Сказки Мира

Идрис Шах

Это необычайное собрание сказок – результат обширного исследования, которое привело Идриса Шаха к заключению, что существует определенный базовый фонд человеческих небылиц, которые снова и снова всплывают по всему миру то тут то там, ничуть не теряя своего неодолимого очарования. Предлагая эту удивительную коллекцию, Идрис Шах делает нас соучастниками своей внутренней проницательности, давая нам поразительно совпадающие версии сказок, развернутые в самых разных культурах мира.

Странник

«Странник» относится к числу самых любимых сказок суфийских мудрецов Востока как притча, демонстрирующая отсутствие проницательности у обычного человека. В 1721 году была опубликована версия этой легенды, созданная поэтом Томасом Парнеллом, и до 1773 года все были уверены, что он сам ее придумал. Позже полагали, что она пришла из Испании, и ее авторство принадлежит арабам. Между тем история эта была опубликована уже в 1703 году в сборнике средневековых монастырских сказок «Gesta Romanorum», переведенных на английский язык, притом считалось, что сочинил ее Вольтер, так как философ использовал эту историю в своей книге «Задиг», опубликованной в 1748 году. Установлено, что эта сказка была очень популярна на Сицилии и в Испании — бывших исламских территориях, а впервые в литературном виде она появилась на страницах Корана, около четырнадцати веков назад. В главе 18 святой книги мусульман рассказывается о том, как таинственный незнакомец (по общему мнению, мистическое существо Хызр, которого позже стали считать учителем суфийских мистиков) наставляет Моисея. В нашей книге приводится вариант, созданный Вольтером.

***

В правление царя Маобдара в Вавилоне жил молодой человек по имени Задиг. Был он красив, богат и добродушен от природы. К тому времени, когда начинается наш рассказ, он пустился странствовать пешком по свету, желая повидать мир и поучиться философии и мудрости. Но на пути своем он повстречал столько горя, да и сам претерпел такие невзгоды, что у него появилось искушение восстать против воли Неба: он почти готов был поверить, что Провидение, правящее миром, не замечает добра и позволяет торжествовать злу. Однажды, чувствуя себя очень несчастным, шел он по берегу Евфрата и повстречал вдруг странника почтенного возраста, чья белая борода спускалась до самого пояса. А в руках у него был свиток, который он читал с огромным вниманием. Задиг остановился и отвесил ему низкий поклон. Странник ответил на его приветствие, распространяя вокруг себя атмосферу такого дружелюбия и благородства, что Задигу захотелось вступить с ним в разговор. Он спросил, что это за свиток в его руках.

— Это Книга судеб, — ответил странник. — Хочешь заглянуть в нее?

И он протянул свиток Задигу, но последний, хотя и знал дюжину языков, не понял ни слова. Это, однако, только разожгло его любопытство.

— Вижу, тебя что-то тревожит, — сказал добрый странник.

— Увы! — ответил Задиг. — У меня есть на то причины.

— Если позволишь, — сказал странник, — я пойду вместе с тобой. Быть может, ты найдешь в этом пользу для себя. Порою мне удается утешать страждущих.

Внешность, седая борода и таинственный свиток в руках старца внушили Задигу огромное уважение, да и сама речь его свидетельствовала о какой-то высшей мудрости. Старик говорил о судьбе, о справедливости, о нравственности, о главном благе жизни, о человеческой слабости, о добродетели и пороке, притом с такой убежденностью и так красноречиво, что Задиг почувствовал, что совершенно очарован им. Он стал умолять странника не покидать его, пока они не вернутся в Вавилон.

— Я прошу тебя о той же милости, — ответил странник. — Обещай мне, что в течение нескольких дней не расстанешься со мной, что бы я ни сделал.

Задиг пообещал, и они вдвоем отправились в путь.

В тот вечер путешественники подошли к большому имению. Странник попросил, чтобы их накормили и пустили переночевать. Привратник, внешним видом своим претендовавший, по крайней мере, на принца, впустил их в дом, не скрывая своего презрения. Главный слуга провел гостей в величественный зал, где их усадили в самой нижней части огромного стола, а хозяин дома даже не удостоил их взглядом. Странников, однако, щедро угостили изысканными яствами, а после обеда омыли им руки в золотой чаше, украшенной изумрудами и рубинами. Затем их отвели ночевать в прекрасную спальню, а на следующее утро, когда они уходили, слуга вынес им обоим по куску золота.

— Похоже, хозяин этого дома, — сказал Задиг, когда они шли дальше своим путем, — на редкость великодушный, хотя и несколько кичливый человек. Он упражняется в благородном гостеприимстве. — Произнося эти слова, Задиг вдруг заметил, что в сумке, которую носил на себе странник, лежит какой-то большой предмет. Им оказалась золотая чаша, украшенная драгоценными камнями, — старик прихватил ее с собою. Задиг был изумлен, но не сказал ни слова.

В полдень странник остановился у небольшого домика, в котором жил богатый скряга, и снова попросил приюта. Старый слуга в поношенной одежде принял их очень грубо. Он отвел их в конюшню и поставил перед ними блюдо с гнилыми оливками, заплесневелый хлеб и жбан прокисшего пива. Но странник ел и пил с не меньшим удовольствием, чем в предыдущем доме, а затем, обратившись к старому слуге, который не спускал с них глаз, опасаясь, как бы они чего не стащили, поблагодарил его за доброту и заботу и подарил ему два куска золота, которые они получили сегодня утром.

— Будь добр, — добавил он, — отведи меня к твоему господину.

Весьма удивленный этой просьбой слуга тем не менее отвел их к хозяину.

— Всемогущий господин, — сказал странник, — хочу выразить тебе мою самую искреннюю благодарность за тот благородный прием, который ты оказал нам. И в знак моей признательности прошу тебя принять эту золотую чашу.

Скупец чуть не упал от изумления. Странник же, не дожидаясь, пока он придет в себя, вместе со своим спутником вышел вон со двора.

— Святой отец, — спросил Задиг, — объясни мне, что все это значит? Твое поведение напоминает мне бессмысленные поступки других людей. Ты украл золотую чашу с драгоценностями у господина, радушно принявшего тебя, и отдал ее скупердяю, отнесшемуся к тебе с пренебрежением.

— Сын мой, — ответил странник, — тот могущественный господин, что дает путникам приют из чистого тщеславия и только ради того, чтобы похвастаться своим богатством, сделается от этого только мудрее, а скупец научится быть гостеприимным. Следуй за мной и ничему не удивляйся.

Задиг терялся в догадках, кто же этот старик в действительности — самый глупый или, наоборот, самый мудрый из людей. Но странник говорил столь властно, что Задиг, связанный к тому же своим обещанием, уже не мог покинуть его.

В ту ночь подошли они к милому домику, очень простому на вид, без всяких следов расточительства или скупости. Его хозяином оказался философ, удалившийся от мира, чтобы изучать в тиши законы добродетели и мудрости. Он был счастлив и доволен своей жизнью. Приют этот он построил себе на радость и принимал в нем путников с искренним гостеприимством, в котором не было и тени тщеславия. Он сам провел странника и Задига в удобную комнату, где они отдохнули немного, после чего пригласил их отужинать. Ужин был легкий и вкусный. Беседуя за едой, они пришли к согласию в том, что дела этого мира не всегда вершатся согласно советам мудрецов. Но странник тем не менее настаивал на том, что пути Провидения таятся во мраке, и люди неверно судят о вселенной, поскольку видят лишь незначительную часть ее. Задиг поражался, как человек, совершивший столь безумные поступки, способен рассуждать так здраво.

Через некоторое время, когда приятный и содержательный разговор подошел к концу, хозяин отвел путешественников в отведенную для них комнату и возблагодарил Небо за то, что оно послало ему таких мудрых и добродетельных гостей. Он предложил им денег, притом так открыто, что это было нисколько не оскорбительно. Старик отказался, а затем, объяснив, что завтра очень рано на заре они собираются отправиться в Вавилон, пожелал распрощаться с хозяином сейчас же. Они тепло попрощались, и душа Задига исполнилась самых добрых чувств по отношению к гостеприимному хозяину.

Оставшись в спальне вдвоем, принц и странник обменялись похвалами в его адрес. На заре старик разбудил своего товарища.

— Пора идти, — сказал он. — Но пока все спят, я хочу оставить этому достойному человеку залог своей признательности. — С этими словами он взял факел и поджег дом.

Задиг разразился криками ужаса и попытался потушить огонь. Но странник с неожиданной силой схватил его и оттащил в сторону. Дом полыхал ярким пламенем, а старик, уже успевший со свом спутником отойти на приличное расстояние, оглянулся назад и спокойным взором окинул горящий дом.

— Возблагодарим Небо! — воскликнул он. — Дом нашего гостеприимного хозяина сгорел дотла!

Услыхав эти слова, Задиг не знал уже, что ему делать — смеяться или плакать, обозвать почтенного старца негодяем и побить его или бежать прочь. Но ничего этого он не сделал. Подчиняясь властной манере старца, он, против своей воли, последовал за ним к их следующему пристанищу.

Это был дом достойной и щедрой вдовы, которая жила с племянником четырнадцати лет, ее единственной надеждой и радостью. Она сделала все, чтобы угодить путешественникам, а утром послала своего племянника провести их через мост, который недавно был поврежден, и по нему теперь стало опасно ходить. Юноша, горящий желанием сделать путникам приятное, показывал, куда надо ступать.

— Подойди-ка сюда, — сказал странник, когда они оказались на середине моста, — я должен показать, как признателен я твоей тетушке. — С этими словами он схватил молодого человека за волосы и бросил его в реку. Юноша упал, на мгновение вынырнул из воды и навсегда исчез в водовороте.

— Чудовище! — вскричал Задиг. — Самый отвратительный из людей!

— Ты обещал быть более терпеливым, — перебил его старик. — Послушай! Под руинами дома, который сгорел по воле Провидения, хозяин найдет огромное богатство, а этот молодой человек, чью жизнь Провидение оборвало столь рано, в течение этого года должен был убить свою тетю, а через два года — и тебя самого.

— Кто сказал тебе это, варвар? — закричал Задиг. — И даже если ты прочитал об этом в своей Книге судеб, кто дал тебе право топить юношу, который тебе ничего плохого не сделал?

Но произнося эти слова, он заметил, что лицо старика помолодело и сделалось красивым, исчезли борода и одеяние странника: величественные формы спутника Задига осеняли четыре белоснежных крыла, ослепительно блестевшие на солнце.

— Ангел небесный! — вскричал Задиг. — Значит, ты спустился с Небес, чтобы научить неразумного смертного подчиняться законам Вечности?

— Люди, — ответил ангел Израэль, — судят обо всем, ничего не ведая, а ты больше всех остальных заслуживаешь, чтобы тебе открыли глаза. Мир решит, что молодой человек, погибший у нас на глазах, упал в воду случайно, и что так же по воле случая сгорел и дом философа. Но нет ничего случайного, все происходящее — либо испытание, либо наказание, либо предвидение будущего. Ничтожный смертный, не спорь и не противься тому, что тебе надобно боготворить!

С этими словами ангел поднялся в небо, а Задиг упал на колени.