Жиза. Маршрут: Пижма – Нижний Новгород

Игорь Киверин

Если этой книге можно дать второе название, то скорее всего ей подойдёт «Как я прожил эти четыре года».Обычные истории, которые случались со мной; события, которые проходили через меня; просто история одного или нескольких человек – это всё жизнь, которая отражена в этой книге.Да, это просто жиза. Моя жиза.

V Жизнь в стёклах

Приближался Новый год, всё вокруг окрашивалось в таинственный белый цвет и моё путешествие в Нижнем Новгороде стало казаться мне чем-то нереальным. Я не ощущал на себе всю эту взрослую студенческую жизнь, где я жил рядом со своим другом после школы и сам ходил учиться в универ без какой либо помощи. Вообще, было бы странно, если кто-то помогал мне в этом, однако, жизнь превратилась для меня в какую-то параллельную реальность, где «один я» до сих пор учился в школе, а «другой я» уже обитал в городе и учился в ВУЗе, как и мечтал об этом в школе.

Когда наступила зима, и по вечерам из моего окна был виден лишь тусклый желтоватый цвет фонарей около дома. Когда белые снежинки, падая, танцевали и окрашивались с этим жёлтым цветом. Вот тогда мне стало казаться, что жизнь моя превратилась в сказку. И это была не та сказка, где всё разделялось на добро и зло, это была не та светлая сказка, которую читают детям их родители. Это была сказка, которая не могла существовать в реальности. Я просто не верил, что я учусь в университете, один такой, самостоятельный и справляюсь со всеми делами, а где-то даже преуспеваю.

Не зря по ночам мне до сих пор снилась школа, где я якобы до сих пор учусь. Причём учусь я не во взрослых классах, а где-то чуть поменьше. Ночью, перед моими замкнувшимися глазами, мимо меня пролетали школьные истории, где я всегда сижу на одном и том же месте, в одном и в том же кабинете. Это кабинет математики, где всем заведует Александр Леонидович, он же Правдин. Правдин в своей излюбленной манере всё так же одновременно смеётся и одновременно злится, ударяя своим волосатым кулаком по столу, по которому раздаются дребезги от лежащих канцелярских товаров. И как обычно приходит моя очередь выходить к доске. Как обычно это бывает, я проваливаюсь при решении задачи, и он меня тщательно обругивает, а потом я с досадой на своей физиономии сажусь за парту.

Я просыпаюсь утром из-за того, что сверху всё как обычно кто-то катает непонятные шары, которые ровно в 9 утра будят меня. Я прошёл всю суровую школу засыпания по утрам, но технологию катания шаров, я никак переспать не мог. Вся эта школа заключалась в том, что мне каждый утренний день в 7 утра приходилось справляться с невероятным давлением Мордвина, который постоянно вставал раньше меня и начинал пил чай на своей кровати. Да и ладно бы он просто пил его, но он ещё смотрел телевизор, пусть и негромко, и в изящном стиле причмокивал, поедая печенье из своего шершавого пакетика. И если убедить отказаться его от ТВ по утрам мне ещё как-то удалось, то его утренний завтрак устранить я так и не смог. Тогда я просто, уже по проверенной схеме, как слышал будильник, сразу же снимал подушку со своей головы и клал её сверху, крепко при этом прижимая к своему уху. Так я и спал, с частыми перерывами, потому что уши затекали, и из-за этого часто приходилось ворочаться в кровати. Да и из-под подушки были всё равно слышны все его периоды длительного вываливания на улицу, которые я уже различал по звукам:

— Долго зевает — проснулся;

— Шуршит пакетом и причмокивает — поедает завтрак;

— Потрёскивает своим ремнём, сужая его по своей талии — одевается;

— Звенит ключами — уходит.

И тогда, как я слышал, что ключи начинают звенеть, тогда я снимал с себя подушку и спокойно продолжал спать. Однако ближе к зиме я перестал замечать все перечисленные пункты, потому что постоянно страшно хотел спать. И буквально положив на себя подушку, я сразу просыпался, думая, что мой будильник неправильно заведён, но, увы, по заправленной кровати Мордвина и часам на стене было понятно, что часы работают исправно, и мне пора вставать. Катание же шаров всегда заставляло меня проснуться, потому что это было так громко, что было слышно сквозь подушку.

Вставая утром зимой, я радовался, что я учусь во вторую смену. Я совсем не представлял, как можно учиться с 7 утра, просыпаясь в такую тёмную погоду, это ведь очень неприятно.

Часы показывали 11 утра, я медленно готовил себе кашу и в половину первого выходил на улицу, чтобы успеть прийти на первую пару. На улице было холодно, я быстро шёл до своей остановки и с нетерпением ждал автобуса. Когда приходил мой железный дружок, я с довольным лицом садился на свободное место и обогревался мотором. Всегда было приятно осознавать, что моя остановка была как начальной, так и конечной. Я всегда мог занять свободное место, когда ездил в универ, но после универа очень часто я еле влезал в него.

Люди в автобусе мирно о чём-то беседовали, а я смотрел на окружающую жизнь вокруг автобуса, который катал меня эти полчаса по городу. Обстановка была уже праздничной, новогодней. Где то стояли ёлки, сверкали гирлянды, а пешеходы, как и я, озаряли своими глазами всё вокруг.

Постоянно было неприятно выходить из автобуса, спускаясь во всю эту суету. Отвратительно выходить из тепла на такой холод. Я быстро пробегал вокруг людей, чтобы поскорей зайти в универ, где мне дополнительно приходилось стоять в очереди, чтобы оставить свою одежду в гардеробе.

Пары на сегодня стояли не такие серьёзные. Можно было не переживать о решении каких то непонятных задач, перечерчивании чертежей. Нужно было лишь только отсидеть парочку лекций и со спокойной душой, потом идти домой.

Проходило буквально две пары, а таинственная ночь уже падала на этот старый город. Я жил буквально 3 часа под солнцем, остальное время замечал только вечную ночь. Последней парой была экология, которой предшествовала та же экология. Пара заканчивалась в 18:45, и все умоляли препода поскорее закончить его с практикой. Но всё зависело не от него, а от докладчиков, которые за скорейшее время должны были прочитать свой доклад, ответить на пару глупых вопросов от Мозжухина и с оценкой «5» при любом раскладе, идти за парту и ожидать, когда совершится этот же круг при другом докладчике.

Надо признать, что сегодня одногруппников осталось очень мало, всего человек 15. Остальные слиняли ещё до пары, потому что была пятница, и все мечтали поскорее уехать домой. Мне торопиться было некуда, и я, заняв хорошее место, сидел на первой парте, играя в PSP. Мозжухин же делал всё иначе. Свою тоску он запивал сном, откуда с закрытыми глазами слушал докладчика, пока тот пытался как можно скорее избавиться от своего длинного текста.

Но сегодня был особенный день, сегодня отвечал я. Перед переменой, пока Дима Третьяков с тряпкой в руках носился за Максом Киселёвым, я сидел и вспоминал школу, когда точно также и я бегал за Мальцевым. Дима явно не хотел бегать, но он считал себя высокомерной личностью и при попадании на него тряпки с честью избавлялся от неё, перекидывая её на Макса. Киселёв же кидал тряпку обратно на Димана, и этот весь круговорот совершался снова и снова. Готовиться было сложно, а уже скоро должна начаться пара.

Когда началась пара, то через некоторое время пришла и моя очередь докладывать. Я встал около стола и начал читать свой плохо заученный доклад. Моя тема была про загрязнённые места в Нижнем Новгороде. Я считал, что это очень интересная тема, но все одногруппники торопили меня, чтобы я поскорее заканчивал своё чтение. Не рассказав и половину, чего я хотел, я закончил. Мозжухин тут же открыл свои глаза и спросил меня, сколько районов я знаю в Нижнем Новгороде. Я ответил, что 5. Затем он спросил, знаю ли я их площадь. В голове я сосчитал площадь этой аудитории, умножил её на наш город и ответил, что 50000 метров квадратных. Он задумался над моим ответом на секунд 10, а потом посадил меня за парту, поставив отличную оценку себе в журнал. После меня ответило ещё два докладчика, и со спокойной душой Мозжухин отпустил всех нас пораньше домой.

Мои часы показывали 18:00, я быстро шёл до гардероба, чтобы забрать свои вещи. Я оделся, попрощался со всеми и вышел на улицу. Тут меня пронзило всё великолепие вечерней зимы. Я шёл до остановки, из носа моего шёл пар, на этих зимних улицах было немного темно, но свет фар и фонарей старались освещать мой путь. По радио играла моя любимая «Snow» RHCP. Когда я пришёл на остановку, то увидел, как издалека приближается мой автобус, на котором гирляндами был выкрашен номер 26. Автобус остановился возле меня, открылись двери, и тут неожиданно в моих наушниках заиграла новогодняя песня в рок обработке «Mr. Sandman». Тут же вся сказка ещё больше поглотила меня в свои объятия, и я перестал верить в реальность.

Приближался Новый год, я слушал эту магическую музыку по радио, наблюдая за зимней сказкой из окна своего автобуса, в которое снежинки ударялись друг за другом, а потом медленно стекали по стеклу. Вокруг не было ничего видно, город погрузился в яркий белый снег, разведённый разноцветными огоньками. Всё вокруг кружилось, мерцало, словно танцевало под мою музыку, а я не верил всему этому. Я мечтал, чтобы поскорее наступил этот праздник, в который я приеду к себе домой… Теперь уже надолго.