Дни за Гранью

Ильяс Найманов, 2014

Группировка Монолит, самая сильная группировка в Зоне, пресекающая все попытки сталкеров добраться до Исполнителя. Так ли она сурова и безжалостна, как выглядят ее действия? Какие механизмы и рычаги подвластны этой таинственной организации? Что могут они противопоставить сталкеру, идущему к Исполнителю, и на что способен сталкер ради достижения своей цели? Мы будем бороться и за и против, будем мишенью и стрелком, будем совершенно случайным попавшим в настоящую Зону человеком, следя за каждым шагом противоборствующих сторон.Содержит нецензурную брань.

Глава 2. День 3. Срез

Небольшой, чистый от аномалий участок земли тридцать на десять метров, окруженный высокими мрачными соснами, недалеко от периметра Монолита. Пятерка монолитовцев охраняет это место, один из них Дым, сейчас он номер первый. Это особое место, здесь Хозяева проводят эксперименты. Это как раз те эксперименты, которые, для безопасности самой же группировки, делаются за пределами их территории. Здесь ученые вскрыли саму материю пространства, оставив незаживающий рубец, который назывался пространственным срезом. Срез выглядел как темное стекло и всегда получался длинным, длиною метров десять, а само «толстое стекло», или разрезанное пространство Зоны, в ширину, казалось, было около метра и около трех метров в высоту. Не знаю, как выглядел это срез с той стороны, я имею в виду, с той стороны другого пространства, но через это стекло, в принципе, может пройти любой желающий и оказаться уже в альтернативной реальности, и неизвестно в каком времени, и вообще неизвестно где. Лично у меня сходить и посмотреть, что там, никогда искушения не возникало. Тот, кто видел, что может прийти с той стороны, один или два раза, редко захочет еще раз подойти близко к этому полупрозрачному затемнению.

Именно поэтому Хозяева и не делают срезы на своей внутренней территории. Сами пространственные срезы затем штопаются. Само собой, весь процесс управляется из недр ЧАЭС, сюда как раз прямой наводкой направлено несколько излучателей, по виду напоминающих сеточные антенны, но, как бы срез идеально не заштопали, всегда есть вероятность, что рано или поздно что-то просочится через уже ставший невидимым рубец. А то, что проскакивает с той стороны, на редкость, друзья мои, нехорошие штуки, я бы даже определил их как стремные… Чувствуете, какие они бывают?

Не зря все пятеро были оснащены оружием широкого спектра действия. Номер первый, Дым, — гаусс, номер второй — огнемет, номер третий — разрядник, номер четвертый — пси-плеть, номер пятый — пулемет. Закономерный вопрос: что может сделать пулемет с тем, что выныривает оттуда? Как правило, немногое, зато здорово отвлекает грохотом и вспышками, так что если гость пытается атаковать, он атакует пятого номера, давая остальным возможность уничтожить или выгнать гостя, используя прицельный огонь, или успеть скорректировать диапазоны работы оружия до самого эффективного к конкретной особи. Пятый номер у нас особый, по прозвищу Силыч, абсолютный номер сто сорок, ума и чутья немного, но нервы стальные. Не знаю, чем он занимался до Зоны, но когда одна тварь его повалила, перехватив пулемет, и чуть не откусила лицо слюнявым клювом, он только сунул ей титановый кулак экзоскелета в пасть и сказал: «Ребята, поживее». Сказал это, конечно, не вслух, но, по-видимому, волновался он в этой ситуации намного меньше всех нас. Одно слово — танк. А про его физическую силу и говорить нечего, то ли он пауэрлифтер международного класса, то ли в Зоне его так разбабахало, но экзоскелет на него был сделан особый, под его стопятидесятикилограммовую комплекцию. А когда он его надел, то начал в нем ходить, не включив питание, у нас просто рты пооткрывались, причем, видимо, у всех, даже у тех, кто был на постах или за периметром. Именно такой и нужен в пятерке, и несмотря на невысокие прочие показатели, Силыча всегда включали в отряд на срезе.

Время шло, и постепенно сходило к вечеру. Две химеры (описание, строение и назначение химер см. в книге «История кукловода». — Прим. автора), ушедшие в срез, до сих пор не вернулись, это всегда повышало риск появления незваных гостей. Обычно для исследования той стороны химерам достаточно было двух-трех часов, а задержка уже более чем на десять часов не предвещала ничего хорошего. Пятеро бойцов Монолита в сгущающихся сумерках, застыв бронированными изваяниями, контролировали матово поблескивающую поверхность среза, откуда вот-вот должны были вернуться химеры. Наконец что-то засверкало в глубине «стекла», как бывает всегда, когда проход активизируется с той стороны. Отряд синхронно взял «стекло» на прицел. Сначала едва заметные всполохи стали интенсивнее и ближе к поверхности. Определенно, движение.

Дым уже который раз ловил себя на мысли, что больше всего ему не нравятся не далекие, изматывающие вылазки в Зону, не стояние на посту в самую неприветливую погоду, а именно это. Именно эти щекочущие душу и нервы расплывчатые вспышки и переливы в глубине среза. Они растягивали секунду в минуты, когда адреналин призывает тело к действию, но его задача в случае появления чего-либо кроме химер — не вступать первым в бой. Задача первого номера на срезе — идентифицировать степень угрозы, самый эффективный вариант уничтожения и координация действий всего отряда. Размазанные пространством вспышки приближались, они становились крупнее, но реже, то, что двигалось, вот-вот должно было появиться на этой стороне. Вспышка, не соответствующая выходу химер ни по форме, ни по высоте. «Проклятье!» — не сдержал мысленный импульс Дым. Из темного пространства «стекла» вылетела прозрачная зеленая субстанция, близкая к фигуре человека, только вместо ног у нее был извивающийся, такой же прозрачный, то ли хвост, то ли плавник. Увидев отряд оцепления, нечто бесшумно, но постепенно ускоряясь, двинулось вдоль среза в сторону уже ставшего почти совсем темным леса. Повинуясь приказам Дыма, субстанции в спину ударила синей, изгибающейся и неразрывной молнией сначала электрическая дуга разрядника, заставив ее замедлиться и подернуться рябью, а затем протуберанец пси-плети на максимальной мощности заставил зеленое нечто вовсе остановиться и вжаться в «стекло» среза. И тут бойцы увидели глаза существа — маленькие, разумные, словно человеческие, безжалостно смотрящие с ненавистью и просящие одновременно. Существо разевало теперь уже видимый рот, пытаясь то ли издать звук, то ли что-то еще, в любом случае пси-шлемы монолитовцев полностью блокировали посторонние источники и никакого контакта не состоялось. В выпученные глаза существа ударила широкой огненной воронкой струя огнемета, в попытке перекрыть ей видимость задержавших ее людей. Дым видел, что огонь практически не задерживался на создании, проходя внутрь «стекла», высвечивая контур призрака.

Действительно очень похожее вначале на человека, теперь существо уменьшилось и больше напоминало маленькую обезьяну — макаку или мартышку. Существо яростно извивалось, пытаясь освободиться от оков пси-плети, однако неотрывно и с дикой ненавистью, несмотря на бьющее в нее пламя, смотрело в глаза Дыму. Монолитовец молча держал взгляд, он чувствовал, как потеплел пси-модуль в шлеме, борясь с нагрузкой. Он понимал, что сейчас идет борьба на недоступных для человека уровнях, существо наверняка убивает его, и только техническое преимущество не дает ему этого сделать. Защитный шлем отрабатывал свое, и сейчас надо дать понять этому гостю, что здесь все сильнее него и что ему и таким, как он, здесь нечего делать. Превозмогая нервный накал и пронзающий взгляд существа, неподвижными пятаками глаз пробивающийся даже сквозь ярко-оранжевое пламя, Дым усилием воли заставил себя медленно снять с пояса фляжку с водой, поднять поляризованное забрало шлема, не отрывая взгляда сделать глоток и усмехнуться прямо в глаза призраку. Существо сломалось. Оно вздрогнуло, вдруг прекратив попытки высвободиться, и провалилось сквозь «стекло», уходя обратно в свой мир. Победа! Дело было сделано, а весь бой с противником такого серьезного уровня занял всего меньше минуты.

Наступила тишина, резко контрастирующая с умолкнувшими воем огнемета и треском разрядника, тихо посвистывали на ветру и терлись друг о друга ветви сосен, расступившиеся облака обнажили в просветах яркие звезды, свет которых теперь был ярок и удивителен. Воздух пах сгоревшей смесью, озоном, хвоей и болотом, которое было неподалеку. Отряд замер, ожидая приказов от командира. Дым немедленно приказал рассредоточиться и занять начальные позиции, но бойцы по-прежнему безмолвно смотрели на него. Только сейчас Дым почувствовал, что модуль пси-шлема больно обжигает его. Он быстро снял шлем, нажав на кнопку индикатора готовности системы. Система не отозвалась. «Оно умудрилось спалить пси-защиту», — растерянно понял монолитовец. Ему здорово повезло, что модуль просуществовал на мгновенье дольше, чем атаковало его существо. Судя по его растерянному лицу, остальные бойцы поняли, что произошло, и ошарашенно уставились на него.

— Ну ты даешь, командир! — сказал Силыч, огромной лапой поворачивая шлем Дыма к себе и заглядывая внутрь, вероятно, ожидая увидеть свечение раскаленного модуля. — На, мой возьми, тебе нужнее, — сказал он и, отставив пулемет, начал расстегивать свою бронированную скорлупу со множеством креплений.

— Отставить, — остановил его второй номер, вооруженный огнеметом. — Возьми, мой, Силыча великоват будет. Десять минут, новый шлем уже в пути, — добавил он.

Дым молча принял пси-шлем второго номера, кивнув ему в знак благодарности и взамен передав свой. — На исходные, — скомандовал он голосом. — Второй за пятым, дистанция два.

— Есть дистанция два, — ответил второй номер, поднимая огнемет и укрываясь за широченной спиной Силыча на расстоянии двух метров.

Бойцы снова заняли позицию полукругом. Спустя пару минут слабые всполохи появились вновь. Дым слегка качнулся на ногах, проверяя устойчивость положения. На этот раз, если вылетит нечто подобное первой твари, потерь не избежать. Отряд собрался, готовясь немедленно дать отпор любому пришельцу с той стороны. Всполохи становились ярче и реже, так происходит, когда что-либо двигается в эту сторону, и вот наконец финальная вспышка. Из «стекла» вывалились дымящиеся химеры, сначала одна, а через секунду вместе со вспышкой ввалилась вторая. Могучие и непобедимые четырехсоткилограммовые химеры — альтернативные биологические носители разума Хозяев были практически уничтожены. О грации и стремительности движений теперь не было и речи. Четыре могучие кошачьи лапы едва держали тело, огромные грубые рубцы покрывали их спину, словно что-то удерживало и рвало их. Несколько десятков глубоких кровоточащих ран, на регенерацию которых у них уже просто не было ресурсов. У второй химеры несколько ребер было сломано, и острые обломки костей, несмотря на темноту, четко виднелись под толстой шкурой, сама шкура дымилась нездоровым черным дымом, словно кошек залили кислотой. Дела были хуже некуда. Эту картину уже видели в командном центре, там уже дернули рубильник, зашивая пространство и отсекая возможных преследователей. Направленные антенны заработали, в незримом спектре стягивая срез. Едва простонав, потерял сознание и упал второй номер, Силыч по приказу Дыма тут же подхватил его на плечо и понес на базу. Третий и четвертый номер уже толкали заранее приготовленные из кустов две тележки с мясом для химер, им нужно было срочно восстановиться, неизвестно чем нашпиговали мутантов, но, судя по всему, регенерация прекратилась. Заурчав, химеры принялись за еду, Хозяева покинули оболочки, вернувшись в свои человеческие тела, оставив мутантов в их животном состоянии.

Дым уже видел, как химер, таких неуязвимых и грозных альфа-хищников здесь, в Зоне, разделывали под орех там, с той стороны, но сами химеры, самки, — не самые сильные бойцы. Их гибкость, ловкость и стремительность использовалась Хозяевами для разведки местности и сбора информации без боя, как корабль, более приспособленный для их исследовательских миссий. Иногда случалось, что химеры не возвращались, тогда командный центр направлял туда отряд для вывоза тел, в таких случаях туда уже отправлялись огромные самцы, вот они-то и были настоящими машинами убийств и устрашения. Само сознание одного из Хозяев в случае невозвращения носителя оставалось в мозгу химеры, и его можно было полностью восстановить даже с мертвого носителя, поэтому Монолит никогда не оставлял химер на той стороне, с боем вырывая их трупы из других миров.

Время шло, мутанты насыщались. Рубцы и раны затягивались и исчезали, сломанные ребра волшебным образом приняли нормальное положение под давлением пятисантиметровой особой кожи химеры. Мутанты еще ни в какое сравнение не шли с полностью здоровыми особями, но процесс регенерации с бешеной скоростью плодил новые клетки, восстанавливал дублирующие и основные органы, выталкивал инородные тела из ран. Наконец химеры, очистив каждая свою тележку, сделали несколько шагов и, свернувшись подобно домашнему коту, спрятав большую из двух голов между лап, повалились спать.

— Завтра будут как новенькие, — прокомментировал четвертый, наблюдая за ними с поднятым забралом шлема.

Дым молча согласился.

— Подобрать образцы, проверить оружие. Идем домой, ребятки. Отработали, — распорядился он, только теперь чувствуя, как усталость от кратковременного, но яростного боя на пределе возможностей нервной системы, задействованной модулем, валит его с ног.

Третий и четвертый номер подобрали выпавшие из ран химер обломки то ли когтей, то ли еще чего-то, явно неметаллические, сложили в специальный контейнер и, следуя друг за другом по едва заметной тропе, скрылись в темноте. Ночная Зона безмолвно следила за уходящим отрядом и за оставшимися на краю поляны химерами.

Откуда-то из темноты вынырнула мелкая плоть и, сама пугаясь собственной наглости, то и дело вздрагивая и пугливо моргая разноразмерными глазами при каждом вздохе спящих химер, крадучись и приседая на тонких ножках, двигалась к источающей запах сырого мяса тележке. Роста этой мелкой плоти не хватало, чтобы заглянуть в тележку сверху, и она, слегка постукивая хитиновыми клешнями о металл, принялась обшаривать их в поисках завалящего кусочка мяса. Наконец, ей что-то удалось зацепить, и мутант, перехватив кусок мяса, принялся его жадно есть, оставив одну клешню на борту телеги. Как только кусок провалился внутрь, свинка, окрыленная успехом, решила целиком влезть в тележку, уже, видимо, забыв о смертоносных созданиях, спящих в десятке метров от нее. Но ее неуклюжие действия и громкий грохот клешней и копыт по металлическому дну разбудил-таки одну из химер. Негромко рыкнув, та подняла голову, рассматривая источник шума. Плоть, только сейчас поняв, что натворила, заверещала и в диком ужасе щиманулась прочь. Поскальзываясь на металлической поверхности, плоть еще с большим грохотом, выпрыгивая, сбила вторую тележку. Заорав еще громче, совсем обезумев, судорожно буксуя от переполняющего ее ужаса, выбрасывая комья земли из-под раздвоенных копытец, она серо-коричневым вопящим метеором понеслась через ночной лес. Разбуженные химеры, широко открыв пасть, следили за этим истеричным недоразумением, вероятно, они смеялись ей вслед, почему нет? Если самые примитивные могут испытывать страх, то почему высшие хищники не могут иметь чувство юмора? В любом случае, синхронно зевнув, химеры, лишь слегка поменяв позы, положили тяжелые головы на лапы и, облегченно вздохнув, снова погрузились в сон.