Ловцы пыли

Ила Опалова, 2017

Она думала, что страсти кипят – там – по ту сторону от ее выстроенного мира. Азарт, победы, потери… Но самая большая ставка – это только деньги, в ее жизни теперь победа – это просто дожить до утра. Следующий день будет не лучше сегодняшнего. Она все еще жива, надолго ли? И кто будет следующим? А кто-то снова делает ставку, кто-то верит, что сегодня он выиграет.

Глава 2. Заботы директора букмекерской конторы

Ольга Николаевна совершенно забыла, что из-за праздничного дня улицы будут перекрыты. На остановке «Привокзальная площадь» она оказалась не в двенадцать, а в час дня. Налетевший ветер раздул локоны, и она спрятала глаза от поднявшейся пыли за темными очками.

Город заливала весна. Суетливый вокзал повеселел от плывущих запахов юной листвы и лопающихся бутонов диких яблонь вокруг площади.

Мир в глазах Ольги, немало лет проработавшей журналистом, был полон символов и смыслов. Стеклянная пирамида торгового центра, возвышающаяся справа от площади, казалась олицетворением суетности жизни. Люди шли сюда потоком за дешевыми продуктами и недорогой модной одеждой или заходили в кассы автовокзала на первом этаже. Ночью эта подсвеченная голубыми огнями пирамида взирала на церковь с золоченым яблоком купола, как хрустальная мечта.

Слева от площади тянулось серое здание, опоясанное широкими лентами окон. В конце перестройки, когда пошла с молотка страна, это производственное здание было реконструировано и названо «Торговый комплекс „Локомотив“». Фасад запестрел вывесками. На этажах разместились бутики модной одежды, и туда стала наведываться богатая публика. Помимо центрального входа с граненой лестницей, было еще несколько боковых, отделанных зеркальным стеклом. Одни смотрели на шумную площадь, другие — на тихую автостоянку. Несколько дней назад над средним боковым входом появилась вывеска, наклеенная на широкое стекло: на желтом фоне — большой мяч и надпись «Счастливое пари».

Мимо магазинов и площади шумно катился плотный автомобильный поток.

Ольга Николаевна зацепилась глазами за яркую вывеску и улыбнулась. Она верно рассчитала размеры: картинка отлично видна даже с противоположной стороны дороги.

Первый пункт приема ставок Ольга Николаевна открыла в центре города у площади Федерации, второй — в рабочем районе. Новое место директор считала самым удачным. Сюда легко добраться из любого района города. Здание нежилое, что соответствует закону о букмекерской деятельности. Есть отдельный вход, причем не на виду, а сбоку, со стороны стоянки. Клиенты могут выйти на воздух, поговорить, покурить, не ловя на себе взгляды прохожих. Ольге Николаевне понравился этот эффект: с одной стороны здания сутолока, а с другой — тишина. Подъехала машина — вышел человек, подъехала другая.

Идя от остановки, Балакина с удовольствием заметила выходящего из зеркальных дверей букмекерской конторы светловолосого парня. Она была почти уверена, что это Костя Осокин, один из постоянных клиентов их конторы. Юноша свернул к серебристому автомобилю. Машина мигнула и выехала со стоянки.

Контора только открылась, и уже есть посетители. Ольга Николаевна удовлетворенно улыбнулась. Часы на руке показали один час десять минут. Первый час работы.

У входа в контору растянулся черный пес, уткнувший в лапы симпатичную морду со смышлеными глазами.

— Привет! — обратилась Ольга к собаке.

Пес, словно раздумывая, как относиться к этой женщине, нерешительно вильнул хвостом.

— Бомж, — услышала Ольга мужской бас и обернулась.

К ней подошел широкий мужчина в черной униформе, на груди которого была приколота гладкая, как стекло, карточка с надписью: «ТК „Локомотив“, начальник охраны Иван Степанович Архипов».

Пес вскочил на лапы и радостно запрыгал вокруг мужчины, виляя хвостом, а Ольга Николаевна принялась с недоумением озираться по сторонам.

— Не ищите никого, — по-доброму щуря глаза, сказал мужчина. — Бомж — это не человек, это кличка. Мы этого пса так зовем. Тут полно бездомных собак, рядом ведь вокзал. Точнее два, — он раздвинул средний и указательный пальцы, — жэдэ-вокзал и автобусный.

— Здравствуйте, Иван Степанович! — Ольга улыбнулась, вспомнив, что он заходил к ним в помещение во время ремонта.

— Здравствуйте-здравствуйте…

Присев на корточки, он стал по-хозяйски ласково трепать собаку по голове, приговаривая:

— Добрый пес, умница…

— А вы не боитесь, что он больной? — поинтересовалась Ольга, с завистью глядя, как крутится Бомж вокруг мужчины, пытаясь лизнуть его в лицо.

— Какой он больной? Шерсть — блестящая, нос — мокрый. Здоровый пес… Жалею, что не стал ветеринаром, а пошел в военные. Я в прошлом военный врач, а на пенсии стал охранником.

— Неужели вы пенсионер? — искренне удивилась женщина.

— Слышали, небось, песню «Кавалергарда век не долог»? Не погиб, так на пенсию… — в голосе Архипова явно прозвучала грусть.

«Ну вот, начинается разработка старого сюжета: мужские жалобы в надежде на женское сочувствие. Как у Шекспира: она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье…» — разочарованно подумала Ольга Николаевна и решительно вернула разговор на нейтральную тему:

— А что ест этот симпатяга?

— Что придется! Я косточки приношу. Да, Бомж? Но он меня не за это любит. Да, хороший мой? У собак душа большая, хоть сами они по людским меркам невелики, — Иван Степанович поднялся с корточек и вежливо поинтересовался: — Как работается?

— Сегодня первый день! Да еще праздничный. Но клиент уже был, только что уехал.

— Как говорится, лиха беда — начало! — ободряюще улыбнулся главный охранник. — Надо месяца три, чтобы дело заработало.

— Ну вот! Вы все сами знаете, Иван Степанович.

— Степаныч. Меня все зовут Степанычем… Что ж вы от живой охраны отказались? Будете принимать большие деньги, людям известно, что в букмекерской конторе прибыль немалая.

— Люди ошибаются, — покачала головой Ольга. — Иногда не получается отбить даже аренду. Мы не только принимаем деньги, мы еще их выплачиваем. После новогодних праздников три месяца были в «минусе».

— А не выплачивать нельзя? — шутливо поинтересовался мужчина. — Вдруг человек выиграет миллион? Вы можете не платить?

— Обязаны платить, — улыбнулась Ольга. — Иначе придется закрываться. Я не знаю другого бизнеса, где так важна репутация. Наши клиенты связаны между собой. Не заплатим одному — к нам не придут десять, а потом, по мере распространения слухов, перестанут ходить вообще. Большие деньги точно никто не поставит.

— А есть те, кто много ставит? Миллион, например? Кто-нибудь ставил миллион?

— Бывало, — мрачно кивнула Ольга: она не любила таких разговоров. — Но мы не всегда принимаем.

— Как? — удивился Степаныч. — Для вас же главное — деньги взять.

— Для нас главное — не проиграть. Мы тоже рискуем. Сколько надо заплатить с миллиона, если ставка сыграет? При маленьком коэффициенте в один и две десятых придется отдать клиенту миллион двести. А если коэффициент выше, два например? А если по разным городам таких ставок несколько? Вот и подумаешь, принимать — не принимать. Можем и десять тысяч не принять, если матч сомнительный! — Заметив явное разочарование на лице Степаныча, Ольга рассмеялась, — Вообще-то отказ в приеме ставки — случай почти исключительный. Несите свои миллионы — примем! И все выплатим до копейки, если не ошибетесь.

— Вот это задача — не ошибиться! Но вы-то сами точно знаете, на что надо ставить? — прищурился мужчина.

— Игроки говорят: знал бы прикуп, жил бы в Сочи… — отшутилась Ольга, укоряя себя за то, что разговорилась. — А так вы правы: охранник нам нужен, но пока обойдемся тревожной кнопкой. К нам случайные люди не заходят. Хотите посмотреть, как мы устроились?

— Нет-нет! Я к себе. Мы на четвертом этаже, заходите, если что. Счастливенько! Простите, если что…

— И вам всего хорошего!

Ольгу уже не удивляло, что даже здравомыслящие мужчины считали, что ей как директору букмекерской конторы известна какая-то секретная информация, что она, Ольга, располагает тайными знаниями, как старая графиня в «Пиковой даме». Ольга помнила, как один из игроков, заикающийся, в круглых очках, как-то отозвал ее в сторонку. Она подумала, что он хочет высказать претензии, но, наклонившись к ее уху, он прошептал, что готов делиться деньгами, если она будет подсказывать, на что лучше ставить.

* * *

Ольга вошла в контору. После улицы особенно чувствовалась витающая в воздухе химия красок, клея и пластика.

— Здравствуйте, Ольга Николаевна! — в окошечке кассы радостно улыбался кассир Миша Мохов.

Прошел почти год, как Ольга приняла его на работу. И была довольна: он разбирался в компьютерных программах, печатал быстро, и с таким здоровяком в конторе было безопасно.

— Доброго дня, Михаил! — в ответ улыбнулась Ольга. — Ну, как у нас тут?

— Лучше не бывает! — ответил Миша и, спохватившись, поспешно сказал: — Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!

— Не надо поддаваться влиянию суеверных клиентов! — пошутила, как пожурила, Ольга Николаевна и машинально, как всегда, спросила: — Люди были?

Оценивающе оглядывая зал для игроков, она уткнулась глазами в левый угол, где на куче строительного мусора возвышались упаковочные коробки из-под телевизоров, и невольно воскликнула:

— Ой, как плохо! Послезавтра вывезем этот хлам.

— А почему послезавтра?

— Нужно вдоль стены сделать полку для игроков. Чтобы было, где писать. Завтра в четыре придет мастер, сделает. Потом разом все вывезем… Но как я хочу все устроить по-другому! — неожиданно заявила Ольга Николаевна.

— Это как?

— Большие плоские телевизоры по стенам развесить…

— Так они ого-го — дорогущие!

— Пока дорогие, — заметила Ольга. — Хочу поставить мягкие диваны и столики, закупить штук десять персональных компьютеров для клиентов. Люди приходят к нам отдыхать, надо оборудовать все для отдыха. Маленький бар не помешал бы…

У Миши скептически изогнулись губы:

— По нашим правилам, даже пиво не приветствуется.

Ольга махнула рукой и продолжила:

— И нужно больше спортивных трансляций. Хочу создать этакий маленький мир спорта. Волшебную шкатулку, где есть любая спортивная информация.

Миша усмехнулся:

— Такого и в Москве нет. Лет через десять, может…

— Раньше, — возразила Ольга. — Подешевеет техника… думаю, года через три… именно так все и обустроим. Нам вот ремонт надо было довести до идеала, а потом открываться. Но строители так долго тянули!

— Ага, — кивнул Миша, — можно было принимать ставки: завершат работы в срок или нет.

Ольга улыбнулась. Права поговорка: с кем поведешься, от того и наберешься. Миша не только стал суеверным, но и житейские ситуации сводит к пари. Хотя нет, это просто профессиональная шутка, ирония над тем, что ежедневно мелькает перед глазами. И вообще, работа ни при чем. Миша — спортсмен и студент-заочник, а эти две категории общества чрезвычайно суеверны. Сколько ходит анекдотов про студентов с пятаками под пяткой и спортсменов, боящихся надеть носки не того цвета!

Ольга Николаевна вздохнула:

— Какое пари? Нам надо было наверняка открываться первого мая, иначе пришлось бы платить арендодателю штраф, согласно договору аренды.

Открылась дверь, и вошел черноволосый парень.

— Здравствуйте, — с приветливой улыбкой обратился он к Ольге Николаевне, а затем перевел кофейные глаза на Мишу и сказал: — Привет, Михаил!

— Привет, Зураб, — кивнул небрежно Миша. — Легко нас нашел?

Смуглое лицо вошедшего было открытым и немного наивным. «Двадцать лет», — определила для себя Ольга Николаевна. Молодой человек был ей не знаком, хотя она знала почти всех клиентов.

— А что вас искать? Вон какая вывеска! — он с интересом оглядывался. — Я быстренько поставлю на футбол и побегу. Линия-то пришла?

— Сейчас посмотрю, — ответил Миша и пошел в отделение кассы, продолжая беседу: — Ну и как, заработал ты сто пятьдесят тысяч?

— Нет, — мотнул головой Зураб. — Трудно у вас тут заработать. В смысле, в вашем городе. Пришел наниматься грузчиком, мне дали заполнить вот такую анкету, — юноша широко раздвинул руки. — Один из главных пунктов в анкете — высшее образование. Ну зачем грузчику высшее образование? Ведь для грузчика главное, чтобы не был дохляком…

— Нет пока линии, — ответил из окошечка Миша. — Придется подождать минут двадцать. Посмотри телевизор. Давай я тебе что-нибудь интересное поищу, пока нет прямых трансляций.

— Не надо, — качнул гордой головой Зураб. — Я пока похожу погуляю.

Проследив за закрывшейся за юношей дверью, Ольга Николаевна спросила:

— Ему восемнадцать есть? Южане могут выглядеть старше своих лет.

— Зурабу двадцать. Я паспорт проверял, — ответил Миша. — Он заходил к нам на площади Федерации. Приехал сюда из Дагестана, чтобы заработать денег. Сто пятьдесят тысяч. Смешной… Разве грузчиком можно такие деньги заработать?

— Думаю, нет, — ответила Ольга Николаевна, удивляясь, как дагестанские родители отпустили своего сына за Урал на заработки.

Она бы своего ребенка ни за что отпустила. Если бы у нее был ребенок.