Старые долги

Игорь Ревва

Хочешь ты или нет, а долги возвращать надо. И неважно, сколько времени прошло с тех пор. Главное – не забывать о них. Потому что впереди ещё будут ждать Лабиринт Анкора, заброшенный городок на Второй Париса и война с пришельцами. И помни, что у тебя всегда есть если и не дом, то что-то очень на него похожее: место, где тебе обязательно откроют двери, раз уж ты туда пришёл…

Игроки

–…Дело в том, Тсарка, что я не врал, и твоя мать и правда могла уже погибнуть, — говорил Кирк. — В этих горах есть одно-единственное место, где на флаере можно приземлиться, а не разбиться насмерть. И это место — Долина Отходов, самая её северная часть, самая опасная её часть — вальсаровые рудники. И горняцкий посёлок, и космодром, и шоссе — всё давно уже превратилось в джунгли, смертельно опасные джунгли. Только перед самыми рудниками осталось достаточно свободного пространства, чтобы приземлиться, а не разбиться о скалы или деревья. Но лично я бы предпочёл разбиться о скалы, чем приземлиться там…

Тсар-Киркс-Тсир угрюмо молчала, изредка исподлобья бросая на Кирка полные ненависти взгляды. И не только потому, что имперская мартышка обращалась к ней почти как к рабыне — на Ксионе-II, будь она в рабстве, её бы так и называли: «Тсар», без упоминания имени сердца и родового имени. Но вот это вот его «Тсарка» — это уж он точно придумал, чтобы посильнее её унизить. Совсем собачья кличка какая-то, в самом деле… Хотя Тсар-Киркс-Тсир эту его выходку относила к меньшей из зол. Гораздо хуже было то, что Кирк ван Детчер продолжал убеждать её, будто мама погибла. Причём делал он это с таким настойчивым спокойствием, словно предлагал ей изменить план на выходные; типа сегодня будет дождь, поэтому лучше не ехать на море, а заняться чем-нибудь дома… И ещё всё так обстоятельно объяснял, тварь… нет, очень не нравился ей этот Кирк ван Детчер… Хотя, почему — Кирк ван Детчер?! Он к ней по-собачьи обращается, и она к нему так же будет: просто — Кирк! И никаких ему родовых имён или там имён сердца!.. Хотя, у мартышек таких имён и не бывает вовсе, это у них что-то другое обозначает… или родовое имя всё-таки есть?.. Да плевать на него, в конце-то концов! Помог бы маму отыскать, а там — пусть катится себе, в свою сраную мартышечью империю…

— Как нога? — неожиданно спросил Кирк и в голосе его внезапно проступило что-то похожее на заботу.

— Что?! А, нога… — растерялась Тсар-Киркс-Тсир. — Ничего вроде бы, полегче уже… Спасибо, — добавила она зачем-то.

Нога и правда уже почти не болела. Ну, то есть, совсем-совсем капельку. Особенно если на неё не наступать. Когда наступаешь, тогда уже… ну, ничего, она справится. Она сильная. А бить себя она ему не даст. Пусть только попробует макака имперская, она ему глаза вырвет и сожрать заставит. Хотя это он, наверное, пугает просто, хочет чтобы она передумала и отказалась. А вот, хвост тебе собачий, мартышка…

Кирк внимательно посмотрел на Тсар-Киркс-Тсир, словно бы слушая её мысли (девушка даже на миг неловко себя почувствовала под этим его взглядом), затем кивнул, повозился с панелью управления картопроектора и снова ткнул пальцем в объёмное изображение местности, медленно вращающееся над полом гаража.

— Мы выйдем из бункера с чёрного хода, вот тут. Видишь? Это труднодоступное место и здесь нас ждать не будут. А потом нам придётся очень быстро идти по скалам. Тут тебе понадобятся все силы, девочка. Поэтому оружия мы возьмём по минимуму, тем более что в Долине Отходов от него всё равно пользы никакой, один вред только.

— Почему это? — мрачно спросила Тсар-Киркс-Тсир.

— Там в некоторых местах очень странно ведёт себя плазма, — пояснил Кирк. — Иногда магнитное поле почему-то просто перестаёт её удерживать. И тогда плазморазрядник превращается в яркое такое небольшое солнышко. Прямо в руках. Это там не всегда и не везде так, но никогда не знаешь, где эти места находятся или где они могут неожиданно объявиться. Да и идти по этому маршруту налегке проще…

Тсар-Киркс-Тсир с сомнением посмотрела на карту, куда указывал Кирк. Выглядело это как отвесная стена; где там, как и куда выходить — совершенно непонятно. А зато по верху гребня этой дурацкой стены шла узенькая тропинка и вела она как раз в нужную им долину. А вторым своим концом тропинка эта выходила как раз к лесу, где разбился флаер Тсар-Киркс-Тсир.

— Почему нельзя идти вот здесь? — спросила она, проводя пальцем над тропинкой.

— Потому что вот здесь, — Кирк поймал её руку и поднёс к узкой расщелине, через которую проходила тропинка, — здесь не пройти.

Тсар-Киркс-Тсир присмотрелась. Указанное Кирком место ничем не выделялось; чуть ниже, кстати, была точно такая же расщелина, и даже ещё уже и извилистее. Но спорить с мартышкой Тсар-Киркс-Тсир не стала, не пройти, значит не пройти. Хотя уж что-что, а горы-то она знает. Не эти, конечно, а вообще. На Ксионе-II она все ближайшие к ферме Тсир скалы сверху донизу облазила, знает, как ходить в горах, чего опасаться, и вообще.

— Хорошо, а может быть тогда просто проехать по дороге? — Тсар-Киркс-Тсир показала широкую и удобную дорогу, идущую от самого побережья, огибающую горный массив и выходящую к месту, где в горах был просвет, откуда можно было легко попасть в долину. — У тебя же вездеход есть, — она указала глазами на стоявший в нескольких шагах от них лёгкий гражданский вездеход; небольшой, без брони и оружия. — Можно же тут на нём проехать, да? По этой дороге.

— Это не дорога, — ответил Кирк, — это русло реки, тут когда-то была река. Но это не важно, вообще-то; важно то, что вездеход у меня один, а из Долины Отходов на технике вернуться просто нельзя будет. Там многие приборы ведут себя странно, и двигатели тоже. Я однажды угробил там свой флаер, вездеход потерять не хочу.

— Ты же говорил, что там на корабле можно сесть, — напомнила Тсар-Киркс-Тсир.

— Не в самой долине, — возразил Кирк. — В опоясывающих её горах — там у нас есть небольшой космодром, и там уже можно приземлиться при помощи антигравитационного луча. Но от космодрома до самой Долины Отходов пробраться никак нельзя; там сплошь гиблые места. Можно только к побережью выйти, и всё.

— И что, никак нельзя сесть прямо в этой чёртовой долине? — не поверила Тсарка. — Это же корабль! Космический корабль, чёрт его возьми! Ему же ничего не может тут угрожать!

— Да, это корабль, — согласился Кирк. — Это не линкор, конечно же, а всего лишь курьерский клипер, но тоже мощный. Но антигравитационным лучом в Долине Отходов пользоваться рискованно, поэтому клиперу придётся садиться на маршевых двигателях. Огонь дюз при посадке выжжет там всех и всё, никакой опасности не останется. Не всю долину, конечно, но изрядный её кусок. Правда, корабль этот, строго говоря, не мой, а моего друга. Он придёт сюда завтра или послезавтра — должен будет забрать меня. Но если ты хочешь, я могу поговорить с его владельцем насчёт посадки в Долину. Не думаю, что он мне откажет. Он вообще не очень-то дружит со своей черепушкой и считает себя пришельцем из иной вселенной. Поговорить?

— Хватит издеваться, — буркнула Тсар-Киркс-Тсир. — Тебе это удовольствие доставляет, что ли? Я же не знаю, что здесь и как вообще… спрашиваю просто…

— Ладно, Тсарка, не сердись, — улыбнулся Кирк. — Ты и правда тут ничего не знаешь. Поэтому слушай меня и верь на слово.

— Если ты боишься за свой вездеход, мы могли бы слетать туда на «Кондоре». Вот, смотри, — она показала пальцем. — Пролетим тут, здесь сядем, пройдём вот отсюда в долину, отыщем маму, потом так же вернёмся… нет?

— Нет, — возразил Кирк. — Во-первых, отсюда в Долину Отходов не пройти. Здесь, где ты показываешь, ещё более опасно, чем в той расщелине на тропе. А во-вторых… — Кирк помрачнел и потыкал пальцами в управляющею панель.

В воздухе рядом с картой повис небольшой экран, на котором Тсар-Киркс-Тсир без труда узнала место своей недавней посадки.

–…во-вторых, мы не единственные игроки на этом турнире, — закончил Кирк. — Так что, будем играть с тем оружием, какое нам досталось при жеребьёвке…

Тсар-Киркс-Тсир угрюмо разглядывала изображение на появившемся экране. Снаружи уже наступила ночь, но камеры внешнего слежения у Кирка были с инфракрасным режимом.

«Беркут» стоял на прежнем месте, на прежнем же месте был и преследовавший её «Кондор». Но рядом с этим «Кондором» сейчас торчал ещё один. И ещё один «Беркут». И «Крот» — лёгкий десантный вездеход на гравитационных двигателях, рассчитанный на десять человек и вооружённый двумя «Удавами». Возле вездехода горел костёр и вокруг него на земле маячили силуэты в форме. Много, штук пятнадцать. И ещё столько же сновало в темноте между «Кондорами». И одного из них Тсар-Киркс-Тсир вдруг узнала — это был альгатиреец с «Мечты», один из наёмников.

— Я его знаю, — объявила она. — Он был с нами. А теперь он с этими… тварь продажная…

— Который? — заинтересовался Кирк. — Этот вот? Ага, понятно…

Тсар-Киркс-Тсир не поняла, что именно было понятно Кирку, но альгатиреец на поляне вдруг словно бы почувствовал их взгляд. Он замер, обвёл глазами пространство, потом повернулся, уставился прямо на них и слегка прищурился, словно бы силясь разглядеть в темноте камеру. Лицо его сделалось озабоченным, брови сдвинулись. Он осторожно шевельнул плечом, поправляя висевшего на нём «Дракона», и опустил ладонь на плоский керамический магазин плазморазрядника. Было хорошо видно, как длинные узловатые пальцы альгатирейца едва ли не нежно оглаживают панель, словно раздумывая, включать экранчик сканирования живых целей или нет.

— Он нас видит, что ли?! — удивилась Тсар-Киркс-Тсир.

— Нет, не должен, — пожал плечами Кирк. — Откуда ему нас видеть?! Камеры высоко на скале и хорошо замаскированы, их и днём-то не заметишь, даже подойдя вплотную, а сейчас, ночью…

Они оба замолчали, наблюдая за альгатирейцем. А тот постоял ещё почти минуту, пристально глядя прямо им в глаза, потом отвернулся, вздохнул, опустил голову и направился к «Беркуту». Но входя в люк флаера он обернулся и снова бросил короткий настороженный взгляд прямо на них, словно бы и правда видел и камеру, и Кирка с Тсар-Киркс-Тсир. Ксионийка вздрогнула и шёпотом выругалась. И ей даже показалось, что Кирк тоже вздрогнул. Впечатление от всего этого и правда было жутковатое.

— А он точно не знает, что мы тут? — с сомнением спросила Тсар-Киркс-Тсир. — Не найдут они нас?

— Это место хорошо защищено, — ответил Кирк и не очень вразумительно уточнил: — Этим лесом защищено, этим морем и этим лугом. Ты вообще ухитрилась выбрать для посадки едва ли не самое опасное место на планете.

— Самое опасное?..

— Не волнуйся, нам тут ничего не грозит, — успокоил её Кирк. — А вот им… — он кивнул на слоняющихся по лагерю людей и альгатирейцев. — Впрочем, скорее всего, они ненадолго задержатся возле своих флаеров. Думаю, очень скоро они отправятся по твоему… по нашему следу.

— Спасибо, успокоил, — буркнула Тсар-Киркс-Тсир.

— Ладно, давай отдыхать, — решил Кирк отключая проектор и гася карту и обзорный экран. — Выходим через пять часов. А нам ещё собраться надо будет.

— А с этим что? — спросила Тсар-Киркс-Тсир, кивая на рассыпающийся в воздухе экран с изображением «Беркута» в котором скрылся альгатиреец.

— Не знаю пока, — медленно ответил Кирк. — Хотя я думаю, что с этим игроком у нас ещё будут проблемы.

* * *

Посадка прошла удачно, никто их сбивать и не пытался. Хотя с облегчением Сайбар вздохнул только когда смолкло мягкое гудение гравитационных двигателей «Беркута». Открыв люк он разрешил солдатам выйти, а сам ещё некоторое время посидел в кресле, тупо глядя на погасшие приборы.

Бьёрн Соргансон, конечно, хорошо придумал со вторым флаером. Фактически он просто подставил Сайбара и этих двух солдат. Кстати, что-то они слишком уж спокойно к этому отнеслись, как будто так и надо. Ну, им-то может и надо, а вот ему…

Вообще-то, Сайбару совершенно не нужно было находиться тут. Когда он отправлял Соргансону сообщение, то конкретно обговорил и сумму, которую он рассчитывал получить за эту операцию, и своё в ней участие. А участие это заключалось лишь в сообщении точных координат выхода «Мечты» из гиперпрыжка для корректировки курса и время этого выхода. И всё! Никаких тебе больше командований группами наёмников и уж, тем более, управлений флаером! Который, к тому же, вполне могли и сбить, как выяснилось…

Но Сайбар просто растерялся. Он почувствовал себя под взглядом Бьёрна Соргансона так, будто бы это именно его вина была, что плита осталась на планете. А ведь на самом-то деле он просто должен был сообщить координаты и время. И будет ли плита в контейнере — неважно. «Мечта» вышла из гиперпрыжка там, где он предупредил? Вышла! Время точное? Точное! Так какого же чёрта ещё от него — Сайбара — нужно?! Будьте добры оплатить счёт и — до следующей встречи!..

Так-то оно так, конечно, но… когда Соргансон объявил, что поручает ему командование группой, Сайбар ничего не нашёл возразить. И наверное не нашёл ещё и потому, что перед тем Соргансон точно так же приказал ему перебираться на «Нарвал». Но ведь не мог же Сайбар оставаться на «Мечте»!..

Нет, надо немедленно поговорить с Соргансоном. Он не подписывался ни на то, чтобы управлять подставным флаером, ни на то, чтобы командовать какими-то там группами, да ещё где — на Третьей Инсара! Этого только не хватало!

Приняв такое важное решение Сайбар некоторое время раздумывал, как быть, если Соргансон его не сразу же прибьёт, а согласится избавить от сомнительного удовольствия шляться по Инсару-III. Наверное, Сайбару стоит просто остаться тут, в лагере, охранять «Кондоры» и «Беркут». Ведь должен же кто-то здесь остаться. Нельзя же бросать технику без присмотра! Вот он как раз и останется! Нет?..

Нет.

Всё получилось совсем не так.

Просто потому что это — Бьёрн Соргансон.

Прежде всего, бывший майор очень обрадовался, увидев Сайбара. Мамаша Сайбара так ему не радовалась, как обрадовался Бьёрн. Он как раз собирался устроить совещание командиров всех групп, включая и группу охраны лагеря — то есть, самого Сайбара, и ещё Лоренцо Бони с Сео Пак Чон и Кристофером Бауэром. Всё это Бьёрн Соргансон говорил неторопливо, но и не прерываясь, ровным и уверенным тоном, не допускающим никаких возражений. Да и какие у Сайбара могут быть возражения?! Разве он чем-то недоволен? Свои деньги за сообщение о «Мечте» он, конечно же, получит, но не мог же Бьёрн оставлять его на корабле! А с собой он может забрать только сотрудников компании «Металлы Вселенной», таковы правила и нарушать их нельзя. Сайбар просто не имеет понятия, что такое эти самые «Металлы Вселенной»; это такая клоака, что и поверить трудно, там каждый только и ждёт, чтобы сожрать другого, а особенно потенциального конкурента. Благо у Бьёрна Соргансона есть соответствующие полномочия и Сайбар уже четыре… нет, уже пять часов является внештатным сотрудником отдела охраны компании. Зарплата ему идёт повышенная, потому что отдел охраны находится сейчас на выполнении важного задания, да ещё и в сложных полевых условиях. Кроме того, дополнительная надбавка будет начисляться Сайбару и за участие в разведывательной операции. Ведь он же не против отправиться с группой в экспедицию по Инсару-III? Не будет же он сидеть в лагере, теряя наградные и, между нами говоря, подвергая свою жизни опасности, которая неизвестно ещё, где больше — Сайбар не видел, что сделали с четырьмя солдатами, прибывшими сюда на первом «Кондоре»? Не видел же, да? Ну, сходи посмотри пока, а я остальных командиров групп соберу…

Нервы у Сайбара были крепкие, но посмотрев на четыре тела, что солдаты укладывали в ряд на траве, он невольно захотел быть рядом с как можно бóльшей группой бойцов. Если это сделали ксионийки… точнее, одна ксионийка — второго флаера не было видно и следов… чёрт, она этого здоровенного парня перчатками своими на куски прям изрубила… да, кстати, у этих кошек теперь есть и оружие — «Дракон» и ещё, наверное, что там было в «Кондоре»…

Совещание начали минут через десять, когда все собрались вокруг картопроектора, высветившего над травой трёхмерную карту местности. И Сайбар невольно посочувствовал Кристоферу Бауэру — здоровенному бледному бородатому человеку, которому выпало остаться охранять лагерь всего с шестерыми солдатами. Сайбар подумал, что днём этого количества ещё хватит, а ночью, да ещё если охранять посменно…

Сам Бьёрн Соргансон с двумя солдатами — теми самыми, кстати, что были в «Беркуте» с Сайбаром — отправится на «Кроте» вот сюда, по руслу высохшей реки к просвету между скал, откуда только и можно, судя по всему, выбраться из этой стиснутой горами долины. А именно в этой долине и должны быть те, кого они разыскивают. Потому что именно там и обрывается след второго «Беркута». А значит, и второй ксионийки.

Бьёрн Соргансон поручил выяснить, кто они такие, и оказалось, что ничего особенного, просто наёмницы. Одна, вообще-то, уже старовата для такой работы, а другая слишком молода. Но на корабле «Мечта» все военные были далеко не боевой группой, а на подхвате — Сайбар вам может подтвердить, им даже и стрелять-то за всю экспедицию не пришлось. Так что, особого боевого умения им не требовалось, да его у них, наверное, и не было…

Да, я знаю, наших убитых ребят я хорошо видел, но об этом потом, сейчас нам вот что важно. Сейчас нам важно, что одна из ксиониек приземлилась тут и что флаер её разбит, а «Кондором» она, очевидно, управлять не умеет, иначе его бы тут и в помине не было. А вторая ксионийка приземлилась в долине, расположенной между вот этими самыми горами, и флаер её до сих пор тоже не подаёт признаков жизни. Значит, скорее всего, вышел из строя и он.

А ещё нам известны имена этих ксиониек, старшей и младшей: Нис-Тнис-Тсир и Тсар-Киркс-Тсир. Кто на Второй Ксиона бывал или хотя бы с ксионийками работал, тот знает, что обозначают одинаковые окончания их имён — мать и дочь. И хотя неизвестно, чей флаер рухнул в долине за горами, но зато совершенно ясно, что либо мать за дочерью, либо дочка за мамой пойдёт обязательно — на выручку.

Мы же здесь все свои, только люди и альгатирейцы. И мы все хорошо знаем, что такое ксионийцы. А точнее, ксионийки. Вы же наверняка сталкивались с ними в боевых условиях, да? Ну, вот! Сами знаете, что у этой расы над интеллектом преобладают животные инстинкты; что им важнее продолжение рода любой ценой, даже с риском для жизни. Этим кошкам только волю дай, они бы из постели не вылезали и рожали бы каждый год… или как там у них бывает с этим делом… Ну, да что с них взять-то, с низшей расы?! Им бы похоть свою удовлетворить, да брюхо набить. Верно, бойцы? И за своих котят они горло любому порвут, вот совсем как нашим четверым ребятам, нашим отважным бойцам с первого «Кондора» — трём людям и альгатирейцу. Никого же не пощадили, ни его ни их. Потому что для ксиониек что люди, что альгатирейцы — так, мусор, расходный материал. Они у себя на Второй Ксиона пленных используют для тренировки, смертельные удары отрабатывать. С детства котят своих мать начинает этому делу обучать, чтобы половчее кишки другим расам выпускать умели. И силы, которые мамаши вкладывают в дочерей своих, они очень ценят и берегут. Ну, совсем как животные, которые ценят в потомках своих умение кусать, рвать на куски или убивать. А значит, эта ксионийка за своей родственницей полезет в долину непременно. Или та будет сюда пробираться.

Следы на поляне ясно говорят, что одна из ксиониек была ранена — на траве есть пятна крови, не принадлежащей ни альгатирейцам, ни людям, это уже проверили. А ранена ксионийка, похоже, серьёзно. Потому что на поляне обнаружены ещё чьи-то следы, ведущие из леса. Следы эти потом делаются глубже, словно этот неизвестный, включившийся в игру, тащил на себе дополнительный груз. И обрываются эти следы возле самых скал. А следов ксионийки там вообще нет, она словно бы с поляны и не уходила. Значит и не уходила, значит унесли её.

Кроме того, во время последнего сеанса связи с «Кондором» наши бойцы сообщили, что захватили только одну из беглянок. А в одиночку та вряд ли способна была сотворить такое с четырьмя крепкими и проверенными бойцами. Получается, что этот новый неизвестный игрок скорее всего тоже был во флаере и о нём просто не знали. А может быть даже и не один он там был.

Поэтому расслабляться не следует, до сих пор неизвестно, насколько большую группу мы разыскиваем. Известно лишь то, что они наверняка отправились к месту посадки второго «Беркута». И нам надо их опередить. Или перехватить. Поэтому три группы, каждая по восемь бойцов плюс командир, отправятся: вот отсюда — по тропинке — первая; по этим вот скалам вторая — знаю, сложно, но этот путь тоже надо перекрыть; и вот здесь пойдёт третья — эта пещера выходит прямо в долину, только там, похоже, сыровато будет — подземное озеро или река.

В походе каждый из вас должен будет полагаться только на себя, все решения принимайте самостоятельно и под свою ответственность. Мы с вами не можем знать, прослушивают ли они каналы связи, поэтому на связь просто не выходим, и всё. Да и вообще передатчики с собой не берите, ни к чему тащить лишний груз. Возьмёте беглецов — выходите из долины вот здесь, это у нас будет точка встречи, я там буду ждать. Ну, и подстрахую, конечно, если они вдруг от вас уйдут…

По тропинке идти выпало Сайбару, и он этому вначале обрадовался, но потом вспомнил две вещи: что Бьёрн ничего не делает просто так и что всё это сейчас происходит на Инсаре-III. Нет, подумал Сайбар, радоваться я буду, когда окажусь с деньгами на Первой Альгатира. А пока радоваться рановато ещё.

Второй группой, которой предстояло карабкаться по скалам, командовала Сео Пак Чон — маленькая и хрупкая на вид женщина, чем-то напоминавшая Сайбару ксиониек; такой же взгляд и даже вроде бы слегка похожие черты лица. Впрочем, для альгатирейца черты лица людей и ксиониек различаются не особенно, так что…

Третьей группой, которая должна была идти через пещеру, командовал худощавый и черноволосый Лоренцо Бони — молчаливый смуглолицый человек, не проронивший за всё время совещания ни слова и не задавший ни одного вопроса. Что, впрочем, Бьёрна Соргансона, похоже, удивляло не сильно, должно быть он к такому уже привык. В его группе, как и в остальных, было восемь бойцов. Но вот только сейчас Сайбар обратил внимание, что в группе Лоренцо были только альгатирейцы, все восемь. Единственные восемь альгатирейцев, которых взял с собой на планету Бьёрн Соргансон. Это, наверное, тоже должно было что-то значить, но сейчас у Сайбара голова пухла и без этих мыслей. Совещание закончилось, когда на планету опустились уже глубокие сумерки, и он едва-едва успел познакомиться со своими бойцами.

На душе у Сайбара было тревожно. Слишком уж мягко стелил Соргансон, слишком уж мягко. Очень красиво эта обезьяна расписала всю неприглядность ксиониек. А альгатирейцы и сами мартышки получились у него прям как Истинные Певчие, что только и занимаются с утра до ночи соблюдением предписаний Священной Песни. Насчёт альгатирейцев он, может быть, и прав, а вот что касается людей… да и какая порядочность может быть у существ, ведущих своё происхождение от грязных и уродливых обезьян?! Вот в том-то всё и дело, что никакой. И это внезапное расположение к альгатирейцам, эта попытка Бьёрна поставить людей на один с ними уровень сильнее всего Сайбара и настораживала.

Да и вообще всё вокруг как-то настораживало, вселяло необъяснимую тревогу. Шелест листвы в недалёком лесу, колышущаяся под порывами ветра мягкими волнами трава, медленно плывущие над головой низкие свинцово-серые облака… да даже и сама форма облаков почему-то казалась Сайбару угрожающей, и звезды в ночи над головой выглядели какими-то злобными, и даже как будто скалы уставились на него из темноты с мрачным и не предвещающим ничего хорошего вниманием.

Эта последняя мысль особенно не понравилась Сайбару. Он представил себе, кто или что может так смотреть на него из невидимых уже во тьме скал, и уверенности в себе у альгатирейца значительно поубавилось. Всё-таки, это был Инсар-III.

Много слухов ходило об этой планете, и каждый был чуднее другого. Но никто толком тут никогда не бывал, а если и бывал, то Сайбару о таком неизвестно. Рассказывают-то много разного, но постоянно в историях этих мелькает нечто такое, что сразу становится понятно — состряпаны они на основе воспоминаний о рассказах десантников, зачищавших когда-то Оберон-V. Причём и самим рассказам-то тем было уже немало лет, так что неизвестно, что тут на самом деле творится.

Монстры разные, мутанты, хищники неизвестные и прочее — это понятно, такое придумать любой сможет. Да и придумывать-то особенно ничего не надо, во Вселенной столько живых существ, что вообразить себе невиданного ранее хищника даже затруднительно. Но фантазия рассказчиков удержу не знает, и видя, что их истории вызывают у слушателей интерес, они принимаются нести полнейшую чушь. Например, Сайбар сам слышал от одного такого «очевидца» — альгатиреец, между прочим, — что здесь в пещерах живут чудовища, которые так мутировали, что могут свободно проникать из этого мира в Айнарон. И не только проникают туда, но и живут там подолгу. А в этот мир — наш мир — они возвращаются в основном для охоты: ловить живых и утаскивать их туда, в Айнарон. Там они, естественно, жертвы свои убивают и пожирают, как и положено чудовищам.

Точно такую же историю и даже почти теми же словами Сайбар уже слышал незадолго до этого от одного имперца. Правда, рассказана она была с поправкой на легенды уже имперские — не в Айнарон утаскивали чудовища своих жертв, а в Ад, и там они их жарили, а не замораживали и не перетирали в ледяную муку. Ещё Сайбар слышал вариант, про чудовищ из Сассаиссаса, но там уже жертв морили до смерти жаждой, сдирая с них заживо кожу и вялили тела под жарким солнцем — рассказчик, само-собой, был уже кассилианином. Так что всё это, скорее всего, к реальности отношения не имеет никакого.

А вот что точно имеет отношение к реальности, это то, что преследовать им предстоит не одинокую, раненую и может быть даже совсем юную ксионийку, а двух-трёх крепких бойцов, сумевших расправиться с экипажем первого «Кондора».

Сайбар вдруг замер, поражённый неожиданной мыслью. А что, если не было никаких двух-трёх бойцов? Что, если в «Беркуте» том вообще никого, кроме ксионийки, не было. Что если это кто-то из местных…

…или что-то из местных — так точнее будет…

…какая-то тварь из леса, появилась, перебила всех…

…а ксионийку придушила слегка, или даже убила, и забрала с собой…

В Айнарон, да… а также в Ад, в Сассаиссас и что там ещё во Вселенной придумали.

Этот сарказм немного отрезвил Сайбара. Ладно уж, забрала так забрала, ничего. Прогуляемся в долину, вернёмся обратно, получу деньги. Это как игра, и раз уж я подписался играть, то будем это делать теми фишками, что нам сданы. Тем более что оплачиваются фишки не из моего кармана.

* * *

Ночи на Инсаре-III очень красивы. Особенно если не знать, что ты находишься на Инсаре-III.

Бесконечно высокое небо, усыпанное яркими звёздами. И кажется, будто некоторые из них сошли с ума — они то неподвижно висят в чёрной глубине небосвода, то медленно кружатся, то начинают метаться из стороны в сторону, то меняют свой цвет от голубовато-белого до ярко-красного, то разлетаются в стороны, а то сбиваются в стайку, похожую на медленно плывущее призрачное мерцающее облако. Но если присмотреться, то станет ясно, что это не звёзды, а мошкара, простые насекомые… то есть, «простые» для Третьей Инсара.

Во Вселенной на разных планетах существует неисчислимое количество видов насекомых, и немало среди них и кровососущих. Те, что кружат сейчас над головой, относятся именно к таким.

Обычно подобные насекомые прокусывают кожу и впрыскивают в ранку слюну, не позволяющую крови сворачиваться. Слюна этих насекомых не только не позволяла крови сворачиваться, но и очень быстро разъедала края ранки на месте укуса. И если этот милый призрачный рой играющих всеми цветами мошек опускался на облюбованную ими жертву, та через несколько минут превращалась в кровоточащий сгусток, в вопящее от боли и ужаса и роняющее на землю кровавые капли существо. В лакомый кусочек для этой мошкары… да, это Инсар-III…

А вдалеке — там, где шумит море — можно увидеть в воде красиво переливающихся бледно-зелёными цветами медлительно-ленивых рыб. Их сияние привлекает сюда охотников: мелких хищников, питающихся рыбой. Вот, кстати, скелет одного из них виден на мелководье, и мальки проплывают меж обглоданных рёбер, озаряя их своим призрачным светом.

Твёрдая и плотно прилегающая чешуя рыб покрыта смертельно ядовитой слизью, и каждый, кто попытается схватить её, сам делается добычей. Единственные, кто может полакомиться этими морскими обитателями — небольшая лесная птица в ярком оперении. Длинный крепкий клюв её снабжён острыми зубами и она без труда выхватывает из воды рыбу. А на берегу, после двух-трёх часов под лучами солнца, ядовитая слизь разлагается и теряет свои смертоносные качества. Да и чешуйки уже не так плотно прилегают друг к другу, так что птичке можно и пообедать. Главное — самой не угодить на обед к кому-нибудь, более крупному и сильному. Скелет одной такой птички-неудачницы тоже лежит на берегу неподалёку, рядом с белеющим хребтом рыбы.

Наверняка и на хищника, убившего птицу, тоже отыщется охотник. Ведь всегда и всюду на вершине пищевой цепочки находится высшее существо — человек, ксиониец, кассилианин, альгатиреец или таирец. То есть — высший разумный. Но здесь, на этой планете, на вершине пищевой цепи оказался не высший разумный, а то, во что он превратился под воздействием неведомых излучений.

Но пока ещё никто из команды Бьёрна Соргансона не встречался с ними. Пока ещё все солдаты, кроме несущих дежурство, мирно спали — кто у костра, махнув рукой на опасности этого мира, кто в «Кондорах». До восхода оставалось не так уж много времени, а день обещал быть тяжёлым. И всем им было сейчас не до опасных насекомых или ядовитых рыб, и даже не до неизвестно во что мутировавших разумных, если те, конечно, вообще могли быть где-то неподалёку.

И никто утром, даже Бьёрн Соргансон, не обратил внимания на то, что кровавые пятна, остававшиеся на траве со вчерашнего дня, таинственным образом исчезли. Не было никакого дождя и роса не выпадала, никто их не затоптал и кровь не впиталась в землю. Просто вся трава вдруг оказалась чистой, будто и не проливалось здесь вчера крови. Каждая травинка снова лаково блестела сочным зелёным светом в лучах восходящего солнца. Как будто ночью кто-то аккуратно облизал влажным языком каждый листочек, каждый стебелёк её; облизал, ничего не повредив и не помяв. Кто-то неведомый, очень аккуратный и очень любящий кровь.

* * *

Когда исследовательский корабль «Мечта» не вернулся в док, в первую очередь об этом стало известно главе Межпланетного Металлургического Концерна Аллану Дитриху. Вскоре ему стало известно и то, что в последний раз «Мечта» выходила на связь после первого гиперпрыжка, когда корабль корректировал курс. Неизвестно, совершил ли он второй гиперпрыжок, но в точке, где корабль должен был появиться для корректировки перед третьим, его не оказалось — в этой точке «Мечта» должна была дозаправляться на Имперской станции, а там о ней никаких сведений не было. Никаких сведений об исследовательском корабле не было и в Академии наук.

От Аллюра-III по маршруту следования «Мечты» был выслан один из двух только что прибывших туда военных кораблей. Но и он не нашёл по пути ничего такого, что могло бы дать ключ к разгадке исчезновения исследовательского корабля. Единственное, что показалось странным в отчёте капитана судна, это то, что в точке первого выхода из гиперпрыжка на орбите оказавшейся неподалёку планеты Инсар-III был замечен тяжёлый ударный десантно-штурмовой бот «Нарвал». Судя по номеру бота, тот был в частном владении и принадлежал главе компании «Металлы Вселенной».

Сама по себе эта новость не была какой-то особенной и не проливала никакого света на исчезновение «Мечты». Но если сложить воедино все имеющиеся данные и дополнить их своей фантазией, можно было прийти ко вполне определённым выводам. Аллан Дитрих сложил и дополнил.

А затем послал сообщение в Имперский штаб.

И через девять часов к Третьей Аллюра был отправлен боевой корабль с десантной группой на борту.

Так что, вполне возможно, что в игру включался и ещё один игрок — не столь мудрый и хитрый, но очень сильный и настойчивый. И каков будет исход партии, не мог теперь уже точно сказать никто.