«Сон Феникса»: Огниво Хаоса

Илья Сергеевич Ермаков, 2019

Ван Альго де Кристеллер на свободе. Он создает армию, чтобы начать новую войну. Под свое командование враг собирает не только Порождений Катаклизма, но также гомункулов и василисков, готовых следовать за ним. Эмили Элизабет Грей обращается за помощью к Пандемонии де ла Сии. Президент Лос-Мариса готова обучить ее применять силу, доступную лишь полудемонам, чтобы сразить врага. В игру вступают новые участники. Орден Смертоносных Сестер готов пойти на любые жертвы с целью препятствовать совместному счастью Эмили и Ламберта Блэка. Девушке предстоит понять настоящие причины войны и узнать, какую участь Темный Алхимик готовит всему миру…

Глава 2. Насекомое

«Незримое чудо» — самый крупный торговый комплекс в Лос-Марисе. Я не помню ни одного дня, когда бы я пришла сюда и не увидела того же огромного количества покупателей. Точно не знаю, кто хозяин этого магазина, но он знает, как делать бизнес и деньги.

Ламберт ходил со своим четко продуманным и составленным списком товаров, которые нам необходимо купить. Он у нас слишком педантичный, чтобы действовать наобум. В то время Элиас и Кира бегали в разные стороны и бросали в нашу корзинку все, что видели их глаза и до чего дотягивались руки. Дети малые, честное слово! Подозреваю, что эти двое — главные причины наших расходов. Что до Винсента, то он мог позволить себе без ведома Ламберта купить пару-тройку книг. А я… мне ничего не нужно. Я на стороне Ламберта. Если понравится что-то — спрошу у него.

Весь наш бюджет общий — несомненно. Но принято, что деньгами в нашей команде распоряжается Ламберт.

В этом торговом центре были такие отделы, назначений которых я не понимала. Слишком много товаров, которым я не могла придумать применения. Но их все покупали! Маркетинг здесь на высшем уровне.

Я надеялась, что эта шумиха и атмосфера шопинга помогут мне немного отвлечься, но этого оказалось недостаточно. Я по-прежнему мучила себя мыслями о нераскрытой тайне.

В торговом центре, кроме людей-волшебников я встретила много гомункулов. Это умершие люди, которые были возвращены к жизни с помощью Алхимии Смерти. В результате воскрешения новорожденные гомункулы обретают бессмертие. Развитие их организма останавливается. Гомункулы не чувствуют боли и даже способны возвращать себе отделенные от тела конечности.

Я лично видела это, когда Винсента воскресили, и он стал гомункулом. Он тут же отрубил себе палец, который быстро прирос обратно.

Также среди стеллажей с товарами я заметила достаточное количество василисков, которые покинули свое Поселение. Василиски — отличная от людей раса. Их отличает то, что они способны обращаться в жутких змеев, что помогает им в бою. Кроме этой свой отличительной способности василиски обладают физической силой, превосходящей человеческую, а также скоростью и ловкостью, которая позволяет им даже бегать по стенам.

Василиски живут на окраине Лос-Мариса в Поселении, где сочетаются деревенский быт и аристократическая интеллигентность. Элиас у нас василиск, и его родители и сестра живут в Поселении. Элиас превращается в белого змея с красными пятнами. Мы называем его «далматинец».

Мимо меня прошло несколько тех, у кого со спины торчали хвосты. Это демоны, которые покинули свой мир и приняли человеческий облик, сменив имя. Ламберт — демон. У него черный хвост, а о его настоящем имени и обличии нам ничего не известно.

Задумавшись над этим, я поняла, что в данный момент в этом большом помещении присутствуют представители всех рас, включая самую редкую.

Полудемон. Полукровка. Результат любви между человеком и демоном.

Это я.

Об этом я узнала только вчера. Только вчера я поняла, что вовсе не являюсь человеком, каким я себя считала всегда! Дело в том, что способности полудемона раскрываются в определенном возрасте. Моя мама, Мерседес, была демоном. Но она погибла, спасая меня от врага, еще одного полудемона.

Теперь я понимаю, почему Темный Алхимик хотел меня убить. Он узнал, что родился еще один полудемон, еще один, кто может бросить ему вызов. Он хотел избавиться от своего врага, когда тот был только младенцем. Но я выжила и выросла. Я достаточно сильная, чтобы противостоять ему.

«Лишь полудемон сразит себе подобного» — гласит главное правило полукровок. До этого момента только Президент Падемония де ла Сия могла убить Ван Альго де Кристеллера, но не сделала это, а заточила его в тюрьму Фроид-Морт, ледяной форт в Жгучем Заливе Туманного Моря. И враг сбежал. Его вызволил оттуда его ассистент, профессор Гаригари, который нашел способ открывать порталы с помощью Шепчущего Кинжала. Профессор Гаригари оказался гомункулом-василиском, единственным в своем роде, самым первым гомункулом, которого создал Ван Альго де Кристеллер, ведь Алхимия Смерти — его достижение.

Как и Катаклизм.

Нам так и не удалось выяснить, что Альго де Кристеллер пытался сделать, но его действия привели к тому, что половина жителей мира превратилась в Порождений.

Порождениями Катаклизма могут быть люди, гомункулы, василиски и демоны. После случившегося они перестали быть самими собой. Их физическая и психологическая составляющая изменилась. Эти существа потеряли свои первичные сущности, превратившись в нечто иное, жуткое и зачастую омерзительное. Отныне их беспокоит только одно — убийство.

Жажда или Голод — это стремление убивать снова и снова, ради того опьяняющего чувства осознания, что ты отнял чью-то жизнь. С каждым новым убийством Голод становится все более невыносимым. В конечном итоге Порождения теряют свое «я», их личность разрушается, и они превращаются в безумных убийц. Это выдает их. Если они продолжат убивать, то станут мстительными призраками, от которых избавиться будет уже невозможно. Мстительных духов можно лишь прогнать особым заклятьем, но не убить.

Порождениям нельзя вернуть их первичную форму, избавив их тело и душу от яда, которым пропитались они после Катаклизма. Алхимики всего света бьются над этой задачей первостепенной важности. Пока тщетно и безрезультатно.

А потом правительство издало Положение «О Ликвидации Порождений Катаклизма». Иначе говоря, об их полном уничтожении и истреблении. Для этой цели государство создало Гильдию Серебряных Охотников во главе с Мастером Радоном. Серебряными Охотниками могут стать волшебники и василиски. Гомункулы — создания магии Темного Алхимика, виновника Катаклизма. А демоны — существа другого измерения. Именно поэтому представителям этих двух рас путь в Гильдию заказан.

Серебряные Охотники обучаются борьбе с Порождениями в Академии в течении одного года. Я и сама хотела туда поступить, но в один день познакомилась с ребятами из агентства «Сон Феникса» и присоединилась к ним.

Агентства — это частные организации по борьбе с Порождениями. Сотрудникам не нужно проходить специальную подготовку. Все зависит только от них самих. Несмотря на то, что посетители — те, кто заказывают клиента (Порождения), сами выплачивают нам награду, мы также получаем деньги от государства. Президент платит частным агентствам за убийства Порождений, ведь это указано в Положении «О Ликвидации». Ликвидация Порождения Катаклизма — заслуга перед страной.

В отличии от Гильдии, мы, сотрудники агентств, не забываем о том, что Порождения были или остаются чьими-то друзьями или родными. Это матери, отцы, сыновья, дочери, братья и сестры. Но Жажда становится неутолимой. Родственники обращаются к нам в отчаянном положении. Они хотят, чтобы все было сделано… гуманно.

Да, все это звучит жестоко, печально и даже чудовищно. Но так сложилась та реальность, в которой мы живем.

В моем мире такие порядки.

Недавно виновник Катаклизма вырвался на свободу и уже успел украсть Скрижаль Смерти, древний артефакт, что хранился в Золотом Архиве Лос-Мариса. С помощью этого артефакта можно воскресить демона. Мы собираемся его остановить, потому что понимаем, что действия Альго де Кристеллера не приведут ни к чему хорошему. Он уже готовится к войне.

Но на мой вопрос о том, зачем он все это делает, Темный Алхимик ответил слишком неоднозначно.

— Зачем она тебе? — спросила я, имея в виду Скрижаль Смерти.

А он ответил:

— Ты поймешь меня, когда научишься любить.

Из всего этого я могу сделать один сомнительный вывод: «Ван Альго де Кристеллер умеет любить». Проклятье! Я в этом очень сильно сомневаюсь.

Я ненавижу это существо всем сердцем, ведь оно отняло у меня мою маму. Она сделала все, чтобы я осталась жить. Мой отец, Лантан, он все мне рассказал.

Я знаю правду. Но ее не знают мои друзья.

Как я им расскажу? Как они это воспримут?

Альго де Кристеллер сказал, что мы — «самая разношерстая компашка». И теперь я понимаю, что он имел в виду!

В нашем агентстве присутствуют представители всех рас.

Кира Борменталь Грин — еще одна девочка помимо меня в агентстве. Эх, я никогда не устану называть ее рыжей бестией, ведь именно это прозвище отражает все, что есть в этой голубоглазой красотке с запахом карамели. К слову сказать, Кира — самая «нормальная» среди всех нас. Я имею в виду, что она просто человек, просто волшебница, каковой я считала и саму себя до недавнего времени. Никаких там оторванных конечностей, превращений в змей или хвостов со спины. Кира — просто сногсшибательная девушка, которая даст фору любой модели на подиуме. Да, ей бы подошла карьера фото-звезды, но она выбрала путь воина — девушки, которая каждый день отчаянно сражается с Порождениями Катаклизма. Кира обладает ловкостью и скоростью реакцией. Она — первоклассная волшебница, которая много раз выручала меня из беды.

Винсент Сильвио. Самый умный зануда среди нас. Его знания очень полезны в борьбе с Порождениями. Он даже составил собственную классификацию наших врагов. Вступил в агентство он для того, чтобы отомстить за смерть своих родителей, которых у него отняли Порождения. До ужаса высокий, бледный, с черными короткими тонкими волосами, в очках, одетый во все коричневое или серое, Винсент смог разгадать много загадок, с которыми мы бы никогда не справились бы. Он первый сообразил, кем являлся преступник, открывающий порталы, разгадал координаты Фроид-Морта и узнал предназначение Скрижали Смерти. Винсент — гомункул. И я никогда не забуду, как он героически погиб, спасая мне жизнь в схватке с Марбасом, с которым я решила «наладить контакт». И я буду всегда благодарна ему за это. Как гомункул, Винсент обладает всеми теми особенностями, о которых я уже говорила.

Элиас Алистер Уайт — василиск, который решил покинуть Поселение и работать в городе. Примерно с меня ростом, у него серебристые взлохмаченные волосы, в глазах мерцает фиолетовый отблеск, а губы растянуты в немного сумасшедшую улыбку. Умение Элиаса превращаться в змея нам часто помогало в бою с Порождениями, которые сами являлись василисками. Смотреть на сражения змей — захватывающе и одновременно пугающе. Ловко, яростно, опасно. У Элиаса есть одна страсть. Это музыка. И не просто музыка, а тяжелый рок. Однажды он даже подсадил на свою музыку Винсента. Элиас всегда и везде повсюду носит свои наушники и плеер. В любую свободную минуту он надевает наушники, которые до это у него висели на шее, и начинает слушать. Вот и сейчас он носился по торговому центру и слушал «Святую Нечисть».

Ламберт Блэк — демон. Наш Лидер. Высокий, черный «ежик» на голове, зеленые глаза, сильное и стройное красивое тело, черный хвост за спиной, пахнет яблоками. Я люблю его. Еще не призналась, но уже собираюсь это сделать. Каждый раз, когда мы с ним остаемся наедине, я чувствую от него ответную реакцию. Я начинаю понимать, что он также неравнодушен ко мне. Еще совсем недавно меня мучило то обстоятельство, что я считала себя человеком. Это означало то, что Ламберт переживет меня на добрые три тысячи лет. Он потеряет меня совсем скоро, ведь демоны живут достаточно долго. Но вчера мучения по этому поводу улетучились. Во мне открылись силы полудемона, и теперь я знаю, что сама проживу долгую жизнь. Я могу быть с Ламбертом, мы можем быть долгое время счастливы. И у нас могут быть дети. Мне уже девятнадцать, и, думаю, я наконец нашла того, с кем готова провести свою бесконечно долгую жизнь.

Мне придется им рассказать о себе, о своей тайне. Признаться в том, что я — полукровка, необходимо, если мы собираемся к чему-то прийти. Долго скрывать нельзя. Думаю, сегодня или завтра — обязательно скажу. Несмотря на то, что я узнала тайну своего истинного происхождения, сама я ничуть не изменилась. Я, Эмили Элизабет Грей, осталась все той же девушкой с зелено-серыми глазами и золотистыми кудрями по плечи, которая пахнет бананами. Я все также готова к битве с Порождениями в любой момент и в любом месте.

Мы зашли в отел фруктом и овощей. Мои товарищи, не унимаясь, хватали все, что попадало им под руку. Меня из моих размышлений резко выбил голос.

— Здравствуй, милая девушка.

Я обернулась.

Передо мной стояла противного вида старуха, закутанная в черные шали. Ее морщинистое дряблое лицо окружало облако седых волос. На щеке блестела алым крупная язва. В руках старая незнакома держала корзину с зелеными яблоками.

— Да?

— Хочешь яблочко? — прохрипела она.

Оглядевшись, я еще раз поймала себя на мысли о том, что мы находимся в фруктовом отделе! Здесь этих яблок завались!

— Мы купим яблоки в магазине, — ответила я, намереваясь избавиться от нее.

Я уже хотела развернуться и вернуться к Ламберту, который ушел с тележкой далеко вперед, но старуха не дала мне этого сделать.

— Нет! — она схватила меня за руку и развернула. — Таких яблок, какие у меня, ты не купишь.

Мне стало не по себе.

Она выглядела не совсем здоровой в психологическом плане.

Старуха взяла одно яблоко из своей корзины и протянула мне.

— Возьми, — сказала она.

Я застыла и ничего не говорила, пытаясь распознать ее сущность.

— Возьми! — потребовала она.

Меня от такого тона передернуло.

— Отравлено? — шепотом спросила я.

Сухие губы старухи растянулись в жуткой улыбке.

— Еще чего!

А потом старуха сделала мерзкое… она просто плюнула на яблоко и растерла свою слюну ладонью, будто помыла его.

— Съешь! — попросила она, протягивая мне яблоко.

Я сделала шаг прочь от нее.

— Нет, в другой раз…

Ей это явно не понравилось.

— Но ты должна!

— Ничего я не должна!

Я не хотела больше ни на шаг приближаться к этой старухе. Она меня жутко раздражала и пугала.

А потом она сделала еще одну жуткую вещь, от которой у меня волосы на затылке вздыбились.

Старуха одним указательным пальцем правой руки ткнула в свою язву на щеке и начала ее ковырять. Брызнула кровь.

Винсент бы от такой жути точно бы в обморок грохнулся на месте. Готова признать, я сама держалась из последних сил. За время бесконечных схваток с Порождениями я видела много крови, оторванные головы и даже вторые рты на затылках у некоторых «особ».

Кто бы мог подумать, что такое зрелище, как ковыряние старухи пальцем в своей язве подействует на меня так. Это было тошнотворно.

— Ты. Должна. Съесть. Его.

Старуха это процедила, брызгая слюной. Она шла на меня.

— Я не хочу! — выпалила я.

Меня мгновенно окутала дикая злость и ярость. Я была готовая в сию же секунду разорвать эту тухлую бабку на куски! Точно такая же ярость охватила меня однажды в ванне, когда мне почудилось, что у меня выросли демонические крылья и хвост.

Теперь я знала причину своего гнева — это открывается во мне тайная сила моей матери. Способности полудемона прорываются наружу.

— Ешь! — ревела старуха.

— Нет!

Я отбежала от нее.

Все застыло, и стало тихо. Посетители торгового центра наблюдали за мной и старухой.

— Эмили Элизабет, что случилось?

Рядом со мной появился Ламберт, и мне стало гораздо спокойнее.

— Кто эта женщина? — не поняла Кира.

И вот уже все мои друзья окружили меня, будто встали на мою защиту.

Все смотрели на старуху, которая замерла, будто обратилась в статую.

— Что вы хотите? — бросил в ее сторону Винсент.

И голова старухи начала трястись. Ее глаза странным образом закатывались, наливаясь желтой краской. Посетители взвизгнули и попятились от старухи.

В один момент старуха выронила корзинку с яблоками.

— Я хочу, — грозно произнесла она.

Ее язва кровоточила. Изо рта брызгали алые капли.

— Чтобы вы съели…

Ее пальцы тряслись. Жуткая старуха сверлила нас яростным оскалом.

— Мое яблоко!

И в тот момент все переменилось.

Я еще никогда не видела, чтобы превращение протекало с такой стремительной скоростью.

В следующий миг старуха уже исчезла, а перед нами возвышалось до потолка огромное жуткое существо.

Это была гигантская черная сороконожка с сотней острых лап. Но вот голова насекомого оказалась человеческой. Это была голова седой старухи с кровавой язвой на щеке!

Иначе говоря, все тело мерзкой старухи превратилось в тело гигантской сороконожки.

— Это Порождение! — вскричала толпа.

С диким визгом люди принялись разбегаться в разные стороны.

Для меня стало очевидно одно: яблоки были отравлены ее слюной.

— Надо же, для нас появилась работа! — бодро подметил Элиас.

— Ты прав, — согласился Ламберт, — приступаем.

Схватка с Порождением — крутая терапия. Это точно должно меня отвлечь!

Сороконожка взревела. Существо сначала вытянулось, а потом опустилось перед нами.

Голова старухи возникла прямо передо мной, и я незамедлительно ошпарила ее огненной вспышкой. Старческое лицо покрылось волдырями.

Монстр зарычал, и снова вытянулся.

— Отлично, Эмили Элизабет! — похвалил меня Ламберт. — А теперь закончим дело.

Мы все уже готовы бросится в бой с Порождением, которое крушило все вокруг. Сороконожка размахивала своими лапами и извивало свое громадное тело, поваливая стеллажи с товарами на пол. Эта тварь принесет большие убытки хозяину «Незримого чуда».

Но вдруг раздался знакомый восторженный голос, в котором я слышала искру безумия.

— А я только зашел за мороженым!

Мне не требовалось видеть владельца голоса, чтобы понять, кому он принадлежал. Но следующая фраза окончательно выдала его.

— Ух, ты! Мне нравится такая вечеринка!

Малик — наш приятель-демон. Должна отдать ему должное, без него бы мы не проникли вчера в Золотой Архив. Да, нам не удалось остановить Темного Алхимика, но мы все же попытались. Малик нам сильно помог.

Для нас всех его личность по сей день оставалась загадкой. Он появлялся и исчезал. Никто о нем ничего не знал.

Малик выглядит, как наш ровесник. Одетый постоянно в белую рубашку с закатанными рукавами и черные джинсы, его ноги всегда оставались босы. Худой и примерно моего роста у Малика серебристые распущенные волосы по плечи и разноцветные глаза. Правый — желтый, левый — зеленый. Безумная улыбка и задранный нос. За его спиной развивался длинный белый демонический хвост.

Мы наблюдали, как Малик ловко прыгает по стеллажам, что падают, сбивая один другой, словно падающий ряд пластинок домино. В это время он наслаждался вкусом мороженого — фруктовый лед.

Малик быстро преодолел расстояние, отделявшее его от Сороконожки, и выпустил в Порождение зеленую искрящуюся стрелу. Заклятие поразило насекомое, и то взревело, отбив от себя Малика лапой.

— Вот же бабка! — заорал Малик, потеряв равновесие.

Он выпустил изо рта мороженое и бросился за ним вниз.

— Нет, моя мороженка!

И вот прежде, чем его лакомство коснулось пола, Малик схватил фруктовый лед за палочку, а сам повис над полом, зацепив ногу за полку стеллажа.

— Он всегда появляется в самый «подходящий» момент, — фыркнул Элиас.

— Может, дадим сделать ему все самому? — предложил Винсент.

— Еще чего! — воскликнула Кира.

Мне понравился ее настрой, и мы ринулись в бой.

Сороконожка успела прийти в себя после ранения. Из ее брюха истекала зеленая густая жидкость. Вместе мы с ребятами принялись осыпать ее потоком заклинаний.

Увидев, как мы дружно сражаемся с противником, окутывая ее в облако боевой магии — вспышки, молнии, пламя, стрелы, — Малик быстро встал на ноги, взял в руки фруктовый лед и вскрикнул, словно ребенок:

— Эй, подождите меня!

Малик каждый раз хотел долго «веселиться», растягивая сражение с Порождениями, но зачастую сам же становился причиной скоро завершения «вечеринки».

Уходя от ударов Сороконожки, которая то и дело пыталась ударить нас своими массивными острыми лапами-клешнями, мы забрасывали ее магией. Ламберт атаковал черными молниями, Кира — ледяными стрелами, Винсент использовал жидкое пламя, Элиас стрелял синими ранящими вспышками, а я пускала жгучие фотоны света.

Чудовище ревело, истекая зеленой кровью. Малик подпрыгнул под потолок, поравнявшись с головой старухи.

— Дамочка, не слишком ли вы взрослая для подобных увеселений?

Малик резко взмахнул рукой, и воздух рассекла красная нить. Кровавое заклятие отсекло старушечью голову от тела насекомого — брызнул алый фонтан.

— Осторожно! — скомандовал Ламберт.

Малик безумно засмеялся, а тело монстра с грохотом повалилось на пол и размякло, будто существо сделало последний выдох.

Все закончилось. На мгновение в отделе фруктов и овощей воцарилась тишина.

— Бабулька была, что надо.

Мы увидели Малика, который шлепал босыми ногами по лужам крови, наслаждаясь вкусом фруктового льда. От этого мороженого его губы покраснели.

— Ах, это вы!

Он явно обрадовался, увидев нас снова.

— Давно не виделись, — без особого энтузиазма ответил Ламберт, — мы бы и сами сделали все.

— Если ты переживаешь за награду, Блэк, то я с радостью отдам эти бесполезные бумажки, которые вы цените превыше всего, вам.

— Дело в не этом. Ты подверг опасности людей.

Малик расширились глаза. Он не мог понять, в чем его обвиняют. Демон несколько раз обернулся, чтобы напомнить нам о теле гигантского насекомого, лежащего на полу.

— А она в этом не виновата?

Ламберт не стал отвечать, а просто заверил его:

— Просто в следующий раз постарайся все сделать так, чтобы причинить меньший вред окружающим.

— Тоже мне мамочка…

Малик закатил глаза, а потом ему так наскучил Ламберт, что он перевел свое внимание на нас. От этого его красные губы обратились в жуткую улыбку.

— А вы как поживаете, малыши? Плохой дядя еще не успел вас обидеть?

— Мы избавимся от него, Малик, я тебе обещаю, — вырвалось у меня.

На меня странно посмотрели. Все… кроме Малика!

— Вот это настрой! Мне всегда казалось, что ты скрываешь в себе много тайн, Эмили Элизабет, я тебе говорил? Я жду, когда вы закатите самую масштабную вечеринку. И можете не брать с собой этого Черныша, а то он такой зануда… Совсем не умеет веселится!

— Заткнись, Малик, — бросила Кира.

Демон обаятельно взглянул на Киру.

— Ох, ты, мой пупсик, мы еще с тобой пообщаемся. Сегодня я спешу.

Малик одарил Ламберта странным взглядом, а потом резко прыгнул под потолок и появился на вершине пустого стеллажа.

— Чао, бамбино!

Новый прыжок, и Малик исчез так же внезапно, как и появился.

— Я уже вызвал ребят из Гильдии, — сообщил Винсент Ламберту, — они скоро будут.

— Спасибо, Винсент.

Ламберт посмотрел на меня.

— Эмили…

— Да?

Этот тон мне совсем не понравился. Я почувствовала, как мои пальцы похолодели.

— Ты ничего не хочешь нам рассказать?