Литературный Альманах Урала

Игорь Назаров

Предлагаю вашему вниманию сборник произведений авторов, победивших в IV литературном конкурсе «Уральский книгоход». В 2020 году на участие в конкурсе поступило 217 заявок из многих стран СНГ: Украины, Беларуси, Казахстана, Молдавии и многих других стран. В издаваемом Альманахе принимаю участие как автор рассказа «Из прошлого Зауралья» и составитель данного сборника.

Меж двух огней

Даже приняв монашество, отец Серафим оставался как бы меж двух огней. И аристократы, и военные, и многочисленные родственники никак не могли согласиться с тем, что потом — ственный дворянин, воспитанник Пажеского корпуса Леонид Чичагов стал не только священником, но и монахом.

А монахи и некоторые церковные иерархи никак не могли принять его «за своего». Слишком он был аристократичен, образован, слишком блестящую карьеру сделал в миру. Еще бы! Обласкан императорами, многократно награжден, причем награжден и боевыми орденами за храбрость, и иностранны — ми орденами (один орден Почетного Легиона чего стоит!), и памятными императорскими знаками, которые имеют честь носить далеко не все!

В действиях иеромонаха Серафима и аристократы, и мо — нашествующие искали подвох, а некоторые искали повод опозорить его, доказать его нечестность и несостоятельность. Возможно, имела место элементарная зависть, скрытая под благими предлогами.

Волна сплетен поднялась после того, как в августе 1898 года иеромонах Серафим получил высочайшее приглашение от

императора Николая II на торжественное открытие памятника Александру II. Ведь во время русско-турецкой войны состоял будущий иеромонах при царе и писал «Дневник пребывания Царя-освободителя в Дунайской армии в 1877 году».

Государь Николай II принял отца Серафима в отдельном кабинете и расспрашивал о том, «где и в каком положении» находится иеромонах.

Ох, как это не понравилось «синодальным прокурорам», хотя иеромонах Серафим ни на кого не жаловался и никого не выставил перед государем в ненадлежащем свете.

Иеромонаху Серафиму приписали поползновение на вы — сокие епископские должности. Многие предпочли этому по — верить.

Но между тем в течение восьми месяцев иеромонах Се — рафим жил в Троице — Сергиевой Лавре, не занимая никаких должностей, молясь и выполняя монашеские послушания.

Одним из его трудов в это время было написание летопис — ного очерка «Зосимова пустынь во имя Смоленской иконы Божией Матери, Владимирской губернии, Александровского уезда». Эта пустынь была приписана к Троицкой Лавре.

Книга впоследствии дополнялась и исправлялась и выдер — жала несколько переизданий.

Изучение документов о жизни святого подвижника, об — работка их, и сам процесс написания заставляли не просто размышлять, а словно бы постоянно молиться, как и положено монаху.

«О, ослепленный и маловерный мир! Где ты был и чем был занят, если не заметил даже таких великих и совершенных иноков, явленных тебе, как Великие — Антоний, Макарий, Па — хомий, Василий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Иоанн Лествичник, Ефрем и Исаак Сирины и многие, многие другие? Как ты не познал красоты иночества на Афоне?! Неужели до сих пор неизвестна маловерному миру история просвещения Рос-

сии, труды святых Кирилла и Мефодия, Антония и Феодосия и многочисленных святых Киево-Печерской Лавры. Ты не усмо — трел нравственного совершенства в преподобном Сергии и его учениках. Не они ли явились 500 лет тому назад пред глазами мира в чистоте целомудрия, во всем безстрастии евангельского нестяжания, во всей глубине самоотреченного смирения! Ты не приметил в вышедшем 200 лет тому назад из Свято-Троицкой Сергиевой Лавры схимонахе Зосиме инока, который был дей — ствительно далек в духе и жизни от мира, выше его, спокойнее и счастливее в душе!»

Если плачет душа того, кто водит пером по бумаге, не запла — чет ли и читающий?

«Мир и поныне с величайшим трудом, непонятным неве — дением и равнодушием относится к бедным обителям, осно — ванным многими этими великими иноками, которые почи — ют в мощах, благоухают, творят чудеса, как истинно живые, и порождают Духом собирающихся боголюбивых иноков на их могилах. Так ценил мир сокровище иночества тогда и так продолжает ценить теперь! Или мир особенно озлобляется только против современных иноков? Зачем же он тогда не чтит память прежних, забрасывает их святые гробницы? Пусть этот мир сам достигнет того совершенства, чтобы понять, что и ныне нет обители без праведника! „Сетуют, что ныне нет святых“, — говорит святитель Филарет, — но не может быть, чтобы их совсем не было, ибо без святых мир не был бы досто — ин хранения Божия и не мог бы стоять. Мы можем говорить, что нет ныне в мире святых, подобно как отец Алексия, человека Божия, сказал, что у него нет в доме сына и нет святого, тогда как сын его жил у него в доме и был муж святой, но закрыт был и от отца, и от других образом нищаго».

Разве думал иеромонах Серафим, составляя свой очерк, что наступят такие времена, когда мир начнет убивать не только своих святых, но и просто тех, кто осмеливались назвать себя верующими?

Однако новое назначение для иеромонаха Серафима уже готовится. После смерти настоятеля суздальского Спасо-Ев — фимиева монастыря архимандрита Досифея обер-прокурор Священного Синода Константин Петрович Победоносцев на — значил на этот пост иеромонаха Серафима. Он был возведен в сан архимандрита и назначен благочинным монастырей Владимирской епархии.

Произошло это в 1899 году, когда отцу Серафиму исполни — лось сорок три года.