Азилум

Игорь Павлов

События странных исчезновений людей провинциального российского городка становятся предметом расследования отдела безопасности страховой компании. Но приезд английского профессора с целью изучения местной аномалии вскрывает тайну существования параллельного мира, что вносит немало неожиданностей в развитие и без того загадочных событий.

4

Орлову нравилась эта опрятная уютная кухонька в обычном панельном доме, где всё было разложено по полочкам, аккуратно и продуманно. И сама хозяйка, Любовь Самуиловна Гляссер, племянница пропавшей Лазуткиной была уютной и аккуратной. И очень обаятельной. На своей территории она чувствовала себя уверенно, приготовила чай, поставила вазочку с конфетами и положила в блюдечко вишнёвое варенье. И сам разговор шёл гладко, напоминая обычную беседу, а не официальную встречу. В этом и был настоящий профессионализм. Нужно создать зону комфорта, дать собеседнику расслабиться и уметь слушать. Элементарно.

«Непростая дама, — подумал Дмитрий Сергеевич, — очень непростая!» Он покрутил в руках чайную чашечку и осторожно уточнил:

— А вы точно помните? Может, вы ненароком просмотрели её?

— Нет, — она решительно провела пальцами по воздуху, — шкатулка всегда стояла в правом верхнем углу гарнитура. Возле статуэтки Будды. И её там не было. Я сначала не обратила внимания, а сейчас вспомнила.

— Хотите, поедем, проверим ещё раз? Машина внизу.

— Не стоит, — улыбнулась она, — в моём возрасте обычно на память ещё не жалуются.

— На мой намекаете? — улыбнулся в ответ Орлов, — А вы не помните, что там было, в этой шкатулке?

— Не могу сказать точно, я только один раз видела её открытой.

Она наморщила лоб и честно старалась вспомнить.

— Вот как? А что, шкатулка имела какое-то запорное устройство? — заинтересованно заёрзал на стуле гость, — Какой-то специальный шифр?

— Нет… шифр не помню. А вот механизм, который открывался двумя ключами, кажется, был.

— Так-так… и что же так надёжно хранилось? Наверно какие-то старинные драгоценности?

— Вы знаете, нет, — задумчиво покачала головой хозяйка, — Да и откуда у моей тёти драгоценности? Она всю жизнь проработала учителем физики и астрономии в школе.

— Тогда что же? Вы сказали, что однажды видели её открытой.

— Вспомнила! Там были письма. Деда. И какие-то схемы… Что-то вроде нарисованной от руки таблицы.

Орлов спрятал задрожавшие от нетерпения руки под стол:

— А вы уверены, что это были письма вашего деда?

— Да. Скорее всего. Я знаю его почерк, и, кроме того, я успела прочитать заголовок одного письма. Оно было адресовано какому-то Гимпелу…

— Любовь Самуиловна, а что было потом? — не выдержал Дмитрий, невольно подгоняя рассказчицу.

«К чёрту профессионализм!»

— Потом? Потом тётя закрыла шкатулку, и мы пошли пить чай. А вам налить ещё?

— Спасибо, — Орлов благодарно протянул чашку, — могу вам задать ещё один вопрос?

— Спрашивайте.

— Вы знаете, кем был ваш дед?

— Конечно, — спокойно выдержала его взгляд хозяйка, — Учёным. Астрофизиком. И большим ребёнком, как говорила моя тётя.

На островок они вышли к вечеру. Те триста метров, о которых говорил Ревенко, по степени затраченных усилий плавно переродились в километры — длинные, грязные и утопливые. Болото недовольно ухало, чавкало, крепко хватало за ноги и голосило комариным звоном, но, в конце концов, ему пришлось уступить. И на девяносто процентов — это была заслуга Вадима. Мощный как бульдозер, он не только тащил на себе всё снаряжение, но время от времени и самого профессора и даже Женю. Иносказательно, конечно. Но вряд ли им бы удалось добраться до этого твердого кусочка суши без его всепробивающей мощи и упорства.

— Три кочки мне на голову… мы всё-таки доплыли! — срубленным кедром рухнул на землю Ревенко и радостно засмеялся немного нервным смехом.

— Я не знаю, что вы сказали, коллега, но я с вами полностью согласен, — плюхнулся рядом профессор и тщательно протер платком очки.

Что касается Жени, то сил говорить у неё не было.

Блаженные минуты счастья были прерваны нежным звенящим звуком.

— Ручеёк! — удивлённо произнесла девушка и встала на ноги.

Она сделала несколько шагов вперёд и, за чахлой сосной, увидела журчащую ленточку.

— Смотрите! Здесь ручеёк!

Подошедший Ревенко опустил в воду руки и с наслаждением умылся:

— Холодная… только это не ручей, а родник.

— А что, есть разница?

— В сущности, нет, — отфыркиваясь, пояснил эколог, — но родник это именно место выхода источника на поверхность, а ручеёк — собственно, его водное ответвление.

— Вадим, я поняла, почему вы в тридцать два года холостяк, — наставительно заметила Женя.

— И почему?

— Догадайтесь!

Они оба прыснули.

Всё веселье испортил этот занудный англичанин, который ни о чём не мог думать, только как о работе.

— Коллега, — обратился он к Вадиму, — полагаю, мы сначала установим «Грант», а палатку немного позже. Вы не против? Мне не терпится просканировать ландшафт. А вы мисс Женя, если вам не трудно, разожгите спиртовку и приготовьте нам кофе, хорошо?

— Хорошо. И разогрею тушёнку.

— Спасибо. Вы очень добры.

Мужчины занялись своими мужскими делами, а Женя, вздохнув, принялась за кофе.

Часа полтора спустя, когда солнце, последний раз вызарив зелень болота, ушло на отдых, всё было готово. Палатка была поставлена, кофе благополучно выпит, тушёнка съедена, а на раскладном столике прочно обосновался «генератор аномальных турбуленций» или «Грант», мерцая овальным монитором, по которому иногда пробегали какие-то разноцветные искорки.

— Электромагнитное поле достаточно однородное, — не отрывая взгляд от экрана, комментировал Клоссон, — волновая активность — низкая. Так… включаем тензорное исчисление напряжения, а потом попробуем измерить гамма-излучение на предмет отклонений.

Он переключил что-то на панели управления и, мгновенно, экран осветила ярко-зелёная вспышка. Настолько яркая, что заставила и Клоссона, и сидевшего неподалёку Ревенко, отшатнуться и закрыть глаза руками. Затем появилась изумрудная черточка, немного темнее общего фона и напоминающая собой мостик или арку. И тут же «Грант» стал выдавать физические параметры явления и рассчитывать координаты места.

Несмотря на то, что глаза ещё ныли после этой неожиданной вспышки, Клоссон фанатично прилип к монитору и, толкнув эколога локтем, восторженно заорал:

— Вы видели?! Вы видели это? Поздравляю коллега! Мы впервые наблюдали то, что всегда считалось не более чем фантастической гипотезой! Взаимодействие или, точнее, слияние трёх видов полей — электрического, магнитного и биологического в одно! Это и есть неизвестная науке аномалия, которая и является составляющей так называемых «призраков! И мы будем первыми, кто откроет эту тайну и поведает о ней миру! Первыми! Вы слышите, коллеги?