Кладбище забытых талантов

Игорь Мельн, 2020

Случалось ли вам отвергнуть мечту всей жизни? Именно это сделал семнадцатилетний Юрий. В силу неизлечимой болезни юноша не может стать космонавтом. Разочаровавшись в мечте, он попадает на волшебное кладбище, населенное такими же, как он, горестными детьми. Среди кладбищенских обитателей ходят слухи о лабиринте подземных ходов, в центре которого находится предмет, исполняющий желания. Однако проход в подземелье открывается после захода солнца, когда на поверхность кладбища выходят чудовища… История о разочаровании, возможности, стремлении, силе духа, и обретении веры в мечту…

Талант №10. Умение спасать призрачных девушек

Ледяной ветер бушевал на кладбище. Он срывал остатки листьев с деревьев, кружив их в беспорядочном хороводе, обжигал кожу, отчего волоски на ней вставали в боевую стойку, но приносил запах свежести и надежды. На первый взгляд место опустело; и глаз не обманывал — он просто проигрывал, усердно выискивав в кромешной тьме монстров, иному чувству, трубившему о присутствии опасности.

Тогда это было жизненно важно. Если заяц не обнаружит притаившуюся в траве лисицу, ему не жить. И чувствовать себя беспомощной жертвой призрачной девушке не нравилось.

По направлению луны Анжела определила, что находится на другом конце кладбища, безумно далеко от своей могилы. У нее было два выхода: промчаться на всех парах, чтобы монстры и не успели ничего заметить, что было трудно, учитывав множество кочек и камней на земле, надгробий и могильных оград, расставленных повсюду; или принять безрадостное положение и беззвучно красться в направлении подземного жилища, выслушивав каждый шорох и вынюхивав каждый запах вокруг.

Второй способ показался проще, хитрее, но в случае поражения опаснее. К тому же, если ее заметят, она все равно попытается убежать, правда тогда шансы спастись сократятся вдвое.

Вздрогнув всем телом от холода, Анжела присела и начала нелегкий путь по раскаленным углям. Ей никогда не нравился свой рост, но теперь долговязость стала еще и причиной того, что ее макушка, рыжий пучок волос, выглядывал из-за надгробий. Под всякое завывание ветра, которое, как она надеялась, скрывало ее шаги, она все же озиралась по сторонам, как сурикат, оказавшийся вдали от норы. Маленький и беззащитный.

Вот призрачная девушка преодолела полосы надгробий, подбиралась к искривленным стволам деревьев на обочине тропы. Сначала она долго всматривалась в черствую древесину, ожидав в свете луны заметить шевеление — может, монстрами были деревья; однако со временем тревога ушла. Справа по тропе стелился подсвеченный туман, как вестник чего-то ужасного, но ничьего присутствия не наблюдалось, а слева по мере того как луна теряла силу, земля покрывалась тьмой — вот там уже могло скрываться все, что подскажет воображение.

Особенно страшно было перебежать на другой участок, через дорогу. Все же Анжела решилась, выставив ногу вперед, которая тут же отбросила такую длинную тень, словно по ней светил прожектор. Зажмурившись, — так было душевно легче — она аккуратно ступала на носок кроссовки, а затем плашмя полной стопой, и делала это так быстро, что невольно создавалось впечатление долгих тренировок точных движений. Потому что от них зависела жизнь.

Гранитные плиты сменялись одна другой. Появилось обманчивое чувство, что никаких монстров и не было, иначе как все могло случаться так безупречно. Вначале в нос ударил странный запах, который в пылу эмоций заглушился как отвлекающая вещь; но через несколько шагов он стал таким плотным, что к горлу накатывали рвотные позывы — мерзкий гнилостный смрад мертвой плоти. И только она выпрямилась, старавшись определить положение источника, как почувствовала справа от себя — видеть было совсем не обязательно — нечто зловещее, отчего кровь наполнялась первобытным ужасом, разносившимся по организму.

Анжела тут же перескочила металлическую ограду ближайшей могилы и прильнула спиной к надгробию, оставив кроссовками вмятины на холмике земли. Она поджала ноги и втянула шею, чтобы повторить очертания надгробия. Каждый из нескольких грузных шагов добавлял сердцебиению десяток ударов, отчего изнутри груди, верно, образовалась вмятина. Призрачная девушка закрыла рот и нос руками, не только чтобы не издать нечаянный всхлип или невольный стон (хотя какой там — горло пересохло полностью, словно из тела выкачали всю влагу!), но и еще по случаю нараставшего запаха, от которого пространство кружилось, а желудок испытывал колоссальную тяжесть.

До тех пор Анжела не знала, как выглядят монстры, и надеялась узнать, только когда будет пробираться мимо них под действием зелья невидимости. Однако если кто и был невидимым, то только стоявший перед ней силуэт.

Сначала она не поверила и протерла рукой глаза: тьма шевелилась, и не просто шевелилась — оставляла разводы в пространстве, как пламя костра, заслоняла надгробия и издавала хриплое карканье, значение которого было непонятно. Лунный свет нисколько не делал образ различимым, а лишь определял нечеткий контур тела. На мгновение подумалось, что это тени ветвей деревьев, сплетенные в форме прямоугольного тела и изогнутой шляпы на круглой голове; но силуэт на фоне окружения выглядел неестественно густым — он были темнее ночи.

Шляпа чудовища приподнялась кверху, сделавшись кругом, оно вдыхало ночной воздух, в котором уже витал страх. Когда в пространстве показались две алые, как свет от задних фар автомобиля, точки, направленные в сторону Анжелы, она вновь нырнула за надгробие, оставшись на коленях. Перед ней всплыло лицо, нацарапанное на граните; смотреть на чужую улыбку в момент плачевный всегда невесело, поэтому призрачная девушка мысленно выругалась: мог бы и посочувствовать.

Нужно было бежать.

В надежде, что за ней не наблюдают, Анжела встала на корточки, чтобы перебраться к другому надгробию. Барабан в груди слышался так четко, что, казалось, мог раскрыть ее. Некоторое время она пробиралась беззвучно, как домашний таракан на кухне, но в полной тишине — ветер затих и с волнительным интересом ожидал исход — хруст тонкой ветки был равнозначен звуку выстрела.

Монстры среагировали молниеносно, издав мощный недовольный звук.

На мгновение в грудь отдался такой толчок сердца, что дыхание сбилось, тем не менее Анжела рванулась вперед, получив выигрышное расстояние в десяток саженей^[11]. Она не оглядывалась, отчего представляла приближавшихся монстров гораздо ярче: их зловонное гнилостное дыхание, сотни языков, что тянулись к ней, слюну, окроплявшую траву. Да, порой воображение показывает вещи пострашнее любой действительности.

Двести шагов? Сто? Три? Может, она уже пробежала свою могилу? Анжела потеряла ориентацию и не знала, в каком месте кладбища находится. От быстрого бега и нервного напряжения сердце отчаянно пыталось сбежать из костной клетки, будто знало о неминуемом конце владелицы и молило: «Дай хотя бы мне спастись». В висках пульсировала кровь, насыщала глаза, отчего те позабыли о темном времени суток и видели отчетливо.

Вдалеке вспыхнул свет. На несколько секунд это небывалое событие поставило в ступор не только призрачную девушку, но и монстров. Сомнений не было: там спасение. Ноги получили приказ работать усерднее, хотя и без того были не против спастись.

Не зря на уроках физкультуры в школе Анжела тренировалась усердно, чтобы доказать ворчливому учителю, что, несмотря на высокий рост и грузный вид, она обгонит всех сверстниц. Теперь же эти навыки пригодились: ноги работали безотказно, хотя и чувствовалась скопившаяся усталость; страх, растекавшийся по организму заставлял мышцы работать столько, сколько потребуется.

Главное — добраться до света, единственного скромного ковчега в ту темную ночь.

На грани смерти жажда жизни бурлила в ней как никогда ярче.

Дверь трактира на удивление оказалась запертой. Призрачная девушка прикладывала все силы, пока тянула ее, кричала, не сдерживав гневных эмоций и словесной брани, но та не поддавалась. Изнутри дома не слышалось ни шороха. Оставалось лишь с ужасом думать о приближении монстров, о приближении гибели.

Неведомое чувство говорило не смотреть на них, словно от одного взгляда можно было обратиться в камень, но гордая Анжела решила, что, если выход не найдется, стоит взглянуть убийцам в глаза.

Какая уже разница?

Но Анжела не хотела умирать. Родители, музыка, исполнение желания, Юрий — все эти беспорядочные мысли сменялись одна другой, и сложно было вычленить нечто одно. Она прощупала карманы, оттопырившиеся от стеклянных пузырьков с зельями, и подумала оставить колбы на оконной раме, чтобы призрачный юноша, быть может, нашел их и вспомнил о ней. Оставить хоть что-то после себя.

Ведь что она успела сделать за свои жалкие годы жизни? Ничего.

Однако засов щелкнул, после чего дверь, насладившаяся страданиями призрачной девушки, впустила ее внутрь. Второй щелчок — уже с другой стороны. Дверные петли дрожали от множества гулких ударов нечеловеческих лап, но противостояли им.

И вот наконец прекратилось.

Оконные ставни в гостиной были заперты, камин и лампы привычно горели, но ни Тамары, ни других призраков, ни монстров в доме не наблюдалось. Анжела прильнула к боковой стене камина под окном и с помощью карманного зеркальца попыталась разглядеть существ в темноте. В отражении сверкнул силуэт, прижавшийся к стеклу вплотную; алые глаза цвета крови с жадностью уставились на дрожавший пучок рыжих волос. Монстр зашипел, когда слабый луч света коснулся его тела, что было слышно даже сквозь запертое окно, и призрачная девушка поспешила убрать зеркальце.

После восстановления дыхания начались долгие минуты ожиданий и раздумий, беспокойные взгляды на керосиновые лампы, пламя которых с каждым мигом отчего-то становилось тусклее.

— Ты, конечно же, нашел амулеты, — шептала она, приобняв колени, — и сейчас в безопасности, возможно, думаешь обо мне. Надеюсь, что думаешь…

Оранжевый приглушенный свет дразнил глаза, отчего на разум нападали дрема и неожиданное спокойствие. Несмотря на это, Анжела всякий раз напоминала себе, что нужно быть бдительной. Пламя потухнет — бежать.

Амулеты Юрий не нашел, зато действительно думал о подруге: несвойственно грыз ногти, тарабанил пальцами по крышке гроба и переворачивался с боку на бок не в силах найти удобное положение. Заснуть не получалось: он не мог смириться с пропажей призрачной девушки. Через равные промежутки времени он кричал в сторону соседней могилы ее имя, чувствовав себя идиотом. Отвечал лишь свистевший наверху ветер.

Несомненно, в такое позднее время — прошло по меньшей мере четыре часа беспорядочных попыток отдаться сну — монстры уже начали патрулирование кладбища. Шансы увидеть утром рыжие, как огонь, волосы стремительно приближались к нулю, надежда тускнела и блекла, равно как и свет в трактире.

Скрип.

Анжела?

Это было похоже на медленное скольжение ножа по шершавому точильному камню. Монстр? Над его могилой? Однако вскоре послышались протяжные кошачьи крики. Звук получался крайне противным, он отвлекал от мыслей об Анжеле и повторялся снова и снова, как раздражавший звонок в дверь — каково счастье, что такой не придумали на надгробие! Без особых усилий кот добился своего: нервы не выдержали.

Насыщенная призрачная жизнь и без того была трудна, а в часы буйного волнения раздражало все. Позабыв об опасности, Юрий, вылетел на поверхность, как из мушкета, в поисках кота, чтобы пнуть мерзавца; но то ли черная шерсть сливалась с ночью, то ли его посетил слуховой обман, поскольку никого подле не наблюдалось.

Правда, мысли о коте и о помутнении разума стремительно задвинулись вглубь сознания: Юрий исступленно уставился на трактир, пылавший сотнями языков пламени.

Этому событию предшествовали несколько других.

В поисках убежища, укромного места, Анжела металась по коридору, дергав каждую дверную ручку, но все двери, как обычно, оказались запертыми. Но кто же открыл трактир? Тамара не могла забыть запереть его: она всегда проверяла по несколько раз. Но чтобы не потушить камин и лампы…

Странным образом тускнели и поленья в камине, словно те работали на электричестве. Анжела схватила одну из керосиновых ламп и, вернувшись на прежнее место, прижала ее к груди, словно могла таким образом излечить огонь от потухания. И все же заметно было, что осталось ему немного.

И тогда она побежит? Куда? Да и зачем? В темноте под гнетом чудовищ она не найдет свою могилу и только оттягивает неизбежное. Попытки обрести смирение со скорой кончиной не удались: в этом деле самый страшный отрезок времени — это ожидание.

Вскоре керосиновая лампа уже не могла освещать и лица призрачной девушки, как будто тьма медленно поглощала теплившееся пламя. И вот издыхавший свет наконец погас, так же неожиданно, как и появился.

Анжела отскочила в центр комнаты, подальше от хрупкого окна, ставшего без света самым уязвимым местом в доме. На вытянутой руке она держала керосиновую лампу и крутила зажигательную ручку в надежде, что жидкость вновь вспыхнет. После пятой попытки приходило понимание бесполезности действий, но погасший светильник не упал на пол: если уж монстры ворвутся, то она хотя бы нанесет им последний свой удар прочным металлическим каркасом. И после сможет спокойно уйти из жизни.

В неестественной тишине она слышала лишь свое учащенное дыхание и биение сердца. Как и подобает охотникам, монстры томили жертву, не спеша нападать. Когда бдительность несколько притупилась, оконная рама разлетелась на груду щепок и осколков. Сильный удар заставил все керосиновые лампы и деревянные чаши упасть с полок; если дереву ничего не сталось, то стеклянные части внутри металла светильников потрескались, вылив горючую жидкость на дощатый пол и столики.

Призрачная девушка на мгновение посмотрела в глаза существу, после чего выронила и свою лампу, которая также измазала пол. Монстр овладел разумом Анжелы, но прикасаться к телу не смел. Пока она видела сны, тело ее выполняло приказы извне, медленно перебирав ногами.

Подобно молнии, искра промелькнула незаметно, заставив вновь огонь осветить весь дом; но теперь пламя было бесконтрольным и вмиг принялось пожирать все, до чего притрагивалось.

Как только первая вспышка обожгла темные тела чудовищ, в воздухе образовались два смолянистых ворона, стрелой вылетевших из трактира. Обессиленная от прекращения гипноза Анжела упала на спину, приложившись головой о древесину пола. Она и не могла заметить, как стремительно огонь уничтожал окружение, захватывав пятна керосина, но, что хуже, полз вверх по стене в намерении пошатнуть каркас дома.

Страшная цепная реакция.

К тому времени на бег Юрий решился второй раз в жизни — первый был, когда он воодушевился словами скрипачки из филармонии. Он чувствовал, что Анжела находится в горевшем трактире, и по-другому быть не могло. Позабыв о больных мышцах, он побежал в том направлении, отодвигая боль на второй план. За возможность спасти подругу он готов был рисковать.

Ветер разносил едкий дым по всему кладбищу, отчего еще на полпути к трактиру Юрий сбросил теплый свитер на тропу, а футболку, сложив в широкую полосу, завязал на затылке. Ледяной ветер резко обжег узкие ребра призрачного юноши, его впалый живот, но это даже приводило в дух разум, который изнемогал от волнения, и тело, разгорячившееся от бега; к тому же в трактире будет жарко.

Бежать пришлось недолго, поэтому болезнь пока не сковывала движения, но дала о себе знать сильнейшей одышкой и легким головокружением.

Дверь трактира оказалась запертой, что смутило Юрия и заставило на несколько мгновений поверить, что воспламенение — это всего лишь несчастный случай. Однако, когда он обнаружил дыру в боковой стене дома, такую, что с его ростом даже не пришлось пригнуться, сомнения развеялись.

Внутри ужасающе неподвижно лежала Анжела, к ногам которой подкрадывалось пламя. Руки безвольно были подняты кверху — в таком состоянии она и упала; волосы около виска окропились кровью; от вида бездушного лица подкашивались ноги. Все же издалека было заметно, как едва поднимается грудь призрачной девушки, как на шее отражаются редкие толчки сердца.

Только Юрий ступил на дощатый пол, как все тело обдало жаром, резко выделявшимся среди уличной прохлады. Он быстро ступил на первые доски, но, почувствовав провисание одной из них, замер; затем же последовала череда тягостных прыжков, чтобы не провалиться в обширный погреб — масло разлилось сквозь щели и прожигало пол снизу.

Сблизившись с Анжелой, Юрий мгновенно оттащил удивительно легкое тело от крупного языка пламени, желавшего уничтожить ее кроссовку. Вдруг он посмотрел вперед — обратным путем уйти не получится, но, метнувшись в коридор, обрадовался запертой изнутри двери и дернул засов. За какую-то минуту пребывания в центре пекла впалый живот смазался потом, который тут же высыхал, покрывался копотью.

Трактир качнуло, как карточный домик на ветру — это огонь пожирал древесные балки.

Призрачный юноша проклинал свою убогость, поскольку каждая секунда промедления могла стоить жизни им обоим, а он потратил их по меньшей мере пятнадцать, чтобы наклониться, обхватить одной рукой шею призрачной девушки, а другую положить под колени. Однако гнев исчез, когда он почувствовал вес подруги, должный быть в разы больше; конечно, он бы никогда этого не сказал, но выглядела она жилистой, тяжелой. И все равно уже при выходе на веранду руки тряслись, как тростинки, предупреждав о скором изнеможении.

Силы кончались, а могилы находились ужасно далеко. Бежать с Анжелой на руках Юрий бы не смог, хотя и не исключал такой вариант: он потратит каждую частицу силы, но сделает задуманное, или погибнет.

Тогда взволнованный взгляд обнаружил сбоку от ступеней очертания нетронутой огнем телеги, в которой вскоре разместилось тело призрачной девушки. Колеса телеги выглядели подгнившими от времени, скрипели от любого движения, но выбирать не приходилось. Без промедлений они тронулись.

Необычные для этого времени суток шумы терзали любопытство, и над могильными холмиками земли завиднелись макушки некоторых призраков. С ужасом наблюдали они трактир, рушившийся все больше с каждым мгновением, телегу, которую толкал хилый призрак, что недавно участвовал в турнире, но никто не видел, как сама тьма, яростная от жгучей боли, рванулась вслед за беглецами.

Длительный забег на скорость выматывал Юрия: головная боль отдавалась острым ножом, пространство кружилось, как от карусели, а вместе с этим петляла и телега. Хотя бежать было трудно, нагрузка на болевшие руки значительно снизилась, что давало шанс на спасение. И в тот момент возник вопрос: от кого они убегают? Как только призрачный юноша глянул через плечо, ответ показался в виде алых глаз монстра и топота грузных ног, похожего на звук отбойного молотка. Конечности устали, немели, путались, но тем не мене был приказ работать еще усерднее.

Сдаваться было поздно: призрак уже отчетливо видел свое надгробие.

И в тот момент судьба решила поиграть. Одно из подгнивших колес телеги соскочило, после чего она перевернулась на бок, грубо вывалив Анжелу на землю. Юрий взмолился всем богам, которых знал, чтобы призрачная девушка после всего не только выжила, но и не свернула шею. Он водрузил тело подруги на руки, напряг каждую мышцу, прикусив нижнюю губу от боли, и медленно двинулся к могиле, к которой оставалось пройти крохотное количество шагов.

После преодоленного пути поражение будет вдвойне неприятнее.

А чудовище только ускорилось, нагоняв жертву; острые пальцы уже выставили вперед кинжал, готовившись исчертить спину призрака, пока тот переступал металлическую ограду. Так бы и случилось, не отрази удар некто, вышедший из тьмы, дав возможность Юрию споткнуться, повалиться спиной на холмик земли и мгновенно покинуть поверхность кладбища.

Каждая часть тела предвкушала спасение. И оно случилось.

Гроб принял обоих призраков. Об этой маленькой хитрости догадывались немногие: в могилу могли проникать лишь те, кому словесно или же мысленно разрешил ее владелец.

Оказавшись в зыбучей земле, Юрий обхватил руками Анжелу, падавшую к нему лицом. Гроб был достаточно широким, чтобы впритык вместить их обоих, да еще и охапку светившихся насекомых; но по длине призрачная девушка выигрывала, ей пришлось неким образом сквозь сон поджать ноги. Голова ее лежала на грязной от пота и копоти юношеской груди, под подбородком; и мирное дыхание и спадавшие волоски щекотали грудь. На лбу размазалось пятно крови, пришедшей со стороны виска и затылка. Но она выглядела целой.

— Спасибо, — прошептал Юрий неизвестному адресату. Возможно, благодарил кладбище или саму судьбу.

Чувствовал он себя неважно: по крышке гроба и по лицу Анжелы бегали мушки, вызванные острой головной болью в висках, к горлу подкрадывалось чувство тошноты; расслабившись один раз, в ту ночь мышцы онемели, двинуть ими теперь было невозможно. С ужасом представлялось, насколько они будут болеть, когда поднакопят сил. Но призрак был самым счастливым в тот момент: он спас подругу и, как подобает герою, заслужил покой.

Осознание пришло в позднем часу: призрачный юноша лежал полуголым, обняв подругу, что прильнула головой к его груди. Он унял все волнения о разного рода ненужностях и задержал взгляд на ложбинке девичьей груди, но привлекла внимание не ее выразительность, а горсть кулонов, среди которых виднелся знакомый. Отчетливо знакомый…

Мысли вязли в кисельной реке, веки тяжелели, постепенно скрывав очертания призрачной девушки, и незамедлительно сон нагрянул с невиданной ранее мощью. В грезах размышления продолжились: обделенный девичьем вниманием, тогда призрачный юноша провел ночь с прекрасной, хоть и призрачной девушкой.

Судьба возмещает накопившийся долг?

Несомненно, Юрий.

Примечания

11

Сажень — мера длины, равная приблизительно двум метрам.