Винтер 39. Нулевые

Игорь Олегович Белошевский

Чтобы вернуть свою возлюбленную Леру, деревенский юноша Егор Винтер вместе со своими друзьями решает отомстить новому парню девушки, совершая преступление за преступлением. Игры в бандитов прекращаются, после ограбления ломбарда, принадлежащего криминальному авторитету Габару. Теперь, чтобы остаться в живых, друзьям предстоит сыграть роль наживки, на которую правоохранительные органы хотят поймать Габара. Однако у Егора и его друзей есть свой план, как выйти из сложившейся ситуации.

© Игорь Олегович Белошевский, 2025

ISBN 978-5-4490-8415-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. ЛЮБОПЫТСТВО

Несмотря на свои клятвенные обещания, данные ещё вчера матери, не возвращаться домой больше по темноте, и обходить за километр местное кладбище, я хотел было уже съехать вниз с горки на своих алюминиевых санках, но остановился. Перед моим взором открылся вид, что только и может показаться ребенку из-под картонного козырька шапки «буденовки», связанной по бесплатному приложению к журналу «Работница» за тысяча девятьсот девяносто пятый год.

Внизу дороги, по которой я собирался съехать, светили припаркованные в ряд автомобили. Машины стояли в полной темноте, скрытые за завесой ночи, но их фары, как глаза мифических существ, пронзали тьму, вырывая размытые куски реальности из объятий мрака. В этом дрожащем, неустойчивом свете фар, фигуры людей выглядели тенями, специально вышедшими из-под земли для совершения какого-то ритуального обряда. Словно персонажи старого готического романа они перетаптывались на морозе с ноги не ногу в ожидании события, что вот-вот должно было произойти.

Любопытство взяло верх надо мной, и вместо того, чтобы съехать на санках с горки и уйти домой, я осторожно спустился с другой стороны склона и подошёл ближе к припаркованным машинам. Звук тарахтящих дизельных двигателей здесь слышался ещё более отчётливее, он перемешивался с молитвой, которую поставленным церковным баритоном читал кто-то из собравшихся. Я протиснулся сквозь спины людей, и на белом снегу передо мной открылась мрачная картина: несколько чернеющих ям, рядом с которыми стояли деревянные гробы, обитые красным сукном.

Размахивая дымящимся кадилом на длинных цепях, фигура священника, в широких одеяниях, вынырнула в свет автомобильных фар, и затем, снова растворилась в темноте, обдав собравшихся у гробов людей сладким дымом. После того, как в воздухе распространился запах ладана, двое мужчин в рабочих телогрейках стали заколачивать гвоздями крышки гробов, а затем на веревках опускать их в ямы.

Благодаря все той же темноте, на моё случайное присутствие на этой траурной церемонии никто не обращал никакого внимания. Собственно, зимний вечер, больше напоминавший ночь, прятал не только меня, а скрывал он ещё и многих других участников этих похорон, рассмотреть которых стало возможным лишь, когда они один за одним стали подходить к вырытым могилам, и добавлять в мерную симфонию вечера, ещё один звук — стук мерзлого грунта, разбивающегося о деревянные крышки гробов.

В основном это были крепкие мужчины средних лет, одетые в дорогие дубленки и кожаные куртки с поднятыми меховыми воротниками. Иногда поблескивая на свету своими золотыми перстнями, они бросали по три горсти земли в могилы, и по очереди снова уходили в темноту. Когда все провожающие иссякли, чей-то хриплый голос неподалеку от меня произнес:

— Ну, что, помянем, парни, — сказал голос, и затем, будто по волшебству, озарившись неярким желтым светом, в темноте открылся багажник одной из машин.

От могил, на свет багажника, стали стягиваться люди, словно мотыльки на электрическую лампочку, и после того, как все горячительные напитки были разлиты по пластиковым стаканам, чей-то голос произнёс:

— Ну, давайте, мужики, помянем.

Я подошёл ближе к вырытым могилам и зачем-то посмотрел в одну из ям.

— Не мешайся, — одернул меня непонятно откуда взявшийся рабочий-землекоп.

Он отодвинул меня рукой в сторону и принялся лопатой бросать мерзлый грунт в могилу.

Таща за собой на верёвке алюминиевые санки, я направился к месту поминок и, подойдя ближе к машине с открытым багажником, услышал:

— А я Сахиба ещё по спорту помню, — говорил чей-то голос. — Вместе тренировались с ним одно время, на «Резервах» (прим. местный стадион «Трудовые Резервы»), там и познакомились. Сахиб тогда только из Литвы приехал и хотел делами заняться, искал, под кого встать можно, а потом решил, что настоящего лидера то у нас в городе и нет, ну и попытался сам крутить, так на нас с Крюком и Фролом напоролся.

— Да, было время, — подтвердил другой голос. — Чуть не грохнули тогда мы его, а потом сдружились. Разумный был человек, сразу сообразил, как ему выгоднее жить, и схему с машинами предложил дельную.

— Да, было время, — сказал ещё кто-то из собравшихся, — Помню, на ту стрелку Габар прямо с бабой своей приехал — молодые, всё до балды. Тогда со стволами ещё в городе никто не работал, и брали с собой на разборки аж по двадцать человек, а нас четверо только приехало. Ствол у Габара. Он куртку расстегнул, руку на «Макар» — восемь патронов в обойме, один в стволе, палец на спусковом крючке. Демонстративно железкой щёлкнул — и всё, вопрос решён. Так что будь ты хоть кто, хоть борец, хоть боксёр — не важно, как не окрашивайся, ничего не поможет. Я так это ещё после первого срока понял. Взял ствол и гоняй хоть кого, хоть борцов, хоть боксёров. Вопрос раньше был только, где ствол взять.

— А сейчас этого добра навалом, — сказал другой бандит. — Кишка только у молодёжи тонка. Банки накачают и думают, что могут что-то, а на деле — фуфло одно. Хочешь машину дорогую, квартиру, в центре жить — надо и своей жизнью круто тогда рисковать. Тут по-другому никак.

В воздухе повисла пауза, а затем кто-то из бандитов опять вступил в разговор:

— Жалко все же пацанов, — сказал он.

Возможно, таинственный голос поведал бы что-то ещё, но кладбищенскую тишину словно нож разрезал детский крик:

— В сторону! Расступись! — кричал звонкий голос мальчика.

В свете автомобильных фар прямо на дороге появился силуэт моего школьного друга Коли Азарнова, который нёсся на большой скорости с горки, сидя верхом на санках.

— Берегись! Зашибу! — орал мальчик, пытаясь совладать с управлением своих салазок.

Бандиты бросились от автомобиля врассыпную, а Коля на санках пулей поролетел сквозь толпу, и поехал дальше вниз по кладбищенской дороге.

— «А говорил, что домой пошёл…» — обиженно подумал я, и в ту же секунду на своей спине почувствовал чью-то огромную руку.

Кто-то, сомкнув пальцы в кулак, схватил меня сзади за воротник пальто и резко оторвал от земли. Я повис в воздухе, будто пиджак на вешалке. Этот таинственный «кто-то» повращал меня в разные стороны, желая получше рассмотреть в свете автомобильных фар. От охватившего меня чувства беспомощности я разжал свои детские ручонки, и мои алюминиевые санки воткнулись в снег острыми полозьями.