Смежная зона. Фантастический роман

Илана Викторовна Чубарова

Эпидемия… Вирус… Угроза всему человечеству… Правда, симптомы МВК – Мир Внутренней Комы, как назвали ученые новую таинственную болезнь, не похожи на COVID-19. На первый взгляд… Предугадал ли автор события реальности, проиграв их в своей фантазии в вымышленном мире? Или этот роман больше философская притча? И фантастика тут только форма? Прочтите и решите для себя! А может, вы уже заражены и живете в своем Мире Внутренней Комы? Просто не заметили, как это случилось?

Глава 6

Дюман закончил диктовать отчет о первом контакте с новым заболевшим — братом Иолы, Виеном. Снова набрал номер — так хотелось ему побыстрее ее обрадовать! Но телефон молчал. Куда она могла деться? Может, просто заснула… Она совершенно обезумела с этой своей идеей «смежного пространства», столько перечитала и пересмотрела за последние трое суток. Ходила, как тень, глаза ввалились, но горели лихорадочным блеском. Сейчас, когда он расскажет ей о брате, она должна немного успокоиться. Все оказалось даже лучше, чем можно было предполагать. Мир Виена представлял собой просторную мастерскую без одной стены. Краски, кисти, холсты, подрамники — все, что нужно художнику для работы. А вместо четвертой стены — открытое пространство, которое превращалось в любой пейзаж, натюрморт, даже в любую жанровую сцену с фантомами людей. И причем не самопроизвольно, как это частенько бывало в мирах МВК, а по желанию художника. Виен казался совершенно счастливым. Он как мальчишка хвастался Дюману своим новым жилищем, хохотал от восторга, превращая свободное пространство то в одну, то в другую композицию. Его ничуть не смущало, что в мастерской нет приличной кровати и спать придется на полу. Он даже не слишком понял, куда именно попал и что теперь он заперт в этом мире своей болезни навсегда. Ну, или пока не найдут способа лечения подобных больных, что на сегодняшний день и означает «навсегда». У него была частичная амнезия: такое часто случается с только что заболевшими. Он совершенно не помнил Катришу, а Иолу назвал сначала своей матерью, потом женой, и только с третьей попытки под вопросительным взглядом Дюмана уточнил, что она — сестра. И весело засмеялся правильному ответу. Дюмана он тоже узнал не сразу, но факт, что тот назначен его врачом-визитером, принял с радостью. Ему ведь нужно будет кому-то показывать свои картины. Как это удачно, что Дюман будет заходить, хоть и не слишком часто. О последних днях с Иолой и о «говорящих картинах» он не вспомнил. Может, и к лучшему. Здесь и сейчас его ничто не смущало и не тревожило. Его мир внутренней комы подходил ему идеально, и уж куда лучше, чем тот, внешний, общий для всех людей, с необходимостью оплачивать счета и зарабатывать на кусок хлеба. Ему здесь было по-настоящему хорошо. Жаль только, что здесь нельзя выпить. Виен мгновенно организовал в свободном пространстве натюрморт с вином и фруктами, но еда и питье были совершенно безвкусными. Но, может, потом он научится придавать им вкус и запах? Главное, не отчаиваться. Что будет потом? Зачем думать о том, чего сейчас еще нет. Брат Иолы, кажется, принимал свою болезнь как захватывающее приключение.

Впервые за эти последние тревожные дни Дюман расслабился. Только бы она взяла трубку. Они ведь не договорились, где сегодня встретятся, а ему так хотелось ее поскорее обрадовать. Он сделал все, что мог, и его усилия увенчались успехом, он заслужил награду. Закрыв глаза, он представил, что Иола может предложить ему в качестве награды… Он даже будто услышал ее горячий шепот ему на ухо. Она пела низким хрипловатым голосом на старинном неизвестном языке, извивалась гибким зверьком, обнимая его сразу со всех сторон, щекотала ресницами, сжимала бедрами… «О чем ты поешь? Это колыбельная? Или заклинание?» — Спрашивал он. «Это все я. Я — над тобой, я — под тобой, я — слева и я — справа. И я — внутри тебя, и я вокруг тебя, — шептала она и пела дальше, а он плыл в лодке, закопавшись в ворохе шелковых простыней, на веслах сидели русалки и пели вместе с Иолой…

— На завтра назначен большой Совет! Доктор Дюман!.. Простите, доктор, но я должна всех оповестить. Я вас разбудила? — Любица, смущенно улыбаясь, стояла напротив, с мигающим планшетом в руках, — Простите, вот здесь введите свой код, что вы оповещены. А ваш чай я приготовила заранее, он на столике.

— Большой Совет? А что случилось?

Большой Совет собирался два раза в год, внепланово его собирали крайне редко ввиду чрезвычайных обстоятельств.

— Я не знаю, мне велели всех оповестить. У вас еще одно подключение, и на сегодня все.

— Еще одно… Ах, ну да, конечно… Да… Спасибо за чай.

Обычно при первом подключении к новенькому, нагрузку в этот день снижают, но Виен был прикреплен к Дюману по его собственному желанию, и потому стандартные льготы на него не распространялись. Еще одно подключение. Надо как-то выдержать. Но как же он за эти дни устал!.. Хлопоты о Виене отняли много сил, плюс к этому почти все визиты проходили не слишком гладко. Таких стрессов, как с Миртом и Заматом пока больше не было, но во всех мирах что-нибудь не ладилось. У Гариты Онисьевны море становилось все холоднее и все время штормило. У Ирегора, наоборот, от жары пересохло его самое любимое озеро. Вроде бы ничего критичного, но в каждом мире было что-нибудь не так. Иола утверждала, что все это — звенья одной цепи.

Ну почему же она не отвечает на звонки? Ни о какой вредности не могло быть речи: она ждала информации о брате. Он послал сообщение: «У Виена все хорошо. Через час буду свободен. Где тебя искать?»

До подключения еще 15 минут. Надо бы сделать глоток чая. Но до столика надо сделать несколько шагов. Ах, как же не хочется двигаться!..

Глаза снова закрылись сами собой, и лодка с русалками понесла его в открытое море. Шелковые простыни шевелились и ластились живым существом. Голос Иолы звучал где-то далеко-далеко, он манил, обещал, уговаривал… Дюман просил русалок плыть на голос. Но в бархатистую песню на незнакомом языке вмешивались посторонние шумы, и русалки не могли определить направление. Они бросили весла и, превратив хвосты в крылья, улетели.

Дюман резко открыл глаза. Прямо перед ним сидел Лур. Это было неожиданно. Мужчины никогда не были близкими друзьями, и явление коллеги в краткий перерыв между подключениями было явлением неординарным и настораживающим.

— Выглядишь ты, прямо скажем, краше в гроб кладут, — странным комплиментом прервал молчание Лур.

— Ты тоже порядком потрепан, — Не остался в долгу Дюман.

Обменявшись приветствиями таким нестандартным образом, мужчины испытующе смотрели друг на друга.

— На завтра назначен большой Совет. У тебя есть предположения, по какому поводу, — начал Лур.

— Я узнал о Совете пять минут назад, ещё не успел подумать.

— А стоит подумать. Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Признаться, не совсем.

— Ладно. Попробую объяснить. Я изучил отчеты всех визитеров нашего крыла за последнюю неделю. Думаю, нам есть о чем поговорить.

В дверь заглянула милая мордашка Любицы:

— Доктор Дюман, вам пора!

Лур бросил на девушку раздраженный взгляд.

— Простите, доктор Лур, но у доктора Дюмана подключение через 5 минут.

— Иду, — Дюман не был готов к серьезному разговору и даже обрадовался вмешательству Любицы.

— У меня тоже еще одно подключение, но чуть позже. Я прошу тебя, дождись. Нам действительно надо поговорить.

— Сегодня я не могу. У меня важная встреча.

— Мы должны быть по одну сторону баррикад! Неужели ты не понимаешь! — Лур явно нервничал.

— Прости, у меня встреча с женщиной.

— Попроси ее подождать. Если не хочешь, чтобы эта встреча стала последней.