Другая игра

Игорь Андреевич Пташинский, 2023

Восьмиклассник Вадик живет сложной жизнью затравленного, неуверенного в себе мальчишки и не ждёт от судьбы ничего хорошего. В один из дней его тягостный повседневный кошмар меняется на что-то совершенно новое и другое. Теперь Вадику предстоит привыкнуть к новому себе, вспомнить забытое, узнать новое и пугающее и разобраться, кто и по каким правилам ведёт с ним эту новую Другую Игру.

Глава 2

ЧАСТЬ 2. ТЕСТОВЫЙ РЕЖИМ

Чёрный круг иконки с надписью «ДРУГАЯ ИГРА» притягивал внимание, но вызывал некоторые иррациональные опасения. Почему-то, нажимать на него было тревожно. Вадик поколебался немного и нажал…

Он проснулся без будильника. На часах было 7:15. Нездоровое телесное напряжение, сопровождавшее его почти всю жизнь, сильно уменьшилось и от этого стало заметным. Шея и плечи, расслабленные впервые за долгие годы, приятно гудели, руки и ноги были полны весёлой искрящейся энергии. Около минуты Вадик наслаждался этими ощущениями, но за это время в сознание подгрузился весь контекст его жизни и ему снова стало тоскливо. Однако, теперь он чувствовал себя иначе. Волны ноющей душевной боли накатывали каждые несколько секунд, но растворялись в реке новой энергии, которая переполняла мальчика.

Вадик поднялся и, не зная куда применить новые, неизвестно откуда взявшиеся силы, впервые в жизни начал неумело делать зарядку. В этот момент в комнату вошла мама. Вадик не сразу её заметил, а когда заметил, смутился и прекратил дикие прыжки с размахиваниями руками, замер и уставился, не зная, что сказать.

— Ты стал делать упражнения? Давно пора, Фёдор Ильич ещё пять лет назад говорил, что тебе следует разминаться и больше двигаться. Но тебя ж не заставишь. Ты пассивный, Вадик, из-за этого у тебя вечно…

— Да ладно тебе, мам! — ответил Вадик в настолько не свойственной для себя манере, что мама замерла на полуслове, — нужны упражнения, значит будем делать.

Вадик слушал свою речь, и какая-то часть его сознания в ужасе замерла, не веря, что он способен вот так свободно и раскованно разговаривать с мамой. Тем временем, он продолжал говорить, с каждой секундой удивляя себя и маму всё больше и больше.

— Я должен быть бодрым и спортивным. У меня в школе хулиганы, помнишь? — он улыбнулся какой-то новой улыбкой, — что у нас на завтрак?

— Яичница и бутерброды с паштетом, — машинально сказала мама и у неё в голове всплыло неожиданно воспоминание о статье «пубертат», пересланной кем-то в рабочий чат пару месяцев назад. Мама удовлетворенно выдохнула и растерянность на её лице сменилось выражением усталого понимания.

Усталое понимание было очень типичным маминым состоянием, можно сказать, базовым, и Вадик, заметив его, почему-то улыбнулся.

Одновременно со всеми этими событиями, та часть Вадика, которая раньше всю жизнь управляла его поведением, никуда не делась и в ужасе билась в его сознании, не в силах повлиять на ситуацию. Этот напряжённый, и запуганный Вадик предвидел катастрофу и всё время пытался взять ситуацию в свои руки и вернуть всё на привычные места. Он хотел войти на кухню, незаметно съесть свою яичницу и как можно быстрее уйти из дома, чтобы случайно не сделать ещё чего-нибудь необычного. Но вместо этого он совершенно неожиданно для себя сказал.

— Я вижу, ты немного волнуешься. Не беспокойся, мам, я просто взрослею. Выйду сегодня пораньше, чтобы тебя не смущать. Погода отличная, прогуляюсь перед школой, — произнёс он, продолжая удивляться новой способности выражаться спокойно и уверенно.

— Ладно, — растерянно произнесла мама, — только на уроки не опоздай.

Запивая бутерброды чаем, Вадик вспомнил вчерашний день, достал телефон и посмотрел на экран. На экране была надпись «тестовый режим» и обратный отчёт времени. Цифры показывали «02:41:34». Вадик быстро убрал телефон в карман, пока мама не увидела экран, но в нём начало просыпаться некоторое понимание происходящего. Эта «Другая игра» что-то с ним сделала и этого чего-то осталось чуть меньше, чем на три часа.

Решив, что с мамы пока достаточно, он подхватил портфель, на ходу надевая накануне аккуратно зашитую мамой куртку и выбежал в подъезд.

Улица встретила морозным солнечным днём. Он шёл лёгкой походкой и, непривычным для себя образом, спокойно и собранно размышлял о том, что ждёт его в школе. В классе его встретит Лысый и Кальмар. Он отдаст Лысому контурные карты, Лысый скажет что-нибудь обидное, а Кальмар, скорее всего даст подзатыльник. Он всегда даёт Вадику подзатыльники. В новом состоянии это не пугало. Вадик чувствовал, что сможет среагировать достойным и единственно правильным образом.

Раньше по пути в школу он всё время крутил в голове возможные ситуации, пытаясь предсказать действия своих мучителей и придумывая ответы. Обычно его прогнозы совершенно не совпадали с действительностью, а если и совпадали, то вместо правильного поведения, которое он себе напланировал, у него получалось только молчать и втягивать голову в плечи. На этот раз он ничего не пытался спрогнозировать, чувствуя, что сориентируется по ходу дела. «Другая игра», чем бы она ни была, давала ему спокойную уверенность в себе. Но, одновременно с этим, он понимал, что с действие «игры» закончится примерно после второго урока и он снова станет собой.

О том, что что будет после этого, ему не хотелось думать, хотя его прошлая версия, всё ещё испытывающая панический ужас где-то в глубине его сознания судорожно предлагала какие-то нелепые варианты вроде «отдать контурные карты, сказать учителю, что болит живот и уйти из школы куда глаза глядят». Но новый Вадик почти не обращал внимания на этот слабый внутренний голос, отделываясь от него короткими фразами типа «да всё будет нормально».

В этом состоянии он вошёл в вестибюль школы. Он пришёл минут за пятнадцать до урока. Ни в вестибюле, ни в раздевалке не было никого из стаи Лысого. Из всего своего класса он встретил только Иру и Марину, которые обсуждали контрольную и попросту не обратили на него внимания. Впрочем, в классе на него обращали внимание только те люди, которые хотели над ним поиздеваться. Остальные с ним, как правило, даже не здоровались.

— Привет, — сказал Вадик, глядя на девочек, и широко улыбнулся.

— Эм, привет, — ответила Ира, а Марина посмотрела круглыми глазами сначала на него, потом на подругу, потом снова на него, но ничего не сказала.

Девочки быстро вышли из раздевалки, что-то обсуждая вполголоса и, периодически, взрываясь приступами какого-то неестественного смеха. Впрочем, смех моих одноклассников почти всегда неестественный, — подумал Вадик. Это была очень необычная и какая-то слишком… взрослая мысль, но он не стал её додумывать, потому что уже шёл по направлению к классу.

Первым уроком был Русский язык. Вадик занял своё место на предпоследней парте и принялся раскладывать учебник, тетрадь и пенал. На пенале настаивала мама, иначе он ни за что бы им не пользовался. Большинство учеников носили в портфеле только ручку и карандаш. Пенал был только у Вадика и Вики Нефёдовой, — заносчивой отличницы, с которой, как и с ним, никто никогда не здоровался кроме учителей. С другой стороны, — подумал он своим новым умом, — пенал — это такая мелочь, что над ним даже никто не издевается. Всего лишь часть его привычного жалкого образа.

В этот момент в класс вошли Лысый и Кальмар, и Лысый сразу направился к нему.

— Ты сделал, придурок? Или тебе палец сломать?

— Сделал, да. Вот, держи. Ты, если хочешь, посмотри заранее. Там будут спрашивать всё, что ручкой написано. Если Лидия к доске позовёт, она будет спрашивать то, что ручкой в картах подписано — повторил он, глядя на удивлённое лицо Лысого, — там всего шесть названий, легко запомнить, можно по лёгкому нормальную оценку получить, но ты как хочешь, конечно, сам решай, — сказал Вадик, впервые за всю жизнь обратившись к Лысому с такой невероятно длинной фразой.

Лысый на мгновение завис, подбирая слова. Он взял карты, открыл рот, потом закрыл его, постоял немного и с кривой усмешкой сказал только одно слово «спасибо». После этого Лысый ощутил, что чего-то явно не хватает, наклонился близко к Вадику и сказал:

— Хочешь, нос тебе сломаю?

— Было бы странно такого хотеть. Не хочу, конечно, — ответил Вадик с приветливой улыбкой.

Лысый заржал и отправился на своё место.

Та самая, предыдущая часть Вадика, которая паниковала всё утро на заднем плане его сознания, была совершенно поражена. Он ожидал, что в своём новом состоянии он… возможно, ударит Лысого или как-то ловко срежет его меткой фразой. Или ещё чего-то в таком духе. То, что произошло было так легко и естественно и, одновременно, настолько невероятно, что ничего похожего он предсказать не мог. В это время прозвенел звонок и в класс вошёл ужасающий Антон Иванович. Вадик быстро глянул на экран телефона. Часы с обратным отчётом показывали «01:37:26».