Наргиз

Игорь Муратов, 2023

Перед нами история современных Ромео и Джульетты, разворачивающаяся в декорациях Северного Кавказа, горных аулов и блокпостов, родников и палаточных лагерей, самшитовых зарослей и огневых точек. Лиричная и реалистичная одновременно.«Наргиз» – это повесть о настоящей любви, пустившей ростки на, казалось бы, совершенно опустошенной и выжженной войной и ненавистью почве; о любви вопреки чувству самосохранения и доводам рассудка; о любви, противостоящей межнациональной розни и пытающейся балансировать на краю огромной пропасти, разделившей два чуждых и враждебных друг другу мира, две религии и две культуры.

5.

— Я готов понести…

— Да заткнись ты, ублюдок! Ты сгубил солдат! Кто их вернет матерям? Ты? Ты вернешь?!

Денис стоял по стойке «смирно» в палатке капитана Громова и получал полный разнос от своего командира. Авдееву не надо было объяснять, что все правила и инструкции здесь написаны кровью и, что их нарушение означает смерть. Твою или, что еще хуже, твоих товарищей. А он, сержант, нарушил. Почему? Потому что побежал за юбкой?.. И это стоило жизни двоим молодым солдатам, которые тоже хотели любить и быть любимыми, вернуться домой, встречаться с девушками, жениться, завести детей… А теперь всего этого не будет… не будет никогда!!! Потому что он, сержант Авдеев, нарушил…

На душе было паршиво. Лишь одна мысль теперь крутилась в голове Дениса: скорей бы выйти из палатки, пойти в распадок и там застрелиться. Чтобы не грызла совесть. Чтобы не ходить под испытующими взглядами солдат, особенно «салаг», для которых до сегодняшнего дня он был непререкаемым авторитетом, а теперь стал предателем…

Громов перестал кричать так же резко, как начал:

— Садись!

Он кивнул на стоящий у стола табурет.

Авдеев сел.

Командир поставил перед ним граненый стакан, достал из-под стола бутылку водки и налил ее по срез.

— Пей!

Сержант выпил, но не почувствовал ни горечи, ни хмеля.

Громов налил еще стакан.

— Пей!

Авдеев снова послушно выпил.

Теперь тепло медленно стало растекаться по телу сверху вниз. В голове немного помутилось.

Командир поставил на стол невесть откуда взявшуюся консервную банку с недоеденными кильками в томатном соусе и кусок черного хлеба.

— Закуси.

Солдат мгновенно заглотил еду.

— Сказать, о чем ты думаешь?

— О чем?

— Застрелиться хочешь.

Денис молча кивнул.

— Ну, правильно. Те уроды двоих убили, а один, дурак, сам себя прикончит. Вот «духи»-то обрадуются.

Солдат медленно поднял сильно отяжелевшую от спиртного голову и непонимающе посмотрел на Громова взглядом с хмельной поволокой. Командир, не мигая, как удав на кролика, смотрел бойцу в глаза. Он стал говорить медленно, делая паузу после каждой фразы.

— Послушай меня: на войне как на войне. Есть жизнь, а есть смерть. И раскисать нельзя. И сопли распускать нельзя. Ты думаешь, у меня не было поводов застрелиться? Да сколько угодно. И кому от этого лучше? Тебе? Твоим родным? Мне? Подчиненным? Нет! Только «духам»! Так живи им назло! И мсти за своих товарищей! Понял?

Денис снова молча кивнул.

— Не слышу! — Громов снова повысил голос.

— Так точно, товарищ гвардии капитан! — вскочив с табурета заорал Авдеев, но тут же рухнул на пол от ударившего в голову спиртного и уже аккуратно вполз на табурет, склонив голову.

— Так вот: сейчас пойдешь в палатку, отоспишься до завтра. А завтра — забудешь, что было сегодня. Служи, сынок!

— Есть! — пробормотал Денис заплетающимся языком и встал, на этот раз осторожно, чтобы снова не рухнуть на земляной пол штабной палатки.

— Помочь дойти?

— Сам… — пробормотал Денис и вышел из палатки на непослушных ногах.

«Мужик! — подумал капитан, глядя вслед уходящему старшине. — Побольше бы таких, настоящих».