Мое волшебное чудовище. Роман

Игорь Павлович Соколов

Роман «Мое волшебное чудовище» – приключенческий и одновременно юмористический и эротический роман. По своему содержанию и размаху его можно смело назвать «Декамероном» 21 века. Однако, в отличие от «Декамерона», роман написан более глубоко и тепло, и помимо любви в романе большое место уделяется человеческой дружбе.

Глава 4. Баня. Леллямер, дед, Бог и устройство Вселенной

Сегодня опять шел дождь и падал мокрый снег. Леллямер с утра пораньше принял 100 грамм и отправился со мной в баню. Всю дорогу он вслух размышлял об устройстве Вселенной, а поэтому был очень хмур и задумчив.

Только оказавшись в парной, он взглянул на меня с улыбкой и тут же спросил, готов ли я ответить, почему сегодня в зимний день идет дождь?

Да, Богу жалко нас, вот он и плачет, — сладко потянулся дед, сидящей на верхней полке.

Ну, конечно, — отозвался снизу сухопарый мужчина с унылым лицом, — природу всю отравили, вот Боженька и плачет!

Постойте, постойте, — то ли удивился, то ли обрадовался их вмешательству Леллямер, — пусть он мне сначала ответит! — и Леллямер кивнул на меня.

Ну, как бы это сказать, — попытался задуматься я, все более смущаясь устремленных на меня взглядов парящихся мужиков.

Как думаешь, так и говори, — насупился дед с верхней полки.

А вы, дедуля, не мешайте, у нас серьезная, объективно-научная беседа, — сказал за меня Леллямер и стал с усердием хлестать меня березовым веничком по спине.

Вот щас похлещу, кровь разойдется по телу, тогда мне и ответишь, — пояснил Леллямер.

Ну что, надумал?! — спросил меня уже в предбаннике Леллямер.

Честно говоря, даже не знаю, — смутился я.

Я тоже, — признался Леллямер. — Хотя, если призадуматься, разве это имеет для нас какое-нибудь значение.

Думаю, что нет, — согласился я.

А зря, — иронично усмехнулся Леллямер, — может от этого дождя со снегом зависит и Бог, устройство Вселенной, и вся наша судьба?!

Я молча отошел от Леллямера, потому что на нас все смотрели и слушали, а мне почему-то было стыдно.

И вообще мне кажется, что Бог чего-то не учел, создавая и нас, и всю Вселенную в целом, — задумался вслух Леллямер, открывая мне и себе по бутылке пива.

Ты, сынок, не богохульствуй, — прикрикнул на Леллямера дед, уже успевший натянуть на себя тельняшку.

А еще мне кажется, — продолжал свою речь Леллямер, не обращая внимания на деда, — что великая аномалия всего Божьего устройства состоит в его постоянном обмене — измене — отмене одного другим, из-за чего и весь Божий разум мгновенно превращается в бессмыслицу, отпущенную нам Творцом не иначе как во искупление наших же грехов, — Леллямер весьма артистично воздел свои руки вверх и дед стоящий сзади него, ударил его мокрым веником по голове.

Не богохульствуй!

А еще я думаю, что Бог это не живое или какое-то бессмертное создание, а просто высшая целесообразность, которая владеет всеми структурами Вселенной, — договорил Леллямер, стряхивая со своей головы березовые листья и одновременно выпивая из бутылки пиво.

Извините, но это уже похоже на издевательство, — нахмурился дед и опять ударил Леллямера этим же веником по голове.

Все притихли и смотрели, что будет дальше.

Вот я и говорю, — засмеялся Леллямер, открывая себе еще бутылку пива, — что Бог это некая абстракция данная перед смертью в утешение.

Дед еще раз хлопнул веником Леллямера по голове, но уже молча.

Еще я думаю, что Бог исключает свой разум из нашей жизни и следит за человеком, как за подопытным кроликом! — Леллямер открывал уже третью бутылку пива, когда дед схватился за табурет.

Ну и что, — оглянулся на него равнодушно Леллямер, — каждый из нас верит, как может, а следовательно, каждый из нас имеет право на собственную веру. И никто не вправе кого-либо казнить за его веру! — крикнул в глаза изумленному деду Леллямер.

Дед выронил из левой руки табурет и вдруг обнял Леллямера.

Вот за такие слова, дай я тебя всего расцелую! — обрадовался он и на самом деле расцеловал Леллямера.

Все добродушно рассмеялись, а потом мы снова пошли в парную. Дед стянул с себя тельняшку и кинулся следом.

— Все-таки без Бога нельзя! — сказал он, усаживаясь на полку.

Без Бога, действительно, ху*во, — согласился с дедом Леллямер, осаживая пар веником.

Да, мил человек, Богу как помолишься, так на душе сразу легчает, — заулыбался дед.

А если еще свечечку зажечь, да водки выпить, — мечтательно вздохнул Леллямер, хлеща себя веником по груди.

Да я без водки давно бы уже себе какое-нибудь харакири сделал, — признался дед, но Леллямер уже не слушая его, снова обратился ко мне:

Ну и что ты можешь сказать о Боге!

Конечно, он есть, — задумался я, — но только он вовсе не такой, каким мы его себе представляем.

А какой же он?! — вмешался дед.

А пес его знает, — усмехнулся Леллямер и вышел из парной, а следом за ним и мы.

Слушай, сынок, хочешь поллитры со мною, у меня в предбаннике сумка лежит, — предложил дед Леллямеру.

Ладно, обожди, щас только морду обмою, — и Леллямер намылил шампунем голову.

И ты тоже, — обратился ко мне дед.

А куда ему, на х**, без компании-то деваться, — засмеялся Леллямер. — Если только стрихнину какого не то наглотаться!

Или харакири какое не то сделать, — поддержал Леллямера громким смехом дед.

Я стоял рядом с ними и думал, ну вот, вроде, не глупые люди, рассуждали здесь о Боге, и об устройстве Вселенной, но стоило им заговорить о выпивке, как тут же потеряли свой разум и только думают, как бы побыстрее нажраться. Как будто после того, как они выжрут, сразу с ними случится что-то необыкновенное, и снег с дождем пропадет, и солнышко засияет, и бабы к ним красивые со всех сторон прибегут, телом своим прекрасным потчевать станут!

— Ну, ладно, пошли, — хихикнул Леллямер, тряся на деда мокрой головой.

В предбаннике, пока все одевались, мы как-то быстро выпили бутылку деда, а потом зашли в пивбар а там взяли и пива, и водки с раками, усевшись вместе в тихом углу за столом.

А от меня жена ушла, — неожиданно пожаловался Леллямеру дед. — И даже внука с собой забрала!

А на х** тебе внук?! — удивился Леллямер. — Ты что, матерью-одиночкой решил, что ли, заделаться?!

Да, нет, просто как-то обидно, — смутился дед, опустив вниз голову.

Поменьше надо напиваться, — мудро заметил Леллямер, — и не х** на бабку обижаться!

Да я не обижаюсь, — уже с обидой в голосе заметил дед, — я даже вчера пообещал ей бросить пить!

Да ну, — удивился Леллямер, — разве без водки можно?! Без денег даже можно, а без водки нельзя!

А у тебя деньги есть? — с надеждой спросил его дед.

Какие, на х**, деньги у рабочего человека, — гордо стуча себя кулаком в грудь, ответил Леллямер, — да еще к тому же у бедного студента?!

Это верно, — вздохнул дед, — а где бы еще их взять?!

С нами не пропадешь, — со смехом похлопал его по плечу Леллямер, — к ткачихам в общагу залезем, а там этой водки сколько душе угодно, пей, только не захлебнись! Моя Настена так и сказала, трахнешь с удовольствием — сразу литр поставлю!

А это, сынки, ничаво, что я такой старый, а то ведь у меня уже 100 лет ничаво не шевелится?! — хихикнул дед.

Ничаво, — передразнивая деда, ответил Леллямер, — они кого хошь расшевелят!

Дальнейший разговор закончился вместе с водкой и мы втроем пошли к общежитию текстильного комбината. Было уже поздно и холодно. Снег почти растаял, тусклый фонарь едва освещал площадку перед общежитием.

Леллямер резко свистнул, и тут же со второго этажа свесились простыни связанные узлами. Свои сумки Леллямер с дедом тут же забросили в кусты.

А ты чего?! — спросил меня Леллямер.

А я вас здесь подожду, — шепнул я.

А может и мне не надо? — испугался дед. — Все-таки моя старуха только вчера ушла, а вдруг завтра вернется?!

А на х** тебе старуха, — усмехнулся Леллямер, — а потом у тебя что, от этого х** обломится, что ли?! Делов-то одна минута, а разговоров на целый час!

Ну ладно, — вздохнул дед, — я попробую, пусть только перед этим они стакан мне нальют!

И они полезли, а я остался их ждать. Простыни, как только они поднялись по ним, сразу же убрались, окошко закрылось. Сверху очень хорошо был слышен глупый бабий смех.

И зачем я здесь, — грустно подумал я, затем сплюнул и пошел своей дорогой.

В общежитие Леллямер вернулся только под утро.

Ну и как, — усмехнулся я, проснувшись, — изнасиловали вас там с дедом?

Со мной-то ничего, я ведь к Настене своей полез, я и деда хотел с собой взять, только этот старый хрен, как только сказал, что он, вроде, как ко всем, так они его сразу и сграбастали! Теперь, боюсь, как бы его там не затрахали насмерть!

А ты в Бога веришь? — спросил я вдруг Леллямера.

Он, глядя на меня, разразился пьяным смехом и повалился на кровать, и долго еще смеялся, а я и в самом деле думал и о Боге, и об устройстве нашей жалкой Вселенной.