«Сон Феникса»: Скрижаль Смерти

Илья Сергеевич Ермаков, 2019

Эмили Элизабет Грей живет в Лос-Марисе – городе, населенном волшебниками, василисками, гомункулами и демонами. Уже два года она работает в частном агентстве «Сон Феникса» по борьбе с Порождениями Катаклизма – людьми, оставшимися таковыми лишь наполовину, с каждым днем теряющими свое «я». Их одолевает Жажда – желание убивать снова и снова. В один день мирный ритм жизни нарушается. По всему городу появляются незаконные порталы, а главный виновник Катаклизма – Темный Алхимик – грозится вырваться из своего заточения, тюрьмы Фроид-Морт, на свободу. В какой-то момент Эмили начинает понимать, что сама она совсем не та, кем считала себя всю жизнь…

Глава 5

.

Ходячая эпидемия

Что еще рассказать о Порождениях?

Важно понимать, что после Катаклизма их число не изменяется. Эксперимент Темного Алхимика создал определенное устойчивое число Порождений. Так почему нам кажется, что их становится больше? Просто они выдают себя.

Когда все это началось, то Порождения скрывались и прятались, узнав, что на них объявлена Охота. А после Положения «О Ликвидации Порождений Катаклизма» они вовсе ушли в подполье. Но долго они не могут там оставаться.

Жажда.

Она выдает их существование. Порождениям приходится выходить на свет и убивать.

Причем, я заметила, что именно в зимний период активность Порождений гораздо больше. Может, они думают, что смогут убить куда больше народу в новогодние праздники?

Итак, первое — число Порождений только сокращается. Но все больше их выдают свое существование. Быть Порождением не просто. Тебе приходиться стать маньяком и тайно убивать. Уметь убивать правильно и так, чтобы не оставлять следов — свое искусство. Но Порождения не обучены навыкам профессионального убийцы, поэтому их ошибки выдают их в свое время. И мы, люди частных агентств и Серебряные Охотники, идем по следу.

Почему они убивают? Что с ними все-таки произошло?

Во время Катаклизма изменилась не только физическая сущность людей, гомункулов и василисков. Они не только стали монстрами по внешним параметрам. Изменилась их психологическая и духовная составляющая.

Наркотиком для них служит не сама смерть других, а именно процесс лишения жизни, опьяняющего судорожного чувства, когда приходит осознание, что ты кого-то убил.

Это их сводит с ума.

Жизнь дана нам один раз. И только нам самим решать, что мы с ней сделаем. Жизнь священна, и убийство — тяжкий грех. Само чувство, которое Порождение ощущает в процессе отнятия жизни, осознания, что этого человека или василиска больше не существует… вот, что движет ими.

Того, кого они убивают, не ждет вкусный ужин или крепкое объятие с матерью или осуществление планов на работе… нет, этого человека просто не существует.

Где он?

Что происходит с ним после того, когда его сердце перестает биться? Что он видит и что чувствует?

Этими вопросами задаются даже в эпоху существования гомункулов — людей, что были на той стороне. Можно же спросить у них? Да, это слишком просто. Но вот никто не рассказывает.

И тайну из них не выбить.

Гомункулы молчат о том, что с ними было в те минуты, когда они были мертвы.

А казалось все будет так просто! Нашелся способ вернуть того, кто там побывал! А вот оно как… молчат.

Итак, второе — Порождения испытывают зависимость от убийства других. А потом приходит стыд за то, что они мало испытали этого. Превращение в безумных маньяков протекает с разной скоростью у всех. Им мало. Им всегда мало. Однажды утолив Голод, он наступит вновь. И остановиться уже нельзя.

Нужно убить Порождение до того, как оно превратиться в мстительный призрак — последняя стадия этой заразы.

За все время работы мы встречались с разными Порождениями. Винсент составляет собственную классификацию. Порождения все разные, но иногда их особенности повторяются. Так, мы уже сражались однажды с двумя Кумо. А Марбас появился во второй раз. Кто-то лишь один в своем роде, уникальный.

Проще всего убить Порождение, которое раньше было простым магом, человеком. Куда сложнее справиться с василиском, ведь его способность обращения в змея не исчезла после Катаклизма. Порождение-гомункул — сильный враг. Именно гомункулом когда-то был в полной мере и частично остается сейчас Марбас, за которым мы отправились.

Гомункулы бессмертны и потенциально неуязвимы. Главная задача — уничтожить тело. Огнем. Только так можно убить гомункула и его Порождение.

Самый ценный экспонат и по совместительству опасный противник — это Порождение-демон. Вот, кого действительно стоит бояться. Мы с друзьями убили такого лишь однажды и получили большое вознаграждение от Президента.

Даже сейчас помню, как Мастер Радон рвал на себе волосы, что его верные Серебряные Охотники не успели покончить с чудовищем первые.

Демоны — существа сами по себе достаточно редкие и опасные. А когда демон становится Порождением… да еще и на стадии «безумный убийца». Ох, тяжелая битва нас ждет… Против такого Лос-Марис бросает все свои силы.

Итак, третье правило — бойтесь демонов-Порождений. Они самые опасные и могущественные.

Конечно, самые проникновенные и любопытные из вас скажут мне: «Эй, Эмили Элизабет, а как же полудемоны, которые стали Порождениями? Разве не они самые опасные и могущественные?!».

И я отвечу! Разумеется! Но вот только самих полудемонов у нас двое: Президент и Темный Алхимик. Так что Порождений-полукровок не существует.

Но… если говорить чисто теоретически, и мы можем встретить Порождение-полудемона, то как с ним быть?! Именно поэтому я хвалю вас за такой важный вопрос.

Алхимики Лос-Мариса и всего мира выдохнули с облегчением, когда поняли, что не придется тягаться с Порождением-полудемоном, ведь черт знает, как его убить! Если полудемона может сразить только полудемон, то, интересно, для Порождения нужно такое же Порождение-полудемон или обычного полукровки будет достаточно? Об этом я задумалась впервые.

Надо будет спросить у Винсента…

Надеюсь, этот краткий экскурс о Порождениях более подробно ознакомил вас с сутью этих ужасных существ. Полагаю, теперь вы знаете предостаточно о Порождениях, чтобы самим стать участниками частного агентства!

Думаю, можно вернуться к моей истории, как я и обещала.

«Химера» быстро мчалась по дорогам Лос-Мариса, покинув пределы улицы Мандрагор и направлялась в эпидемиологический район — Квартал Философского Камня, где бушует жуткое Порождение Марбас.

Зимой темнеет рано. Несмотря на то, что был только вечер, мы ехали в темноте.

Винсент сидел в кресле-подушке и читал книгу о Порождениях. Элиас указывал Ламберту дорогу, а Кира просто морально готовилась к предстоящей битве, как и я.

— Уже все прочитал, Винсент? — отвлеклась Кира.

— Да… я тут многое вспомнил про Марбаса.

— Например? — мне было, правда, интересно.

— Тут представлен целый список тех заболеваний, которыми он заражает людей.

Даже Киру это сильно заинтриговала.

— Вот! Бешенство, лихорадка, чума, сибирская язва, холера, оспа, малярия, столбняк и проказа!

Мы с Кирой в ужасе переглянулись, когда Винсент озвучил нам жуткий список.

— Ого… сильно, — сглотнула Кира.

— Значит, одним касанием Марбас может заразить тебя одной из этих инфекций? — решила удостовериться я.

— Именно! И каждое новое касание вызывает новое заболевание. Значит…

— Есть вероятность заразиться несколькими инфекциями, — закончил за него Ламберт.

— Нам сюда! — объявил Элиас, указывая на поворот.

С каждой секундой мы все сильнее приближались к этому «очагу инфекций».

— И как же Серебряные Охотники справились с одним из таких? — поинтересовалась Кира.

— Боюсь, у меня нет таких сведений… — подавленно ответил Винсент.

— Ничего, мы и без подсказок справимся! — приободрил нас Ламберт. — Скажите мне, было такое Порождение, с которым мы не справились?

— Конечно, нет! — радостно поддержала я нашего Лидера.

— Верно, Эмили Элизабет. План прост. Сжечь его на расстоянии! И награда Президента у нас в кармане!

Порой мне казалось, что Ламбертом движут лишь награды и слава, но в глубине души я верила, что это не так. Я знаю Блэка. Пускай он и демон, но у него… доброе сердце. Он делает это, чтобы помочь людям.

И вот я увидела, как через лобовое стекло фургончика пробивается рыжий свет.

— Ох, черт… смотрите! — застыл Элиас.

Втроем мы подались вперед, чтобы рассмотреть вид из лобового стекла. Мы въехали в Квартал Философского Камня. Несколько домом охватило жгучее пламя. Люди с дикими воплями неслись во все стороны. Движение перекрыто. На месте уже работали люди из частных агентств и Серебряные Охотники — женщины и мужчины, облаченные в белые костюмы с серебряными узорами. Все они помогали зараженным и погибшим. Они сопровождали семьи до алхимических и медицинских пунктов.

Люди не хотят терять своих родственников. Они спешат сделать из них гомункулов и вернуть погибших.

Ламберт замедлил ход. «Химера» медленно продвигалась между домов и развалин, а мы изучали жуткую обстановку вокруг.

— Даже не верится, что столько бед и разрушений от одного Порождения, — ужаснулась Кира.

— Ты права, — согласился Винсент, — тут как будто титан прошелся…

— Нужно найти Марбаса, — Ламберт остановил фургон, — дальше движение полностью перекрыто. Выходим.

Каждый раз, когда я покидала фургончик, выезжая на задание, меня охватывало трепетное чувство того, что из безопасной зоны, где мне ничего не угрожает, я ступала на тропу войны. Страшной войны, чудовищной битвы.

— Оставим «Химеру» здесь, дальше пойдем пешком, — скомандовал Ламберт, — где может быть Марбас?

— Если люди бегут от него, то нам стоит идти против потока толпы, — задумался Элиас, — думаю, там мы найдем Марбаса.

— Вперед!

Только сейчас Элиас стянул свои наушники и повесил их на шею. Все вместе мы двинулись вперед по разрушенному некогда красивому кварталу. Среди горящих домов и обломков, разбитых автомобилей и поваленных деревьев мы искали источник этих бед.

Мимо нас неслись люди. Многие среди них уже были поражены страшными инфекциями, которые распространял Марбас. Женщины и дети плакали и кричали. Мужчины волокли трупы. Неподалеку суетились Серебряные Охотники и группы других агентств, сопровождая людей в безопасное место.

Преодолевая преграды в виде поваленных и перевернутых автомобилей и обломков разрушенных зданий, мы шли в самое пекло этого ада.

Женский голос в стороне отчаянно вопил:

— Оно еще там! Оно там!

Ламберт мельком улыбнулся.

— Мы на верном пути. Быстрее! Нельзя дать ему уйти!

Вскоре мы достигли небольшой фонтанной площади, окруженной пламенем. Нельзя забывать, что наш враг обладает магией, так что победить его будет непросто.

— Он где-то здесь, — остановил нас Ламберт, — я это чувствую.

И тут я услышала мотор.

Мы разом подняли головы, ведь звук исходил с высоты. Еще через мгновение я увидела три черных мотоцикла, которые ехали прямо по стенам домов.

— Только не они! — жалобно воскликнул Винсент.

Это были «Пантеры» — черные мотоциклы. На этих шумных монстрах ездило другое частное агентство — «Горгульи Полуночи» — наши заклятые соперники. Дело в том, что в этом агентстве работали такие же молодые люди, как и мы.

— И что они здесь забыли? — вышла вперед Кира.

— Хотят перехватить у нас награду Президента, — зло рыкнул Ламберт.

Три мотоцикла, заметив нас, сменили направление и поехали вниз. Вот ни спрыгнули со стен дома и направлялись к нам по дороге.

Мы не двинулись с места. «Пантеры» замерли в пяти метрах от нас. Наездники спрыгнули с «Пантер» и сняли свои черные шлемы. Их было трое.

Баггейн, гомункул. Толстый, лысый и в маленьких очках, за которыми прятались серые мышиные глазки. Винсент его крепко ненавидел, ведь Баггейн в «Горгульях Полуночи» выступал в роли мозга компании.

Кай, василиск. Высокий, стройный с зелеными волосами, заплетенными в длинный прямой хвост. Темно-зеленые блестящие глаза и этот равнодушный ко всему взгляд. Никогда нельзя понять, о чем думает этот гордец. Кай — соперник нашего Элиаса.

Мелена, демон. Командир «Горгулий Полуночи». Невысокого роста, большие красные глаза, пухлые щечки, надменный взор. Две черные косы опускались перед плечами. Со спины торчал длинный красный хвост — знак принадлежности к ее расе. Мы с Кирой терпеть не могли эту девчонку, но Мелена конкурировала с Ламбертом, как Лидер.

— Так-так, кто у нас здесь? — весело заулыбалась Мелена, оставив свой шлем на сиденье мотоцикла.

Трое вышли к нам.

— «Сон Феникса»… Ламберт Блэк, Элиас Уайт, Винсент Сильвио, Кира Грин и Эмили Элизабет Грей. Не скажу, что рада вас видеть…

— Взаимно, — выдавил Ламберт, — вы пришли за Марбасом?

— Не думайте, что вы одни хотите получить награду Президента, — вступил в диалог Баггейн.

— А ты только о деньгах и думаешь, Баггейн? — выступил Винсент. — Только бумажки считать и умеешь!

Двое парней чуть не набросились друг на друга. Элиасу удалось удержать Винсента, а Мелена жестом приказала товарищу остаться на месте.

— Марбас — опасный противник, — сложил руки на груди Кай, — предлагаю нам поступить справедливо. Дружеское соперничество… вы не против?

Кажется, Мелена была согласна с предложением друга.

— Ты всегда стоишь на стороне победителя, верно, Кай? — оскалил зубы Элиас.

— Не тебе, Уайт, судить мои принципы. Ну, так что? Как насчет такой игры?

Я точно не знала захочет ли Ламберт соглашаться. Но, думаю, он не поспеет чести нашего агентства так низко пасть перед конкурентами.

— У вас гомункул, — бросил он.

— А вас пятеро, — парировала Мелена, — все честно. Ламберт, не будь трусом. Тебе же нравится такой… азарт.

Двое командиров улыбнулись друг другу.

— Идет! — выкинул Ламберт.

— Отлично! — Мелена хлопнула кулаком об ладонь. — Пусть победит лучшее агентство.

Потом трое развернулись, надели шлемы и оседлали «Пантер».

— Удачи, малявки! — бросила Мелена напоследок.

А потом моторы зашумели, и мотоциклы полетели на стены зданий.

— Не стоило соглашаться, Ламберт, — обратилась к нему Кира, — мы и так знаем, что мы — лучшие.

— Да, но стоит им это доказать на деле.

— Где же Марбас? — задалась я вопросом.

И стоило мне о нем вспомнить, как из тени домов на горящую площадь вышел он.

Двигался он медленно, опустив голову. Мне показалось… или это, правда, был высокий молодой человек. Блондин с волосами, измазанными сажей. В рваной рубашке и простых штанах, он босиком шел по острым камням.

— Не дайте ему прикоснуться к вам, — напомнил Ламберт, — давайте, ребята, разделаемся с ним, опередив «Горгулий».

Приказ понят, вопросов нет. Приступаем!

Черные мотоциклы мчались по стенам домов, окружая Марбаса, который медленно выходил на площадь к одному из фонтанов.

— Что это с ним? — спросила я себя, но вслух.

Меня не услышали. Мои друзья уже мчались вперед, чтобы вступить в бой с Порождением.

Что меня смутило?

Медленная походка, томный взгляд. Что-то не так… Это Порождение чем-то опечалено.

— Эмили Элизабет, не отставай! — позвала меня Кира.

— Да, конечно… иду!

Делать нечего — поспешила за друзьями.

Марбас остановился и поднял голову. Красивый бледный молодой человек. Он спокойно смотрел в нашу сторону.

Вот его рука поднимается, и с кончиков пальцев срывается ослепительная зеленая молния.

— Вот черт! — крикнул кто-то.

Ламберта, Элиаса и Винсента разбросало в стороны. Мы с Кирой были еще далеко, а потому взрыв асфальта, куда попала молния, нас не задел.

Потом Марбас отвлекся на «Горгулий». Расставив руки, его окружило пламенное кольцо. Из кольца вырвались три пламенные стрелы, которые разлетелись от него в разные стороны.

Раз — и стрелы сбили «Пантер», что мчались по стенам.

— Проклятье! — выругался Ламберт. — Он сильнее, чем я думал.

Я не видела в нем ярости. Лишь отчаяние.

В какой-то момент меня охватило странное желание. Я хотела подойти и поговорить с ним.

Мне казалось, что он тоже хочет просто поговорить.

Пока «Горгульи полуночи» отходили от причиненного им ущерба, мы воспользовались моментом, что наши противники выбыли на время из игры.

Марбас посмотрел в нашу сторону.

— Вперед! — Ламберт первый понесся на противника.

Яркая алая вспышка, и щит Блэка, который он успел создать, чтобы обезопасить себя, раскололся. Ламберт упал на землю.

— Черт!

Элиас обернулся белым змеем. Он осторожно приближался к врагу. Несколько раз он сделал попытку наброситься и ранить Марбаса, но тот всякий раз бросал в Элиаса сноп алых искр.

— Я помогу! — выбежала вперед Кира.

Ее ладони покрылись слоем льда. Полетели ледяные копья.

Одно, второе, и огненное кольцо, что защищало Марбаса потухло. Врага это не обрадовало.

Будто собрав все свои силы, он произвел на свет ослепительную черную вспышку, которая сбила нас всех с ног. Больше всего пострадали Элиас и Кира, потому что находились ближе всего к эпицентру удара.

Остались мы с Винсентом.

И я поняла, что это мой шанс понять в чем дела.

— Постой! — крикнула я Марбасу.

Он замер, и мы посмотрели друг на друга.

Бледный и чертовски красивый молодой человек. Я не ошиблась. Он чем-то опечален.

Я подняла руки, будто хочу сдаться.

— Эмили Элизабет, что ты делаешь?

Но я не слушала Ламберта. Впервые не слушала.

— Я хочу поговорить, — сказала я Марбасу.

Я даже подняла руки, будто сдаюсь. Сделала шаг навстречу — он позволил.

Надеюсь, мне удалось его заинтересовать.

— Я вижу, что ты чем-то опечален. Что происходит? Кто ты?

— Я… — его голос оказался спокойным и ровным.

— Да, ты можешь сказать все, что хочешь.

Я сделала еще два шага навстречу и решила предупредить еще раз:

— Я тебя не обижу.

— Только не прикасайся ко мне! — отступил он сам. — Заболеешь…

Я остановилась в двух шагах перед ним.

— Я не хочу этого делать… не хочу разрушать… причинять боль…

— Убей его, Эмили Элизабет! — вопль Ламберта. — Сожги!

Но я стояла и слушала Марбаса.

— Я не хочу быть Порождением!..

Мне стало невыносимо жаль его.

Неожиданно я поймала себя на мысли, что впервые за всю жизнь я пожалела Порождение Катаклизма.

Его слова означали одно — стадия «безумный убийца» еще не наступила, и в нем осталось много человеческого. Но Жажда все равно поглощает его разум.

— Я верю в тебя, — произнесла я.

Он поднял взгляд и посмотрел на меня. У Марбаса оказались медовые глаза.

— Если ты сможешь остановиться… я верю, что ты справишься с Голодом. Я помогу тебе. Я и мои друзья — мы найдем способ все исправить.

— Ничего нельзя исправить, — отрезал он, — я — монстр. Уходи.

В моих глазах застыли слезы.

— Я хочу помочь тебе! Как ты не понимаешь? Еще не все потеряно.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты не знаешь, что такое Жажда. Мы, Порождения, вкладываем в это слово куда больше смысла, чем вы, люди. Ты мне не поможешь. Убей, если хочешь. Да… как сказал твой друг.

— Отойти от него! — на этот раз крикнул Винсент.

Я так долго смотрела на Марбаса, что перестала понимать, где сейчас относительно нас находятся все другие.

Это неважно.

— Я же вижу, что ты не хочешь этого. Ты сильный. Ты сможешь остановиться. Ты сможешь противостоять Голоду.

— Нет… он уже завладел мной. Прежним я не стану. Уходи, пока не заразил. Я опасен.

Да, опасен. Но небезнадежен.

Я знала, что не могу ему помочь, но так хотела! И от этого стало только больней.

Потом Марбас пошатнулся. Его немного перетрясло.

— Что… что с тобой?..

— Беги…

И я застыла.

Приятный медовый блеск в его глазах исчез. Его заменил багровый оттенок.

Он теряет контроль!

— Я голоден! — взревел Марбас.

Нужно жечь его или бежать, но сил у меня ни на что не оставалось. Жалось с к нему не позволяла мне принять решение.

А потом случилось другое…

Все произошло быстро.

Он протянул ко мне руку. В его глазах стояло явное желание заразить меня и убить. Голод затуманил его разум. Он превращается в настоящее Порождение, безумца, с которыми мы привыкли иметь дело.

Я зажмурилась. Я приготовилась к тому, что рука сожмет мое горло, и я заболею проказой или еще чем хуже.

Но нет… я открыла глаза, и передо мной стоял высокий тощий Винсент. Марбас ревел.

Я видела, как шея Винсента побледнела, а потом он рухнул передо мной на колени. Я отступила.

Все замерло.

Алый блеск в глаза Марбаса сменился медовым. Тот моргнул.

— Что… что я наделал…

И это были его последние слова.

Совсем рядом стоял Ламберт. Его кожа и одежда струились черными язычками пламени. Его хвост стал огненным.

Он завопил.

Изо рта Ламберта вырвался сокрушительный поток чернильного пламени, который в мгновение ока охватил Марбаса. Тот даже не успел произнести звуки — так быстро Порождение рассыпалось в пепел.

Ламберт упал на колени, и пламя вокруг него потухло.

Кто-то включил звук.

— Винсент! — крик Киры, полный отчаяния.

Элиас и Кира поспешили ко мне.

В моих ногах лежал бледный Винсент.

Я упала на колени перед ним и сжала его руку.

— Нет… прости… прости меня…

— Ничего, Эмили Элизабет, — его умный взгляд был образен ко мне, — ничего… я не в обиде…

— Винсент! — Элиас приподнял тело друга. — Вставай, дружище! Давай же!

— Тебе не помешало бы постричься, друг мой…

Из глаз Элиаса хлынули слезы. А потом… Винсент закрыл глаза. На его лице застыла улыбка.

— Нет! — визг Киры.

Тут к нам присоединился Ламберт и быстро оценил обстановку. Я была готова к гневному рыку Блэка в мой адрес.

— Ламберт, прости… — я не сдержалась, — это же я…

Но ничего не случилось. Ламберт в ответ сочувственно посмотрел на меня и ответил:

— Если Винсент не винит тебя, то я тоже не виню.

— Ох… что же нам делать? — плакала Кира.

Ламберт уставился на нее. Кажется, он что-то придумал.

— Твой отец… Кира, где живет твой отец?

— В соседнем районе…

— Быстро! Элиас, давай, помоги мне!

Элиас и Ламберт взяли нашего длинного Винсента за руки и ноги.

— Что мы делаем? — спросила я, когда мы все уже направлялись в сторону фургончика.

— Отец Киры нам поможет…

И тут к нам подъехали «Пантеры».

— Эй, с дороги! — рявкнул Ламберт в их сторону.

Троица сняла шлемы. Мелена спрыгнула на землю.

— Давайте его к нам. Так вы до «Химеры» его не дотащите. Ценна каждая минута, и ты это знаешь, Блэк.

— Мелена, мы не обязаны… — вмешался зеленоволосый василиск.

— Заткнись, Кай! Мы готовы помочь, Блэк.

Какую-то долю секунды Ламберт смотрел на девушку, не веря в то, что «Горгульи Полуночи» предложили нам свою помощь.

— Хорошо. Давай, Элиас, помоги! Спасибо вам.

— В таких случаях вражда прекращается, — ответила Мелена, — агентства своих не бросают.

Винсента посадили на «Пантеру», как тряпичную куклу, и Мелена обняла его, взявшись за ручки мотоцикла.

— Вот так… прекрасно…

— Быстрее!

Теперь судьбу Винсента должно решить уходящее время.