Письма к Молли или, P.S. Покормите белых голубей

Илья Сергеевич Ермаков, 2020

Зачем люди пишут письма? Чтобы выразить то, о чем не могут рассказать вслух. Письма – это откровения. В них спрятаны ключи ко всем тайнам, которые тщательно скрывает их автор. Только читая письмо, можно прикоснуться к душе другого человека на расстоянии. Север – писатель, работающий над своим романом «Удел Эбис-Лота», переехал в другой город, где столкнулся с новыми людьми, мистическими загадками и жуткими происшествиями. Его письма домой – единственная связь с прошлой жизнью. Наступит день, когда ему придется разорвать все узы с прошлым и рассказать всю правду о старушке по имени Молли.

Глава 1. Голос за стеной

«Как быстро можно сойти с ума, находясь в одиночестве?» — лишь этот вопрос она задавала себе, когда ее вели в изолятор. И задавала тогда, когда осталась совсем одна.

Прижавшись спиной к голой стене, она сидела на полу в окружении белых стен. Серая койка, металлический унитаз и раковина — вот и вся «роскошь», которая ей теперь позволялась.

Кормить будут два раза в день. И как правило, это будут остатки от обеда из общего блока, который она покинула пару мгновений назад.

Первые часы Нелли думала, что справится с одиночеством. Это испытание не показалось ей таким сложным, как о нем говорили. У нее нет клаустрофобии или еще какого-то страха, который бы душил ее в этих замкнутых стенах.

Но жуткий холод сковывал каждую клеточку ее тела.

Наркотики.

Из-за них она попала в тюрьму. Из-за них она влезла в драку, которая привела ее сюда, в изолятор.

Это наказание за собственную глупость.

Живот немного гудел, по рукам бегала дрожь, но все это пустяки. Она выдержит. Это всего лишь еще одно испытание, посланное ей Богом, в которого она никогда не верила.

В какой-то момент Нелли приняла для себя мысль, что в изоляторе не так дурно, как могло показаться. Это терпимое место. Тут можно отдохнуть от всего и вся.

— В первые дни все думают, что выдержат заточение в изоляторе.

Это был не ее голос.

Сначала Нелли испугалась, что сошла с ума, но вовремя заметила маленькую решетку в стене, которая соединяла две соседние камеры. Другая заключенная решила поговорить с ней.

— Но потом они начинают сильно жалеть о том, что были такими наивными.

Нелли ничего не ответила женскому усталому голосу.

— Через пять дней они начинают говорить сами с собой. Через две недели появляются голоса в голове. А дальше — больше. Зрительные галлюцинации и мучительные образы. Тактильные галлюцинации — дрожь во всем теле. И даже судороги. Так люди и сходят с ума в одиночных камерах. Нет хуже кары, чем остаться наедине с самим с собой. Наедине… со своими демонами.

Демонов у Нелли хватало.

Голос за стеной замолчал, и в камере воцарилась напряженная тишина. Нелли решила поддержать беседу:

— Но тебя это не коснулось?

— Ошибаешься.

Нелли заметно напряглась. Если все так, как она думает, то человек за стеной пережил жуткие муки одиночества.

— Я давно прошла через этот ад. Девять кругов моих за спиной.

— Сколько же тебя держат в изоляторе?

— Слишком долго, чтобы я могла сосчитать дни. Ощущение времени пропадает на третьи сутки. Ты сама знаешь, сколько сейчас времени?

— Половина второго. Сейчас день.

— М-м… солнце скоро взойдет в зенит.

— Но его не будет видно. Облака. Наступила осень.

Женщина за стеной. Она даже не знает, какое время года за окном.

— Вот как? Я люблю осень. Листопад… это красиво.

Нелли совсем не хотела, чтобы с ней случилось нечто подобное, что бывает с другими заключенными в изоляторе.

Голоса в голове. Зрительные и тактильные галлюцинации. Этого ей не хватало!

— За что тебя посадили сюда? — спросил голос за спиной.

— Наркотики. Я подралась за дозу.

— Еще одна наркоманка…

Нелли претило такое прозвище, лишенное лжи. Нагая истина, которую она с трудом принимала.

— А ты?

— Я убила заключенную.

Нелли совсем не была готова к тому, что будет соседствовать с убийцей. Все в ней сжалось и похолодело.

Воровка, наркоманка, фальсификаторша документов — кто угодно! Но не убийца…

— За что? — осторожно спросила она.

— Она задавала слишком много глупых вопросов.

Нелли сглотнула, а потом… раздался раскатистый смех за стеной.

— Ты — еще одна, кто повелась на мои шутки. На самом деле я устроила скандал однажды на кухне. Это была большая битва с метанием еды, и посуды во все стороны. Посадили только меня, как главную виновницу происшествия.

— Зачем ты устроила драку?

Ответ прозвучал пугающе ровно:

— Мне стало скучно.

Нелли могла это понять.

Первое, чему она научилась в тюрьме, так это не идти против закона. Это место убивало в людях все хорошее, что у них оставалось в изгаженной душе.

— Значит, ты — наркоманка?

— Да, — Нелли не стала отрицать очевидное.

— И как все началось? Зачем?

— По той же причине, по которой ты затеяла драку на кухне.

Нелли прекрасно помнила свой первый раз. Это случилось на вечеринке. Самая простая и обыкновенная история глупой девушки.

«Попробуй. И расслабься. Позволь себе чуточку счастья. Ты этого достойна.» — так ей тогда сказали.

И теперь она здесь.

— Понятно. И что ты думаешь с этим делать?

— Ничего.

Нелли почувствовала по твердому тону собеседницы, что та осталась недовольна ее ответом.

— Изолятор не избавит тебя от этого дерьма, но ты же сама все понимаешь, верно? Даже по твоему голосу у меня язык не поворачивается сказать, что ты глупая.

— Спасибо…

— Хотя… ты, определенно, глупая, если попала сюда.

— Очевидно.

Нелли готова согласиться со всем. Она никогда не была дурой, но всегда была глупой.

Как можно было закончить школу с золотой медалью и в итоге оказаться здесь?

Только настоящая дура способна на это.

Голос за стеной ехидно усмехнулся и замолчал.

Нелли вдруг почувствовала внутреннее напряжение. Все дело было в тишине.

— Мы можем говорить еще? — спросила Нелли, наклонившись к решетке.

— Времени у нас для этого слишком много. Смешно даже! Ты не находишь?

— Наверное… не знаю. Неужели, за драку на кухне такой долгий срок в изоляторе?

— Полагаю, если бы в ходе инцидента один из надзирателей не лишился бы левого глаза, то срок был бы куда меньше.

Нелли обладала слишком ярким воображением, а потому могла с легкостью представить пугающе-приятную картину.

— Ого! И как так вышло?

— Я всегда паршиво целилась…

И голос снова засмеялся.

Нелли не терпела надзирателей, а потому такие истории ее всегда веселили. Она почувствовала, что в компании с заключенной за стеной провести срок в изоляторе будет гораздо легче.

Только не тишина!

— Итак, ты планируешься избавиться от своего дерьма?

— Я никогда не пыталась, — призналась Нелли в ответ.

И это так.

Пыталась ли она бросить употреблять наркотики? Никогда.

— Эта дрянь тебя убивает, милая. Подумай об этом.

— Жизнь уже убивает нас.

— А у тебя есть причины, по которым ты решила сокращать этот срок?

Нелли не ответила.

— Сколько тебе лет, дорогуша?

— Двадцать один.

— Вот же сучье дерьмо! И ты уже здесь!

— Как видишь, — фыркнула Нелли в ответ.

Этот разговор получался каким-то смазанным и неудобным. Но Нелли плевать. Сейчас все разговоры хороши.

— Я была не права, — произнес голос за спиной, — ты — очень, очень глупая девочка. Прямо дура, если честно!

Нелли было сложно что-то ответить на это. Она и сама понимает, что своими действиями сливает всю свою жизнь в канализацию.

— Выйдешь отсюда — начни нормальную жизнь.

— Легко тебе это говорить!

— Все мы совершаем ошибки. Но никогда не поздно все исправить. У тебя еще есть шанс.

Но Нелли так не считала. Она сделала достаточно, чтобы превратить свою жизнь в дерьмо.

— Что-то поздно исправлять…

— Главное — найти хороших людей. Впусти таких людей в свою жизнь. Пусть они помогут.

— Я все делаю сама. Никто помогать мне не будет. Не моли чушь. Кто захочет связываться с такой… как я?

Голос за стеной рассвирепел:

— Чертов максимализм! И чего ты сама добилась? Ты в тюрьме, милочка! В изоляторе! И все из-за этой дряни, которую ты нюхаешь и колешь! Хочешь сдохнуть, как последняя блоха этого гребаного мира? Флаг в руки! Валяй!

— Не учи меня.

Нелли сразу пожалела о своих словах. Она не хотела ссориться со своим единственным собеседником, ведь тогда она останется один на один со своей совестью, а этого ей совсем не надо.

Тишина станет ее единственным слушателем.

— В мире много всего интересного — поверь. Не стоит просирать свою жизнь понапрасну! На толчке ты посидеть всегда успеешь! — рявкнул голос.

Нелли повесили такие «метафоры».

— Мне жизнь не дается…

— Чего сказала? Жизнь ей не дается! Вытерла свою жопу и вперед! Второго шанса не будет. Ты просто сдохнешь. Сдохнешь, как и все в этом мире. И ничего не останется, поняла?

Нелли снова не ответила.

— Никто не гарантирует тебе завтрашний день, милая. Начинай уже жить так, будто завтра сдохнешь. Собственно, с твоим образом жизни это и воображать не надо…

А Нелли боялась смерти.

Несмотря на всю свою браваду и дерзость, она не хотела умирать. Ее мучило незнание. Неизвестность. Тайна, которую никто и никогда не разгадает.

Поскольку она не верила в Бога, но при этом она его и не отрицала. По этой причине Нелли не считала себя атеисткой. Она выбрала путь незнания.

И знала только одно — в один момент она просто исчезнет.

— А ты боишься умирать? — спросила Нелли, шепотом.

Голос за стеной уже хотел ответить, но вдруг в металлическую зеленую дверь резко ударили кулаком. Прогремел грубый голос надзирателя:

— Заключенная! Хватит болтать сама с собой! Ты еще и часу тут не провела! Конченная наркоманка!

Последовал еще один сокрушительный удар, и надзиратель удалился прочь. Его шаги постепенно затихли.

Нелли, прижавшись к стене сильнее, ощутила бешенный стук в сердце. Она совсем не понимала, что все это значит.

Почему он это сказал?

Кто та женщина за стеной?

Она даже не знает ее имени…

С чего она вообще взяла, что та женщина… существует?

От таких страшных мыслей у нее начиналась паника. В глазах застыли слезы. Больше смерти Нелли боялась лишиться рассудка.

Это был ее страх номер один.

Безумие, в котором даже ты сам не виновен.

Нелли легла на пол и посмотрела прямо через решетку. Она увидела лишь темную каменную стену и сырость.

— Эй, — бросила она, — ответить!

— Да, милая?

Нелли облегченно выдохнула, но странное чувство, возникшее после слов надзирателя, не ушло.

— Почему он так сказал?

— Видишь ли, крошка, надо было мне сразу предупредить тебя об этом…

Нелли сглотнула соленый комок.

— Предупредить, о чем?

Голос за стеной обреченно вздохнул и устало ответил:

— Я умерла два дня назад.