В поисках счастья

Илья Валентинович Плясов, 2012

Книга, помогающая жить. Главный герой попадает в новый мир, где есть те же проблемы, пороки общества и власти, видимые и тайные правители, секретные спецслужбы. В произведении показан существующий миропорядок, механизмы его поддержания, управления населением, роль спецслужб в этом, их подноготная, варианты завербоваться и найти место «потеплее». А главное – их дьяволоугодная суть. С этими темами переплетается другая – поиск счастья. Главный герой отвечает на вопрос: «Что такое счастье и в чём оно?». В повести есть несколько диалогов и монологов, показывающих разные точки зрения. Содержит нецензурную брань.

30.08.

Философ проснулся, когда его соседи уже были одеты и куда-то собирались.

— Доброе утро.

— Доброе, — ответил Виктор.

— О-о! — отозвался Фёдор. — Доброе утро, полуночник. Ты куда на ночь глядя вчера уходил?

— Так, прогуляться.

— А писал потом что?

— Да мысли я свои записываю. Ну не все конечно. Книгу собираюсь писать.

— О чём?

— О счастье.

— Ого. Ну и что такое счастье?

— Не знаю. Я вот разные точки зрения «собираю», так сказать. Может, и вы поделитесь своими взглядами?

— Я тебе вот что скажу. Пока ты себе голову этим будешь забивать, счастливым никогда не станешь. Эти все поиски непонятно чего и зачем ещё ни к чему хорошему не приводили. Выбрось всю эту глупость из головы, найди бабу себе, занятие по душе, и живи в удовольствие.

— Хм. Интересно. Я подумаю над этим.

— Подумай, подумай. А нам пора уже.

— А вы куда?

— Завтракать. Давай с нами.

— Завтракать? Не, я попозже.

— Как знаешь. Если что, столовая на первом этаже, ну, спросишь там.

— Ага, найду. Спасибо.

Соседи ушли, но сильно тише не стало: работал телевизор. Диктор — женщина средних лет в строгом костюме — рассказывала что-то про сельское хозяйство:

«В связи с аномально засушливым летом урожай зерновых в текущем году ожидается меньше прогнозируемого. Этот вопрос был ключевым на сегодняшнем заседании министров. Господин поинтересовался у главы минсельхоза, как обстоят дела со снабжением зерном всех регионов».

Дальше крупно показали усатого мужика в пиджаке, с умным видом объясняющего ситуацию:

«Действительно, в связи рекордно жарким летом урожай будет меньше запланированного. Но могу заверить, что он полностью покроет всю внутреннюю потребность, и даже останутся излишки, которые могут быть реализованы на внешних рынках».

«После заседания господин отправился загород, — продолжила ведущая, — в одно из сельхоз предприятий. Там он лично проинспектировал весь цикл работы, и даже сам поучаствовал в сборе пшеницы». В это время показывали какого-то невысокого, полноватого мужика с залысинами, едущего на комбайне по полю.

Станислав выключил ТВ. Единственные более или менее интересующие его передачи — новости — тоже всё больше разочаровывали своей однобокостью и необъективностью, что, вероятно, относилось к каждым странам и мирам.

Гораздо больше хотелось попросту подремать. Он прилёг, но буквально через пару минут в номер постучали.

— Открыто.

Дверь медленно отварилась, и внутрь нерешительно зашёл полноватый мужчина в очках и с небольшой бородкой.

— Здравствуйте. Я Степан Сергеевич, буду заниматься вашим трудоустройством.

— Доброе утро. Станислав Евгеньевич.

— Пройдёмте в мой кабинет.

— Сейчас. Только оденусь.

Кадровик располагался на первом этаже. Проходя мимо администратора, его спутник поинтересовался на счёт паспорта.

— Да, да, сделаем.

Кабинет казался обычным для чиновника подобного типа и ранга: тесноват, отремонтирован явно недавно, всё в нём без особого шика, за исключением люксового ноутбука.

— Значит вы у нас Кучеров Станислав Евгеньевич, верно?

— Всё так.

— Ага. И когда появились на Третьей территории Верхнего этажа?

— Вчера.

— То есть двадцать девятого августа. Замечательно. А попали через охранников, сразу?

— Ну да.

— Проживаете в этой гостинице, в триста первом номере?

— Верно. Вы знаете, у меня складывается ощущение, что вы про меня здесь знаете больше, чем я сам.

— Положено всё спрашивать. Не я придумал.

Тут заработал принтер. Хрюша встал, забрал выехавшую книжицу и протянул её собеседнику.

— Ваш паспорт. Только на последней странице распишитесь. Ага. И вот здесь ещё, где галочка, что получили, ага. Всё.

— Я могу идти?

— Вы знаете, я бы хотел ещё обсудить с вами работу. Вы ведь собираетесь работать?

— А это обязательно?

— Если хотите получать деньги, то да.

— А зачем они нужны? Может я не так выразился. На что их тут можно потратить, и что я получу без них? Ведь в гостинице должно быть обслуживание.

— Да, если не будете работать, территория вас не оставит. Но придётся переехать в другую гостиницу, некомфортабельную, где будут кормить, но только раз в день самой простой кухней. Ну и будут давать минимальное пособие. А купить здесь за деньги можно практически всё: еду, одежду, развлечения.

— Понятно. А здесь, кстати, как кормят?

— Три раза в день, в столовой. Хорошая столовая, сам там питаюсь. Плюс постоянно открыто кафе, но уже «а ля карт». Итак, вы будете работать?

— Ну что ж, буду.

— Замечательно. А скажите, пожалуйста, кто вы по профессии?

— Философ. Преподавал в ВУЗе.

— Ого. И какой стаж?

— Восемь лет почти.

— А степень какая?

— Доцент, кандидат наук.

— Публиковались?

— Да писал статьи. Двадцать восемь, если не ошибаюсь.

— И что, нравилось?

— Ну как вам сказать. Просто единственное, чем бы мне действительно хотелось заниматься — это размышлять. На самые разные темы: о жизни, любви, искусстве, мироздании и мироустройстве, государстве и политике, и так далее. Но размышлять в общем, а не в частности, понимаете?

— Думаю да.

— И единственная профессия, где я этим более или менее занимаюсь — именно преподаватель, именно философии, и именно в ВУЗе.

— Хорошо. А есть ли что-то, от чего вы не устаёте? Чем хотелось бы заниматься бесконечно?

— Даже не знаю. Может быть книги писать. Да, пожалуй, так. Только умные книги. И если бы хорошие интересные мысли посещали мою голову постоянно, я бы тут же переводил их на бумагу. И не столько, чтобы потом издать и заработать, а чтобы не забыть.

— Очень интересно. Да, думаю лучшего места работы не найти. Согласны преподавать философию в нашем четвертогорском университете?

— Хм. А другие варианты есть? Я имею в виду другой ВУЗ, или может даже город? Этот университет он вообще как, какого уровня?

— Четвертогорский — лучший в нашем городе. Входит в пятнадцать топовых всей Третьей территории. А вы бы что конкретно хотели бы преподавать?

— Ну, мне более всего близки основы: объект и субъект там, идеализм и материализм. Правда есть ещё давняя мечта — делать что-то вроде семинаров, хотя бы факультативом, на отдельные свободные темы, разные, обсуждать их со студентами. Короче в форме свободного общения.

— Да, интересно. Обучение в виде диалога, свободного интерактивного общения сейчас очень популярно. Говорят, оно действеннее обычного. Что ж, я поговорю с деканом, думаю, решим это.

— Спасибо.

— Пока не за что. У вас есть какие-то вопросы?

Возникла небольшая пауза.

— Есть. Хотел бы узнать, как я здесь оказался?

— А вы не помните?

— Нет. Стоял в очереди, да. Ворота. Но там-то как очутился?

— А может лучше этого и не знать? Понимаете, память, как и информация, может быть очень вредна и опасна. Да и я, признаюсь, тоже не в курсе. Ещё есть вопросы?

— Скажите, люди под нами живут хуже?

— Намного хуже.

— А почему одни живут на Верхнем этаже, а другие — на Нижнем?

— Они сами виноваты. Надо жить нормально, честно, работать, а не дурака валять, винить всех вокруг и криминалом заниматься.

— Но мне кажется, многое зависит не от самого человека. Во-первых, сама личность определяется генами своих родителей и условиями воспитания, в том числе местом рождения. А во-вторых, действия любого объекта, в том и числе и живого — это лишь ответ на влияние окружающих факторов. И чем они труднее и агрессивнее, тем более ненормальное, о чём вы говорили, поведение они вызывают.

— То есть вы считаете, что всё это распределение случайно и от самого человека не зависит? А я вам так скажу. Просто факты приведу: более десяти процентов, оказавшихся внизу, совершенно легально, справедливо и по заслугам попадают наверх. И почти десять — наоборот, с Верхнего из-за своего беспредела, безделья и прочих качеств спускаются на Нижний. Просто нужно работать, работать над собой, тогда всё будет хорошо. Ладно, это лучше будет вам со студентами своими обсудить.

— Так, а когда приходить, и куда?

— Как обычно: первого сентября — торжественная часть, а со второго уже учёба. Вот первого приходите, там по времени, по графику уже договоритесь. Университет в центре находится, на Пятой улице, дом 1. Недалеко от нас, так сказать, в шаговой доступности. Вот, кстати, вам карта, пригодится. Найдёте сами?

— Найду, спасибо.

— Ну тогда всё, успехов.

— И вам того же.