Манагер. Маленькая повесть

Игорь Бычихин (2025)

В повести Игоря Бычихина показана изнанка офисного планктона, который мы привыкли считать аморфным и безобидным. На самом же деле процессы, происходящие внутри этого сообщества, спокойными никак не назовёшь. Кому суждено победить, сожрав конкурентов, кто отойдёт от дел, зарывшись в ил, а кому уготована участь статиста — обо всём этом подробно рассказывается в «Манагере».

Инженер

Дмитрий вышел на гражданку. Что может делать лейтенант на гражданке? Довольно многое, особенно если гражданке это нравится. Но жизнь оказалась не так проста и упорядоченна, как в армии, где ты в обойме и на своём месте.

Дима, инженер по образованию, всегда мечтал стать Архитектором. Да, именно Архитектором с большой буквы, чтобы сограждане, задрав головы, восхищённо смотрели на спроектированные им здания. В армии он два года отслужил связистом, получил знак за порядок в тумбочке и углубил фундаментальные знания по большому количеству программ для 3D-моделирования. Устроиться в фирму, занимающуюся проектированием, не составило большого труда.

Контора, однако, оказалась не слишком серьёзная. Проекты выпускались постфактум. Схема работы была следующая: набирали проектов и под них — проектировщиков. Те чертили, контора проводила согласования, протаскивала проекты через пожарных и Москомархитектуры. Когда работа выполнялась, часть проектировщиков увольняли, предварительно задолжав им за пару месяцев. Основной костяк, состоявший из главного инженера-алкоголика, пары невнятных старых хрюнделей и, соответственно, директора с его замом, был незыблем. Часть проектов была нормальная: благоустройство, постройка новых сооружений. Дмитрий с удовольствием брался за них, например за работу по благоустройству большого завода в центре города.

Это был интересный и сложный проект, в котором Дмитрий выполнял архитектурную, инженерную, электроосветительную, конструктивную части, а также занимался генпланом и вертикальной планировкой с высадкой растений по плану благоустройства и архитектурной подсветкой. Короче, один чертил за пятерых, просто потому, что армия приучила не задавать лишних вопросов и выполнять поручения. Золотое правило службы — «Не умеешь — научим, не хочешь — заставим» — действовало до сих пор. В армии он освоил пару десятков программ, несколько из них весьма пригодилась в проектировании: Дима свободно чертил в «Архикаде», «Автокаде», рисовал в «Максе», считал в «Лире» и «Мономахе».

Руководство конторы «Псевдопроект» в лице генерального директора Карандашкина — сухощавого костлявого высокого старика, который называл себя бывшим замминистра фарфоровой промышленности СССР, и его заместителя, розовощёкого еврея с подлым лицом — армейского замполита Гоблина, не могло нарадоваться на Дмитрия, который один заменял целый штат гастарбайтеров от инженерии. Короче, на Дмитрия сваливали всю фигню до кучи, и он без проблем это тянул. Приходящими и быстро заменяемыми проектировщиками были молодые ребята с высшим образованием из республик. Как правило, они знали одну программу и методично что-то проектировали, многие из них были неплохими специалистами. Но нормальных проектов в конторе было мало, а поскольку у Карандашкина отсутствовали понятия чести и совести, а наглость этих подлецов зашкаливала, они брались за согласование проектов аварийных зданий.

Как-то раз чудом попавший в эту шарашку инженер с российским строительным образованием отказался от одного из проектов, сообщив, что перекрытия в здании рухнут, причём под собственным весом. (Дима предварительно послал их на хрен с этим проектом.) По договорённости с Дмитрием новый проектировщик вызвал специалиста из института бетона, в котором он сам раньше работал. Втроём они отправились на инспекцию здания дореволюционной постройки, в котором поменяли перекрытия при помощи узбекских специалистов, не умеющих читать и писать и промахивающихся мимо очка в сортире. Было забавно наблюдать, как седовласый инженер с многолетним стажем ходит по перекрытиям, словно по тонкому льду. Вместо заключения специалист выдал: «Эта хренотень развалится раньше, чем вы согласуете проект». Но генеральным ушлёпкам из «Псевдопроекта» было индифферентно.

За время работы Дмитрий познакомился с трудовыми мигрантами из Узбекистана. Шла работа по благоустройству большого столичного завода. Частью проекта было возведение нового ограждения протяженностью 1,6 км. Дмитрий бегал на двадцатиградусном морозе с нивелиром, искал отметки по Балтийскому морю, чтобы сделать грамотную разуклонку территории. Забор должен был спускаться и подниматься секциями по две, иногда по три, дабы со стороны штакетник выглядел ровным, вес одной секции — 300 кг без бетонного основания. Приехав в первый раз на авторский надзор, Дмитрий не поверил своим глазам: часть столбов была вкопана в землю, часть стояла на кочках, на разуклонку был забит большой и немытый узбекский кукан, вернее, кутак. Дмитрий бегал за прорабом, тряс проектом и матерился на двух языках (узбекский матерный он выучил в университете).

«Я вам дал высотные метки, как вы ставили забор, петухи, кутынг яски, джаляб?» — возмущался Дмитрий. «Ровеня земля делали», — невозмутимо отвечали дети хлопка. В итоге верх забора подрезали болгаркой на протяжении семисот метров! В следующий раз Дмитрий приехал и увидел, что часть металлического забора стоит штакетником наружу, часть — штакетником внутрь, а забор варился секциями на закладные, переделать без крана невозможно. «Вы долго мне будете мозги сектымить? Я вас домой в рекуператорах отправлю!» — в отчаянии вопил Дмитрий на прорабов из диаспоры. «Что такой рекуператоры?» — испуганно спрашивали любители стёганых халатов. «Ящики под вагонами для песка!» — орал Дмитрий. В итоге опять зашумели болгарки: секции забора отрезались от опор, переворачивались краном и заваривались заново, по узбекской технологии — без маски (её заменяли закрытые веки). В итоге проект был сдан, но Дмитрий навсегда запомнил, как правильно работать с харыпами^[2], как их называли образованные узбеки.

Текущие проекты Дмитрия подходили к концу, зарплату ему задолжали за два месяца, и решено было снова сэкономить и выгнать к чертям собачьим и Дмитрия, и чересчур умного проектировщика с профильным образованием, так как подвалило несколько проектантов с периферии. Ребята из Мухосранска согласились работать за половину зарплаты Дмитрия и выполнить проект аварийного здания. Дима же отработал на «Псевдопроекте» уже год и, по сути, осуществил свою мечту стать архитектором. Проектов он закрыл достаточное количество, а именно около шестнадцати. А поскольку Карандашкин снова решил обновить штат, а Дмитрия и его коллегу послать, простив зарплату за два месяца, его больше ничего не держало. Набравшись смелости, он зашёл в крошечный кабинет директора и его зама и сообщил, что если ему и его товарищу по несчастью не будет выплачена заработная плата и внесены не волчьи, а нормальные записи в никому по факту на фиг не нужную трудовую книжку, то им обоим придёт полный и неотвратимый, как дембель, пушистый песец! Козырял Дмитрий подложными документами, сделанными руководством фирмы в своих целях. «Тебе десять, а тебе пять!» — сияя, сообщил им Дмитрий. Те, естественно, озвезденели от такой наглости.

Бессловесные унтерменши из бывших союзных республик не позволяли себе ничего подобного и молча уходили. Гоблин и Карандашкин сидели, повесив мхатовскую паузу из «Ревизора», затем одновременно заговорили, начав сыпать угрозами. Гоблин вскочил с места с пунцовой рожей. Его подлые черты расплылись, тонкие губы дрожали, говорил он с присвистом. Карандашкин вцепился костлявыми пальцами в ручки кресла и злобно хрипел. От желания бросить в Дмитрия чем-то тяжёлым или вцепиться в него их удерживал тот факт, что он в свете последних событий носил под свитером в кобуре травматический пистолет, так как ему совсем не улыбалось получить ломом по черепу от подручных узбеков из смежной конторы на закрытой территории бывшего завода, где дислоцировалась их конторка. Дмитрий пошёл в наступление. «Вы знаете, где я служил. Ребята там тоже хотят кушать, я просто передам им эти документы, — Дмитрий бросил на стол папку с распечатками, — и вам кабздец!»

В итоге зарплаты выплатили, трудовые вернули. Дмитрий вышел на улицу не с хреном в кармане, но что делать дальше, было решительно непонятно. Дима был по образованию инженером, но станкостроителем, в проектных фирмах требовались инженеры-строители. Он начал было получать второе высшее образование, но бросил, поняв, что его задолбало, выходя на улицу с работы, смотреть по сторонам и видеть всё как в тумане: проектирование сажало зрение нехило. Родители были военными пенсионерами и ничем в плане трудоустройства помочь не могли, так как их связи, да и связи самого Дмитрия, ограничивались армией.

По протекции одного университетского друга Дмитрий устроился коллектором в компанию «Отними и Убей». Работёнка показалась ему непыльной: 70 звонков в день по телефонам должников, пока не озвезденеешь, и поездки по адресам — преимущественно несчастных, взявших в крупном банке кредит на телефон и телевизор. Люди, торчавшие^[3] в банк миллионы, как правило, не особо чмырились^[4]. Им было похрен, ими занимались профи, такие как друг Дмитрия Фёдор. Фёдор имел внушительную внешность, но на деле был достаточно добрым и приятным в общении человеком. Тем не менее разводить зарвавшихся денежных мешков, охреневших в край от безнаказанности, он умел мастерски. Просто словом, а не делом он заставлял их отдавать кредитные тачки, а то и просто начинать платить многомиллионные долги.

В целом коллектив конторы «Отними и Убей» состоял из бывших оперов, сотрудников наркоконтроля и небольшого количества отмороженных гражданских. С утра до ночи в огромном кабинете раздавались крики сотрудников: «Мой жопу, дебил, я приеду и отымею тебя. Что ты говоришь? Нет денег?.. Мама?.. Хорошо, приеду и трахну твою маму у тебя на спине» — и далее в таком духе. Но проработал Дмитрий там не более месяца. Сборы шли хорошо. Материться в трубку он умел, но такая работёнка надоела ему до отвала. Чмырить людей он, как выяснилось, не любил, а к женщинам относился с привитым в детстве уважением. Кроме того, гнёт проклятий, которые вешали на него обозлённые должники, был ощутимее, чем послание на три буквы в автомобильной пробке. Настроение было стабильно нерадужным, и Дмитрий свалил из этой конторы.

И тут подвернулся дельный совет пойти в манагеры. В семье Дмитрия слово «продавец» было ругательством, барыжить чем-либо считалось зазорным. Работать надо было тяжело и нудно, желательно за небольшую плату. А главное — честно. Но честность и продажи у Дмитрия ни разу не шли в одном ассоциативном ряду. Однако работа была нужна. Два других варианта, которые прочила ему родня — армейскую службу и проектирование, Дмитрий уже испытал и теперь хотел денег.

Примечания

2

Такие же узбеки, только из сельской местности, так презрительно горожане называют селян.

3

Задолжавшие.

4

Заморачивались.