Старые долги

Игорь Ревва

Хочешь ты или нет, а долги возвращать надо. И неважно, сколько времени прошло с тех пор. Главное – не забывать о них. Потому что впереди ещё будут ждать Лабиринт Анкора, заброшенный городок на Второй Париса и война с пришельцами. И помни, что у тебя всегда есть если и не дом, то что-то очень на него похожее: место, где тебе обязательно откроют двери, раз уж ты туда пришёл…

Третья планета Инсара

Насчёт Бьёрна Соргансона альгатиреец Сайбар не очень-то ошибся: тот и правда раньше был военным — офицером разведки, майором, вышедшим в отставку восемь лет назад. Но сегодня Соргансон не любил вспоминать о своей службе. Хотя в отставку он вышел и сам, но обстояло дело так, что вспоминать об этом ему было не очень приятно. К тому же, полное отсутствие пенсии. Нет, конечно, офицеру, подавшему в отставку раньше срока, пенсия по Имперским законам и не полагается, но обычно всегда находились какие-то поводы для регулярных поощрительных выплат, за какую-нибудь удачно выполненную операцию или что-то в этом роде. В случае с Бьёрном Соргансоном таких поводов почему-то не нашлось.

Офицер разведки в силу специфики своей службы осведомлён о многом. И чем выше занимаемая им должность, тем более важные секреты государства ему известны. Майор Бьёрн Соргансон был начальником Имперской канцелярии Научной разведки, то есть, скорее стратегом, а не тактиком. Но и тактиком он тоже был — когда начинал умело использовать полученную по служебным каналам информацию в личных целях и для собственной выгоды. Причём делал он это так искусно, что ущерба Империи не наносил никакого. Фактически майор Соргансон просто подбирал крошки, упавшие со стола; никому (а уж особенно — Империи) не нужные крошки; крошки, которые, не подбери их он, всё равно пропали бы без пользы. Другой вопрос, что именно благодаря его усилиям крошек этих было немало и майор Соргансон всегда старался, чтобы становилось их с каждым разом всё больше и больше.

Майор Соргансон не был единственным за всю историю офицером разведки, которому хотелось поживиться за счёт Империи, такие люди время от времени попадались — в обоих смыслах этого слова. Когда они «попадались на горячем», их просто-напросто ликвидировали, иногда даже не особо маскируя гибель случайными обстоятельствами. Тем более что Империя постоянно нуждалась в каких-нибудь благовидных предлогах для высадки своих войск на ту или иную планету, а коварное убийство «местными сепаратистами» одного из высокопоставленных офицеров такому требованию более чем удовлетворяло. Но майор Соргансон этой участи избежал, хотя подобная перспектива некоторое время и висела над ним дамокловым мечом.

Более того — майора Соргансона даже не отправили в отставку. То есть, он настолько аккуратно действовал, что инкриминировать ему было практически нечего. Удивительная ситуация складывалась в Имперской канцелярии Научной разведки: практически все знали, что начальник использует информацию в личных целях, но доказать это никак не могли. Надо сказать, что ситуация была хоть и удивительная, но многих не устраивающая. И когда в воздухе начали витать прозрачные намёки на то, что хорошо бы для канцелярии нового начальника, майор Соргансон совершенно хладнокровно подал в отставку, не дожидаясь пока намёки эти материализуются во что-то более реальное.

Покинув службу Бьёрн Соргансон по поводу отсутствующей пенсии особо переживать не стал, тем более что был он ещё достаточно молод и крепок. И предложил свои услуги крупной металлургической компании, долгое время безуспешно пытавшейся составить конкуренцию Межпланетному Металлургическому Концерну клана Дитрихов. Компания эта называлась «Металлы Вселенной» и, подобно многим крупным компаниям, имела собственную охранную структуру, собственную разведку, собственную… ну, одним словом, всё то же самое, что имеет и сама Межзвёздная Империя Людей; этакая мини-империя, со всеми необходимыми атрибутами. И в «Металлах Вселенной» бывший майор Бьёрн Соргансон очень быстро стал чем-то вроде министра обороны и разведки в одном лице.

Просто удивительно, как удалось Соргансону, оставив службу, сохранить возможность пользоваться базами данных Имперской канцелярии Научной разведки. Смена руководства в таких структурах неизбежно влекла и смену всех паролей и кодов доступа. Но Бьёрну Соргансону удалось сохранить со времён службы не только связи и громадный архив, но и хорошие отношения с некоторыми из сотрудников разведки, что, собственно говоря, почти всё и объясняет.

К чести бывшего майора (давайте для краткости назовём его принципы так — «честь»), так вот, к чести бывшего майора он и на службе своей в «Металлах Вселенной» никогда не делал ничего такого, что могло бы навредить Империи. Соргансон хорошо понимал, из какой кормушки он ест, и гадить туда не собирался. Иное дело — конкуренция с другим предприятием, с Межпланетным Металлургическим Концерном, например.

Владелец ММК был в родственных связях с самим Императором, чем никак не мог похвастаться генеральный директор «Металлов Вселенной». К тому же Концерн Дитриха далеко не всегда пользовался честными методами в конкурентной борьбе; достаточно было вспомнить хотя бы его грязную игру со спутником Арагариса-IV, на которой «Металлы Вселенной» потеряли около семидесяти миллиардов кредитов. Но с появлением Бьёрна Соргансона «Металлы Вселенной» сумели нанести несколько серьёзных ударов по Межпланетному Металлургическому Концерну, и это было отнюдь не совпадением. А четыре мелкие компании, выступившие против «Металлов» единым фронтом, просто были съедены со всеми потрохами.

Основной работой Соргансона был всё же не промышленный шпионаж, а поиски новых разработок и попытка увести их из-под носа ММК. Что, надо сказать, не так уж редко бывшему майору и удавалось. Несколько раз он даже успевал перекупить или перехватить артефакты, выносимые из Лабиринта Анкора специально для Концерна. Кроме того у Соргансона было какое-то чутьё на необычные устройства и приспособления, из которых «Металлы Вселенной» могли бы извлечь пользу.

Мало кто из обшаривающих Лабиринт бандитов мог понять, чтó они оттуда выносят. Не мог этого понять, разумеется, и Бьёрн Соргансон. Но как-то он чувствовал, что эту вот хитро выглядящую загогулину покупать не следует, а это вот забавное и непонятно — да, можно, и даже не можно, а необходимо. Что в конечном итоге он покупал или отбивал у банд Анкора — с этим уже разбирался научный отдел «Металлов Вселенной». Но ни разу ещё не было, чтобы доставленные Соргансоном образцы не окупились бы стократно. И это чувство бывшего майора руководство компании очень ценило.

Несколько раз бывало даже так, что Бьёрн Соргансон обращал внимание на, казалось бы, совершенно ненужную вещь, к которой вообще никто интереса не проявлял. Так «Металлы Вселенной» получили в своё распоряжение несколько разработок, сильно укрепивших положение их продукции на рынке. Одну из таких «ненужных вещей» Соргансон приобрёл у альгатирейца Сайбара.

Как выяснилось позднее, устройство это оказалось неполным; будь оно в распоряжении учёных целиком, прорыв «Металлов Вселенной» на рынке мало что смогло бы остановить. Но тщательное расследование подтвердило, что недостающих частей этого артефакта нет или они просто неизвестны. Однако Бьёрн Соргансон умел забрасывать удочки с достойной наживкой. И вскоре одна из них сработала.

Атака на корабль «Мечта» прошла быстро и без потерь со стороны нападавших. Неудача же была, по мнению Бьёрна Соргансона, легко устранима, ему даже не пришлось срывать своё недовольство на несчастном альгатирейце. Однако Соргансон всегда привык надеяться на лучший исход дела, но готовиться к худшему. Возможно, дело здесь опять было в его особом чутье, в его подсознании или ещё чём-то таком, труднообъяснимом.

После того, как он изменил приказ бойцам «Кондора» относительно сбежавших ксиониек, он велел вернуться на «Нарвал» всем остальным, не забыв захватить с собой и альгатирейца Сайбара. Исследовательский же корабль «Мечта» он приказал направить на планету, отключив тормозные двигатели. Затем бывший майор тщательно отобрал тридцать пять солдат, поделил их на группы и приказал готовить второй оставшийся «Кондор» и один из имевшихся на «Нарвале» флаеров «Беркут» к спуску на планету. В тот же «Кондор» он приказал загрузить и вездеход «Крот». Сам же «Нарвал» по плану бывшего майора должен был оставаться на орбите. На выполнение всех этих указаний ушло около часа, и к тому моменту, когда остатки «Мечты» сгорели в атмосфере планеты, всё было завершено. После чего Бьёрн Соргансон со спокойной душой уселся рассматривать готовую уже карту, на которую по его распоряжению были нанесены результаты сканирования инверсионных возмущений над Инсаром-III.

Если верить карте (а не верить ей никаких оснований у Соргансона не было), то оба разыскиваемых «Беркута» сели в юго-западной части материка: один прямо перед лесом, раскинувшимся возле горного массива, а второй — в самих горах. Инверсионный след, намного более мощный, чем у любого из «Беркутов», тоже обрывался как раз перед лесом, в той же самой точке, где и след первого «Беркута». Из чего можно было сделать выводы, что отправленный в погоню «Кондор» хотя бы одну свою цель настиг.

Это была хорошая новость, но была ещё и плохая: после посадки с «Кондором» удалось связаться всего один раз, а на следующий обязательный сеанс связи он не вышел. И на все последующие вызовы не отвечал.

Это Бьёрна Соргансона совсем не расстроило и даже не очень удивило. Непонятно почему, но он ожидал чего-то подобного. Приказав продолжать сканирование инверсионных возмущений, он велел остальным солдатам отдыхать и сам тоже отправился вздремнуть, поручив дежурному разбудить его через три часа.

К моменту его пробуждения вторая карта уже была готова и Бьёрн Соргансон смог убедиться, что обе они совпадают друг с другом до мелочей, никаких новых инверсионных возмущений за это время зафиксировано не было, а значит никто на этом участке планеты не пользовался ни флаером, ни прогулочным катером, ни десантным ботом, ни вездеходом на антигравитационном луче, ни трэк-передатчиком. Это была хорошая новость. Плохой на этот раз не было, что Соргансона очень порадовало.

Вызвав отобранных в три группы бойцов, Соргансон приказал высаживаться на планету. Сам он отправился на «Кондоре», а «Беркут» поручил Сайбару, обрадовав его ещё и тем, что тому предстоит командовать на планете одной из сформированных групп. Сайбар слегка обалдел от такой чести, тем более что Соргансон объявил о своём решении обыденным тоном, обронив его мимоходом. И долго ещё Сайбар никак не мог взять в толк, чем вызвано столь высокое доверие к нему.

В «Беркуте» вместе с Сайбаром на планету высаживались ещё двое солдат, оба они были люди, но не из числа группы Сайбара. И поскольку за рычагами управления сейчас находился не их непосредственный командир, они чувствовали себя свободно в обсуждении особенностей этой операции. Сам же Сайбар просто внимательно прислушивался к их словам, следя по показаниям приборов и экранам внешнего обзора за движениями идущего впереди «Кондора».

— Главное, чтобы на подходе к планете нас не сбили, — говорил первый солдат.

— Да вряд ли собьют, — возражал ему второй. — Тот «Кондор» не сбили же.

— Это мы с тобой так уверены, что не сбили, — усмехнулся первый. — А почему они не отвечают? И почему сам Бьёрн в «Кондоре» сейчас, а нас засунули в «Беркут»?

— Ну и что? — не понял второй. — «Беркут», «Кондор» — какая разница?!

— Если на планету идут «Кондор» и «Беркут», — наставительно разъяснил первый, — то в «Беркуте» обычно командование или начальство, а в «Кондоре» уже все остальные силы. Так что, если и будут что-то сбивать в первую очередь, то именно нас…

Услышав это Сайбар понял, чем было вызвано оказанное ему «доверие». И ещё он понял, что Бьёрн Соргансон ничего не делает бесцельно.

* * *

Третью планету Инсара называли «потерянной». Вообще-то, так называли не только эту планету, но и многие другие тоже. Это было всё равно как определение «свободная» или «безжизненная» — примерно такой же расплывчатый ярлычок, который ничего конкретного не сообщает, потому что если как следует поразмышлять на эту тему, то вполне можно прийти к выводу, что «потерянная» может одновременно оказаться и «безжизненной» и «свободной». В случае с Инсаром-III это было не совсем так, потому что эта потерянная планета безжизненной отнюдь не была, а вот относительно свободной от чьей-либо власти её легко можно было назвать.

Начало освоения планеты совпало с одним очень знаменательным событием в научном мире Межзвёздной Империи Людей, а именно — с запуском в производство новейшей модели телепортаторов, разработанных на основе добытых в Лабиринте Анкора и неизвестных доселе технологий Предтеч. Подобными устройствами пользовались по всей Вселенной уже давно, но ни одна из прежних моделей не обладала такими неслыханными возможностями. Служили они для телепортации предметов на расстояние — к сожалению, на очень небольшое по космическим масштабам расстояние и очень небольших по массе предметов, да к тому же если «предмет» являлся живым существом, то все параметры телепортаторов можно было в расчётах смело сокращать больше, чем на порядок.

Обычно телепортаторы использовали для переброски материалов массой около двух тонн на расстояние не более семи-восьми астрономических единиц. То есть, в пределах одной системы их вполне можно было применять для устройства рабочего городка на соседней планете, переброски туда продуктов и оборудования, а обратно — полученных на заводах металлов, добытых минералов и тому подобного. Что же касается рабочей силы или вооружённой охраны, то их приходилось уже переправлять с помощью космических кораблей; в числе освоенных миров насчитывалось всего четыре системы, планеты которых находились настолько близко друг к другу, что удавалось пересылать и живых существ, да и то не очень уж рослых и массивных. А в основном люди и чужие пользовались телепортаторами лишь в быту, например, в пределах одного дома, для того чтобы быстрее спуститься на улицу с шестидесятого этажа или подняться на крышу, к флаеру.

Новые модели телепортаторов могли уже осуществлять грузовые и пассажирские переброски на такие громадные расстояния, что всерьёз пошли разговоры о сворачивании строительства космических кораблей. Для эксперимента было решено опробовать эти революционные разработки на Инсаре-III, который как раз собирались осваивать. Переброска туда производилась с Оберона-V, оттуда пошли первые партии строительных материалов для возведения городов и посёлков, строительное и горнодобывающее оборудование и первые добровольцы-рабочие. А через три года уже с Инсара-III на Оберон-V поступила первая партия вальсара и «вольфрамового ветра», необходимых для создания мезонного топлива… ну, и для производства бомб тоже, разумеется.

Поставки эти, однако же, продолжались недолго. Уже на празднично и с помпой устроенной годовщине открытия компании «Новые горизонты», занимающейся этими перебросками, было известно, что некоторые из её сотрудников жалуются на здоровье. А ещё через полгода поставки с Инсара-III вообще прекратились, и теперь уже туда отправлялись партии врачей и лекарств. Но и те и другие оказались бесполезными.

Новые телепортаторы обладали необычной и неприятной особенностью — любой предмет, телепортированный с их помощью, становился будто бы заражённым. Никаких вредных излучений обнаружено не было, пластик и металл ничем не отличались от обычных, и всё-таки рабочие, находящиеся с ними длительное время, заболевали.

То есть, это вначале так думали, что они просто заболевали. И поэтому вначале подобным пустякам компания «Новые горизонты» придавала мало значения. Что бы там ни говорили, но для любой компании всегда важна была только прибыль. И в этом плане «Новые горизонты» оказались не такими уж новыми; там тоже — как и всегда, как и везде — жизнь и здоровье людей приносились в жертву финансовой выгоде и государственной мощи. Впрочем, только самые наивные могли полагать, будто в столь могущественной Империи возможны какие-то там новые горизонты или другая подобная фантазия.

Компания проработала ещё полгода, за которые на Инсар-III было телепортировано несколько новых партий рабочих. А потом оттуда на Оберон-V вернулись рабочие, прожившие всё это время на передовом крае прогрессивной науки. То есть, о том, что это были рабочие, можно было сделать выводы лишь по тому, что никаких других живых существ на Третью Инсара никогда не отправляли. А уж тем более таких агрессивных и опасных, не имеющих уже ни с одной расой ничего общего, ни по поведению ни даже по внешнему виду. Что там произошло с рабочими, какое загадочное излучение повлияло на них, во что они вообще мутировали — всё это осталось тайной за семью печатями.

До подхода на Пятую Оберона десантной бригады этим монстрам удалось уничтожить чуть ли не две трети населения города, в котором был установлен телепортатор. Остальное довершили уже десантники — никакой гарантии того, что обслуживавшие это новейшее изобретение не превратятся в таких же монстров, ни у кого не было, и командование решило не рисковать понапрасну. Некоторое время раздумывали, стоит ли подвергать Третью Инсара мезонной бомбардировке, но потом сочли это излишним; кораблей на планете всё равно не было, а единственный ответный телепортатор, через который они могли с планеты выбраться, был десантниками разрушен. К тому же те рабочие, что были связаны с продукцией Инсара-III и также подверглись мутации, со временем проявились на разных планетах. И результаты, полученные при их изучении, не давали шанса усомниться в том, что будь даже в распоряжении этих рабочих космические корабли, справиться с их управлением этим монстрам оказалось бы уже не под силу. Поэтому Империя ограничилась введением орбитального карантина, да и тот был через пару лет снят. В конце концов, какое дело Империи до сумасшедших, что решат свести счёты с жизнью таким оригинальным способом, как высадка на третью планету системы Инсара?

На планете было несколько крупных островов и два больших материка, один из которых полностью покрыт растительностью, а второй (тот самый, на котором и был установлен новый телепортатор и где как раз и начали добычу металла) изобиловал горными хребтами и лишь в юго-западной части его, у самых склонов, выходящих прямо к морю, раскинулся лес.

Как раз тот самый лес, возле которого рухнул «Беркут» исследовательского корабля «Мечта».

Тот самый лес, рядом с которым приземлился и посланный вдогонку «Кондор».

Тот самый лес, возле которого сейчас осторожно, словно бы даже с опаской, опускались на траву «Беркут» с «Нарвала» и второй «Кондор» оттуда же.

* * *

Очень странное это ощущение, когда тебя несут на плече. Вроде бы, с одной стороны, и несут-то почти что на руках, а с другой — тащат, как мешок с картарзами, только что не подкидывают ещё на плече для удобства… впрочем, иногда и подкидывают, всё же… ох, м-мать!.. мартышка паршивая!..

Тсар-Киркс-Тсир старалась как можно крепче держаться за жёсткую ткань куртки, впивалась в неё пальцами изо всех сил, но толку было мало. При каждом шаге имперца раненое бедро обжигало огнём. Единственное, что хорошо, это что шёл он очень быстро и, наверное, скоро они уже окажутся на месте.

Тсар-Киркс-Тсир была права — минут через пятнадцать имперец остановился перед скалой, что-то там нажал-повернул, раздалась серия коротких щелчков и каменная плита отъехала в сторону, открыв проход. Имперец прошёл по узкому коридору и вошёл в небольшую комнатку. Тсар-Киркс-Тсир успела увидеть койку со смятой постелью возле стены и длинный стол в центре комнаты. И она тут же подумала, что имперец сбросит её на этот стол, как надоевший груз.

Он не сбросил, он аккуратно посадил её на стол, потом уложил и подсунул под голову подушку. Затем вышел и вернулся, таща за собой тарахтящий столик на колёсиках. Тсар-Киркс-Тсир скосила глаза — на столике были навалены какие-то медицинские инструменты. Потом имперец осторожно ощупал ногу. Он надавливал тут и там, сгибал и разгибал ногу в колене, прощупывал кость, но сейчас от пояса и до колена Тсар-Киркс-Тсир ноги своей не чувствовала — один сплошной ноющий комок боли.

— Меня зовут Тсар-Киркс-Тсир, — прерывающимся голосом сказала девушка, просто для того, чтобы хоть что-то сказать.

— Тебя сейчас зовут «Заткнись», — оборвал её имперец. — И будь добра соответствовать своему имени…

Он расстегнул на ней брюки и осторожно стянул их вниз, обнажив рану на бедре. Напитавшаяся кровью ткань успела уже присохнуть к краям раны и сейчас отдиралась с противным треском. Края раны опять разошлись и начали кровоточить, ногу снова пронзила острая боль. Тсар-Киркс-Тсир закусила губу и застонала.

— Разрезал бы… — проворчала она.

— Нельзя, — спокойно ответил имперец.

— Почему?! — удивилась Тсар-Киркс-Тсир.

— Потому что я тебя сейчас заштопаю, — ровным голосом и не глядя на неё говорил он, — потом дам тебе отдохнуть до утра, а потом вышвырну тебя наружу. А куда же ты пойдёшь без штанов?! Здесь тебе не ферма на Второй Ксиона, здесь без штанов нельзя…

— Много ты знаешь, — хлюпнула носом Тсар-Киркс-Тсир, — как там на Второй Ксиона.

— Как тебя зовут? — опять спросил имперец.

— Тсар-Киркс-Тсир, я тебе уже говорила… — прошептала ксионийка, закрывая глаза.

— Мне плевать, что ты там говорила, — голос имперца был всё так же спокоен; сам он возился с инструментами, готовясь сшивать края раны. — Тебе надо помнить, что сказал тебе я. А я сказал, что тебя зовут «Заткнись». Вот и заткнись пока что, пожалуйста…

Сильная острая боль ожгла ногу. Тсар-Киркс-Тсир взвизгнула и вздрогнула.

— Не дёргайся, — спокойно сказал имперец. — Сейчас закончу.

— А обезболивающего нету?! — жалобно простонала Тсар-Киркс-Тсир.

— Почему же нету? Есть, конечно.

— Так чего ж ты?.. мартышка чёртова!

— Не надо тебе обезболивающего, — спокойно ответил он. — Ты от него на полдня вырубишься. А потом ещё сутки будешь как варёная ходить. А я тебя завтра с утра выкину из бункера.

— Спасибо, — горько всхлипнула Тсар-Киркс-Тсир.

— Да пожалуйста, — пожал плечами имперец, продолжая возиться с раной. — Мне не жалко, я кошек люблю.

Тсар-Киркс-Тсир закусила ладонь и замолчала. Она только вздрагивала от боли, но не издала больше ни единого стона, чтобы не доставлять мартышке такого удовольствия, не давать ему возможности делать ей замечаний.

Примерно через десять минут, показавшиеся Тсар-Киркс-Тсир вечностью, боль сделалась тупой, пульсирующей и начала затихать. Она разжала зубы, вынула руку изо рта и пошевелила слегка онемевшими пальцами. Приподнявшись на локтях, она бросила взгляд на свою ногу. Рана на бедре была зашита и обработана — пунктиры швов серебрились сквозь лаково блестевшую пластиковую повязку. Боль постепенно проходила. Тсар-Киркс-Тсир посмотрела на имперца.

Тот стоял возле стола, вытирал тряпкой окровавленные руки и пристально разглядывал Тсар-Киркс-Тсир. На лице его было написано сомнение.

— Знаешь что, — решил он, — я тебе сейчас вкачу всё-таки успокоительного.

— Спасибо, уже не надо! — как можно язвительнее ответила Тсар-Киркс-Тсир.

— Пожалуй, я тебя оставлю здесь на пару деньков, пока ты не оправишься, — он, казалось, её даже не слушал. — А то ты слишком уж бледно выглядишь. Я собирался завтра улетать, но мне спешить некуда, могу тут немного и задержаться. А потом отвезу тебя на какую-нибудь планету. А то если тебя и правда утром выкинуть, ты прямо возле дверей моего бункера и подохнешь, вонищи потом будет… — он криво усмехнулся.

— Я не могу на пару деньков, — мрачно ответила Тсар-Киркс-Тсир. — Мне маму надо разыскать.

— Тут ещё и мама твоя есть? — задрал брови имперец.

— Да. Мы уходили от «Кондора»… С нами ещё Дик был, его сбили. По нам стреляли… я не знаю, попали ли по флаеру мамы, последнее, что она сказала, чтобы я уводила машину к горам… она, наверное, сама тоже туда полетела… — Тсар-Киркс-Тсир устало откинулась на подушку и закрыла глаза. — Спасибо тебе… но я завтра уйду… мне надо её искать…

— Уйти ты, конечно, можешь, — согласился имперец, — только вот мама твоя, прости уж, скорее всего мертва. Там, в горах, лежит Долина Отходов. Если она туда высадилась, то искать её бесполезно, поверь. Мне очень жаль, — добавил он.

— Долина Отходов… — растеряно повторила Тсар-Киркс-Тсир, снова приподнимаясь на локтях. Он вдруг поняла, что эта мартышка живёт здесь давно, и конечно же очень хорошо тут всё знает, все места. Ну, может быть и не очень хорошо, но гораздо лучше неё. И если он сможет ей помочь найти маму…

— Ты не поможешь мне её найти? — робко спросила Тсар-Киркс-Тсир.

— Угадала! — рассмеялся имперец. — Не помогу!

— Мне нужна помощь! — не сдержавшись выкрикнула она.

— Слушай, девочка, — сказал имперец. — Ты же должна понимать, что тебе говорят, верно? Ты же умная и уже взрослая, ведь так? Сколько тебе лет, котёнок?

— Тринадцать.

— Ну, вот, видишь! Почти взрослая… А такая глупая. Пойми ты наконец, на этой планете выжить можно только в некоторых районах, их очень немного и Долина Отходов отнюдь не из их числа. Тем более мать твоя полетела туда на флаере. А там разве только на корабле и можно сесть…

Тсар-Киркс-Тсир в упор смотрела на имперца. И на какой-то короткий миг она подумала, что он ей сочувствует. Может быть, совсем немного, но сочувствует. И может быть он, всё-таки, сумеет помочь. Хотя, если он прав и в ту долину можно только на корабле…

Корабль!

— У тебя ведь, наверное, есть корабль! — догадалась Тсар-Киркс-Тсир. — Ведь ты же как-то сюда прилетел и собирался как-то завтра улетать! Конечно же есть! И транспорт, наверное, какой-нибудь есть! Да?

— Да, — кивнул имперец и лицо его сделалось жёстким. — У меня есть корабль, у меня есть вездеход, у меня есть бункер, продукты, лекарства, оружие и снаряжение. И ещё у меня есть глупый котёнок, который ничего из этого не получит и завтра же вылетит отсюда, как пробка из бутылки миилесского вина! Я ясно выражаюсь?

— Вполне, — Тсар-Киркс-Тсир снова расслабленно откинулась на подушку.

Всё было бесполезно. Он не поможет. Придётся мне самой… одной…

Ничего, справлюсь. Смогу, я сильная. Только бы вот отдохнуть немного, набраться сил… и чтоб нога хоть чуть-чуть прошла, хотя бы капельку меньше болела…

А он и не обязан мне помогать, он и так уже помог мне сверх всякой меры. Он мне жизнь спас, никак не меньше. Так что, я ему только благодарна должна быть…

— Послушай, тебе и правда лучше отдохнуть несколько дней, а потом улетать, — голос имперца звучал уже не так жёстко. — Я очень сожалею, но мать твоя вряд ли сейчас жива. Я знаю эту планету. Это чёртова Третья Инсара, а не курортная Четвёртая Картиса, чтоб их обоих поглотила сверхновая…

— Ничего, не переживай за меня, — не открывая глаз ответила Тсар-Киркс-Тсир. — Я на самом деле тебе очень благодарна, ты меня спас. Спасибо тебе. Но я никуда не полечу. Я немного отдохну и пойду разыскивать Нис-Тнис-Тсир. Я должна её найти…

Тсар-Киркс-Тсир почувствовала, как у неё опять начинает кружиться голова. Девушка вдруг поняла, что у неё совершенно не осталось сил, и ей надо срочно поспать, отдохнуть, что эта последняя фраза уже давалась ей через силу…

Вот только она ожидала, что имперец хоть что-то ответит ей… а он молчит… и молчание это какое-то странное, будто он замер и прислушивается к её дыханию — не умерла ли…

Тсар-Киркс-Тсир с трудом разлепила веки и нашла взглядом имперца. Тот стоял рядом с кроватью и выражение лица у него было очень-очень странное. Тсар-Киркс-Тсир даже и определения ему подобрать не смогла. Там было что-то такое намешано, что и не понять.

Тсар-Киркс-Тсир почувствовала, что силы оставляют её. И ещё ей очень захотелось заплакать, прямо как маленькому мальчику, которого мама оставила где-то, а сама ушла…

— Так как, ты говоришь, тебя зовут? — спросил имперец, прищуриваясь.

Девушка помолчала немного, всхлипнула, вытерла нос ладонью и с вызовом произнесла:

— Тсар-Киркс-Тсир! Меня зовут Тсар-Киркс-Тсир! А совсем не «Заткнись»! Вот так!

— Киркс, значит… Понятно… — усмехнулся чему-то имперец, но усмешка эта быстро исчезла с его лица, и опять — плотно сжатые губы, нахмуренные брови, строгий взгляд. — Я буду звать тебя «Тсар»… или ещё как-то — подумаю… «Тсар» слишком уж похоже на собачью кличку… Выходим рано утром, до восхода. Сейчас отдыхай, приходи в себя. Идти будем быстро. Тебя когда-нибудь били?

— Нет… — захлопала глазами Тсар-Киркс-Тсир.

— А в детстве?

— Нет…

— Зря, — сказал имперец. — Но это ничего. Я уже сказал тебе, что мы пойдём быстро. Станешь отставать — буду бить. Начнёшь шуметь — буду бить. Примешься спорить — буду бить. Не будешь исполнять приказы — буду бить…

При каждом этом «буду бить» Тсар-Киркс-Тсир торопливо кивала и на лице её проступала неуверенная, с примесью необъяснимой радости улыбка, словно имперец оказывал ей великую милость. Пускай, ничего, подумала она. Главное, разыскать мать. Пусть он только поможет мне найти маму. Остальное — неважно.

— Подожди! — окликнула имперца Тсар-Киркс-Тсир, когда тот, перечислив всё, за что он собирается её бить, уже собрался уходить. — А тебя как зовут?

Имперец остановился, несколько секунд над чем-то поразмышлял, опять улыбнулся каким-то своим мыслям и, не оборачиваясь, бросил через плечо Тсар-Киркс-Тсир:

— Можешь звать меня Кирк, — подумал ещё секунду и добавил: — Кирк ван Детчер.