ремеслу, непременно определит как взгляд профессионала, знающего о смотрящем на него все, что ему нужно. Карбид же, из вольных, который сидел в кустах, спустив штаны, и давил жабу, был бы среднего роста, если бы встал, но вставать ему, как вы понимаете, сейчас было крайне недальновидно. В серьезных делах, крупных стычках и перестрелках с бандитами замечен не был, хотя часто имел желание выступить на острие, но в то же время имел и долю ума, понимая, что после любого крупного дела он наживет врагов, которые не поленятся подобрать ему именную пулю. Серые глаза и темные волосы вольного делали его неприметным среди остальных, стандартное снаряжение и неброская амуниция способствовали этому еще больше.

Карбид, объевшись халявных шоколадных батончиков, конечно, получил на выходе то, что и можно было ожидать, а именно шоколадный фонтан. Сахарок не приучен был смеяться над подобными происшествиями, скорее, эта глупость больше раздражала его, чем забавляла, зато Карбид комментировал происходящее без стеснений.

— О-о-о! Хорошо пошла… — кряхтел он, потрескивая выхлопом. — …Не зря написано, что с Аленкой все сладко да гладко… о-о-о…

Расстояние до наблюдательной площадки, сделанной из сколоченных между собой досок, было метров восемь, поэтому особого дискомфорта это Сахарку не доставляло, но тем не менее кряхтение Карбида в кустах не давало ему настроиться на что-то свое. Новенькая СВУ — профильное оружие зеленого, совмещающее глушитель, пламегаситель и дульный тормоз, гладкая труба РПГ-7, лежащая под боком, и несколько выстрелов к нему вполне могли надолго увести его в мир размышлений об эффективности того или иного оружия, если бы не сидящий внизу король туалетной феерии. Наконец его кряхтения прекратились, и веревочная лестница натянулась под весом поднимающегося человека.

— Сколько сейчас времени, коллега? — невозмутимо осведомился вольный, взобравшись на щит, но, увидев отвернувшееся лицо зеленого, посмотрел на собственные, тоже трофейные часы. — Скоро три часа. Не пора ли нам отобедать?

— Шоколадку возьми, — холодно предложил Сахарок, внутренне посмеиваясь.

— Да кабы делу помогло, я бы шоколадкой поправился, но только сдается мне, что шоколадка банковская. Берешь одну, а отдаешь полторы. Нет у меня столько шоколада!

Сахарок не удержался и хмыкнул. Что поделать, такой уж этот Карбид, ничего не попишешь. Вольный демонстративно достал влажные салфетки и тщательно вытер руки и лицо. Причем лицо он вытер во вторую очередь, будучи свято уверенным, что салфетки творят чудеса. После чего он спрятал их в один из карманов, чтобы не мусорить. Это было нормально, дело было не в сохранении чистоты окружающей среды, а в сохранении маскировки. В случае чего белые квадратики материала, зацепившиеся за веточки или за пшеницу, окружающую опору, вполне могут указать неприятелю на наличие людей.

— Ну, так что, командир, обедать будем? — спросил вольный у Сахарка.

— Нет, — ответил Сахарок.

Обедать они будут, когда он захочет, а он пока не хочет, и плевать ему, что аппетит только усилится. Сидеть и обедать на досках на высоте, видимым для кого угодно, не вариант, лежать и обедать — тоже, а спускаться вниз, чтобы принять пищу там, где уже раз шесть был неунывающий Карбид… сами понимаете, тоже вариант не из лучших, хотя для вольного это было бы вообще без вопросов.

Вдруг Карбид подобрался и замер, глядя в сторону Стреличево. С той стороны пару раз появлялся гнус, но сталкеры оперативно устраняли его, как только определялись, что он в единственном числе. То же самое делали и другие группы слева и справа от них на расстоянии нескольких километров. Именно поэтому в рыжеющем пшеничном поле регулярно встречались огромные, словно выжженные огнем круглые черные поляны. Здесь уничтожать гнус было можно. До стратегического состава было километров семьдесят-восемьдесят, но до Зоны, где производились сборки из артефактов, километров тридцать, а это расстояние было уже досягаемым. Если до этого сталкер сидел, то вдруг стремительно лег, прижавшись к доскам. Сахарок не стал играть в его игру и вскидывать бинокль в том направлении, он продолжал, лежа полубоком лицом к вольному, разглядывать РПГ. Мало ли, вдруг это дурацкая шутка вольного, повестись на которую означало приблизиться к невысокому уровню Карбида. Карбид лег и, повернув голову к Сахарку, одними губами произнес:

— Валдарниец!

Внутри похолодело, но не от воздействия гнуса, а от того кошмара, что несет в себе это создание. Сахарок не видел его до этого вживую, впрочем, как и Карбид, но на ПДА у них были снимки живого валдарнийца, а также видео его уничтожения. Сахарок, превратившись в изваяние, не поворачивая головы, спросил также почти одними губами:

— Где?

— Со стороны деревни идет, — расширив глаза, ответил Карбид, но затем, поняв что-то в глазах Сахарка, добавил: — Метров шестьсот дистанция, к комбайнам двигался.

Сахарок плавно развернулся в нужном направлении, аккуратно приложил бинокль к глазам и успел в самый последний момент заметить, как нечто огромное закатилось за один из трех стоящих комбайнов и, слегка качнув бункер своей тушей, затихло. Комбайны, начавшие убирать пшеницу, но так и не закончившие свое дело, стояли в полукилометре и были прекрасным ориентиром на местности. Другими ориентирами были соседние опоры ЛЭП, правая и левая в двухстах метрах от их дислокации.

— Точно он? — спросил Сахарок.

— Мамой клянусь, — жарко подтвердил Карбид, уставившись в бинокль на прикрывающие чудовище комбайны.

Если бы там стояли легковые машины, то валдарниец торчал бы над ними на половину корпуса, если бы стояли грузовики, то урода вполне можно было бы увидеть через щели и просветы, через окна, но комбайны с их бункерами надежно закрывали собой безобразную тушу. Валдарниец не шевелился и не подавал признаков жизни. Даже дорожка вжатой в землю пшеницы не была черной от его воздействия. Казалось, он знал, что за ним наблюдают, и спрятался от людей, пытаясь создать вид, что его здесь нет. Тени облаков передвигались по полю, солнце то пропадало, то выглядывало вновь, а чудовище уже несколько минут не проявляло признаков своего присутствия. Насколько это было им свойственно, неизвестно. Дорожка от его туши явственно виднелась со стороны деревни, прямая и широкая. Такую ни с чем не спутаешь.

Сахарок достал рацию, у него была прямая связь с лидером объединенных группировок Якорем, и нажал на кнопку связи. В современных рациях, которыми дальновидный лидер оснастил большую часть своих людей, не было необходимости называть позывной и накликивать прием. Достаточно было нажать кнопку вызова базы и еще нескольких, занесенных в разноску точек, и рация вызываемого подавала звуковой сигнал, а на экране отображалось, кто вызывает.

— Слушаю, — незамедлительно раздался голос Якоря.

— Якорь, мы на точке. Тут валдарниец, — негромко сказал сталкер, не отрывая бинокля от трех комбайнов.

— Черт… — послышался встревоженный голос. — Один?

— Других движений не наблюдаем.

Якорь, находящийся на базе, глубоко в тылу, встал и пометил крестиком на карте. Он отмечал все проявления гнуса. Как, где, в каком количестве, в каком состоянии они приближались к их территории. Он справедливо опасался массированного наступления гнуса, к которому они готовились изо всех сил, но подготовиться действительно к которому было невозможно.

— Понял. Он вас засек? — спросил он.

— Не знаю. Спрятался метрах в пятистах, за комбайнами. Признаков не подает, — ответил Сахарок.

Некоторое время Якорь молчал. Он с его названым братом Молью и номинально лидером «Долга» Тереком исползал всю бумажную карту местности носами по нарисованным старым руслам, по заброшенным и зараженным деревенькам, по зеленым пятнам лесов и насаждений. Ему, исходя из масштаба зафиксированных происшествий, было виднее, и теперь он напряженно соображал, может ли это быть началом окружения, не пора ли снять посты с незащищенных точек и передвинуть их в укрепленные позиции, где пару живых человек не будет так просто снять. Если за валдарнийцем пойдет альфа-гнус или сработают снайперы противника, то они могут даже не узнать об этом. Посты расставлены слишком далеко друг от друга, и сплошного наблюдения нет. Пока что это было похоже на случайность. Гнус практически весь ушел волной на восток, но ведь не весь, вот и слоняются опоздавшие и случайные по пустым площадям.

— Сидите, не высовывайтесь. Наблюдайте. Я пока из резерва отправлю к вам квад и двойку с белым, постоят за спинами, если что, прикроют. В бой не ввязывайтесь.

— Принято, — ответил Сахарок и дождался, пока Якорь нажмет отбой.

Группировка «Долг», возглавляемая Тереком, добровольно слилась со «Свободой». Все прошлые распри были закопаны глубоко в землю и запаханы плугом по имени гнус, захватившим пространство на тысячи километров от Зоны. Финансирование и поддержка с Большой Земли, за счет которой существовал «Долг», прекратились после их разгрома гнусом на Ростке, да и само понимание Большой Земли изменилось после появления гнуса на ее территории. Налаженная добыча и производство настолько необходимых артефактных сборок, экранирующих человека от гнуса, под названием «муха» дали такой финансовый прилив «Свободе», что в итоге превратились в так и не доехавший состав, полный всего, что было заказано, без торга и вопросов. В итоге у «Долга» складывались следующие перспективы: либо продолжать воевать со «Свободой», стреляя в тех, кто клал жизни и за них тоже, либо распасться на вольных сталкеров, коих среди «Долга» было немного, либо все осознать и войти боевым подразделением под «Свободу». Выбор был очевиден. К «Свободе» примкнули все, даже бандиты и наемники, которые имели хоть что-то в голове. Вольным сталкерам тоже было не с руки оставаться на своих хлебах, потому что Большая Земля перестала существовать в начальном виде. Оттуда больше не шло заказов, оружия, амуниции и продовольствия. Вся сила и вся мощь были теперь у группировки зеленых, а товарный состав и был Большой Землей.

То, что их будет прикрывать квад «Долга», для Сахарка было не самой лучшей новостью. Но теперь-то уже какая разница? Каждый боец на счету. Что было, то было, красно-черные и сами по уши в чужой крови, причем часто больше, чем «Свобода». А вот двойка, один из которых был воскресшим мертвецом, была гораздо ближе ему по духу. Он бы с удовольствием взял в напарники мертвеца вместо Карбида. Карбид, во все глаза пялившийся в бинокль, перевел взгляд правее и снова замер. Что-то там вдалеке посверкивало, отражая лучи выступившего вновь солнца. Неясно только, то ли стекло машины, то ли фара, а может быть, и оптика снайпера. В любом случае он бросил взгляд на Сахарка и негромко произнес:

— Там сверкает что-то, правее возьми градусов на двадцать. В километре.

Сахарок повернул окуляры бинокля и подкрутил резкость на дистанцию. Карбид был прав. Не зря его направили в пару с Сахарком, зрение и наблюдательность у него что надо, еще и память, наверное, как у фотоаппарата. Долго выискивать источник солнечных зайчиков не пришлось. Одинокий мотоцикл с задранной кверху фарой тряско ехал по пшеничному полю. Сидящий на нем в застегнутом шлеме и черной куртке-косухе, встряхиваясь на неровностях поля, более-менее ровно ехал прямиком к сталкерам. Скорость была километров пятьдесят в час, но даже с такой скоростью он через минуту будет у опоры. Если он вооружен, то сможет без особых проблем расстрелять людей снизу прямо через щит. Теперь стало понятно, для чего здесь валдарниец. Если сталкеры спустятся вниз, чтобы уничтожить одинокого противника, валдарниец двинется из своей засады и сомнет людей. Действовать нужно было немедленно. Главное — сбить его с мотоцикла, а еще лучше — повредить транспорт. СВУ привычно уперлась в плечо, а глаз приник к окуляру оптического прицела. Надо только подпустить поближе, чтобы управиться за один выстрел.

— Сообщи нашим, пусть выдвигаются, — скомандовал Сахарок.

Карбид испуганно кивнул.

— Але, але… — заторопился в рацию Карбид, с испуга нажав общий канал связи. — Это я, Карбид, тут на нас мотоциклист едет. Будем стрелять. Валдарниец в засаде в пятистах, выдвигайтесь, кто может, вдвоем не сдюжим.

В этот момент негромко, но достаточно для того, чтобы отразилось в рации, щелкнула СВУ Сахарка. Пуля прошила переднее колесо и, щелкнув по двигателю, отскочила прочь. Руль транспорта вывернулся, и сидящий на нем кувырком вылетел вперед, раскинув руки в перчатках.

— Выдвигаемся, — послышался голос одного из бойцов квада.

— Идем, — негромко сказал, почти шепнул бесцветный голос мертвеца.

Покрывшись потом и тут же побледнев, Карбид, лежащий справа от Сахарка, схватился за РПГ, привстал и прицелился в сторону комбайна.

— Не стрелять, — коротко сказал Сахарок.

— Я наготове, — коротко ответил вольный, следя за комбайнами.

— Ляг, дурак! С дистанции снимут, — холодно приказал Сахарок.

До вольного дошла вся неосмотрительность его действия, и он тут же упал на настил, тыча гранатометом в сторону техники и закрывая обзор без всякого движения лежащему Сахарку.

— Трубу убери, дура! — сквозь зубы с раздражением снова приказал Сахарок.

— А? Ага, — сообразил Карбид и суетливо убрал гранатомет в сторону.

Убрал неправильно, пристукнув прицелом о боеприпасы к этому же гранатомету. Сахарок лишь крепче сжал зубы, держа на прицеле мотоциклиста, который должен бы был вставать, но не вставал. Стрелять в плохо видимую, лежащую в пшенице фигуру было бессмысленно. Четких контуров тела видно не было, гнус был в шлеме, а это означало, что попадания будут крайне неэффективны, нужно дождаться, пока он встанет, и действовать наверняка. Спешить сейчас было глупо, подкрепление еще не добралось до позиций, с которых могли бы контролировать опору ЛЭП. Хотя можно, конечно, дать оболочечную пилюлю лежащему в голову, чтобы поторопить того с действиями. По мечущемуся взгляду Карбида было видно, что он бы уже давно начал пальбу из РПГ и в сторону лежащего, и в сторону валдарнийца, а спокойствие и неподвижность Сахарка внушали ему с трудом контролируемую панику. Подавив адреналин, Карбид напряженно смотрел то на Сахарка, готовясь кинуться в атаку, если тот скажет, или бежать прочь по его приказу, то лихорадочно зыркал по сторонам, ожидая новой пакости или спасенья. Гнус не вставал по-прежнему, и валдарниец не придавал значения происходящему. Возможно, биотанк и не услышал выстрел, а может, это и есть план гнуса — заставить людей слезть с высоты. Несколько минут прошло в напряженной тишине. Коротко цыкнула рация, обозначая вызов. Сахарок приложил ее к уху.

— Говори.

— Квад на позиции, на семь часов. Четверо.

— Двойка справа. Соседняя опора, — прошелестел голос мертвеца.

— Принято, — коротко ответил Сахарок.

Что ж, подкрепление — это здорово. Все при гранатометах. В несколько стволов они размотают валдарнийца на составляющие, главное — навтыкать ему выстрелов до такого предела, после которого все незащищенное и живое, до чего он сможет дотянуться, не смогут больше восстанавливать его. Тишина и бездействие угнетали. Что за игру предлагает им гнус? Будут ли еще? Оставаться или спускаться? Сталкер разглядывал нечеткий силуэт мотоциклиста, лежащего в нескошенной пшенице. Дистанция в триста метров была для оптики пустяшной, и он видел даже металлические заклепки на косухе, синие джинсы, широкий ремень, и светлую майку, и еще одну темную майку. Странно… верхняя темная майка была действительно частью одежды, а то, что было под ней… Сахарок моргнул. То, что было под ней, было телом. Чистым, не покрытым язвами, не коричневое и не больное. Человек. Не гнус. Живой. От неожиданно пришедшего понимания Сахарок нервно выдохнул, что не укрылось от внимания Карбида. Снайпер чуть не убил, так, на всякий случай, проверочным выстрелом живого человека. Сахарок был убийцей, но сейчас не та война. Не с людьми, и каждый спасенный может оказаться последним человеком вне их территории.

— Это живой, — прошептал снайпер.

Глаза Карбида округлились, он схватился за бинокль и уставился на мотоциклиста. Сахарок поднес рацию к губам.

— Внимание, новые вводные. Впереди от нас на двенадцать часов живой. Мужчина. Триста метров, — сталкер замолчал, осознавая происходящее.

— Вытаскивайте его, ребята, — послышался голос Якоря. — Сахарок, командуй.

Несколько секунд зеленый соображал, что нужно сделать.

— Квад полукругом с запада в сторону опоры. Если танк попрет, примете на себя. Белый, заходи справа, поможешь вблизи.

— Есть, — бодро отозвался квад.

— Принято, — прошелестел мертвец.

— Карбид, на прикрытии с РПГ. Стреляй только по моей отмашке, я вниз, — дал указание Сахарок и, перекатившись к лестнице, оставил СВУ и начал спускаться с одним мечом.

Карбид только кивнул. Наконец-то понятная задача, наконец-то конкретное действие. Вольный успокоился, уверенно и надежно взял гранатомет.

Оказавшись на земле, Сахарок, пригнувшись, поспешил к мотоциклисту. Теперь ждать и стесняться было нечего. Квад спешил и был на расстоянии выстрела, белый и еще один сталкер идут справа, а за спиной наготове Карбид. С такими силами у него есть все шансы вытащить человека и даже уничтожить валдарнийца, если тот решит намять ему бока. Но валдарнийца лучше вообще не трогать. Через короткое время сталкер навис над лежащим без сознания человеком. Рука протянулась, и он отстегнул шлем, подспудно опасаясь увидеть пятна заражения. Серое осунувшееся лицо подростка или очень молодо выглядевшего мужчины, с синяками от недосыпания под глазами, спекшимися от жажды губами. Сахарок быстро пощупал пульс. Живой. Пульс уверенный, словно он спит. Возможно, так оно и было. Суток или нескольких суток в бегах от смерти достаточно, чтобы уснуть, просто прислонившись к земле, это сталкер знал из личного опыта. Но вначале нужно было привести парня в чувство, не тащить же его волоком.

Сахарок достал фляжку и смочил лицо лежащего. Тот замотал головой и с трудом открыл непонимающие глаза, рот парня приоткрылся. Сахарок прижал палец к своим губам, чтобы тот молчал, но в глазах паренька мелькнула такая несусветная радость, что он не сдержал вскрик:

— Ай…

— Т-с-с-с, — повторил сталкер, сделав страшные глаза, но было поздно.

Сталкер кожей почувствовал, что что-то происходит. Со стороны комбайнов нечто тяжелое ударило по металлу, и раздался тяжелый то ли стон, то ли скрип десятка человеческих голосов. Глаза парня расширились от ужаса, он засучил ногами и снова вскрикнул, на этот раз громче. Валдарниец, который не реагировал на тарахтенье мотоцикла, на звук падения или дзиньканье пули по металлу, услышав слабый человеческий голос, пришел в движение. До комбайнов было метров двести, но ветер относил звук голоса как раз в ту сторону. Послышался еще один чудовищный крик десятка глоток, кричащих по единому сигналу. От жуткого звука у парня окончательно съехала крыша, он заорал что было сил, вскочил и побежал. Валдарниец словно ждал этого. Огромная, безобразная, инфернальная туша, собранная из полутора или больше десятка человеческих тел в огромный шар, с торчащими оттуда ногами, руками, постоянно высовывающимися из своих костяных лунок головами, выкатился из-за укрытий и, толкаясь уродливыми конечностями, рванул в сторону убегающего. Делать было нечего. Сахарок встал на пути у танка, подняв руку вверх. Карбид уже стоял на одном колене, держа прицелом РПГ чуть впереди катящегося биотанка. Через секунды сталкера, стоящего на земле, отделяло от чудовища меньше пятидесяти метров. Сахарок резко опустил руку. Бахнуло, и шикнул выстрелом РПГ. Граната с бронепробиваемостью за триста миллиметров броневой стали вошла в центр биотанка и вырывающимся огненным фонтаном полыхнула у него с противоположной стороны. Чудовище заревело всеми своими глотками, теряя скорость. От него тотчас во все стороны начал расти и расширяться черный круг смерти, превращая золотую пшеницу в черный прах и тлен. Сахарок бросился в сторону, чтобы не быть раздавленным дымящей и катящейся на него массой. Дыра в теле биотанка, в которую можно было просунуть ногу, затягивалась на глазах, а надрывный крик превратился в устрашающий рев, и существо, отталкиваясь ногами и руками от земли, накреняясь, покатилось за убегающим сталкером. Тотчас еще три гранаты, выпущенные из РПГ квадом, вошли в валдарнийца. Полыхнув огнем, они оторвали несколько конечностей с противоположной стороны танка. Еще один выстрел от Карбида заставил чудовище практически остановиться, а яростный рев сменился на тошнотворное харканье. Смятые легкие многих человеческих тел не могли набрать воздуха, чтобы зайтись ревом. Сахарок уже добегал до опоры, как еще одна граната вошла с правой стороны, где в прикрытии стояла двойка. Граната прошлась сквозь тушу, заставив полыхнуть ее огнем из всех несросшихся дыр и щелей. Валдарниец замолк, смрадно дымя горящей плотью и бессильно потрескивая сломанными костями. Вокруг него диаметром в четыреста метров образовался черный круг смерти. Сталкеры, защищенные артефактами, были в безопасности, а вот парнишка, если не успел отбежать за эту дистанцию, должен лежать черной высохшей мумией.

Валдарниец, выжрав и убив вокруг себя, под собой и наверняка над собой всю жизнь, не мог найти больше ресурсов и восстановиться. Но он был жив настолько, насколько это слово применимо к подобным существам. Чудовище слабо шевелило человеческими конечностями, а головы, ушедшие в лунки, не показывались из гнезд. Сахарок обернулся. Вот, грузно топая ногами, в своей красно-черной броне подбегает квад: Поляна, Алтын, Шаман, Гусь, а с востока идет белый по прозвищу Хруст, а за Хрустом, ведя едва живого от страха паренька, вольный сталкер Костер, быстрый на ногах и шустрый на подмогах. Значит, жив мотоциклист! Сахарок улыбнулся, что случалось с ним крайне редко. Шаман из квада уже докладывал Якорю об окончании операции. В такие моменты все кажется фотографией. Суровые, но через одного улыбающиеся лица бойцов квада, разинутый в восторге рот Карбида, плавная поступь Хруста и Костер, прочно держащий за шкирку беглеца и толкающий его впереди себя. Сталкеры, обступив создание ужаса и отчаяния полукругом на расстоянии десятка метров, остановились. Валдарнийцы слепливались из отдельных единиц гнуса в горниле радиоактивных воронок, которых по Европе были тысячи, соответственно, и радиация в них держалась такая, что без защиты от радиации близко лучше не подходить. Костер остановился с мотоциклистом в паре десятков метров.

— Ну, что, ты этого испугался? — спросил Сахарок у бледного, как смерть, паренька. Тот лишь кивнул. Легко быть смелым в такой ситуации, если ты сталкер. — Как зовут?

— М… Митя… Матвеев, я из Уборок, — ответил тот, заикаясь от пережитого.

— Хорошо, Митя Матвеев из Уборок. Смотри, что мы с ним будем делать. Смотри и учись!

Сталкер опустил щиток на лицо и вынул меч, кивнув кваду. Бойцы квада опустили забрала и достали свои мечи. Карбид застучал сапогами на площадке, засуетился, торопясь спуститься вниз. Сахарок жестом остановил его, оставив наблюдать за округой. Хруст, шлем которого не имел забрала, лишь чуть опустил подбородок вниз, его клинок, чуть менее широкий, был сделан не Ковалем, а в их подземной кузнице на Пепелище. Одновременно шагнув к чудовищу, живые и мертвый, рубя плотную шкуру гнуса, преодолевая слабое сопротивление пытающихся ухватиться за сталь пятнистых ладоней, безжалостно рубили все, что выступало за пределы основной туши. Несколько минут шесть клинков с чавканьем и глухим стуком рубили зараженную плоть. Головы биотанка попискивали в своих костяных лунках, но сил у чудовища больше не было. Скоро оно умрет с голоду.

— Хорош, — скомандовал Сахарок. — Сообщи нашим, чтобы принесли полог. Накрыть и закрепить, чтобы не унесло ветром. Уходим.

Сталкер обернулся на новоприбывшего. Тот жадно пил воду из фляжки. Думается, что один из его кошмаров сейчас был уничтожен матовой отточенной сталью, а остатки будут еще долго валяться здесь на черном тлене пшеницы.