Шикана

Игорь Павлов

Ей всего 10 лет, а уже приходится терять маму и вместе с папой менять страну. Но поиски успокоения приводят к ещё большим потрясениям. И моральному, и физическому. И которое из них будет тяжелее – ещё вопрос.

5

Осень не всем подходит. Но Мария относилась к её абсолютным обожателям. Она при-выкла возвращаться домой пешком, через парк до поворота, а потом радостно сбежать с невысокого холмика вниз — до самого подъезда. Сегодня парк был особенно красив. Разноцветный перелив листьев мягко гармонировал с местами ещё зелёной травой и бусинками дождевых капель, отражающих уступчивое солнце.

Школа выравнивалась. Не то, чтобы стало хорошо, но уж точно терпимо. Золотова и её группка с того дня во дворе обходили новенькую стороной, лишь иногда пошипливая в спину гусынями. Остальным одноклассникам она, скорее, нравилась, хотя лучшей подру-гой, оставалась только Света.

А ещё повезло с учительницей по любимому предмету «Изобразительное искусство». Ксения Павловна была черноглазой, хрупкой, похожей на встрёпанную галку и удивительно доброй.

Маша вспомнила свой первый урок и задание — рисунок на вольную тему. Бревновский клаштер (замок в окрестностях Праги), её любимое с мамой место, особенно весной, когда вокруг старинной стены начинали расцветать могучие каштаны, получился совсем неплохо. Замечтавшись, она даже не услышала команду сдавать работы.

— Семёнова, ты уже где-то училась рисованию? — с искренним изумлением спросила тогда учительница.

— Нет.

— А с частным педагогом?

— Только с мамой.

— А мама? — продолжала допытываться Ксения Павловна — Мама училась где-то?

— Да. В высшей школе прикладного искусства в Праге.

— Ясно, — «галка» смешно по-птичьи кивнула, — У тебя талант, Мария! А талант, помноженный на хорошего педагога…

— Мама умерла…

Зачем Маша это сказала, она и сама не знала. Так вышло. Да ещё и слёзы эти проклятые… чуть не брызнули.

— Извини, — сухая ладошка легко коснулась её затылка. Девочка подняла голову и увиде-ла искреннее сочувствие в тёмных, как вишенки, глазах, — я не знала… а хочешь, я буду заниматься с тобой дополнительно?

— Да, хочу! Очень!

— Тогда решено! С той недели и начнём!

С этого момента они раз и навсегда поняли друг друга.

…Скрип тормозных колодок больно резанул уши. Что-то мягкое сильно прижали к лицу и голова поплыла. Мысли смешались и запутались как ниточки тёти-Ривиного клубка. Земля вылетела из-под ног, а деревья почернели и съёжились. «Это землетрясение?» — успела подумать Маша и отключилась. Темно-синий внедорожник резко взял с места, а на земле остался единственным свидетелем заграничный карандаш с надписью «Кохинур»…

Зубы неприятно постукивали о стакан, выплёскивая воду на рубашку. Первый раз у Ивана так тряслись руки. Вот уже несколько часов, как Маша исчезла.

Ничего. Никто не видел, никто не слышал, никто не знает. Как три известные статуэтки обезьянок.

— Не волнуйся ты так! — Михаил осторожно вытащил из его судорожно сжатых пальцев несчастный стакан, — Может, к какой подруге новой забежала, а позвонить забыла. Времени-то прошло — всего ничего.

В кабинете капитана Сулимова воздух безнадёжно сражался с табачным дымом.

— У неё кроме твоей Светы подруг нет. Это раз. А во-вторых, она бы обязательно преду-предила, если бы собиралась уходить так надолго.

Звонок служебного телефона на столе Михаила заставил их вздрогнуть.

— Ага, — Сулимов озабоченно потёр переносицу, — говорите сразу домой пошла? Ясно… нет-нет, ничего не случилось. Извините.

Капитан побарабанил пальцами по столу и хмуро признался:

— Сейчас в школе аккуратно учителей расспросили. Результатов — ноль.

— А кто звонил?

— Пиунов. Директор. Интересовался целью визита нашего сотрудника и спрашивал, почему его не уведомили.

— Что будем делать?

Михаил откинулся на спинку стула и участливо бросил взгляд на побледневшее от ожидания лицо друга:

— Что делать? Пойдём по следу.

— Не понял.

— Там, где человеческая логика пасует, — улыбнулся сыскарь, — вступает в игру собачье чу-тьё! Я вызвал кинолога, — пояснил Сулимов, — с лучшей у нас в отделении ищейкой. Ак-баром. Девочка твоя ведь пешком домой шлёпает?

— Да. От нашего дома до школы пять минут ходьбы.

— Значит, след для Акбара есть. И мы проверим, где он обрывается. Теперь ясно?

— Ты думаешь, это поможет? — с надеждой спросил Иван. — Ведь столько других запахов перекрывает…

— Перекрывает, — поднялся со стула Михаил, — Но я не зря сказал, что Акбар — лучшая ищейка в городе. Он и не такую работу выполнял. Возьми какую-нибудь Машину личную вещь. Ты с нами?

— Да, если это возможно.

— Возможно. Только прошу пока ни во что не вмешиваться. Хорошо?

— Хорошо, — Иван крепко пожал руку однокашника, — И спасибо тебе, Миша!