Думер

Игорь Нокс, 2022

Мир, напоминающий наши 90-е. Бандиты, неформалы и русский рок. Пепси-кола, магнитофоны «Орбита» и «вишневые девятки». Первые денди и первые рэйвы. И много всего другого, зачастую – тоже «первого». Вот только разборки здесь устраивают не просто бандиты, но и обладающие магией аристократы, а из таинственных Прорывов выходят монстры. Во мне открылся магический дар, и теперь самые разные одарённые проявляют ко мне интерес. Но есть нюанс: я в этом мире – всего несколько дней. И по пятам идут таинственные Санитары…

Глава 5

— А ну подожди. — Тишина длилась долго, но рыжий все-таки не выдержал. — Ты сейчас чего сделал-то? Ты правила нарушил, падаль.

— Правила можно нарушить там, где их придерживаются, — ответил я. — Ты — явно не тот случай. И кто после этого падаль?

Остальные присутствующие молчали. Одних, казалось, вообще никак не заинтересовало мое появление, и они даже ни разу не выглянули. Другие просто глазели со своих полок. Люди были разные. Не было женщин.

Рыжий, конечно же, сорвался с цепи. В два прыжка он достиг меня. Схватившись руками за край койки, я подпрыгнул и наотмашь шибанул ногами. Рыжий успел выставить плечо, а я вернулся в прежнюю позицию, вставая в стойку.

Дрался он умело. Зацепил левой, пробил двоечку. Я в ответ успел ударить по ребрам, попытался задеть локтем, но лишь черканул по выставленному предплечью. Это был закаленный в уличных драках боец, готовый добиваться своего. Можно, конечно, до победного махаться руками, но лишние травмы ни к чему — да и победы мне это едва ли принесет. Рыжий неприятно опозорился в наперстничестве и теперь хотел самоутвердиться в том, в чем действительно был хорош. Надо быть совсем наивным, чтобы надеяться без должного опыта одолеть такого.

Поэтому я просто отступил за пределы того, что местные называли хатой. За решетку. В коридор.

Рыжий на мгновенье замер. За мной он не пошел — остался стоять в паре метров от выхода. Довольно ощерился:

— Зассал, да? Так-то. Знай свое место. Эй, ты че творишь! Стой! Слышь! Хорош, а?!

Я с наслаждением смотрел, как переменялось его выражение лица. И отчего же он был уверен, что я не решусь изо всей силы пинать металлический забор? Звук выходил громкий, звонкий.

— Придурок, нам всем из-за тебя прилетит! — подал голос еще один сокамерник.

Засуетились все. Засовещались меж собой, задергались, повскакивали со своих мест. Чтобы остановить меня, им нужно было покинуть пределы хаты, а это, судя по всему, строго запрещалось. Но и пинать стальные прутья забора они не могли мне запретить.

Спустя время я все же вернулся в хату, и многие сразу выдохнули, что я остановился.

— Выигрыш за мной. Все ведь видели?

Гробовая тишина.

— Отлично. Тряпки вашего отморозка меня не интересуют. В качестве выигрыша соглашусь на информацию. Ну, или я продолжу.

Местные пошептались да заставили рыжего уйти восвояси — он злился и замахивался ногой для того, чтобы пнуть по мне, и все же покорно вернулся к своей койке.

— Ты че думаешь, что это тебе поможет? — гавкнул он по пути, сплевывая. — Сам себя угробишь, и нас заодно.

— Ну и прекрасно, — ответил я, поворачиваясь к своей койке. Залезать на нее рано, но хотя бы руками обопрусь. — Умирать, так с песней.

— Рано хоронишь, — проворчал дедок. — Рано или поздно их прижмут Тамбовские, это как пить дай.

— Угу, и сразу заживем! — съязвил кто-то еще из глубин хаты. — Люди Тамбовского-то сразу нас всех отпустят, ага. Посмотрят на все это и дело, высчитают доходность, возьмут да и освободят. Такой старый, а в сказки веришь.

— Такие дела вмиг не делаются, — возразил дедок грубым тоном, и в нем сразу послышалась железная сила. — Мишаня свидетель, столько в шестерках ходил. Если месилово начнется, сперва сами свалят, сверкая пятками. Про нас тут же забудут.

— Или захватят всех нас болванками, — ответил спорщик.

— Не всех. Транспорт им для своих понадобится.

Спор продолжался еще какое-то время, и я вслушивался с интересом. И все равно понимал мало.

— Сбежать пробовали отсюда? — спросил я, желая повернуть диалог в интересное мне русло.

Послышались усмешки.

— Забудь, — заговорил тот, кого дедок назвал Мишаней. — У них все под контролем. Там, над нами, — он ткнул пальцем вверх, — за прилавками миловидно продают зелья и соли, а на нас всем плевать.

— Может, потому и плевать, что никто сбежать не пытался? — задумался я.

— Шутишь? Ну, пытались некоторые, и что? У людей Шрама есть все возможности передавить нас в одночасье. Вся полиция ими подкуплена. Продавцы магазинов тоже в курсе, что в подвалах людей держат, но хоть бы кто что сделал — хрен там!

— Шанс есть всегда, — ответил я. — Пытаться все равно надо. А кто они такие — те, кто нас держат?

— А ты не в курсе? — усмехнулся кто-то еще.

— Вы сегодня так и будете галдеть, а? — дал о себе знать новый голос с одной из верхних полок. — Вам ночью мало было?

И все затихли. Один лишь дедок подозвал меня к нему на нижнюю полку. Скользнул взглядом по рыжему: тот отвернулся к стене. Ну и пусть дальше не высовывается. Конфликт с ним нифига не исчерпан, однако обострять его смысла тоже нет.

Дедок попросил говорить в полголоса, чтобы не мешать остальным отдыхать. Заметил у него на пальце синюю наколку-перстенек.

— Моя фамилия Лебедев. Будем знакомы.

Сказанное вызвало резкий приступ дежавю, словно где-то я это уже слышал.

— Артем Думский. Можно просто Думер.

— Раз можно, то всенепременно так и будет. Я сразу понял, что ты, Думер, ни черта не врубаешься в происходящее.

— Это еще мягко сказано, — кивнул я.

— И тебе нужна информация.

— Всем она нужна.

— Я не телевизор с программой «Хочу все знать». Но правда твоя — наш Царь переборщил. С ним бывает.

— Царь? Во назвался-то нескромно.

— Царенко у него фамилия, вот и Царь. Я, так уж быть, поделюсь чем смогу. Надеюсь, ты при случае это не забудешь.

— Намекаешь, что за мной должок будет?

— Да какой должок! — махнул он. — Все мы тут должники. Просто не забывай, что старик Лебедев когда-то первым сказал, что он тебе не враг.

— Не забуду.

Но и про то, что именно Лебедев подыграл Царю, предлагая мне сыграть в наперстки — тоже не забуду. А он тем временем продолжил:

— Спрашиваешь: кто они такие. Люди графов Медведевых, конечно.

— Графов?

— Ага. Московская аристократия решила пустить свои корни в столицу. Здесь они налаживают производство зелий и солей.

— Так-так-так. — Я охреневающе приложил руки к вискам. — Смотри, Лебедев. Это прозвучит дико, предупреждаю. Но начнем издалека. В какой стране я нахожусь?

— Во даешь, — усмехнулся он. — Российская империя. А что, незаметно?

— Петербург — столица? — развил я закономерную мыль.

Лебедев кивнул.

— Теперь давай про одаренных. И этих, как их… талантов.

Лебедев говорил емко и неохотно — я периодически уточнял и спрашивал, но все равно с трудом упорядочивал знания, которые мне только что открывались. Картина получалась следующая. Около полутора века назад в мире начали появляться одаренные, обладающие магическими силами. За последующий век аристократия породнилась с одаренными, и сегодня дар почти наверняка равносилен принадлежности к дворянскому роду.

Люди-таланты — редкие «побочные» продукты контактов одаренных с простолюдинами. Таланты не владеют магией, но обладают каким-либо одним уникальным навыком — порой совершенно бесполезным, а порой даже более полезным, чем дар. Я с большим трудом смог это представить, но Лебедева не перебивал — он и без того обрушивал на меня факты, ломающие шаблон.

Границы государств разительно отличались от моего родного мира. В детали я пока не вникал: в приоритетах было узнать другое. Например, то, что несколько лет назад в ходе теракта погибли император с супругой. Сразу после этого правительствующий Сенат разразился конфликтом, а власть перешла к молодому наследнику, абсолютно не готовому к управлению государством. Именно ему пеняют нынешнюю разруху и бездействие. Пока одни аристократические кланы следуют традициям прошлого и соблюдают закон, другие — вроде Медведевых или Тамбовских — начали действовать агрессивно. Отжимать бизнесы, крышевать других, заниматься рэкетом, заказными убийствами — ну и, конечно, полноценной войной с некоторыми другими родами.

— Но не все так однозначно, — многозначительно протянул Лебедев. — Арестовать дворянский род — задачка крайне сложная, если в этом не заинтересован Сенат или император. Ну а сами Медведевы и им подобные делают вид, что не признают компетентность нового императора. Считают, что сохранят порядок в империи гораздо лучше своими силами. Вот и начался передел территорий.

Не знаю почему, но технологически этот мир отставал от моего родного лет на тридцать. Видимо, появление магии ослабило гонку вооружений, а вместе с ней и науку. Но что совсем не укладывалось ни в какое понимание — так это схожесть отдельных моментов. Появление одаренных должно было направить историю по другой ветви — так оно отчасти и вышло. Здесь никогда не было СССР, зато сейчас, со слов Лебедева, каждый в империи знает о войне неких Красных Мундиров на Урале. Известных мне мировых войн не случилось — вместо них проскакивали местечковые конфликты. А почему? Да потому что мир так и остался в руках могущественных империй, а не мелких государств.

Но в истории можно копаться долго, и как будет время — обязательно изучу вопрос.

–…Медведевы заявились в столицу с реализацией зелий и солей, которые в спросе у одаренных, — продолжал Лебедев. — И быстро сообразили, что обрабатывать минералы и титровать зелья выгоднее в подпольных условиях. Вот так они и отлавливают таких как мы — тех, за кого никто не заступится и не будет искать.

— Меня не ловили, — отметил я. — Сам к ним забежал.

— Ты увидел то, чего не должен был видеть, — пожал плечами Лебедев. — Тамбовские крайне недовольны тем, что на их территорию лезут Медведевы, так что конспирация здесь серьезная. Свидетелей не оставляют.

Чем больше говорил Лебедев, тем больше я отмечал для себя «зарубок» — изучить и разобраться, когда выберусь отсюда.

— На многое не надейся, — продолжал он. — Немало людей здесь скурвилось, не выдержав нагрузок. Самых безнадежных отправляют на кирпичные заводы — кормят там меньше, свободного времени почти не оставляют. Расходный материал.

— А лучших? — спросил я. — Что с лучшими делают?

— Поощряют. Еду под заказ подгоняют, одежду. Иногда разрешают посмотреть телевизор или послушать радио. Когда к Шраму наведываются Медведевы, шоу кулачных боев устраивают. Самых сильных забирают в команду, чтобы выступать уже профессионально — в других местах. Если свезет, даже на Соловки возят.

— А там-то куда? Тоже рабы?

— На Соловках? Ну ты, Думер, совсем дремучий, — усмехнулся Лебедев. — Интернациональная зона магических игр. Шоу, которое через телемост показывают. Дуэли один на один, командные столкновения, стихийные… Да чего там только не делают. Многое даже не совсем легально, вот и бойцов закачивают солями да выставляют на ринг.

Вот она — историческая развилка, следствие появления магии. В моем мире ничего подобного и близко не было, но были Олимпийские игры. Разумеется, одаренным открыты возможности ставить рекорды, недостижимые для простых смертных. Классический спортивные состязания никуда не делить, но акцент в этой реальности явно сместился в сторону всего магического. Ну разумеется. Процесс вполне естественный — все хотят хлеба и зрелищ, и если будет выбор, народ будет выбирать то, что погорячее.

А затем нас прервал неожиданно пришедший Генка, потряхивая в руке здоровую серебряную цепь. Похоже, он все еще жевал всю ту же жвачку.

— Как отдыхается, трудоголики?

Все сразу встрепенулись, задвигались. Прошло, казалось бы, всего несколько секунд — и вот уже ни один не лежит, все сидят на своих — или нижних — койках.

— Вы стучали? Че, думали, мы не услышим? Так нам ведь пятая бригада о вас рассказала.