На битву с демонами отправимся мы

Игорь Нерюриков (2024)

В городе Лакведок объявилось некое "Таинство ночи". Оно быстро привлекло к себе взоры местных жителей. И несмотря на то, что глава таинства утряс все вопросы с городскими властями, за его головой все равно пришли… Ведь на самом деле Лакведоком правят совсем другие сущности…Вторая книга цикла "Летопись последних времен".Художник: Игорь Нерюриков.

Глава 2.

Наученные горьким опытом

Ровно пять лет назад город Задли́нка переименовали. У Лесных не очень развита фантазия. Иначе как объяснить, что они раньше были Лесничими, а теперь вдруг прозвали себя Лесными. Нет, их желание выделиться можно понять. Но почему они не стали именовать себя Равнинными, Ямными, Овражными, Ручейными, Пустошными, Долинными, Глиняными, Травяными? Ну на крайняк хотя бы Кустарными или Чащобными? Фантазии им недоставало изначально. Но за многие десятилетия после разлада с Лесничими все стало сильно хуже.

Шесть лет назад город Задли́нка возглавил новый правитель. Он был придворным шутом предыдущего, который во время одного из пиров подавился огромной индюшачьей костью. Такую птицу завозили исключительно с Полуострова. Только там индюки вырастали до монструозных размеров и были ничуть не меньше добротного кабана.

Но Лесные любили Полуостров не столько за это. В основном они любили его за могущество и жестокость, которые тот почти всегда был готов показать своим недругам. Лесные мечтали стать его верными вассалами. Но войти в ближайший круг Полуострова было не так-то просто. Нужно было доказать не только лояльность, но и собственную мощь или богатство. И того и другого Лесным очень сильно не доставало. С богатствами было совсем туго, так что Лесные решили сперва доказать свою мощь.

Что касается нового правителя, его звали Злыдень. По ничтожеству и испорченности своей натуры, среди различных изъянов и пороков первое место занимало в нем сребролюбие. Он будучи только вторым придворным шутом, никак не мог добиться должного внимания от бывшего правителя Задли́нки. Лесные, сразу же после своего отделения от Лесничих, в подражание Полуострову учредили должность Высшего Магистрота, заменив всего одну букву для гонора. Они передали ему всю полноту власти. И когда очередной Высший Магистрот упал замертво прямо во время пира, Злыдень как шакал, тут же почуял свой шанс. Но в отличие от прочих шакалов он не лез на рожон, а дождался когда остальные друг друга сожрут. И он не прогадал.

Дело в том, что среди Лесных до сих пор не было принято общего согласия, по поводу их отделения от Лесничих. Многим это не нравилось. Когда приближенные Высшего Магистрота перебили друг друга в борьбе за власть, остался один старейшина, который очень лояльно относился к Лесничим. Он прекрасно говорил и склонил многих жителей Задли́нки на свою сторону. Такого никак не мог допустить Триумвират Полуострова. Лександр тут же послал Геррлая порешать все проблемы. Ситуация для Полуострова складывалась не лучшим образом. Старейшину поддержали здравые горожане. В противовес ему Геррлай выставил Злыдня. Они собрали верных Полуострову головорезов и вывели их на торговую площадь. Городская чернь тоже любила послушать всякие представления и была заворожена пошлыми шутками Злыдня. Таким образом старейшина вместе с соратниками оказался в меньшинстве.

В молодости Злыдень очень боялся народа, а со временем стал его презирать. Его поджилки все еще тряслись, но видя поддержку со стороны такого большого человека с Полуострова, как Геррлай, он пересилил свой страх и начал развлекать толпу всякими грязными небылицами.

Поговаривали, что на старейшину иногда нападали внезапные обмороки и приступы падучей. Бывший придворный шут ухватился за эту сплетню, распуская слухи о страшном безумии старейшины, будто в него вселяются демоны и он в таком состоянии устраивает трапезы из младенцев. После этих слов Злыдня, чернь, привыкшая доверять речам шутов всех мастей, закричала, чтобы стражи схватили старейшину и пытали его не жалея всех своих сил. Все было тут же исполнено.

Злыдень обещал черни многие блага. Однако ничто из этого не осуществилось на деле. Почти все стали бедными, как никогда прежде. Зато через год своего правления, он смог отменить совет всех старейшин. Для пущего блеска он сменил и название города. После долгих раздумий, было решено поменять, только ударение. С тех пор город называли не Задли́нка, а За́длинка.

Так неосознанно, Злыдень совершил хотя бы одно честное дельце. Ведь всего несколько десятилетий назад, на этом месте стоял процветающий город. При Лесных он совсем зачах.

В самом центре Задлинки собиралась чернь. Стражники старались оттеснить ее с пыльной дороги. По ней вскоре должен был проехать Геррлай вместе с отрядами Полуострова, призванными помочь Лесным в борьбе с врагами. Злыдень готовил весь город и окрестные деревни к войне с Лесничими. По большей части он вел за собою чернь бесстыжей лестью и сладкими увещеваниями, так что чернь не привыкшая к такому вниманию, уже и сама хотела того же.

Дорога вела к облезлой каменной крепости. Из маленького проема неприметной башенки наблюдал за происходящим Злыдень. Он был в окружении верных наемников из Вязи. Злыдень боялся использовать местных в качестве телохранителей. Ему каждую ночь снилось как поданные всаживают острые кинжалы ему прямо в бок.

По башенным ступенькам поднялась женщина чуть за сорок. Она была ровесницей Злыдня и соправительницей всех Лесных. Ей принадлежал город Надли́нка. Который она впрочем тоже собиралась переименовать, по примеру Злыдня. Женщина красила длинные волосы в медовый цвет, стараясь быть желанной для знатных мужчин с Полуострова. Но черты ее лица и характер были отталкивающими. И если неправильный прикус и широкие скулы еще как-то могла отвлечь в меру красивая фигура. То выбитый глаз с наложенной повязкой и врожденная злоба отпугивали от нее всех новых женихов. У нее был знатный муж, который еще несколько лет назад правил Надлинкой. Тем не менее очевидно, что его привязанность к Лихе, была основана скорее на расчете. Она была дочерью очень коварного, но влиятельного богача из Лесных, у которого было множество связей на Полуострове.

Бывший правитель Надлинки был торговцем, нежели чем полководцем. Он был в меру мягким правителем. Чернь его обожала. Хотя в армии он держал железную дисциплину и сам был не плохим бойцом. Но он старался держаться подальше от сражений с Лесничими. Ему хватало боев в своем собственном доме. Лиха постоянно устраивала скандалы и даже бросалась с кинжалом на своего мужа. Один раз он ударил ее так сильно, что выбил ей глаз.

Такого она не могла простить, затаив злобу.

Она сговорилась с Геррлаем, который был не сильно доволен ее мужем. Тот продолжал торговлю не только с Лесничими, но и Немерейцами. Лиха пообещала, что всю землю и фермы вокруг Надлинки она передаст Торговой гильдии Кихшо. Чтобы не вызвать лишних подозрений, ее мужа зарезали при посещении Полуострова. Подстроив все так, будто случайные разбойники из Клоаки напали на свиту Лесных прямо в центре Кихшо.

Но чернь не хотела видеть Лиху во главе Надлинки. Разъяренная толпа требовала назначить Высшим Магистротом брата убитого правителя. Для того чтобы переубедить чернь, Лиха напала на своего деверя с обвинениями. Она в самом трагическом тоне поведала о страшной его жестокости. Будто тот привязал к доскам несколько своих личных стражей, за одно подозрение в нелояльности. Потом он их перевернул и продержал двадцать дней вниз головой и, наконец велел убить, засунув головы в чан с кипятком. По-видимому, рассказ о его жестокости — вымысел. Ничего подобного, никто кроме нее никогда и не слышал. Но Лиха описывала все в таких ярких красках, что чернь поразилась этой истории и тут же требовала изгнать брата бывшего правителя из Надлинки. Через несколько месяцев, когда власть Лихи окрепла, стало ясно, откуда она понабралась историй о пытках. Она сама с удовольствием засовывала в чан с кипятком любого, за один только косой взгляд. Причем такая казнь или пытка, была еще не самой страшной в коллекции ее жестокостей. Там встречались и отрезанные уши, с оторванными носами и накидки из мягкой кожи, сдернутой с молодых служанок. Жестокостям Лихе не было предела, она обожала их всем своим нутром.

Но в ее жизни была еще одна радость — ненаглядная дочь. Которая с ранних лет пошла по стопам матери. Лиха так ей гордилась. В четыре года мать взяла ее на казнь не лояльного торговца. Дочь подняла истерику, начала реветь и кусаться. Лиха было разочаровалась в ней, решив что она жалкая слабачка, как и отец и не в силах смотреть на пытки. Но всего через пару мгновений, она возгордилась ей. Дочь подняла истерику, потому что лично хотела пытать нелояльного торговца. Она подошла к связанному узнику и выцарапала ему глаза.

Лютый нрав дочери Лихи полностью раскрылся в восьми годам. К этому времени она уже лично руководила пытками и казнями.

Рассказывают, что однажды к Лихе пришла из далекой деревни прорицательница. Она предупредила, что ничем хорошим для ее малолетней дочери, жестокость и склонность к изуверствам не закончатся. Лиха выпустила на обнаглевшую старуху голодных волков.

Одной летней ночью, из подвалов роскошной виллы к востоку от Надлинки, удалось сбежать узнику. Лиха и ее дочь были в ярости. Они приказали собирать всю стражу и идти искать сбежавшего в Пепельный лес. Поиски продолжались с утра до полудня. Наконец стражники схватили беглеца. Лиха шла рядом со своей дочерью и улыбаясь слушала, какие жестокие пытки маленькая изуверка готова к нему применить. Они не заметили как отстали от стражников, те ушли далеко вперед. Из лесной чащи набросился на них огромный бурый медведь. Он схватил дочь Лихи, растерзал и сожрал. Мать ничего не могла поделать и когда зверь развернулся и зарычал своей огромной окровавленной пастью, она в ужасе пустилась бежать. После чего прибежала на виллу и заперлась в своей комнате на год. После добровольного затворничества, Лиха приказала казнить всю свою стражу, самими ужасающими способами, но ту встречу с медведем все равно была не в силах забыть, просыпаясь в холодном поту и слезах каждую ночь.

Геррлай был не очень доволен Лихой, но терпел. Она уступала своему мужу в хитрости и способности к сладким речам, которыми тот привлекал к себе в войско бедных горожан.

Несмотря на ее ограниченность, Лиху сложно было купить на уловки для черни. Но у нее была какая-то затаенная личная ненависть ко всем кто не стал Лесным. Она зачастую действовала против выгоды, лишь бы насолить Лесничим и Немерейцам. Войско у нее было слабое, а людей в разы меньше, по сравнению со Злыднем. Но она была готова отдавать приказы рвать и метать, хоть каждый день. Иногда самому Нори вместе с Зверем и Геррлаем приходилось приезжать в Надлинку и сдерживать ее безумные планы.

Именно Нори заступался за Лиху перед Геррлаем. Его тянуло не только к уродствам нравственным, но и телесным. В Лихе он находил сочетание обоих. Она одна из немногих гостей женского пола, которая после приглашений на кровавую оргию Сандалика осталась в живых. Нори часто приглашал ее и к себе в Антиру для самых извращенных утех. Благо с ним Лиха была очень податливой.

Она поднялась по башенным ступенькам и с ласковым приветствием на устах обратилась к Злыдню. Тот ответил ей кивком головы. Лиха устроилась рядом с небольшим проемом в стене и стала наблюдать вместе со Злыднем за происходящим в самом центре Задлинки.

Стражники не без труда оттеснили любопытную чернь к самой обочине. Начали прибывать всадники с флагами Полуострова и Торговой гильдии Кихшо. Они шли по дороге двумя стройными рядами. Первыми ехали Геррлай и его верный телохранитель. Они восседали на белых конях и жестом вскидывали правые руки к верху, одобрительно приветствуя Лесных.

Вместе с Геррлаем приехали и осадные машины, возбуждавшие чернь своим видом. При них находились несколько механиков из Кихшо. Лександр планировал, что войско Злыдня перебравшись через Длинку разрушит не только деревни, крепости и городища Лесничих, но и огромные фермы, с каменными хлевами, мукомольнями и загонами, которые снабжали едой половину Благолесья.

Но пока у Лесных возникли некоторые затруднения. Переходить через Длинку и идти с походом на восток, было очень опасно, не зачистив заранее север. Дело в том, что в землях которыми правил Злыдень не все хотели становиться Лесными. На севере было несколько деревень, которые сопротивлялись до сих пор. Они были верными союзниками Немерейцев. Для Геррлая их деревни были очень важны и по другой причине. Оттуда вела единственная дорога к Волшебным садам. В той местности было несколько небольших источников цветья. Не самого сильного, но все же их можно было смешивать с термалкой для того, чтобы придать доспехам большую прочность. Злыдень собрал огромную армию. Но пока не знал, что с ней делать. При его дворе было несколько неплохих стратегов, посланных Зверем, но они ждали указаний с Полуострова. Костаправ не считал Лису и Виктора полководцами, достойными его внимания. Их возможные лазутчики беспокоили его гораздо больше. Поэтому он отдал командование походом на восток от реки Длинки Лександру, а сам сосредоточился и корпел над планами в Благолесье и Четырехречье, намереваясь загнать Немерейцев в ловушку.

Когда последний обоз заехал в крепость Злыдня, ворота захлопнулись. Во дворе стояли две сотни всадников и пару десятков осадных машин. Геррлай спешился и пошел на встречу Злыдню и Лихе. Те стояли около башни в окружении наемников из Вязи. Оба смотрели на главу Торговой гильдии Кихшо, словно нашкодившие собачки.

— Почему такая задержка?! — закричал Геррлай. — Вы должны были уладить все вопросы с Лесничими еще в начале лета. Сегодня первая неделя осени!

— Проблема в том… — начала оправдываться Лиха.

— Я не тебе спрашиваю мымра! Или как там ваши мятежники таких баб называют? Я обращаюсь к тебе Злыдень.

— Все из-за Трясовиц, — пробухтел с недовольством Злыдень. — Вы плохо их обучили справляться с колдовством. Вместо того, чтобы потравить северные деревни, они разнесли всю заразу в окрестностях моего города. Мы только месяц назад оправились от эпидемии.

Геррлай вытаращил на него глаза, а потом знаком подозвал двух крепких головорезов из своей свиты.

— Ну-ка пойдем по-трещим!

Головорезы затащили Злыдня в башню. За ними последовал Геррлай, захлопнувший дверь прямо перед носом у недоумевающего наемника из Вязи.

— Значит ты обвиняешь меня в своих неудачах?

— Нет… — пытался оправдаться Злыдень

Один из головорезов крепко обхватил его из-за спины, а второй схватил между ног и резко потянул вниз. Концерт с одним голосом высоченного альта, вся крепость слушала около часа. Когда он закончился, Геррлай отправился в роскошные казармы стратегов, присланных из Лакведока. Он просидел с ними до вечера, в жарких дискуссиях по поводу дальнейших действий. С закатом солнца они наконец-то придумали, как именно сокрушить Лесничих Пепельного леса, а главное убить Лису и Виктора.

— Почему Полуостров ненавидит Лесничих и Немерейцев? — спросил четырнадцатилетний юноша у зашедшего в класс учителя.

В просторной деревянной избе на сосновых скамьях сидели несколько учеников. Все они были Лесничими жившими в небольшом городище, к востоку от реки Длинка. Учитель, одетый в красный с золотистыми узорами кафтан и суконные штаны, немного призадумался над вопросом, он почесал облысевшую макушку и проговорил:

— Я много раз задавал себе этот вопрос. В молодости мне казалось, что есть целый ряд правильных ответов, но сейчас я понял, что и сам не знаю. Ненависть Полуострова к Лесничим и Немерейцам, она глубоко внутренняя и какая-то дикая и совсем первобытная.

— Что вы имеете ввиду? — не унимался любознательный ученик.

— Во-первых не все жители Полуострова ненавидят нас. Есть определенная, не сказать что большая группа и данный факт ничем не отличается от других враждующих между собой государств и племен. Но большинство выходцев с Полуострова, все-таки начинают проявлять особую ненависть к нам, только когда достигают какого-то положения в политической иерархии. Злоба сжигает их изнутри прямо как скрытая болезнь. Они называют нас демонами или рабами-демонопоклонниками, ненавидят и заражают своей ненавистью остальных.

— Мой отец говорит, — подняв руку воскликнул еще один ученик, — что им нужны наши пашни, для прокорма и деревья наших лесов для того чтобы изготавливать мебель…

— Им нужно только наше волшебное оружие! — не согласился другой.

— Вы что дураки? — вскричал еще один ученик. — У них всего вдоволь. Но мы сами им совсем не нужны, они придут и оставят после себя только разруху и разорение…

— Тихо! Успокойтесь! Успокойтесь пожалуйста! Ну-ка Молчать! — дозвался учитель до класса.

Один из учеников поднял руку и с разрешения спросил:

— Так вы не расскажете почему?

Учитель продолжил:

— Вы все по-своему правы и в тоже самое время, каждый ваш тезис можно опровергнуть. Вы говорите что им нужны наши пашни? Да я в этом не сомневаюсь. Пашни способны дать им огромную прибыль. Но с другой стороны они, итак, получили все земли к западу от Длинки. И что они с ними делают? Вместо того, чтобы получать прибыль с них, они травят пашни и деревни с помощью Трясовиц. Что касается оружия, оно само по себе не может быть целью. Наши волшебные копья, мечи и луки только средство для уничтожения врага. Что касается наших лесов. Я долго подсчитывал и пришел к выводу, чем тратиться на войны, им было бы гораздо выгоднее с нами торговать. Остается только разруха и разорение… Но зачем? Задаю я себе этот вопрос.

Руку поднял трехлетний мальчик. Он был младшим братом одного из учеников. Его родители погибли в набеге на крепость Бела около двух лет назад. Сыновьям удалось спастись, благодаря маленьким сорванцам из соседнего городища.

— Послушаем тебя! — воскликнул учитель обратившись к трехлетнему мальчику.

— Вы сказали, что они обзывают нас демонами и их рабами. Может они сами рабы демонов? Может демоны правят ими?

— Устами младенца глаголет истина, — проговорил учитель. — Но думаю, что не в этот раз. Никаких демонов не существует.

— А как же бабайка? — удивленно спросил трехлетний малыш.

— Его выдумал, твой братец, — воскликнул один из учеников, — чтобы ты ночью спал и не мешал ему бегать в Пепельный лес вместе с маленькими сорванцами! — Весь класс засмеялся.

Дверь в избу приоткрылась. На пороге показался Виктор. Он подозвал учителя к себе. Тот успокоив класс вышел на улицу. Они стояли в самом центре небольшого городища, деревянные резные постройки которого, изумляли каждого путника. Большинство поселений Лесничих выглядели именно так.

— Нам пришло письмо с северо-запада, — сказал Виктор. — Там заметили Трясовиц. Ты с нами?

— Да, — не раздумывая ответил учитель. — Я не смог спасти от этих тварей свою жену и старшую дочь, но помогу защитить младшую и всех моих соплеменников.

— Тогда собирайся. Мы выходим сразу после полудня.

За стенами городища собрались двадцать воинов. Двое с фиолетовыми луками. К ним присоединились Виктор вместе с Лисой и учителем. Они собирались выдвигаться в поход, но их прервал крик:

Стойте! Я вас не отпущу!

Бежал, что есть мощи седой старик — посадник. По правую руку от него был статный воевода. Они преградили Лисе и Виктору путь.

— Опять ты уводишь мужей из моего городища! — негодовал посадник. — В Кривичах запретили походы за Длинку.

— Кто запретил? — спросила Лиса.

— Полевик, — ответил Воевода. — Он скоро вернется туда из Немереи. Обещал и к нам послать подмогу.

— У нас нет времени ждать, — проговорила Лиса.

— Трясовиц видели на северо-западе, — добавил Виктор. — Если они доберутся до Волшебных садов, тогда что?

— Нельзя, — стоял на своем посадник. — Извини таков уж указ. Если хочешь, иди вместе с Лисой и своими лучниками, а Лесничих мужей оставь. А то тебе слава и почет, а городище останется без учителя, сапожника и землепашцев. Знаю я твои хитрые уловки.

— Пойми, — уговаривал Виктор. — Если мы не отвлечем их на севере, завтра они прибудут в городище. Злыдень собрал огромную армию.

Посадника было не переубедить. Но статный Лесничий воевода задумался. Они с Виктором были добрыми приятелями. Он понимал, что тот не гонится, за славой. Она и так шла впереди него. К тому же Виктор всегда был добр к жителям городища. Он много раз приходил к ним на помощь, в самые трудные минуты. Недалече, как четыре месяца назад, он спас многих жителей, добыв лекарство от недуга насланного Трясовицами, рискуя своей головой на Озере Отшельников. Некоторые любят строить из себя добряков ради выгоды, но Немерейцу, мелочная хитрость была вовсе чужда. Виктор был человеколюбивым от природы. Он легко мог привлечь на свою сторону всякую честолюбивую натуру.

— Я пойду с вами, — объявил воевода. Он обернулся к посаднику и добавил: — Прослежу, чтобы не бросались в бой сломя голову.

Старик негодовал еще больше, но в конце концов сдался и отпустил всех в поход.

Если молодой сапожник и землепашцы присоединились к отряду хоть и по собственному разумению, но следуя скорее за славой Виктора, то у учителя с Трясовицами были свои собственные счеты. К тому же без него никак нельзя было обойтись.

Лесные колдуньи — Трясовицы, накладывали мор и заклятья не только на людей, но и на скот, посевы и диких животных. Если Виктор привез в городище лекарство, которое помогало спасти подхватившего заразу человека, со всеми остальными напастями справился именно учитель. Он сварил несколько снадобий спасших скот и посевы, но пользоваться ими нужно было с крайней осторожностью.

К тому же учителю требовалось пополнить запасы цветья. Не все источники в Волшебных садах, были одинаково полезны. Как выбирать, знал только он.

Через несколько дней, меняя коней в дружеских деревнях и проходя тайными тропами по владениям Злыдня, они наконец-то достигли северо-западных земель. Местные жители встретили отряд Виктора и Лисы с воодушевлением, но предупредили, что в соседние поселения заходили Лесные мечники и Трясовицы. Они разбили разрозненные отряды северян, а половину домов и пашен сожгли, другие отравили болезнью.

Было решено идти к Волшебным садам. Для того чтобы выйти к тайным тропам, которые знали только Лиса, Виктор и учитель, следовало сначала пройти узкий горный перевал.

Моросящий дождь накрывал всю долину. Темно-серые тучи окутали небо. Несмотря на туман, впереди можно было рассмотреть заснеженные скальные вершины и узкий проход около их подножья.

— Ты помнишь, — обратилась Лиса к Виктору, — что случилось когда мы были здесь в прошлый раз?

— Пятьдесят лет прошло.

— Для тебя может и пятьдесят. Я могу вспомнить, только последние три.

— Твоя неосторожность сыграла с нами злую шутку. Причем не в первый раз.

— Я думаю и не в последний, — горько вздохнула Лиса. — Но что касается перевала, мы уже научены горьким опытом.

Высокие сапоги немного вязли в размытой земле горного перевала. Пройдя несколько сотен метров вглубь, Виктор, возглавлявший отряд, крикнул:

— Щиты!

Все подняли вверх! Большая, круглая, деревянная защита в руках каждого воина, вся вместе напоминала со склонов гор черепаху. Устроившие засаду не жалели стрел. Но никак не могли пробить защищенный строй оборонявшихся. Из под черепахи начали вылетать фиолетовые стрелы. Они быстро скашивали отряды Лесных лучников. Черепаха медленно, но верно продвигалась по перевалу. Командир Лесных никак не мог предвидеть такого оборота событий. Он был уверен, что застигнутые на перевале врасплох, разбегутся, отступят или в крайнем случае попытаются забраться на скалы и сбросить лучников. Для каждого из этих вариантов, у него была припасена убийственная ловушка. Но черепаха шла вперед. И не просто шла, а скашивала его лучников одного за другим. Командир дал сигнал рогом. Со скал спустились отряды Лесных мечников. Они попытались вклиниться в черепаху. Но их сражали длинные копья. Особенно точным и сильным было одно из них. Оно вселило настоящий ужас в сердца Лесных. Ни щиты, ни доспехи не могли защитить от ударов фиолетового копья.

Когда отряды Лесных лучников и мечников совсем поредели черепаха распалась. В ней больше не было необходимости. Виктор и воевода разили своими копьями мечников, одного за другим. Остальные старались не отставать, сапожник сильно опередил учителя. Но как только он начал бахвалиться перед своими товарищами стрела попала ему прямо в ногу. Учитель оттащил раненого за высокий валун и там обработал и перевязал его рану платком.

Фиолетовые стрелы одна за другой сражали оставшихся Лесных лучников. У них не было шансов сбежать. Командир Лесных строго следил за порядками и пускал свои стрелы в спину каждому из бегущих. Для мечников был открыт всего один путь к отступлению, на юг, прочь с перевала. Лиса с несколькими бравыми мужами оттеснила их к скалам и точными ударами волшебного клинка, заставила половину из них броситься наутек. Вторая половина отчаянно сопротивлялась. Командир Лесных остался на склоне один. Все его лучники были убиты. Он, не дожидаясь окончания битвы, скрылся в горном тумане.

«Три сотни против пары десятков!» — негодовал командир Лесных сквозь зубы. Он чуть не поскользнулся на склоне, но удержался. Несколько камней упали вниз. Он проводил их взглядом, а затем начал прислушиваться к звукам доносящимся с оставленного поля боя. Лесной подставил к уху ладонь, чтобы лучше услышать. Все затихло, кроме… Он развернулся и увидел фиолетовое пламя летящее прямо в него.

Несмотря на то, что Волшебные сады раскинулись в долине северных гор, сюда никогда не приходила зима. Здесь целый год цвели яблони всех цветов, бродили по фиолетовому мху чудные олени и лоси, с рогами из скрученных ветвей, но самыми необычными были источники цветья. Сотни луж различных расцветок среди мелких кустов и деревьев. Учитель знал что и где собирать в три не слишком объемных кувшина. Взяв воду из сиреневого пруда он обработал раненую ногу сапожника. Глубокий порез запузырился, отек спал и учитель с усилием вправил его ногу. Тот наконец-то смог встать, хотя очень сильно хромал.

Лиса сидела вместе с Виктором под сенью могучих ив.

— Почему ты так строго на меня смотришь? — спросила она с недоумевающим взглядом.

— Ты слишком рано покинула строй.

— Все обошлось.

— У нас трое раненых.

— Иногда приходится рисковать.

— Я не собираюсь сидеть возле твоего ложа еще одни сорок семь лет! — не сдержался Виктор. Такое случалось с ним очень редко.

— Пока я была без сознания в Немереи, тебе следовало вернуться в Пепельный лес. А не сидеть около моего ложа. Тогда бы мы не потеряли столько деревень.

Лиса встала, взяла с собой воеводу, двух лучников и ушла на разведку к горному перевалу. Нужно было убедиться, что к разбитым Лесным не подоспела подмога.

Виктор остался. Он перебирал в памяти события пятидесятилетней давности.

Высокие сапоги немного вязли в размытой земле горного перевала. Пройдя несколько сотен метров вглубь, Виктор, возглавлявший отряд, обернулся направо. Перед ним был крутой склон, а еще выше небольшое плато. Там стояла фигура в темных доспехах. Воин снял свой шлем и Виктор сумел разглядеть командующего. Это был Пиндар, его лицо было невозможно забыть. Изъеденное грубыми струпьями и красной сыпью, в его глазах все же можно было рассмотреть долю уважения к своим врагам. Он столько раз пытался подловить Виктора и Лису, но все было тщетно. До сей поры.

Первыми вылезли из-за огромных валунов лучники Полуострова. Они пустили град своих стрел в отряды Лисы и Виктора, с которыми было не меньше двух сотен Лесничих. Лиса приказала тут же взбираться на склон. Виктор не успел ее остановить. Пока они забирались, половина Лесничих погибли под градами стрел. Но особенно жалили колдовские дротики, которые один за другим пускал со склона Пиндар.

Когда Лесничим все же удалось забраться по склону и выйти к плато, лучники Полуострова пустились в бегство. Лиса приказала преследовать их. Лесничие долго плутали в горах и угодили в ловушку. Со скал посыпались камни, стрелы и дротики. Во главе с Пиндаром спускались и мечники. Лесничих осталось не больше пары десятков. Виктор никак не мог обуять безумие Лисы, но после того как дротик Пиндара сломал ей бедро, а стрелы пущенные лучниками Полуострова пробили ей спину и легкие, он закинул ее еле живую на плечи и стал уводить своих оставшихся воинов. Им пришлось затаиться в тайной пещере на краю утеса. Пиндар решил, что они упали в ущелье и обыскав дно, нашел только два пробитых нагрудника, переливавшихся багровым блеском.

Выжили только трое, Лиса была без сознания. Виктор оттащил ее тайными тропами к Волшебным садам. К счастью Пиндар не смог отыскать туда путь.

Виктор положил Лису под сенью могучих ив. С ним остался один только Лесничий. Он был знахарем из Благолесья. Он сумел сварить из цветья отвар лиловых оттенков. Виктор помнил как Лиса сделала последний вздох и перестала дышать. Ее кожа начала покрываться фиолетовой пылью. Знахарь омыл ей лицо отваром цветья, через мгновение она сделала глубокий вздох, посмотрела на Виктора и снова упала без сознания. Ее кожа сбросила с себя фиолетовую пыль. Сердце Лисы билось очень медленно. Виктор отвез ее в Немерею. В сознание она не приходила. Такое случалось с ней не в первый раз. Поэтому Виктор не оставлял надежду. Прошло сорок семь лет, прежде чем она очнулась.

Виктор встал и пошел проведать сапожника. Молодой человек старался расходиться и через боль наступал на поляну из фиолетового мха.

— Ты как? — спросил Виктор. — Оклемался?

— Все в порядке, — со вздохом произнес сапожник. — Нога немного побаливает.

Виктор помог ему расходиться. Цветье с каждым часом действовало все сильнее. К ночи в его походке осталась еле заметная хромота.

— Почему ты решил стать сапожником? — спросил Виктор.

— Отец сказал мне, что знахарем я быть не гожусь.

— А где он сейчас?

— В Благолесье, сражается бок о бок с Немерейцами.

— Твой дед был прекрасным знахарем. Однажды он спас от смерти Лису.

— Правда? Мой отец редко говорил про него.

— У него были некоторые разногласия со своей женой, поэтому у твоего отца могло сложиться о нем не очень верное впечатление. Она немного наседала на него.

— Моя бабушка — самая добродетельная женщина! — воскликнул сапожник.

— Никто не спорит. Но я все же хочу, чтобы ты пошел по стопам своего деда. На озере Пе́рванка есть одна деревня, в которой живет семейство потомственных Немерейских лечцов, чьи сыновья служат воеводам из Странного леса. Их старики очень умелые лекари и способны научить тебя многому. Я напишу им письмо и отправлю вместе с тобой. Ты можешь взять свою возлюбленную. В той деревне место хватит на всех, там достаточно пустующих хижин.

— Но я хотел сражаться вместе с тобой! Великим Виктором Немерейцем!

— Лекари нам сейчас как никогда кстати. Так что не спорь с моим настойчивым… Пусть лучше будет приказ.

— Не смею перечить, — с некоторой грустью вздохнул сапожник.

Виктора отозвал в сторону учитель. Он замешал последний кувшин с цветьем и хорошенько встряхнул.

— Отсылаешь парня к лечцам? — поинтересовался Учитель. — Он бы нам пригодился в бою. Неплохо машет мечом.

— Ты смеешься? — с улыбкой возразил ему Виктор. — Парень безумен. Он полетел на врага прямо за Лисой. Она-то тертый калач. А этот куда полез? Ему повезло, что в первых рядах Лесные пустили таких же неумех как и он. В большом бою такой оплошности ему не простят.

— Да видел я все, — махнул рукой учитель. — Самому пришлось его раненного оттаскивать.

— Лиса опять рвется в бой, — с причитанием проговорил Виктор. — Чуть не угробила парня попершегося прямо за ней. А ведь его дед оживил ее под той самой ивой. Ей пробили оба легких, сердце, да еще и сломали бедро с помощью колдовского дротика. Его дед спас ее. Неужели для того, чтобы она так бездумно угробила внука?

— Ты сказал, что он спас ее с такими ранами? Здесь? Каким образом?

— Он сварил отвар из цветья.

— Местное цветье почти ни на что не годно.

— Но ты же вылечил парня, поднял его на ноги.

— Он получил царапину. Ну ладно сильный вывих, но у него даже не было перелома. С таким местное Цветье пожалуй может и справиться. Но чтобы пробитые легкие…

— Нам нужно идти, — сообщил вернувшийся воевода. — Лесные ускакали на юг.

— Ты сможешь вылечить отравленные посевы северян? — обратился к Учителю Виктор.

— Будет сложно.

Оказалось, что невозможно. Учитель долго сидел посреди почерневших побегов. Некоторые можно было еще вырвать с корнями, но большинство рассыпались в прах. Земля была отравлена багровыми сорняками.

— Смотрите, — показал пальцем учитель. — Сорняки проросли буквально за пару недель. Местные говорят, что до того их здесь не было.

— Да, — вмешалась Лиса. — А затем здесь заметили этих сук Трясовиц.

— Они неплохо поднаторели в запретном колдовстве, — сказал учитель. — Такому их могли научить только на Полуострове.

— Или на озере Отшельников, — добавил Виктор.

— Отшельники этих сук Трясовиц сами терпеть не могут, — проговорила Лиса сжимая кулак. — Воспитали на свою голову дрянь. А какие на этих девчин некоторые Немерейцы возлагали надежды! Если бы я только была в сознании, то уж точно отговорила бы Полевика от его бездумных попыток перевоспитать Лесных. С ними не поможет и кнут.

— Ты ошибаешься, — проговорил Виктор. — Только за последний месяц на нашу сторону перешло несколько деревень на западе Пепельного леса. В самом логове Лихи.

— Все потому, что эту суку даже самые ярые Лесные терпеть не могут, — проговорила Лиса.

К полю, с уничтоженными черной болезнью посевами, прибежал запыхавшийся гонец.

— Злыдень вывел войска к Длинке! Злыдень вывел огромные войска! Они перейдут реку в ближайшую неделю!

— Ты сказал воеводе? — спросил Виктор.

— Да, он уже поехал назад в городище, приказал мне перед отъездом, чтобы я и вам сообщил.

— Сколько у Злыдня войск? — спросила Лиса.

— Десятки тысяч.

— Нам с таким натиском не справиться, — растеряно пробормотал учитель.

— К нам идет какая-нибудь подмога? — спросил Виктор.

— Пять тысяч Лесничих из Благолесья, — ответил гонец. — Еще столько же соберем в Пепельном лесу и в городищах. Может быть еще пару тысяч к северо-востоку от Сгорья наберем.

— А как же Немерейцы? — негодовала Лиса.

— Мне сказали от них едет один. — ответил гонец.

— Один что? — не унималась Лиса. — Отряд?

— Один человек.

— Да неужто?! — воскликнули все.

— Погодите, — сказал, еще не до конца отдышавшийся, гонец. — К нам едет их полководец, будет командовать войском.

— Кто? — спросил Виктор.

— Его зовут… — проговорил гонец. — Кажется его зовут… Позабыл… Совсем вылетело из головы… Вспомнил! Его зовут Берендей.

— Мой друг Берендей! — воскликнул Виктор.

— По-моему ты возлагаешь на него слишком много надежд, — проговорила, все еще расстроенная, Лиса. — Пару тысяч Немерейских всадников, звучало бы куда обнадеживающе.

— Ты не понимаешь! — воскликнул Виктор. — Берендей победитель Великой Немерейской охоты. И не просто победитель. Он одолел великана шатуна голыми руками. Такого не происходило уже сотни лет. К тому же Берендей прекрасный полководец. Именно он разбил Зверя в недавних сражениях в Благолесье.

— Разбил? — иронично улыбнулась Лиса. — Я бы сказала, что надкусил по краям. А костяк остался тот же.

— Вот увидишь! Вот увидишь! — с воодушевлением произнес Виктор. — А теперь в путь! Нам нужно вернуться в городище до конца недели!