Тараф

Игорь Аретано, 2020

Частный детектив Валерий Деметер и его помощница Иза Кац ищут пропавшего человека. Жена пропавшего уверена, что он ушел к другой женщине. Иза считает, что так оно и есть. Валерий, сам находящийся в процессе развода, имеет другую версию. В любом случае, сначала надо проверить контакты пропавшего в местном клубе эсперантистов…

2

Geriĉuloj ankaŭ ploras^[10]

28 августа 1992, пятница

Зазвонил телефон. Иза сказала:

— Хоть бы платежеспособный клиент это был! На каком языке говорить?

— На государственном.

Иза взяла трубку, включила громкую связь.

— Bună seara! Agenția de detectivi particulari „Regiune”…

— Простите, а Вы говорите по-русски? — Изу прервала женщина, голос молодой.

— Да, конечно, извините. Частное детективное агентство «Регион», добрый вечер. Меня зовут Иза Яковлевна…

— Так что же, это Вы — частный детектив?

— Нет, я секретарь-референт руководителя агентства. Хотя женщины-агенты у нас тоже есть.

— Хочу говорить с руководителем.

— К сожалению, лично можно только примерно через час. Валерий Ионович рапорты принимает от сотрудников, недавно начали. Он запретил в это время его отвлекать. Вы можете изложить дело в общих чертах мне.

— Буду говорить только с ним, перезвоню.

— Как Вам удобно. Просто мы ведь берёмся не за все дела. Сначала целесообразно уточнить, о чем конкретно речь. Для экономии Вашего времени.

— У вас в объявлении написано, в том числе, «поиск людей».

— Да, мы этим занимаемся. Валерий Ионович по серьезным вопросам никогда не отказывает. Вы можете сразу подходить через час. Обязательно нужно фото пропавшего, свежее, а лучше несколько. Ребенок, взрослый?

Женщина на другом конце провода вздохнула.

— Взрослый. У вас, конечно, цены высокие?

— Увы, мы живем в реальном мире.

— Да уж, я тоже в нем живу.

Иза толково объяснила, где находится агентство, ответила, что есть где припарковаться, выяснила имя звонившей, не спросив фамилию.

— Ждём Вас, Светлана.

Сразу вставила в компьютер компакт-диск, ввела номер телефона, который отразился на табло автоматического определителя номера.

Валерий недовольно сказал:

— Зачем это враньё и болтовня? «Женщины-агенты». «Рапорты». И «реальный мир» до кучи.

— Шеф, ты ничего не понимаешь. У клиента нужно создать впечатление солидной организации. И сразу наладить с ним дружеские, доверительные отношения. Об этом сейчас учебники издают.

Так, это фирма «Лучафэрул»^[11] — ой, нашли как назвать. Адрес — на Индепенденцей. А я сразу поняла, что она при деньгах. Семёна набираю?

Семён работал в экономическом департаменте примэрии, консультировал Валерия по всему, что связано с бизнесом.

— Существуют года три. Занимаются цветным металлом.

— Состоятельные?

— Думаю, вполне. Алюминий они в своих пунктах сбора металлолома принимают по пятнадцать-двадцать рублей за килограмм, то есть тонна им обходится, по текущему курсу, долларов в сто. А западники берут тонну алюминия за цену до тысячи долларов. За вычетом всех расходов чистая прибыль, думаю, баксов триста-четыреста с тонны у них выходит. А медь на Западе минимум за тысячу двести берут, свинец — по шестьсот, медные сплавы за…

— Сёма, я понял. То есть «Лучафэрул» — это большое предприятие?

— По нашей классификации — это малое предприятие. Постоянных работников — десятка четыре. Пункты приема лома, около дюжины, в городе и окрестностях. Цех есть, небольшой, но набит оборудованием — какие-то прессы, резаки. Автопарк: грузовики, фургоны…

— А владельцы кто?

— Владелец и реальный директор… фамилию сейчас вспомню, ты ведь меня из-за праздничного стола выдернул… как у певца известного…

— Паваротти?

— Валер, юмор — это не твоё. Лоза. Богдан Лоза. Возраст — меньше сорока. Второй директор — его жена, кажется, Оксаной зовут.

— Конфликты, скандалы?

Семен ответил, что ничего такого не припоминает, во всяком случае, с властями. Более того, фирма старается быть цивилизованной: когда им однажды в пункт приема приволокли бронзовую мемориальную доску, то работники «Лучафэрула» позвонили в полицию.

— Конкуренты у них пока слабые, они первыми у нас с цветметом начали, всем дадут фору. Да и наследство СССР еще грабить да грабить. Хотя осталось им такой сладкой жизни недолго: скоро введут государственную монополию на экспорт любого металла. Создадут государственную компанию, название уже придумали — «Металферос». Экспортировать будет она, а те, кто экспортирует сейчас, будут только сдавать ей собранный металлолом. Доходы упадут у них, конечно.

Деметер хотел спросить: «Кто крышует"Лучафэрул"?», но спросил не так:

— С каким охранным предприятием у «Лучафэрула» заключен договор?

— Гражданин начальник, это уже твоё. Вроде бы на дверях у них я видел наклейку «Безопасности».

То есть «пижоны».

— Спасибо, Сёма. За мной не пропадет.

— Как всегда. Тут моя Лийка с Изой хочет поболтать.

Валерий передал трубку, Иза отключила громкую связь.

— Уйди в кабинет, Валера, у нас женский разговор.

Валерий ушел в свой кабинет.

Послушай, о чем они говорят. — Не хочу.

У Валерия была возможность слушать из своего кабинета, что происходит в приемной и все разговоры по телефону. Иза из приемной тоже могла слушать в наушниках, что Валерий говорил по телефону и разговоры в его кабинете, но он такую возможность ей мог отключить.

Она про твой развод растреплет всем подружайкам. — Не гостайна. А про рога Иза не скажет.

Иза вошла к Валерию минут через десять.

— Готовимся к клиентке. Ну-ка, что у тебя в кабинете?

Интерьер небольшой комнаты был оформлен так, как захотела Иза: клиент должен увидеть в кабинете частного детектива то, что он ожидает увидеть. Валерий по поводу многого возражал, но потом, как в большинстве других случаев, с Изой смирился.

На стенах — огромные подробные карты Молдовы и их города с окрестностями. Десятка полтора разного рода почетных грамот и дипломов о повышении квалификации Деметера из милицейско-полицейских времен. Только многочисленные грамоты Валерия за участие в художественной самодеятельности не повесили. «Моральный кодекс частного детектива» в рамке на двух языках — плагиат с документа кишиневцев, но улучшенный Изой. Эмблема агентства — орел на щите. Эмблему придумала Иза: сказала, что нужно, чтобы она напоминала что-то государственное. Название — «Регион» — придумала тоже она, хотя Деметер предлагал назвать как у кишиневцев — по-английски.

Книжные полки с нечитанной юридической и читанной криминалистической литературой. Старомодный большой канцелярский стол, настольная лампа в стиле сороковых годов. Огромный железный сейф, брошенный предыдущими хозяевами помещения — он был тогда весь в ржавчине, но его покрасили в серо-стальной цвет, смотрелся солидно. Впрочем, Валерий денег и вообще ничего важного в сейфе не держал: внутри него стоял неистребимый неприятный запах чего-то горелого. В сейф были навалены старые журналы, а для важного у Валерия был устроен особый тайник в стене за картой.

Деметер шутливо предлагал Изе повесить в кабинете портрет Дзержинского, присутствовавшего во всех милицейских кабинетах до 1989 года (Валерий своего унес домой на память, сейчас он лежал в сейфе). Иза сказала, что лучше подготовить набор портретов: Николай Второй, Ленин, Антонеску^[12], Сталин и так далее, вплоть до Снегура^[13]. И вешать их в зависимости от предполагаемых политических взглядов клиента.

В кабинете был солидно выглядящий аппарат: черный параллелепипед с телефонным диском, трубкой, динамиком и тремя рядами клавиш. Стоял также, как в кабинетах больших начальников, телефонный аппарат без диска. Ни к чему подключен он не был, просто впечатление создавал.

Имелся и компьютер, но не IBM 386, как у Изы, а ZX-Spectrum, с пятидюймовыми дискетами. Монитором служил телевизор Электроника Ц-431Д. Валерий своим компьютером практически не пользовался, для работы использовал компьютер Изы: она сказала, что за IBM — будущее.

Иза по-деловому отдавала распоряжения:

— Журнал «За рулём» убери, «Человек и закон» выложи. Спрячь художественную книгу. Положи на видное место бинокль, фотоаппарат, прибор ночного видения…

Был у Валерия и такой прибор: у военных купил.

— Включи компьютер, выведи на экран что-нибудь деловое, чуть поверни монитор, чтобы она видела. Одень рубашку, ту, серую, с двумя карманами. Причешись.

— Есть, сэр! Будет исполнено, сэр!

— Не спугни такую клиентку, денег же нет! Помнишь, как…

Деметер с досадой прервал:

— Помню.

— Вот и не забывай, что она у тебя не на допросе. Не веди себя, как тупой грубый милиционер! Предлагай выпить воды, чаю, кофе, капельку коньяка.

— Я официант, что ли?

— Официантка я, а ты — гостеприимный хозяин. В разговоре всегда обращайся к ней по имени, а не в твоей манере — «Расскажите, как…»; «Уточните, что…».

— Зачем?

— Ты в милиции только признания из подозреваемых научился выбивать? Любому человеку приятно, когда к нему обращаются по имени. Это располагает его к собеседнику.

— Хорошо, Иза. Ты права, Иза.

Иза засмеялась:

— Деметер, ты несносен.

Иза и Валерий смотрели в монитор камеры наблюдения, как подъезжала к агентству клиентка. Использовался в качестве монитора обычный черно-белый телевизор «Рекорд» В-312. Систему наблюдения агентство «Регион» по причине нехватки денег приобрело бывшую в употреблении и сильно устаревшую. Но лучше такая, чем никакая. А если к телевизору подключить видеомагнитофон, то можно даже записывать то, что видят камеры. Хотя пользы от этого мало: записать можно только полтора часа, на сколько кассета рассчитана.

— Деловая дама, сама за рулем.

— Водит плохо.

— А машина — ой, такой тут нет ни у кого — с кольцами! Я в Израиле такие видела.

— Ауди. Для нашей деревни круто, хотя наверняка с большим пробегом. В Германии какой-нибудь немчик новую купил, а эту продал задёшево перегонщикам. Хотя, может, там эту машину просто угнали. Прейскурант ей принесешь, конечно, для богатеньких.

— Сейчас говорят: «прайс-лист».

Посетительница была симпатичной и, как выражаются, ухоженной. Крашеная блондинка (а вот у Деметера жена была блондинкой натуральной). Лет тридцать, в обильном макияже, одета дорого, на шее золотой кулон, в ушах тоже золото, на пальцах обручальное и еще два кольца.

Здороваясь, протянула солидную визитную карточку с золотым обрезом (да, фирма «Лучафэрул»): «Лоза Светлана Викторовна, директор по развитию».

Валерий вручил даме свою скромную карточку.

— Слушаю Вас, Светлана Викторовна.

— Можно просто Светлана.

Лоза вела себя не совсем обычно для клиентки. Внимательно осмотрела кабинет, всмотрелась и в почетные грамоты.

— О, за стрельбу, за соревнования по экстремальному вождению… Раньше служили в милиции?

— Так точно. И в полиции.

— Расскажите подробнее о себе и о Вашей фирме, пожалуйста.

Первый раз так клиент начинает с тобой разговор и требует рассказа о себе. — Да ради Бога, скрывать мне нечего.

— Родился в 1958 году в нашем городе. После окончания десятилетки служил в армии, во внутренних войсках. После демобилизации окончил Высшую школу милиции в городе Горьком. Затем служил в органах внутренних дел: в следственных отделах и отделах уголовного розыска. Кроме нашего города, направлялся для службы на один год в Бендеры и на два года в Тирасполь, затем снова перевели сюда. Вышел в отставку в 1991 году в звании капитана и в должности заместителя начальника департамента уголовного розыска городского инспектората полиции.

В школу милиции так далеко от Молдовы Деметер попал потому, что именно туда ему дали рекомендацию-направление в армии (служил он в России). В тот период в школе милиции действовала инструкция, чтобы определенный процент курсантов в неё зачислялся по армейским направлениям из числа юношей, отслуживших срочную службу во внутренних войсках, при этом по национальности не русских, и еще чтобы из «национальных республик». Деметер в эти требования вписывался как бильярдный шар в лузу: хотя у него в семье домашним языком был русский, в паспорте было записано «молдаванин».

Валерий не стал рассказывать, что он в советское время еще на полтора года откомандировывался городским управлением милиции на работу в горком комсомола, стаж службы в милиции у него при этом шел. В отделе военно-патриотической и спортивной работы, который занимался также малолетними правонарушителями, Деметер организовал деятельность объединений «Юный друг милиции» (для младших классов) и «Юный дзержинец» (для старшеклассников), проводил летние «лагеря труда и отдыха» для «трудных подростков». В горкоме комсомола он познакомился с Изой, которая работала инструктором в отделе школьной молодежи.

— Ваше агентство существует также с 91-го?

— Да, с февраля. Создал только чуть-чуть позже кишиневских коллег.

— Семейное положение?

Черт бы её побрал, она же тебя допрашивает!

Валерий ответил фразой из служебных анкет:

— Женат, воспитываю дочь.

Потом женщина начала задавать совсем уж неуместные вопросы: сколько в «Регионе» сотрудников, какие местные фирмы Валерия нанимали.

Детектив вежливо отказывал в информации. Ответил только на вопрос, каким является большинство заказов:

— Для юридических лиц — внутренние расследования в организациях, изучение деятельности конкурентов, проверка подлинности информации, которую сообщают о себе деловые партнеры. Для физических лиц — установление супружеской неверности и поиск людей. В последнее время чаще — поиск людей.

Женщина, не улыбнувшись, спросила:

— То есть изменять мужьям и женам в последнее время стали меньше?

— Не думаю. Просто в связи с экономической ситуацией люди тратят деньги на самое важное, а на чем-то экономят.

— Окей, я Вас нанимаю. Дело у меня следующее…

— Извините, что прерываю, Светлана. Я всегда в таких ситуациях чувствую себя неловко, но мы должны проинформировать Вас о наших ценах.

— Ноу проблем, давайте.

Валерий нажал кнопку интеркома:

— Иза Яковлевна, принесите, пожалуйста, наш… прайс-лист.

Лоза внимательно прочитала бумаги.

— Ну да, неслабо, хотя я примерно так и думала. Значит, ежедневная оплата плюс расходы. И аванс обязателен, и он безвозвратный?

— К сожалению, да. Разумеется, по дополнительным расходам даём полный отчёт. И заключительная выплата только в случае успешного расследования.

— То есть бывают и неуспешные?

— Жизнь есть жизнь. Но в моей практике неудач с поиском людей пока не было ни разу. Когда было нужно — задействовал коллег из столицы. Я нашел всех.

Правда, не все они были живы.

— Окей. Аванс я дам.

Приступив к рассказу, женщина утратила деловой тон, ее самоуверенность улетучилась. Говорила сбивчиво, многословно, повторяясь.

— У меня пропал муж. Вчера. Ушел… к какой-то другой… женщине, я не знаю к какой. Нужно найти их обоих…

Чего искать мужа, если он через какое-то время все равно нарисуется для оформления развода? И ушел только вчера. — Муж, может, через пару дней объявится, а аванс останется.

Случай, однако, был нетипичным. Богдан Лоза именно пропал. Утром в четверг пошел в офис — несмотря на праздник, сотрудники до обеда работали. Покинул контору через полтора часа после начала рабочего дня (секретарше сказал, что на работу, может быть, еще зайдет, а может быть — нет) и никуда не вернулся. Светлана в этот день находилась дома. Твердо была уверена, что муж ушел к другой женщине, она, мол, это чувствует.

Светлана и Богдан, одногодок Деметера, жили в браке семь лет, точно как и Деметеры. Детей у них, судя по тому, что Светлана о них не упоминала, не было.

— Итак, Вы ни разу эту женщину не видели, имени её не знаете, никто Вам о ней ничего не говорил. Ваши версии?

— У него есть одно нелепое хобби — эсперанто.

Валерий кивнул.

Хорошее совпадение. Может, вернулась удача?

Женщина внезапно взорвалась эмоциями:

— Что Вы киваете с умным видом? Прикажете мне поверить, что полицейский знает, что такое эсперанто? Пыль в глаза пускаете!

Валерий скучающим тоном начал пересказывать статью из энциклопедии.

Светлана Лоза смутилась.

— Извините, Валерий Ионович. Я ведь вся на нервах. Все хотят произвести впечатление, а потом развести на деньги. Вы случайно сами не из этих, не из эсперантистов?

— Нет, я из частных детективов. Продолжайте.

— Значит, ходил он в этот их дурацкий клуб два раза в неделю, на всякие их сборища. Там она его и подцепила!

Как можно было понять из сбивчивого рассказа женщины, эсперанто-клуб базировался в педагогическом институте, который во внеучебное время предоставлял эсперантистам помещения. Кто руководитель, Лоза точно не знала, какой-то доцент из института.

— Светлана, а Вы твердо уверены, что речь идет о другой женщине? Посмотрите на ситуацию со стороны. Пропал солидный бизнесмен. Никаких заявлений или записок супруге. Его автомобиль на месте…

У Лозы внезапно потекли слёзы.

Валерий вспомнил название мексиканского сериала, который начали крутить на московском телевидении с осени прошлого года и который усердно смотрели миллионы женщин и в Молдавии, и во всех странах бывшего СССР: «Богатые тоже плачут».

— Светлана, успокойтесь, пожалуйста. Воды, кофе? Каплю коньяка, может быть?

— Да, пожалуй.

Скоро вошла Иза со стаканом воды, кофе и коньяком «Дойна».

— Вы со мной тоже выпейте, а то одной как-то неудобно… Значит, по поводу того, что не другая. У нашей фирмы по деловым вопросам ни с кем проблем и конфликтов нет, иначе, сами понимаете, я бы не к вам пошла.

Да, пошла бы к Боцману или к Шурику Кабану.

— Вечером накануне у меня с Богданом был… в общем, небольшой семейный конфликт. А главное, он просто такой человек! Безответственный! Если ему в голову стрельнёт, он может на все наплевать — на меня, на бизнес. Насчет машины: он не любит водить. Редко сам садится за руль, по делам его возит обычно один из наших водителей или такси, у него есть карта постоянного клиента. Да что я говорю — вообще не в этом дело. Просто это вот как раз в его вкусе. Я, мол, не думаю ни о каких деньгах, об имуществе, я выше этого всего. И если он придёт за разводом, то не скажет, к кому ушел.

Не верится, что есть предприниматели, которым плевать на деньги и имущество.

Женщина раскраснелась, коньяк действовал.

— Он странный, понимаете, он не такой, как все. Я согласна, у мужчины-бизнесмена должно быть какое-то хобби, ну, не знаю, охота, машины. Иностранный язык — пожалуйста, только настоящий язык, английский или еще какой. Найми персонального преподавателя и учи. А тут эсперанто какой-то плебейский, собираются колхозом…

Ведь так и сказала, расслабившись от коньяка: «плебейский». В восемьдесят седьмом появились первые «кооперативы»^[14]. И всего за пять поганых лет выросли чертовы «патриции», раса господ.

Деметер вскоре, как обычно, забыл, что он «оказывает услуги частного сыска», забыл заклинание Изы «не допрос, а беседа», спрашивал именно как на допросе.

— Взял ли Богдан из дома свои документы?

— Паспорт у него всегда с собой, это нужно по работе. И военное положение ведь было…

— Загранпаспорт? Диплом об окончании вуза, военный билет? Деньги? И какие-то сугубо мужские личные вещи, бритва, например?

Женщина задумалась.

— Деньги-то всегда при нем есть, приличная сумма, или даже больше. И у нас не как у всякой там мелочи: счета есть в банках, пластиковые карты… Это, извините, не Ваше дело, что и как у нас с деньгами. Загранпаспорт, диплом… не смотрела. Но зачем ему диплом, он же бизнесмен. А бритва… Она ему не нужна каждый день. Он носит боро-о-дку…

Светлана заплакала. Валерий подлил ей в бокал коньяка.

— Бородка — это хорошо. Моды на бороды у нас нет, бородачи запоминаются. Кстати, Вы принесли фото?

Фото было единственное. Богдан был сфотографирован на фоне какого-то нездешнего морского пейзажа, может быть, в Турции — богатые теперь туда ездят вместо Одессы, Крыма и Сочи. Видно было, что это половина фотографии, отрезанная ножницами — рядом, очевидно, стояла Светлана.

Валерий не говорил Изе, что нужно звонить фотографу, который размножит фото, и Грише Казакову, она всё знала.

— Вы уверены, что Богдан никому на работе не оставил контакты для связи с ним?

— Уверена, я их всех допросила, некоторых лично, некоторых — по телефону.

«Допросила» она!

— Вам могли солгать. Мужская солидарность и всё такое прочее. Тем более при разговоре не глаза в глаза, а по телефону. Я сумею с ними эффективно поговорить.

— Нет! Порог нашего офиса не переступите вообще. Это не обсуждается.

— Кто у него друзья?

Светлана ответила, что было два-три друга, но эмигрировали — в Израиль, Италию, Россию.

— Просто приятели, знакомые, доверенные деловые партнёры? Любой может быть источником информации.

— Нет! Вы будете расспрашивать, и все сразу узнают…

Да черт с ней! Выполняй желания клиентки.

— Что по поводу его родителей? Вы с ними говорили?

— Еще чего! Я им позвоню, спрошу где муж, а они скажут: наконец-то!

Светлана подробно объяснила то, что и так было понятно: отношения с родителями мужа не сложились. Мать Богдана — «змея настоящая», «плетет интриги».

— А отец у него — вообще какой-то крейзи. Все плохое в Богдане — от него.

Что означает слово «крейзи»^[15]? — Наверное, от слова «кризис». Человек с проблемами и так далее.

— С ними могу поговорить я. Найду нужные слова.

— Они живут не здесь, далеко. В Суворово. Или как там его переименовали…

— Штефан Водэ.

Валерий взглянул на карту страны.

Тебе карта пошла. От Каушан дотуда всего километров полста. За бензин и командировочные возьмешь и с Георгеску, и с нее.

— Где он обычно обедал? Любимые кафе, рестораны?

Лоза ответила, что муж обедал чаще всего дома, их квартира от офиса близко. Любимых кафе никаких не имел, только, кажется, чаще, чем в другие заведения, ходил в кофейню «Восемнадцать».

— А почему Вы задаёте всякие посторонние вопросы? Как Вы его будете искать?

Валерий объяснил клиентке подробно.

— Прежде всего запустим обычную проверку при пропаже человека: полицейские участки, больницы, морги.

— Зачем это ещё!?

— Например, потому, что на него могли напасть какие-нибудь хулиганы по пути с работы домой.

— Там идти пятьсот метров по главной улице! У нас тут не Чикаго!

Неизвестно, где безопаснее: в Чикаго времен Аль-Капоне, который в фильмах показывают, или в нашем постсоветском городе.

— Улица полна неожиданностей. Одновременно проверим общественный транспорт, на котором фиксируются паспортные данные пассажиров: аэропорт, железная дорога.

Хотя в первую очередь надо бы зайти в обе городские таксомоторные фирмы, если он имеет карту постоянного клиента. Но путь туда тебе теперь закрыт.

Светлана по поводу аэропорта и железной дороги не возразила.

— Далее — эсперантисты. Наши сотрудники сегодня же начнут выяснять, кто руководитель клуба. Вполне возможно, что до 1 сентября мы это не узнаем — каникулы, в институте никого нет. К тому же, и от главы клуба также сразу можем ничего не выведать: вдруг он какой-нибудь пожилой языковед не от мира сего и ни до каких взаимоотношений между членами клуба ему дела нет. Получим только список членов, будем их опрашивать, это долгая история. Клуб к тому же вряд ли развернет работу сразу с начала учебного года, всех надо будет искать. Именно поэтому мне надо выехать к его родителям. Разговор по телефону продуктивным не будет. Возможно, кстати, что Ваш муж у них. Расстояние до Штефан Водэ километров двести пятьдесят, он мог приехать к ним уже вчера вместе с его пассией.

Это вряд ли.

— Ехайте! Кстати, он к ним ездил не так давно. Один из немногих случаев, когда сам был за рулем. Я ему сказала, чтобы он всю эсперантскую макулатуру, которая квартиру захламляет, выкинул, а он ее туда отвёз.

— Поеду завтра же, ранним утром.

Детектив расспросил о семье Богдана, адрес и телефон родителей был у Светланы в записной книжке. Потом долго расспрашивал о муже — во что был одет, носил ли с собой портфель и о прочих деталях, о привычках и вкусах. Светлана, рассказывая о пропавшем супруге, увлеклась, противореча себе, расхваливала его достоинства (аккуратный, стильно одет, внимательный, скромный, спокойный…).

Встав после окончания разговора, Лоза тут же снова опустилась на стул.

— Ах, я совсем пьяная от Вашего коньяка. А мне вести машину.

— Не беспокойтесь: я Вас довезу.

— А Вы умеете вести иномарку? Ах, да что я, дура, говорю. Вы же как Грязный Гарри — всё умеете…

Вторая женщина за сегодняшний день говорит тебе, что она дура.

Валерий никогда в жизни не водил машину с автоматической коробкой передач. Возможности приобрести такой навык в СССР у него не было вследствие отсутствия в стране машин с «автоматом», и в последние годы тоже как-то не представился случай. Но Деметер читал статью в журнале «За рулём», и никаких проблем с первым опытом не возникло. Подумал, что корреспондент журнала написал ерунду про то, что, мол, при пересадке с механики на автомат левая нога по привычке ищет сцепление, а правая рука тянется к «джойстику». У Деметера ничего никуда не тянулось.

— Валерий, почему Вы так медленно ведёте?

— Берегу подвеску и шины Вашего прекрасного автомобиля. Дорога же вся в ямах.

— Ведите быстрее!

Валерий плавно увеличил скорость, обогнал несколько машин.

Лоза внезапно сказала:

— Вот сейчас я приеду, а Богдан дома. И скажет: на меня нашло помрачение, я вернулся, её забыл, я буду с тобой всегда.

— Тогда я Вам верну аванс, удержу только плату за единичную консультацию.

— Не надо! Он ведь мне ни за что не скажет, кто она такая. Вы ее все равно найдете и всё о ней мне предоставите. Сколько лет, чем занимается. И фото!

— Будет исполнено.

Светлана хихикнула.

— Вы как служака-полицейский говорите. А почему Вы ушли из полиции? Из-за денег?

Валерий сказал правду:

— Нет.

Потом добавил неправды:

— Захотелось работать самостоятельно, без начальства, которое вечно стоит над душой. А главное, в полиции по сравнению с милицией появилось очень много всяких негативных явлений.

На самом деле капитан Деметер ушел из полиции не по своей воле, сам он был готов служить до пенсии, несмотря ни на какие негативные явления. Уйти пришлось из-за начальника инспектората, Валерия невзлюбившего. История была, вообще-то, анекдотичная, но вот повлияла на судьбу. Нового начальника городской полиции поставили в 1990-м, милиция в полицию тогда еще не была переименована. Прибыл он из Кишинева и был, что не типично для милиционеров, политиканом: за демократию, независимую Молдову, национальное возрождение и тому подобное. В связи с этим к начальнику в милиции прилепилась некомплиментарная кличка: «Демократическая жопа», которая быстро редуцировалась в «Демжо». К своей кличке Демжо отнесся как-то не по-взрослому: не наплевал и забыл, а переживал. Тем более, что прозвище распространилось и мелькало в местной жёлтой и не очень желтой прессе. Журналисты выдавали пассажи вроде: «Известный политик нашего города, за которым среди его подчиненных закрепилось прозвище «Демжо», о значении которого наша редакция не имеет абсолютно никаких догадок, недавно заявил…» — и тому подобное.

И вот Демжо втемяшилось, что кличку ему придумал именно Валерий. Скорее всего, Деметера оклеветал какой-то интриган, Валерий даже подозревал, кто именно. У капитана, как у успешного и перспективного сотрудника, были, естественно, недруги и завистники. Тем более, что вел он себя на службе хоть и скромно, но достаточно независимо, например, нередко тихо игнорировал неудачные версии преступлений, выдвигавшиеся начальниками. Ему, кстати, недоброжелатели тоже дали кличку — «Тихушник».

Возможно, руководитель инспектората подслушал, как Валерий произнес слово «Демжо» в телефонном разговоре. У начальника городской полиции в кабинете стояло что-то вроде большого телефонного коммутатора: нажал клавишу — в соответствующем кабинете раздается вызов. Со сталинских времен этот коммутатор был устроен таким образом, что начальник мог при желании слушать и разговоры подчинённых по телефонам. Коммутатор не раз модернизировали, но данную функцию оставляли. Об этом в городском управлении милиции, и затем, соответственно, в инспекторате, все, разумеется, знали, но в угаре работы, бывало, и забывали. Может быть, подслушанный телефонный разговор Деметера был первым, в котором Демжо услышал свою кличку, и это запало ему в голову. В беседе, к тому же, капитан наверняка критиковал начальника, который был некомпетентным и свою должность занял только благодаря политике.

Как бы там ни было, заместителю начальника департамента уголовного розыска Деметеру нормально служить стало невозможно, усердствовали еще и подхалимы Демжо. После того, как пару раз капитана по работе подло подставили, третьего раза он ждать не стал и написал заявление об отставке. Хорошо еще, что квартира у него была не служебная: ему в СССР просто «дали квартиру».

Хуже всего было то, что Демжо и после увольнения Деметера о нем не забыл. Вот весной прознал, что Валерий быстро нашел человека, опросив водителей таксистских фирм. Демжо не поленился лично позвонить обоим руководителям таксопарков и потребовал, чтобы там никто не смел отвечать ни на какие вопросы никаких частных детективов и их представителей, и чтобы докладывали в полицию, если кто пытался спрашивать. Иначе он по линии дорожной полиции устроит таксистскому бизнесу такие сюрпризы, что мало не покажется. И всё — службы такси у Валерия как источник информации выпали, в них боялись ходить даже нанимаемые им действующие полицейские. Про аэропорт, железные дороги, больницы, морги Демжо, к счастью, ничего не сказал. Наверное, просто не догадался.

К сожалению, о неприязни Демжо к Деметеру быстро стало известно и предпринимателям — главным его потенциальным клиентам. Многих людей это от обращения к Валерию отпугивало. Тем более, что не одному и не двум фирмачам, прослышав откуда-то об их обращении в «Регион» не по адюльтерным делам, звонили из инспектората и советовали: с Деметером этим не связывайся, а задачу твою можно неофициально и конфиденциально решить с помощью полиции, за неофициальную и конфиденциальную же «благодарность».

Валерий и Светлана приехали в район города, получивший у жителей название «Дворянское гнездо». Дорогу во двор дома преграждал шлагбаум, который поднялся, когда охранник проверил номер машины.

Во дворе Лоза указала, где парковаться: у каждого владельца было своё место, отмеченное номером автомобиля.

Советский человек такого не знал.

Машина Богдана стояла рядом: это была, в отличие от иномарки жены, обычная «Волга».

— Света в наших окнах нет, — грустно констатировала жена пропавшего мужа.

Аванс возвращать не придется.

Для того чтобы доехать назад в агентство, Деметер поймал «бомбилу». Это было просто — район для таксистского промысла хороший, центр города.

Договорившись с водителем «копейки» о цене, взялся за ручку задней двери — заперто.

— Садитесь, пожалуйста, вперед.

— Мне хотелось бы ехать на заднем диване.

— Садитесь вперед, или не поеду.

— Ну и до свидания, найду другого.

Частный детектив понимал, почему нелегальный таксист не хочет, чтобы клиент сидел сзади: боится ограбления (удар сзади по голове или ещё что-то в этом духе). Наивный: как будто бы злодей не сможет «отключить» таксиста или приставить ему к виску пистолет, сидя на сиденье переднем.

Водитель, молодой парень, вышел из автомобиля, всмотрелся поверх крыши в Валерия.

— Почему Вы не хотите сесть впереди?

— А вдруг сзади притаился твой сообщник? Я сяду вперед, а он меня — по затылку. Надо бы номерок твоей машинки запомнить и в полицию сообщить о подозрительном нелегальном извозчике.

— Да ладно Вам, садитесь сзади.

Когда Валерий расплачивался, таксист извинился: мол, сами понимаете, какое время.

— Я просто перестраховался: видно же, что Вы не из тех, кто по башке может дать.

— Внешность обманчива, — усмехнулся детектив.

Фотографии Богдана Лозы фотограф Саша, ателье которого располагалось в доме напротив, уже принес. У Саши была вся техника, о существовании которой пару лет назад многие не подозревали: и сканер, и качественный принтер, и ксерокс. «Регион» покупку всего этого себе позволить не мог. Богдан Лоза на фотографиях смотрелся четче, чем на оригинале.

Иза сообщила, что Григорий вот-вот будет.

— Найди номер «СП», где прочитала про клуб, чтобы узнать фамилию руководителя.

— Я, по-твоему, все газеты, которые мы выписываем, вечно храню, что ли? Только нужные нам заметки вырезаю.

— Тогда звони твоим пединститутским знакомым. Узнавай про клуб эсперантистов.

— Это сейчас не пединститут, а университет. А почти все знакомые у меня с факультета иностранных языков. Они точно к клубу отношения не имеют.

— Почему это?

— Лингвисты и всяческие полиглоты к эсперанто относятся негативно. Механический язык, примитивный, неполноценный, нежизнеспособный и так далее.

— Все равно звони. Как раз потому, что он их раздражает, могут интересоваться, что и как с клубом.

За окном раздался рёв мотоцикла — прибыл одетый в штатское (кожаная куртка «косуха») капитан полиции Григорий Иванович Казаков. Валерий с ним вырос в одном дворе (прозвище там у Гриши было «Котовский»^[16]) и вместе служил в милиции и полиции. Гриша, весельчак и любимец женщин, был похож на актера Аль Пачино, только ростом под два метра. В отличие от него Деметер был среднего роста и обладал внешностью, идеальной для сыщика: незапоминающейся. Отец у него был цыганом, но Валерий не имел черт, которыми, как принято думать, должен отличаться цыган: черных курчавых волос, смуглой кожи. У его отца всего этого тоже не было. Хотя глаза у Валерия были очень темные, почти черные. Но яркости и необычности его внешности они почему-то не придавали.

Руководитель «Региона» сухим полицейским языком изложил суть дела. Казаков в угрозыске раньше был его подчинённым и подобные задания от Деметера получал часто.

— Деньги на этот раз вперед, вот — по обычной ставке.

— Гожо. Сегодня же всех, кого надо, заряжу. А вообще, Валер, ментом ты был, ментом ты и остался. Она ж тебе сказала: ищи среди этих, энтудзедзистов. Ну и искал бы себе тихонько, оплата у тебя по дням. А ты план оперативно-розыскных мероприятий разворачиваешь по всей науке. Кстати, о планах. Ты вечерами что теперь делаешь? На дудках своих играешь?

— Вчера вот фильм смотрел новый, американский на видеомагнитофоне. «Бешеные псы»^[17]. Необычное кино. Могу тебе дать кассету.

Гриша загоготал.

— «Бешеные псы»? Это про наш инспекторат, что ли? Лучшее кино — это вино и домино. Слушай, у меня тут есть две знакомые девчонки. Одна черненькая, гагаузочка, другая белобрысая, славянка. Обе с формами — то, что надо. Устроим дружеский ужин?

— Нет уж, уволь.

— Увольняю. Вот визитка адвоката. Ушлая сука, в смысле, компетентный специалист, меня разводил с моей последней. Звони ему сразу после праздников. Заплатишь, конечно, но он всё сделает как надо, я ему внятно сказал.

— Спасибо, Гриш.

— Носи, не стаптывай. Про того гаврика новостей нет, в коме, как был. Не парься, всё устаканится.

Гриша пожал руку, вышел.

Валерий слушал по интеркому его разговор с Изой в приемной. Интерком на трансляцию в приемную он после ухода клиентки не выключал, наверняка и Иза слушала разговор с Гришкой.

— Фото давай десяток, пригодится.

— Гриш, а про Валеру: это точно, он не передумает?

— А, он тебе, наконец, про развод пробурчал. Ты Цыгана, что ли, не знаешь? Пацан сказал. Хочет чем быстрее, тем скорее. Так что площадка свободна — дерзай. Ты ведь по нему давно сохнешь, а? В смысле, увлажняешься.

— Пошляк!

— Угу, а ты не знала?

Иза спросила, сколько продлится процедура развода. Гриша объяснил, что довольно долго. Когда ребенок есть, развод только через суд. После заявления по закону должен пройти месяц, а потом еще очередь на заседание суда, разводов сейчас очень много.

— Но с очередью вопрос решим. Полтора месяца — и будет свободен, как муха в полёте. Ладно, мне надо лететь.

— Лети. И не подкладывай ему никаких твоих девок!

— А что ему, онанизмом, что ли, заниматься?

Валерий проводил Изу до дома. Хотя жила она близко, у Западного вокзала, обстановка в городе такая, что вечерами женщинам в одиночку ходить не стоило. Провожал, катя рядом велосипед: на работу Валерий по возможности ездил на велосипеде, чтобы держаться в физической форме.

— Валер, а тебе Гриша сказал, что кто-то в коме лежит. Это кто?

— Подслушивала.

— Ты же не выключил аппаратуру. И я не знала, что разговор будет про гагаузок и славянок с формами. Расскажи!

— У тебя в речи в последнее время слишком много глаголов повелительного наклонения. Одно старое дело, тебя не касается.

Идти к Изе ужинать Валерий всё же отказался.

Примечания

10

Geriĉuloj ankaŭ ploras (эсперанто) — Богатые тоже плачут.

11

«Лучафэрул» (рум. Luceafărul — «Утренняя звезда») — поэма Михая Эминеску (1850–1889), одна из признанных вершин молдавской (румынской) поэзии. Всемирная Академия Рекордов (World Records Academy) признала «Лучафэрул» самым длинным в мире стихотворением о любви.

12

Антонеску Ион Виктор (1882–1946) — румынский государственный деятель, маршал, «кондукэтор» (то же, что «фюрер», «дуче») Румынии в 1940–1944 годах. Выступал за включение в состав Румынии территории Бессарабии, присоединенной к СССР в 1940 году и провозглашенной Молдавской Советской Социалистической Республикой. Поддержал гитлеровскую Германию в войне против СССР под лозунгом «Священной войны за национальное воссоединение». В начале 1990-х годов в Республике Молдова появилось несколько улиц Антонеску.

13

Снегур Мирча Ионович (род. в 1940) — советский государственный и коммунистический деятель; в 1990–1997 гг. — первый президент Республики Молдова.

14

В феврале 1987 года Совет Министров СССР выпустил постановление «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления». Тем самым в социалистической стране было легализовано создание частных предпринимательских фирм, капиталистических предприятий. Большинство кооперативов занялись откровенной спекуляцией, производством товаров сомнительного качества либо финансовыми операциями по обналичиванию денег. Разрешение создавать кооперативы на государственных предприятиях подкосило советскую экономику и создало социальное напряжение в обществе: вся продукция предприятий реализовывалась не через государственную систему торговли, а через кооперативы, по высоким «рыночным» ценам. При этом, вследствие особенностей тогдашнего законодательства, государство недополучало налоги с предприятий.

15

Crazy (англ.) — сумасшедший. Со словом «кризис» не связано.

16

Котовский Григорий Иванович (1881–1925) — российский революционер, затем советский военный и политический деятель. Родился и вырос в Бессарабии (Молдавии), сделал карьеру от уголовного преступника в Российской Империи до члена Революционного Военного Совета (Реввоенсовета) СССР. В Советской Молдавии и на Украине было большое количество улиц, населенных пунктов и прочих объектов, названных именем Котовского.

17

«Бешеные псы» — дебютный фильм американского режиссера Квентина Тарантино, вышел в прокат в январе 1992 г.