В поисках счастья

Илья Валентинович Плясов, 2012

Книга, помогающая жить. Главный герой попадает в новый мир, где есть те же проблемы, пороки общества и власти, видимые и тайные правители, секретные спецслужбы. В произведении показан существующий миропорядок, механизмы его поддержания, управления населением, роль спецслужб в этом, их подноготная, варианты завербоваться и найти место «потеплее». А главное – их дьяволоугодная суть. С этими темами переплетается другая – поиск счастья. Главный герой отвечает на вопрос: «Что такое счастье и в чём оно?». В повести есть несколько диалогов и монологов, показывающих разные точки зрения. Содержит нецензурную брань.

2

Было темно. Сиял мощный источник почти белоснежного света впереди, но находился он далеко, за большими воротами. Да, висели ещё тускловатые лампы рядом с палатками, что выстроились стройными рядами по бокам от длинной плохо организованной очереди, но этого было мало.

То и дело слышались возгласы: «Женщина, вас тут не стояло!», «Молодой человек, а вы за кем?», «Куда вперёд всех лезете?!» — и прочие, создававшие впечатление, что собрались все в районной поликлинике сдавать анализ крови.

«Где я? — подумал Станислав, стоявший в «хвосте». — Так, надо размышлять последовательно. Последнее, что помню, как поднимался по лестнице высотки, где работаю, или работал. Так. Но здесь раньше я никогда не был. Куда я попал? Что мне делать?»

Он огляделся. Слева в одной из палаток жарился и аппетитно пахнул шашлык. Хозяин соседней всё призывал сыграть в напёрстки. Вокруг него собралась небольшая толпа. «Кручу, верчу, запутать хочу…» — неслась оттуда известная всем фраза. В суматохе у одного зеваки «щипач» вынул кошелёк из кармана пиджака и тут же затерялся в очереди.

Станислав повернул голову направо и увидел… нет, не палатки, хотя они там были, и было их много. Прежде взгляд цепляла девушка лет двадцати пяти, с прелестным личиком и кудрявыми белыми волосами, которая даже под тусклым освещением, казалось, сияла. Такие красавицы, особенно с оттенком смущения на лице как у неё — будто бы стесняясь своей привлекательности и продолжительных взглядов мужчин — вызывают желание сильного пола глядеть на них бесконечно, не сходя с места, ну или подойдя поближе. Что-то знакомое и одновременно совсем новое пронзило тело. Точно. Когда Свету увидел в первый раз. Но сейчас сильнее гораздо.

— Идти будем? — недружелюбно спросил здоровяк с низким голосом позади, и слегка подтолкнул засмотревшегося. Но этого «слегка» хватило, чтобы тот оступился и упал.

Должен был разгореться конфликт, но виновник происшествия повёл себя достойно: извинился, помог подняться на ноги, отряхнул одежду упавшего и даже стал совать ему в лицо стодолларовую купюру.

— Не надо, — отказался Станислав. — Всё в порядке.

В общем, всё действительно было в порядке, кроме нахождения неизвестно где, почему и для чего, а также исчезновения прекрасной незнакомки.

Чтобы её отыскать, да заодно и оценить масштаб очереди, стоило отойти вправо, к палаткам. Но блондиночка как сквозь землю провалилась. И не мудрено: толпа растянулась метров на пятьдесят, не меньше. По идее, надо было вернуться на место. Но что это за такая идея, из-за которой нужно еле двигаясь ожидать столько времени, и совершенно неясно, чего именно?

«Купи кукурузу, вкусная, солёненькая!», «Сувениры с изображением господина!», «Тир, тир! Попади в Ахмеда — получишь приз!» — разносилось вокруг. Чуть поодаль стояли несколько синих кабинок с пошарпанными наклейками «WC». Станислав зашёл в ближайшую, не по нужде, а чтобы спрятаться от шума и суеты и хорошенько всё обдумать.

Но размышлениям мешал диалог из соседнего туалета. Сначала он был тихим, затем голоса слышались всё сильнее:

— Значит так, — донёсся глубокий баритон, — деньги вперёд.

— Хватит? — прозвучал неуверенный вопрос.

— Хватит. Теперь слушай. Подойдёт очередь, говори, что ничего плохого за тобой не числится, короче чист, как слеза младенца. А охранникам дай на лапу, вот столько, понял? Скажи, что на Верхний этаж хочешь. Вот столько, понял?

— Понял.

— Да, и скажи, что ты от Миши. Усёк?

— Да вроде ясно всё.

— Тогда всё. И про встречу нашу забудь.

Двое вышли из кабинки, сначала один, затем другой, а дверь соседней отварилась спустя пару минут. Станислав огляделся и увидел своё место — толкнувшего его здоровяка. Это было значительной удачей, особенно потому, что тот непостижимым образом оказался всего в нескольких метрах от входа.

Вот уже большие ворота оказались за спиной. Удивительным было то, что источник белоснежного света ничуть не приблизился, он оставался далеко впереди и выше.

— Имя? — грозно произнёс кто-то.

Это был охранник. Рядом — его напарник. Одеты оба в чёрную униформу с английской надписью «security», видимо, для солидности.

— Имя? — повторил он же.

— Станислав. Станислав Евгеньевич Кучеров.

— Расскажите про вашу жизнь. Преступления совершали?

— Нет, что вы! Я человек законопослушный.

— А жене изменяли?

— Жене? Нет.

Тут опрашиваемый нащупал у себя в кармане портмоне, робко достал его, вынул все деньги, и протянул их как бы между собеседниками, не решаясь отдать кому-либо предпочтение.

— Это что? — спросил второй.

— Я хочу на верхний этаж попасть. Я от Миши.

— Это что? — повторился вопрос.

— Тут три тысячи рублей.

— Ты куда попасть хочешь?

— Ну, наверх.

— Так что ты нам даёшь? Чепуху какую-то.

Эта фраза воспринималась не иначе, как набивание цены. Но в портмоне действительно больше ничего не было. Станислав по привычке положил руки в карманы пиджака, и неожиданно нащупал в одном из них купюру — сто долларов.

«Наверное, тот мужик всё же сунул, из-за которого шлёпнулся» — подумал он.

— Вот, всё что есть, клянусь.

— Ну вот, «Ин год ви траст», — прочитал с взятой купюры один из охранников, — Другое дело! Ну как, на Верхний его?

— На Верхний! Иди, проводи.

Вместе с тем, что взял деньги, они прошли несколько метров, завернули за угол. Там был лифт, двери которого моментально разъехались в стороны. Показалось, что источник белого света стал ещё дальше и слабее.

— Мы куда?

— Как куда? На Верхний этаж, как заказывали.

Кабина действительно начала подниматься, вскоре остановилась, а спустя мгновение — открылась. Теперь перед лицом были другие ворота, очень красивые, с огромным замком. Сопровождающий достал ключ и с необычайной лёгкостью отворил их.

— Ну, всё, проходи. Давай, удачи.

— Спасибо. Вам того же.

Станислав неуверенно сделал несколько шагов вперёд. Ворота за ним закрылись. Он прошёл ещё немного и осмотрелся. Окружающая действительность напоминала какой-то земной загородный парк, похоже августовский или сентябрьский, если судить по тому климату, в котором ему довелось жить. В основном всё было зелено, но кое-где уже виднелись жёлто-красные листочки и сухая трава.

Тут как чёрт из табакерки возникли сразу пятеро ничем не похожих друг на друга мужчин.

— Станислав Евгеньевич, верно? — спросил один из них.

— Верно. А вы…

— Майор Семёнов. Управление службы порядка. Нам нужно доставить вас к месту назначения.

— К какому ещё месту?

— Да не волнуйтесь так, это обычная процедура, её все проходят. Вы ведь видите, что тут никого нет. Или хотите здесь, в лесу, один жить?

Собственно, последнее не являлось для новоприбывшего чем-то категорически неприемлемым, но всё же городская стихия была ему больше по нраву.

— М-м, а можно на ваше удостоверение посмотреть? — спросил Станислав, не имея и малейшего представления, что должен увидеть.

— Пожалуйста.

Собеседник достал какую-то красную «корочку». В ней была выведена фамилия «Семёнов», а рядом — фотография, вроде похожая, и надпись «Федеральная служба порядка». За пиджаком у него виднелась кобура.

— Ну, пойдёмте.

Все вшестером, майор чуть впереди, направились к растущим в стороне густым высоким кустам. За ними стоял автозак.

— Не беспокойтесь, это для вашей же безопасности, — сказал Семёнов, предвосхищая вопрос.

Сомнений стало меньше, когда дверцы открыли, и взгляду представилась весьма уютная, светлая, хорошо отремонтированная комната, по-другому и не скажешь. Там были стол, кресло, торшер, душевая кабина, холодильник, микроволновка, телевизор, даже ноутбук. Не было только окон.

«Золотая клетка, — возникла ассоциация у «будущего зека», касавшаяся как грузовика, так и всего увиденного на верхнем этаже. — А может и не золотая…»

Вот Станислав уже ехал, точнее его везли. Везли неизвестно зачем и куда, во всяком случае для него. Хотя, как он успел подумать, наверное, и для тех пятерых тоже, особенно что касается «зачем». А, быть может, и вовсе нет того, кто знает точный ответ?

Время прошло быстро. Оно незаметно летит, если приходится размышлять о чём-то новом и важном.

Когда кабину-комнату открыли, пассажир сидел в кресле. Ко всем остальным предметам он, к слову, даже не притрагивался.

— Ну, вот и приехали, — продолжил всё тот же майор. — Давай, поможем спуститься.

Автозак остановился напротив большого белого здания затейливой формы, окружённого чем-то вроде симпатичного французского парка. В голубом небе светило солнце, находившееся около своего зенита.

— Нам туда, — произнёс самый здоровый из пятерых, показав рукой на вход. — Я провожу.

Внутри было весьма красиво, уютно, почти как в грузовике. Более всего это походило на гостиницу, где на ресепшене сидела миленькая приветливая девушка.

— Будьте добры, организуйте номерок человеку.

— А, здравствуйте! Новенький? Как вас зовут?

— Да, здравствуйте. Станислав Евгеньевич Кучеров я.

— Так, сейчас посмотрим. Ага. К сожалению, у нас сейчас только трёхместные номера свободны. Вам какой лучше: с видом на дорогу, или на парк?

— На парк.

— Я тоже так думаю. Значит 301-й номер, на третьем этаже. Вот ключ. Сами найдёте?

— Найду.

— Лифты сразу справа, лестница за ними.

— Ага. Благодарю.

Новый постоялец поднялся по ступенькам. Подойдя к нужной двери, он несколько раз постучал, сначала тихо, потом громче. Но, не услышав ни звука в ответ, дёрнул ручку. Заперто. Пришлось открывать ключом.

Внутри было довольно просторно. Три кровати располагались как бы друг напротив друга по разным углам единственной комнаты, к которой примыкали кухня и раздельный санузел (естественно, за дверями).

В принципе, по сложенным вещам и наспех заправленным одеялам было видно, что свободна койка, ближе других стоящая к окну. Не смотря на сильную усталость, Станислав решил дождаться своих соседей, поэтому пока присел за находившийся посреди комнаты стол, и начал пристально, с претензией путешественника, приехавшего на отдых в дорогой отель, изучать свой номер. На стенах отсвечивали приятные голубоватые обои, на потолке висела люстра с из матового стекла с золотистыми вставками. Стоял телевизор, но так, что с кровати, где, по всей видимости, надлежало спать новенькому, экрана почти не было видно.

Прямо под носом лежала развёрнутая газета. В левом верхнем углу выделялся жирный заголовок: «Наглые «нижняки» лезут вверх», а рядом шла сама статья:

«28.08. представители сразу двух ведомств, службы порядка и чрезвычайной службы, заявили о проведении совместной успешной операции по пресечению незаконного проникновения целой группы жителей Нижнего этажа на Верхний в районе города № 12. Как сообщил «ВП» источник в силовых структурах, восемь человек намеревалась в ночь с 27 на 28.08 проникнуть к нам, выломав старый заваренный люк на севере города. Сведения об этом сообщил внедрённый на Нижний этаж агент, имя которого по понятным причинам не называется. В настоящее время все восемь человек задержаны, двое дали признательные показания. Судьба всех будет решена в ближайшие дни палатой справедливости.

Это уже не первый случай, когда предотвращается столь массовое нарушение границы. Так, месяц назад пятеро нижних сумели пробраться в город № 3, а летом прошлого года незаконно проникли на Верхний этаж сразу тринадцать человек. К счастью, все они быстро были пойманы…»

— Ты что, на ключ не закрыл? — спросил мужчина с хрипотцой в голосе за дверью.

— Закрывал вроде, — ответил другой. — О! У нас похоже новенький. Новенький?

— Новенький, — произнёс Станислав, и слегка улыбнулся. Те оба тоже заулыбались, то ли в ответ, то ли просто, а может в предвкушении застолья.

На той самой газетке быстренько сообразили что-то отдалённо похожее на праздничный стол, с парой пакетов сока и «закуской». Конечно, суетились больше двое старожил. Мужчины познакомились. Выяснилось, что имя хрипловатого — Виктор, но его все называли просто Хриплым. Он был высокого роста, плечист, полностью лысый. Но в противоположность своему брутальному виду вёл себя скромно и любезно.

Второй мужчина — пониже, упитанный, с чёрными вьющимися волосами — намного активнее, постоянно говорил, частенько перебивая собеседника, но, как успел понять новый жилец, не стремился к доминированию. Его звали Фёдором, прозвище — Говорун.

— Прошу заметить: птица-говорун отличается умом и сообразительностью! — произнёс он, разливая томатный сок по стаканам. — Ну, давайте, за знакомство.

Все трое выпили.

— Стас, надо тебе тоже кличку придумать, — сказал вдруг Хриплый. — У нас в тут в гостинице принято так. Вроде, давно повелось. Ты, вообще, сколько уже на Верхнем? Чем раньше занимался? Расскажи.

— Да собственно рассказывать особо нечего. Я здесь только сегодня появился. А как сюда вообще попадают?

— А пёс его знает, — произнёс Фёдор. — Как-то попадают. Через ворота. Ты ведь в очереди стоял, проходил?

— Стоял, проходил.

— Ну вот. А по профессии ты кто?

— Преподаватель. Философию преподаю. Точнее преподавал.

— О! Значит, будешь «Философ». Не против?

— Да нет. Философ, так Философ.

— Так ты у нас учёный, «голова». Как и Хриплый. Он юрист. А я слесарем на заводе тружусь.

— Это на самом деле здорово. Будущее за реальными профессиями, на них всё держится. А в своей работе я разочаровался, мне всё больше казалось, что пустой болтовнёй и демагогией занимаюсь, поэтому и… поэтому так.

— Ну ладно, это ты завтра Хрюше будешь рассказывать.

— Кому?

— Кадровику, Степану Сергеевичу.

— А почему «Хрюша»?

— Потому что HR-менеджер. Так, к соку — перец маринованный. Ядрёный, зараза!

— Нет, не, я не буду. У меня язва, — отверг предложение Станислав. — Я вообще всё, больше ничего не буду. Спасибо, извините.

Никакой язвы у него, конечно, не было. Просто до жути не нравились ему подобные посиделки и шумные компании. Но главное — огромное нежелание рассказывать всё это и потом пытаться объяснять «почему?», тем более ответа на данный вопрос полностью не знал и сам. Так что перчёная еда на столе оказалась очень кстати.

— Ну вот, а мы как, вдвоём будем?

— Давай до завтра оставим, — предложил Виктор.

— Ну, давай. На завтра, так на завтра. Ну а как тебе, Философ, вообще здесь, нравится?

— Пока не понял. Очень много непонятного.

— Например?

— Ну, вот хотя бы, кто такие «служба порядка»?

— А. Порядочники. Ну, служба порядка — это организация, которые типа за порядком следят, чтобы законы не нарушали, «нижняки» не лезли.

— В общем, хорошие ребята, да?

— Ну как тебе сказать. Среди них много и подонков всяких, которые думают, что власть получили и им теперь всё можно. И, бывает, силу применяют по поводу и без повода, честных людей обвиняют, взятки берут…

— Хм, интересно.

— Да. Но сейчас там вроде чистку масштабную провели, может и действительно лучше всё будет.

— А-а. А «чрезвычайная служба»? Кто такие?

— О, брат, это серьёзные ребята. С ними лучше не связываться.

— А они чем занимаются?

— Да по сути тем же самым, только в глобальном масштабе. Они против и внутренних, и внешних врагов работают. Во всех городах, на разных территориях. И на Нижнем работают, но в наших интересах, понимаешь?

— Вроде понимаю. А там тоже подонков хватает?

— Не знаю даже. У черистов всё закрыто, всё секретно. Про них говорят немного, мало что известно.

— Да мне кажется, — вступил в разговор Хриплый, — что там такой отбор, проходят который только люди кристально чистые, с биографией белой, как чистый лист бумаги.

— Ну, может и так.

— А ты сказал, что во всех городах. А у нас какой?

— Известно какой, Четвёртый. Четвёртый город Третьей территории.

— Они по номерам? И города, и территории?

— Да, по номерам.

— А от чего нумерация зависит.

— Не знаю. От величины наверное. Да, скорее всего так.

— Интересно. Ладно, мужики, я на боковую, устал жутко. Приятно было посидеть. Я так понимаю, моя кровать вот эта, у окна?

— Правильно понимаешь, — ответил Говорун. — Что, не любишь у окна? Да ты не волнуйся, зимой там не дует, а летом можно открыть, свежо.

— Да нет, всё отлично. А бельё дадут?

— Бельё в тумбочке, рядом с койкой. Там полно всякой всячины, посмотри. «Предметы первой необходимости».

Полки за дверцей действительно были буквально набиты. Помимо пододеяльника, простыни и наволочки, в ней лежали зубная паста с щёткой, мыло, бритвенный станок, два полотенца, три комплекта нижнего белья, блокнот с ручкой и даже настольные часы.

Станислав застелил койку, прилёг, и решил выставить время.

— Ребят, а который час? Только точно.

— Три часа семнадцать минут, — отозвался Фёдор. — Точно.

— Спасибо. Так, слушайте, а число сегодня какое?

— Двадцать девятое августа.

— Двадцать девятое? Так, а год?

— А года у нас не принято считать.

— Это ещё почему?

— А хрен его знает. Не считаем, и всё. Также, как когда ты про время узнавал, я секунды не говорил. Просто непринято. Да и незачем особо.

Было ещё много вопросов, которые хотелось задать, и их количество нарастало, как снежный ком. Но уж очень тянуло в сон, да и сильно напрягать соседей в первые часы знакомства было не комильфо.

Новый постоялец проснулся в ночи, когда стрелки показывали пять минут двенадцатого. Хриплый и Говорун, едва освещаемые пробивавшимся через штору голубоватым светом фонаря, спали. Он тоже попробовал заснуть, но около часа спустя, поняв бесперспективность этой затеи, оделся и пошёл подышать на улицу.

В темном небе сияла почти полная растущая луна и бесчисленное количество звёзд. Дул приятный тёплый ветерок, по ощущениям было градусов восемнадцать. В общем, погода располагала к променаду.

— Здравствуйте, — поздоровался какой-то мужчина в униформе, нарушив тишину. — Вы что тут делаете?

— Здравствуйте. Да, гуляю просто. Не спится мне.

— Здесь живёте? — спросил тот, кивая на гостиницу, которую Философ, однако, сам для себя окрестил общежитием.

— Здесь.

— Паспорт покажите.

— Да нет у меня паспорта. Если честно, даже не знал, что он должен быть.

— Новенький что ли?

— Да. Сегодня заселился.

— Как фамилия?

— Кучеров.

— А-а. Вроде был такой. Ладно, счастливой прогулки.

— Всего хорошего. А с паспортом мне что делать?

— Завтра вам всё скажут.

Выход на воздух имел три основные цели: получить эстетическое удовольствие, узнать план территории и, пожалуй, главное — подумать. Первое, в принципе, уже состоялось, хоть и в слегка подпорченном охранником виде.

Второе было тоже делом нехитрым. Следовало обойти здание вокруг. Оно состояло из нескольких параллельных «крыльев», окна которых преимущественно смотрели друг на друга и во двор. В свете фонарей, стоявших по периметру, представала странная картина: между форточками соседствующих частей гостиницы была натянута двойная верёвка, по которой перемещался то ли лист бумаги, то ли какой-то пакет.

В целом же всё выглядело очень достойно. Кругом было зелено, стояли деревья, а возле одного из углов огороженного симпатичным забором участка даже находился пруд с утками.

Гораздо сложнее дело обстояло с размышлениями. Нет, вопросов — хоть отбавляй, и чётко сформулировать их нетрудно. Но, сосуд, из которого можно черпать информацию для ответов, был практически пуст.

«Где я нахожусь?», «Что меня ждёт?», «Это и есть вечный покой?», «А могу ли умереть здесь?»… Голова буквально разрывалась, не находя точки опоры для мыслей. Дабы не тронуться умом, стоило подумать о посторонних темах. Кто-то назовёт их глупыми, бессмысленными и непонятными, но для других они — глобальные и основные в мироздании.

Станислав вернулся в номер, достал блокнот с ручкой и начал писать:

«Слово «счастье» можно уподобить словосочетанию «уровень жизни». Знак равенства между ними ставить нельзя, но понятия чем-то близки. Но как определить их величину?

Философ замер на некоторое время. Ему вдруг подумалось, будто жизнь — это такая компьютерная игра, в которой каждой доходит до определённого уровня, что собственно и называют «уровнем жизни». Причём «level up» можно совершить разными способами: кто-то очень талантлив и у него всё само легко получается, кто-то упорно тренируется, третий знает секретные коды, другой попросту взламывает систему… И чем выше, дальше человек взобрался в этой игре, тем обиднее и больнее оттуда падать, терпеть фиаско.

Эти мысли он записывать не стал, а начертал следующее: «Возможно, не так важно, что такое «уровень жизни». Гораздо важнее, откуда его отмерять, в какую сторону и какой линейкой. Важна, так сказать, система координат, которая своя у разных индивидуумов. Каждому нужно найти своё место в жизни, чётко определить жизненные ценности, ориентиры, цели и чётко им следовать».