Алое пламя

Илья Дюдяев, 2018

Недавно прошедший обучение драконоборец возвращается домой, чтобы защищать город от нападений драконов, но всё идёт не так, как он предполагал. Единственного родителя больше нет, а друзья, хоть и остались верны, изменились. И так плохое положение ухудшается, когда он встречается с шайкой разбойников.Содержит нецензурную брань.

Больно бывает всем

Через большие прорехи в крыше поступают лучи света в тёмное помещение, но глаз быстро привыкает к темноте и свет уже не кажется таким спасительным, как при входе, теперь он кажется карателем, который режет всех, кто примкнул к тьме.

За круглым деревянным столом сидят старые, странные и страшные люди, как внутренне, так и снаружи. Лишь Гихил на их фоне выглядит потомком королевской крови, если не заглядывать внутрь. Всего же здесь собралось шестеро. Вспыльчивый Лирих с исподлобным взглядом демона, он редко приходит на встречи, так же редко его видят на улице. Замкнут, как амбарный замок, но зажигается с одного не понравившегося слова. Выражение его лица всегда такое, будто готов выгрызть собеседнику глаза. Из всех присутствующих с ним никто не видится.

Длинношеий Орест отличается от всех доброжелательными манерами и чистотой речи, он мог бы высоко подняться в обществе, но всему мешала уродски длинная шея. Рост тела вполне обычный, но шея занимает две с половиной головы. У него нет здесь земель, живёт в другом городе, но последние события заставили явиться на собрание.

Рем же по праву считается самым уродливым, вместо руки обладает куриной культёй, а разрез губ под носом натянут к ноздрям, правая часть черепа сплошная, без глазницы. Говорит гнусаво, медленно вдыхая воздух через рот, но это компенсируется умением обращаться с ножом. Его подчинённые испытали это на себе.

Самая маленькая территория у Оге, но никто его не недооценивает. Этот худощавый психопат завоевал страх и толику уважения благодаря необузданному нутру, невозможно предсказать, что он будет делать. Его вечно безумные глаза, растянутая улыбка, не замолкающий рот… это лицо снится почти любому, кто его увидит.

Кор же выступает председателем, просто больной старик, непонятно как удерживающий власть в таком месте, но никого не пускают на его территорию, даже членов собрания, но благодаря Кору держится перемирие.

— Ну, что же, господа, предлагаю начать. Не хватает одного, но, думаю, он не обидится, если мы начнём без него. Что скажете? — предложил Кор.

— За, — хрипло сказал Лирих.

— За, — прогнусавил Рем.

— За, — сказал Орест.

— За-а, — тихо посмеиваясь, сказал Оге.

— За, — сказал Гихил.

— Прекрасно, — сказал Кор. — Тогда приступим. Все вы знаете, что недавно произошёл инцидент на территории Гихила, покромсали драконоборца, он еле выжил.

Оге тихо засмеялся, прикрывая рот рукой. Все выжидающе посмотрели на Гихила.

— Это были мои люди, но без моего ведома.

— Сейчас это не имеет особого значения, — сказал Кор. — Важно то, что ситуация вышла далеко из города. Градоначальник не может уладить дело.

— Разве мы должно этого бояться? Все, кто к нам сунутся, обнаружат дырки в теле, — гнусаво сказал Рем.

— Мы не боимся, — сказал Кор. — Сюда прибудет армия… и нас задушат. Драконоборцы — элита, неприкасаемые, для народа это не просто поборники добра, это святое, волнения народа раздаются волнами к власти, а власть не любит, когда идут волнения. Мы всего лишь маленький клочок в огромном полотне, нас сотрут и распишут заново. У нас большие проблемы, господа.

— Не всё так плохо, — сказал Орест. — Нам повезло, что драконоборец выжил, это существенно снижает степень последствий.

— Его изуродовали, — взял слово Гихил. — Никто не обрадуется, увидев его в таком состоянии.

— Но если он скажет, что всё хорошо, он выздоравливает, а сотворившие это наказаны, то волна иссохнет.

— Это единственный шанс, — поддержал Кор. — На наш уголок всё равно посмотрят сверху, придут драконоборцы, но мы выстоим. С этого момента нам предстоит вести дела тихо и незаметно, не следует провоцировать верха.

— Ты предлагаешь прятаться нам, как крысам?! — спросил Рем. — Это наш город, наш! Мы платим деньги этим продажным тварям, так ещё перед ними и распинаться? Пусть ватрушка решает эти проблемы. Парня покромсали, стражники не углядели. Их проблемы, не наши.

— Он прав, — поддержал Лирих. — Всё в этом городе проходит через нас, мы держим порядок, деньги получают от нас, благодаря нам этот город ещё не вымер. Случилось то, что случилось, это проблемы законников.

— Градоначальник не может это решить, он сыпется при мысли, что на его деяния могут посмотреть сверху, — ответил Кор.

— Тогда пусть придумает! — вскричал Лирих. — Подкупит кого-нибудь, даст кому-нибудь, его проблемы, пусть ворочится, иначе обнаружит свою девственную шкуру в шкафу.

В комнате наэлектризовался воздух, секунда молчания растянулась, словно резинка.

— Не надо горячиться, мы все хотим избежать проблем, и собрались мы здесь именно для этого, — вкрадчиво сказал Кор.

— Но и указывать мне не надо, — рыкнул Лирих. — Я на своей территории, и ни перед кем пресмыкаться не намерен, а если у уважаемых господ есть такое желание, то вперёд, но без меня.

Лирих рывком встал, его стул оглушительно упал, топот ног этого невысокого, но коренастого главаря, бил в тишине, словно молот. Кор посмотрел на дырявую крышу, выражение его лица упорно твердит о сдерживаемых эмоциях. Гихил спокоен, лицо каменное, но внутри переплетаются мысли, словно узлы.

— Значит, минус один… — прошипел Рем.

— Забавно наблюдать, как что-то строится, — сказал Оге, посмеиваясь, — а после частицы отваливаются, как куски плоти, — Оге всех оглядел и упёрся взглядом в сжимающуюся ладонь. — Это так эпохально и одновременно смешно, развитие, стагнация, гниение…

Орест кашлянул, провёл пальцем по ровному носу.

— Я сюда приехал не для того, чтобы увидеть, как вы соритесь, — сказал он.

— Ты прав, — поддержал Кор. — Всё уже предопределено, завтра драконоборец выступит перед народом. В этом нам поможет друг господина Ореста.

— Да, Водник любезно согласился помочь нам в этом не лёгком деле, он мастерски убеждают людей делать даже самые невообразимые вещи. Он слегка задерживается, прошу его простить.

Горячая волна поднялась из живота к лёгким, Гихил почувствовал, как сердце стало биться медленнее, тягуче, словно в киселе.

«Я знаю, какие вещи он делает», — подумал Гихил, вспоминая образ. — «Водник…»

— Всё предопределено? — спросил Рем, повернувшись единственным глазом к Кору. — Как же так? Без нашего ведома?

— Того требовала ситуация, Рем. Сейчас нельзя медлить, каждый час стоит очень дорого, — ответил Кор.

— Интересно… — прошипел Рем, легонько хлопая ладонью по столу. — Разве мы решили собираться здесь не для того, чтобы обсуждать проблемы и решать их вместе? Какой смысл разыгрывать голосования, если всё уже решено? Я не давал согласие, чтобы эта зубастая тварь разгуливала по моему…

–…нашему, — поправил Оге.

–… городу, — продолжил Рем. — Зайдёт на мою территорию, поломаю его огромные лапы.

— Я так понимаю, вы знакомы с Водником, — сказал Орест.

Рему пришлось полностью развернуться, чтобы посмотреть на Ореста.

— Он весьма известен, — сказал он.

— Мы не сможем защитить вас, когда придёт армия, если вы не согласны, господин Рем, как господин Лирих, — сказал Кор.

— Мне не нужна защита, — медленно проговорил Рем, сдерживая гнев и обнажая кривые зубы. — Вы себя защитите.

Рем медленно слез со стула и тихо поковылял к выходу, все терпеливо молчали, пока он не вышел.

— Минус два, — улыбчиво сказал Оге.

— Кто-то ещё не согласен? — спросил Кор. — Господин Оге?

— Я не хочу, чтобы меня задушили, господин Кор.

— Прекрасно. Господин Гихил?

— Меня всё устраивает, господин Кор, но почему завтра? Почему не сегодня?

— Мы не можем в полной мере полагаться на градоначальника, завтра из столицы приедет наш человек, у него всё в порядке с репутацией, он будет присутствовать завтра на площади.

— Есть опасения, что градоначальнику просто не поверят, — добавил Орест. — Начнутся расследования, допросы, ищейки будут рыскать носом по городу, и даже за его пределами… нам это не нужно.

— Разумно, — сказал Гихил, — но что вы будете делать, если драконоборец откажется?

Впервые Орест позволил себе улыбку, стеснительную.

— Господин Гихил, — сказал он, — вы же знакомы с Водником, слышали про его методы, я уверен в нём, как ни в ком другом. Он сделает это, чего бы это ни стоило.

— Я видел драконоборца, видел его оставшийся глаз, гниющее тело. Прежде чем ему оказали хоть какую-то помощь он прошёл в полумёртвом состоянии несколько улиц.

— Нам необязательно это рассказывать, господин Гихил. Мы знаем, как это произошло в мельчайших деталях, — сказал Кор.

— Он просто так не сдастся, — сказал Гихил.

Оге посмотрел на Гихила, их взгляды соприкоснулись, Оге еле заметно покачал головой.

У входа послышались шорохи, медленно ступая, в комнату вошёл Водник, за ним у порога остановился неказистый парень. Воздух наполнился странным, тягучим ощущением, будто Водника что-то окружает.

— У всех есть слабости, — сказал Водник, косо улыбнувшись.

— Добро пожаловать, господин Водник, — сказал Кор. — Мы как раз разговаривали о завтрашнем дне. Ты можешь идти, Аарон.

Парень удалился.

— Драконоборец готов к завтрашнему дню, не переживайте, господа. Осталось только собрать публику и наблюдателей.

— О, — отмахнулся дряхлой ладонью Кор, — эта самая лёгкая часть замысла, она всегда готова.

В комнате появилась тишина, Гихил впился глазами в Водника, Оге с интересом за этим наблюдал, показывая безумную улыбку.

— Что же, на этом собрание окончено, — прервал тишину Кор. — Мы с господином Орестом хотели бы поговорить о его родном городе, не думаю, что вас заинтересует эта беседа.

— Если позволите, — сказал Водник, — то я поучаствую в дискуссии.

— О, да, конечно, — ответил Кор.

Оге и Гихил синхронно встали, Гихил даже двигаясь к выходу, не сводил глаз с Водника, но тот не ответил взаимностью. Выйдя на улицу, свет резанул глаза, но ни Гихил, не Оге не прикрыли их.

Маленькая улочка усеяна группками людей, у самого входа стоят трое парней Кора. Гихил взял с собой только Ласиса, который остался у самого начала улочки, группа Оге же остановилась там же, но с другой стороны, лишь, когда они отошли достаточно далеко, Оге тихо сказал:

— Думаешь, они там обсуждают засраный городок?

— Возможно, но не только его.

— Ты же понимаешь, что сейчас можно расширить территорию за счёт отколовшихся?

Гихил пристально посмотрел в вечно безумные глаза Оге, сейчас они светятся холодом.

— Просто так никто ничего не отдаст, а кровопролитие никто не оценит, тем более сейчас.

Оге хохотнул, показывая хищную улыбку.

— Прекрати, ты же не думаешь, что у них получится? Скоро настанет время перемен… и лучше сразу знать, кто не отрежет ухо сзади.

Гихил последний раз посмотрел в глаза Оге, они поняли друг друга, поняли мысли следующие за словами, и их пути разошлись. Гихил подошёл к Ласису, а Оге к своей группе хохочущих гиен.

— Всё прошло хорошо? — спросил Ласис.

— Могло и лучше.

— Всё так плохо?

— Нет, могло быть намного хуже. Видимо, Водник пролез в таверну и поговорил с драконоборцем.

— Водник? Тот самый?

— Тот самый, — вздохнул Гихил.

— И что теперь делать?

— Подождём немного. Надеюсь, дома ничего не случится.

— А что-то должно случиться?

Гихил посмотрел на его бледное лицо, волнующиеся глаза.

— Ласис, завтра будет важный день, Кор хочет притащить драконоборца, чтобы успокоил народ. Если ничего не выйдет, то мы окажемся под угрозой. К тому же Лирих и Рем теперь сами по себе.

— Неужели опять начнётся бойня?

Гихил причесал ладонью чёлку.

— Я не знаю, но надо быть готовым ко всему. Возможно, снова каждый будет за себя. Скажи, ты слышал что-нибудь про Ореста?

Ласис удивлённо вскинул брови.

— Орест тоже тут? Он же вроде не имеет здесь власти…

— Да, он якобы вызвался помочь, потому что у него здесь какие-то дела, которые он не хочет терять. Только не понятно, какие дела.

— Постой, это не тот Орест, с которым Кор делил территорию? Это было давно, ещё до тебя.

— Хе, забавно… это кое-что проясняет.

Гихил опёрся о здание и ушёл в себя. Почему Орест помогает Кору, если это бывший враг? Скорее всего, Кор продал в обмен на спасение, старик боится потерять власть… или даже жизнь, он понимает, что он уже не может совладать с остальными, в любом случае это был всего лишь вопрос времени.

— А почему вы собираетесь в дырявом здании? Неужели так нравится проветривать? — спросил Ласис, слегка улыбнувшись.

— Ага, и мокнуть. Ты не знаешь? Всё начиналось именно здесь, когда-то Кор был молодым, любил грабить и баб, со своей мелкой шайкой они собирались здесь, в старом здании на окраине города.

— Видимо, с возрастом стал сентиментальнее.

Из здания вышел Водник, на фоне остальных он похож на оживший фонарный столб с акульим лицом. Он сошёл с крыльца и двинулся к центральной улице, двое парней зашли в здание, Аарон остался стоять у входа.

— Подожди, я сейчас, — сказал Гихил, двигаясь навстречу Воднику.

Ласис недоумённо посмотрел в спину Гихила. Водник, увидев приближающегося Гихила, встал, растягивая акулью улыбку и развёл руки, будто собрался обнять. Гихил схватил его за одежду и впечатал спиной в стену.

— Слушай сюда, мать твою, — сказал он, давя кулаками на грудь, — если ты попробуешь что-нибудь сделать в моём городе…

— Тише-тише… — Водник схватил за запястья, но кисти настолько огромны, что руки Гихила показались веточками. Он развёл их в стороны, Гихил рывком вырвал руки. — Меня пригласили, а значит…

— Ничего это не значит. Будешь вести себя как ублюдок, то обнаружишь своё тело в яме, и они тебе не помогут, никто тебе не поможет.

Водник ухмыльнулся, легко засмеявшись. Гихил посмотрел на вход в здание, на крыльце Орест, Кор и трое парней, Гихил фыркнул и пошёл домой.

— Пойдём, — сказал он Ласису.

Уже на полпути домой Ласис сказал:

— Босс, это было круто.

Гихил ухмыльнулся.

***

Вермир повернул ключ в замке, давно забытый щелчок давно забытого замка. Дверь с тяжким скрипом поддалась напору и взору предстала комната, покрытая ровным слоем пыли. Старая печь, маленький стол у окна, жестяная кровать и немногочисленные вещи отца. Он любил разминать пальцы с помощью стёртой монеты, переводя из стороны в сторону меж пальцев без конца. На окне деревянная статуэтка воина, укрывающегося щитом. И толстая книга «Вера и Мир» с золотой гравировкой И.Д. на обложке.

Вермир поставил сумки у входа, закрыл дверь, смахнул пыль с табуретки и присел.

«Как же пусто…», — подумал он. — «Я не должен был уходить, не должен был лететь за мечтой сломя голову, не смотря по сторонам, не обращая внимания на людей, я не должен был бросать вас. Теперь я один, а тебя нет, отец».

Он схватил голову и безмолвно закричал.

«Неужели тебе было так же плохо? Нет, тебе было хуже. Остаться одному с ребёнком и не потерять веру… ты сильнее меня».

Вермир взял статуэтку, покрутил в руках. Воин держит щит так, будто готовится к атаке сверху, а лицо скрыто, вторая рука тоже поддерживает щит. Он поставил статуэтку на место.

«В это же должен быть хоть какой-то смысл… Да, он есть, это просто красиво».

Пустота заполнила душу, неумолимо шипя и пуская слюни. Всё, чтобы он не хотел сделать, о чём бы ни подумал, она напоминала о себе, о своём присутствии. Вермир разочаровался в себе, в своих поступках, виденье мира, но пришёл не гнев, стыд или слёзы, пришла темнота, медленно поедающая внутренности.

Вермир встал и медленно побрёл к кровати, не обратил внимание на запылённость, просто свалился лицом в подушку и перестал думать, мысли исчезли, словно эфемерные существа. Он быстро заснул, сам этого не заметив.

Солнце светит в глаза, но тень дерева не даёт напечь голову, как гуляющий ветер. Зелёная трава отдаёт чувство жизни, из далека приходит приятный запах свежей выпечки, на фоне холма красуется огромный замок с остроконечными башнями, бойницами, величественными воротами.

Он взглянул на ладони, развернул их, такие светлые, мягкие, не загрубевшие от постоянных тренировок, без мозолей, костяшки не походят на уродские бугры, а кожа на них не прикидывается коркой. Рядом присел светловолосый парень с длиной чёлкой.

— Пойми, я не могу тебе сейчас помочь, мне не дадут. Здесь все повязаны, от действий одного зависят другие, ты должен это понимать. Но это не значит, что я не хочу тебе помочь. Не разваливайся, придёт время, когда от тебя будут зависеть другие, ты должен быть готов, ведь ты именно этого хочешь, не так ли? Спасать жизни. Хорошее дело, наверное. Ладно, я пойду, но помни, скоро начнётся то, чего ты так жаждешь в глубине сознания.

Он хлопнул по плечу и встал, Вермир попытался рассмотреть лицо, но ничего не вышло, оно размылось, детали бесследно пропали, превратившись в рябь.

— Постой…

Свет погас, дерево за спиной пропало, как и трава, запахи улетучились, а ветер замер в ожидании.

— Ты одинок… я чувствую, — прозвучал голос в темноте. — Но ты спросил себя, почему так вышло? Вижу, спросил, но извлёк ли урок из этого? Ты сетуешь на то, что остался один, но помог ли ты кому-нибудь, чтобы они помогли тебе в трудный час? — открылась огромная красная пасть, прокатился грохот смеха. — Ты один, потому что не заслуживаешь ничьей помощи, ты такой по своей природе, ты не можешь быть другим, ибо если ты станешь другим, то это будешь не ты. Сознайся в этом себе и упади в пропасть, как достойный. Будь хоть в чём-то достойным.

Громогласный смех разбежался по темноте, Вермир свернулся калачиком и сжал веки до боли. Он вскочил на ноги, в глазах потемнело, он присел на краешек кровати. Сердце глухо застучало в груди.

«Как это глупо», — подумал Вермир.

В дверь постучали. Вермир только сейчас заметил, что в доме пахнет сыростью, что плащ он так и не снял, как и ботинки.

— Кто там?

— Господин Вермир?

Вермир на цыпочках подошёл к двери, взялся за ручку, но вспомнил и натянул капюшон. Приоткрыв дверь, Вермир старался опустить голову пониже, но при этом рассмотреть лицо незваного гостя.

— Да.

Неказистый, с чёрными, висящими, словно пакля, волосами парень слегка поклонился.

— Меня зовут Аарон, я от господина Водника. Он приглашает вас завтра принять участие в мероприятии на площади. Будьте готовы, утром за вами придут.

Он развернулся и пошёл прочь. Вермир закрыл дверь, стянул капюшон и тяжко выдохнул. Принуждение ему никогда не нравились, да нравятся ли они кому-то вообще… Он даже не вполне понимает, что от него хотят эти странные люди. Всё и так плохо, ещё им что-то надо. Вермир прошёлся и сел обратно на кровать. До этого момента он совсем не задумывался о будущем, думал лишь о том, как быстрее бы прошёл день, целый месяц, проведённый в зловонной комнате почти в одиночку.

«Как изолятор…», — округлился единственный глаз, а после сощурился, изо рта вырвался смешок. — «Доктор, Водник, Гихил… кто все эти люди, каждый со своей чушью. И именно сейчас… нет, они появились сейчас, потому что… потому что… я не смог себя защитить, лишился глаза и стал уродом. И они просто так не отстанут, не отпустят, потому что они виноваты, а правосудие всегда находит виновных».

Вермир ещё долго сидел, размышляя о случае, который порушил тело и дух. Не в силах совладать с разными мыслями, он решил прибраться, смахнуть пыль, убрать паутину, растопить печь парой поленьев, чтобы пропал запах сырости. В другой комнате, разделяемой лишь занавесью, где только вторая кровать, маленькое стеклянное окошко и нездорового вида комод, в котором Вермир обнаружил аккуратно сложенные вещи отца, пару рубах и штанов. Он сразу же подумал о том, чтобы переодеться в чистую одежду, снять с себя ту, в которой провалялся полуживой целый месяц, которая впитала запах крови и гниения, но ему показалось, что это будет неправильно по отношению к памяти отца.

Закончив уборку и протопив печь, Вермир присел на табуретку, поставил локоть на стол, а подбородок подпёр рукой и посмотрел в окно, вдаль, на заросший берег реки, на поднимающийся на холм лес. В детстве он часто туда ходил с приятелями, там они лазали по песчаному карьеру, исследовали лес, дрались на палках, представляя, что это мечи, а они драконоборцы. Хорошее место, в знойную жару там всегда было прохладно, рядом протекал чистый ручей, котором можно было напиться, не возвращаясь домой. Они забирались на самую высь холма, откуда прекрасный вид на остальную часть леса и даже дома других поселений. От воспоминаний Вермир решил вернуться на вершину и снова взглянуть на этот захватывающий вид, заодно проветрив голову. Он запер дом и пошёл к мосту, уже на полпути вспомнив, что без капюшона не стоит разгуливать днём и надел.

Деревянный мост через речку держится на двух с половиной местами прогнивших подпорках, в лес почти никто не ходит, лесопилку давно забросили и больше этот мост никому не нужен. Мост потихоньку сгнивает, еле держит проходящего Вермира, надеется на чудо, но, в конечном счёте, умрёт.

В лес ведёт песчаная дорога, уже у входа крутой подъём, больше похожий на канал отвода большого количества воды. Когда льют дожди, то дорога превращается практически в непроходимую жижу, незавидная участь подниматься в гору по оползню.

Когда Вермир был маленьким, он с приятелями, как обычно бродили по лесу, но начался дождь, единственную дорогу назад, которую они знали, затопило. Когда они дошли до спуска, то песок таял под давлением ноги. Ребята решили пробежать по склону, они были старше на пару лет, Вермир же побоялся и ушёл искать другой путь. Он продирался сквозь гущу деревьев, пытался слезть по острым склонам, спустился в овраг, а после поднялся. Этот путь в одиночестве занял долгое время, запах и свежесть дождя, сосновых иголок, мокрая одежда и взрывающийся гром врезались в память надолго. Он слез у заросшего деревьями берега, переплыл забитую тиной речку и залез со второго раза по крапиве на другой берег, а после топал до дома пару километров. Позже он узнал, что один мальчик так и не вернулся.

Вермир поднялся в гору и двинулся дальше по ровной вытоптанной тропинке, путь до вершины занимает пару часов, придётся перейти пару оврагов, попасть в парочку паучьих сетей и споткнуться о свалившееся дерево, но это не вызвало раздражения, наоборот, от усилий и движения мышц освободилась голова.

«Работает тело, отдыхает разум. Это действительно работает, я понял это только сейчас, наставник оказался прав», — подумал Вермир, поднимаясь в склон горы, цепляясь за деревья и чувствуя, что пропотел.

Скоро Вермир поднялся на маленький, заросший соснами островок, но увиденное разочаровало, нет больше того величия, того хватающего за сердце чувства при виде раскинувшегося леса, вдали виднеются дома, но всё не так красочно, всё тускло, хоть зелень затмевает взор.

Вермир сел на покрытую иголками землю и упёр голову в сосну.

«Возможно, это не место изменилось, а я? Тогда всё становится просто, не ситуация ужасна, а ты боишься, не другим хорошо, а тебе больно».

Он посидел ещё немного, любуясь на облака, а после полез спускаться. Как юный скалолаз он в позе краба начал движение вниз. Спустившись почти на ровную поверхность, Вермир услышал странный звук, бульканье. Он остановился, а сердце пустилось в пляс, осторожно, пытаясь не издавать никаких звуков, он повернул голову, подождав пару секунд, при этом даже не дыша, звук не повторился. Подождав ещё немного и ничего не услышав, кроме ветра, качающихся деревьев и бьющегося сердца, он двинулся дальше, но через пару секунд всё же решил проверить, откуда бульканье, кому тут булькать, ведь не могло же померещиться. Поднявшись наверх, он двинулся в предполагаемое место, откуда пришёл звук. Практически по отвесной поверхности он шёл боком по скользящим иголкам и вскоре заметил, что земля кончается.

«Всё-таки показалось…», — подумал Вермир, но заметил, что дальше, справа за холмом, начинается камень, плато. — «Или нет… неужели там что-то есть…»

По маленькой, природной полоске камня, пытаясь обнять скалу, Вермир пошёл к каменному куску равнины, пытаясь не смотреть вниз, в огромный овраг, покрытый лесом. Пройдя опасный, скалистый путь он увидел огромное, куда бы поместилось здание градоначальника, плато, и такую же большую и тёмную пещеру. Вермир вгляделся в пещеру.

«Бульканье шло оттуда? Не может быть».

Пытаясь вглядеться в темноту, Вермир почуял волну смрадного запаха, упал на живот и пополз к стене.

«Там живёт какой-то зверь, но кто сюда мог пробраться, кроме горного козла? Скорее всего, запах исходят от остатка добычи, видимо, есть ещё один вход».

Вермир опёрся о стену и выглянул, пытаясь что-нибудь рассмотреть, попутно решая, что же делать.

«Выходи», — прозвучал в голове чужой, рычащий, но слабый голос. — «Я тебя видел».

Вермир уставился вдаль, почувствовал, как в подмышки забегают мурашки.

«Да что это…», — подумал Вермир.

Выглянув ещё раз и продержав взгляд на нутре пещеры, Вермир встал и шагнул в пещеру. Двигаясь тихо и медленно, Вермир держит руки перед собой, а глаз начинает медленно привыкать к темноте, но неизвестного собеседника не видно.

«Что я делаю… что за глупость, надо уйти отсюда, быстрее», — подумал Вермир.

Он уже развернулся, но тут незнакомый голос снова появился в голове:

Конец ознакомительного фрагмента.