Опер, или ВОРы и ВоРЫ

Игорь Анатольевич Шпотенко, 2020

Роман повествует о жизни двух парней, до определённого времени не знавших друг друга, но живших в одном месте и работавших на ту пору в одном ведомстве в МВД Украины. Книга рассчитана на широкий круг читателей. Молодому поколению будет интересно узнать, как и чем закончилась советская эпоха, как начиналась новая эра взаимоотношений между властью имущих и простым народом. Так же интерес у не знающих молодых людей проявится к волнующей теме тюремного быта. Книга не может стать учебным изданием, но каждый решит сам для себя, как ему жить в этой не простой жизни.

5.

УБОП.

Два года учёбы пролетели не заметно. За это время перестало существовать одно государство, которому присягали, в которое верили, а новое ещё было в зародыше и Женя это хорошо понимал. Преподаватель по психологии, полковник милиции Дрогоб Сергей Юрьевич, сам бывший сыскарь, запал в душу молодому оперу своими лекциями и семинарами, на которые Женя не просто ходил—бегал и ждал. Полковник понимал, что переходный период может продлиться не один год и все свои мысли и рассуждения вкладывал в головы будущих оперов. Женя ему нравился. Парень, один из не многих, просто тянулся к знаниям и не усваивал их, а проглаживал по себе жёстким катком усердия и старания. Вообще, учёба давалась Евгению не тяжело. Будучи спортивно сложенным, он легко проходил полосу препятствий, отлично стрелял с АКС у и ПМ, был лучшим в рукопашном бое и строевой подготовке. Свои погоны лейтенанта милиции он заслужил вполне достойно и на отлично сдав все экзамены прибыл в Стахановский ГО на должность оперативного уполномоченного. Многое, если не всё, изменилось за пролетевшие два года его учёбы, всё, включая и денежные знаки. Купоны, которыми с недавнего времени стал рассчитываться трудолюбивый народ Великого Донбасса, как и всей Украины, даже и не выглядели настоящими деньгами. Коротенькие разноцветные бумажки с украинскими героями старины обозначали различные достоинства. Некоторое время ещё вместе с купонами ходили и мелкие деньги старого СССР. Всех сотрудников, которые работали из средств местных бюджетов, сократили и уволили за ненадобностью. Уволилось много опытных, ещё молодых сотрудников, которые, не найдя больше применения своим умениям, заняли новые места в «бригадах» солдат новой бандитской власти, которая очень быстро подняла свою голову и не собиралась её опускать. Начался «деребан» зон влияния всё укрупнявшихся банд формирований, которые уже не прячась могли носить и применять оружие. Донбасс переживал полный развал своей экономики, смену руководителей производства на хозяев, которые скупали за копейки, выданные всему населению без объяснения что это такое и что с ними можно делать, акции предприятий, доводили их до банкротства, а за тем опять же за гроши, выкупали и становились новыми русскими, которым всё и везде положено. Женя ходил по совершенно пустым продовольственным магазинам, в которых на полках кроме морской капусты в пол литровых банках и самих продавцов из-под лобья наблюдавшими за снующими по залу покупателями, ничего не было, и удивлялся. Все товары по талонам и отрезным купонам. Сразу же появилось множество нищих на улицах города, с малыми детьми, просящих милостыню у таких же нищих, рыскающих по пустым магазинам, людей. Доллар завладел умами. Крупные покупки только в «баксах». Ещё вчера под расстрельная статья за валютные махинации казалась просто небылицей. Народ перестраивался к жизни при капитализме. То там то тут возникали мелкие рынки, на которых голодный, нервный от безысходности народ старался продать всё не нужное или может и нужное в хозяйстве, но без которого можно как-то обойтись и прожить не вырученные деньги. Стали расцветать ломбарды, где умные предприниматели скупали за бесценок золото и дорогие вещи. По многочисленным рынкам во всю шныряли новые хозяева жизни — «братки» со своими командирами «бригадирами», которые собирали арендную плату с каждого торгующего. В стране началось беспредельное перераспределение зон влияния. Расцвели на каждом выгодном углу коммерческие магазины «Кооп. торги», в которых за большие деньги можно было купить любой товар, от носков, до финской «салями», появились богатые и бедные. По городу стали устанавливать небольшие киоски, в которых во всю шла торговля импортной жевательной резинкой, «сникерсами», «Колой» и сигаретами, которые народу продавались по две пачки на талон в месяц в обычных магазинах. Массово появились «челноки» с огромными клетчатыми сумками и обязательно с ручными тачками на колёсиках, которые в народе прозвали не иначе, как «кравчучки» по фамилии первого президента «нэзалэжной» ни от кого, когда-то цветущей Украине. Люди осваивали уроки маркетинга—изучали конъектуру рынка. Бывшие учителя, инженеры, доктора стояли на рынке и торговали привезёнными с Западной Украины или с Польши джинсами, обувью, кожаными куртками. У кого-то получалось, и он продолжал вертеться на этом не всегда благодарном, но всегда опасном поприще, а основная масса перво ходок сразу же прогорала, так как первый доход может получиться не с первого раза, а семьи требовали денег на питание, да ещё и рэкет старался помогать. Удивлялся Женя и тому, что за прошедшие два с небольшим года его отсутствия на службе, население совершенно перестало уважать человека в форме милиционера. На них или не обращали никакого внимания, зная, что ни наказать, ни помочь они не могут, или глядели, как на пустое место. Милиционеры перестали ходить по городу в форме, одевая её только во время несения службы. Все стали переодеваться на рабочих местах во избежание нападений недовольных граждан на идущего в форме милиционера. Оружие теперь выдавали только оперативной группе на службу и некоторым ответственным лицам по лично подписанному начальником ГО рапорту. За личным оружием сотрудников охотились всё те же «братки», пользуясь своей безнаказанностью. Женя встречал когда-то работающих вместе с ним в ППСе парней, которые теперь носили короткие причёски — «Аля Зэка», ходили только в очках от солнца, даже если его и не было, спортивных адидасовских костюмах, кожаных курточках, вязанных шапочках и кроссовках обязательно фирменных и белого цвета. Они приглашали Евгения вступить к ним в бригады, рисуя радужные перспективы приличных заработков только в Баксах, объясняя, что пришло настоящее время для нормальных пацанов. Женя слушал их фантазии, глядел на пачки, показываемых ему больших денег, но в душе знал, что он никогда не станет на бандитский путь. Теперь его бывшие товарищи уже не ходили по городу пешком, а стаями летали на «стрелки» в своих «девятках» и «восьмёрках», а более продвинутые на новых «москвичах»2141 с передним приводом. Иномарки в стране только—только появлялись и на них катались лишь главари.

«Лейтенант Пепов Евгений Акимович с учебного центра школы милиции города Донецка для прохождения дальнейшей службы прибыл» — доложил начальнику ГО города Стаханова вошедший в кабинет крепкий молодой человек. Подполковник милиции Николай Семёнович Юрский поднялся со своего места и протянув на встречу Евгению ладонь, крепко пожал ему руку: «Так вот Вы какой. Мне Александр Иванович уже несколько раз напоминал, что Вы должны приехать. Очень рад» Он вновь пожал руку Акимовича и предложил присесть к столу. «Мы приготовили для Вас место в пока ещё новом подразделении, бывшем шестом отделе розыска, теперь переименованным и преобразованным в ОБОП (отдел по борьбе с организованной преступностью). Когда ни будь с отдела оно перерастёт в управление, но это ещё только мечты. С Вами там только четыре человека и временно, пока не найдется начальник, оно по-прежнему подчинено начальнику розыска, то есть Вашему хорошему товарищу Капицину Александру Ивановичу. Ваша должность — заместитель начальника отдела ОБОП, то есть Вам и организовывать всю его первоначальную работу. Как, справитесь? Не испугаетесь? Капицин на Вас надеется и поручился». Женя немного смутился. Он не ожидал такого поворота, но отступать было некуда. «Я постараюсь, товарищ подполковник, я холост, спешить мне некуда, будем работать». «Вот и славненько, мы Вам поможем, хотя честно сказать дело то новое, да и времена на улице сейчас не простые. Вон как всё отребье голову подняло. Ну ничего, с такими парнями мы им головы по откручиваем. Есть вопросы или пожелания, может помощь какая нужна?». «Да, ПМ на постоянное ношение всему отделу пожалуйста». «Хорошо, пишите рапорт я подпишу». Из кабинета начальника ГО Женя вышел замом нового, ещё не существующего пока, отдела. Секретарь, длинноногая Леночка улыбнулась молодому офицеру: «Евгений Акимович, Вас просил зайти к себе начальник розыска». «Спасибо, красотулька» улыбнулся Женя и направился к кабинету друга, сопровождаемый томным взглядом «необъезженной кобылицы», Леночки.

Знакомый голос Пепов услыхал даже через закрытую дверь кабинета: «Долбо…б, тебя только за огурцами на рынок можно посылать!» кричал Александр Иванович на уже не молодого сыскаря, который упустил наблюдаемый «объект» во время слежки: «Ты же уже не сопливый пацан, как можно было дать себя на е…ть? Весь день козе под хвост. Постовым пойдёшь у меня если ещё раз такое повториться. Иди на…уй с кабинета!». Женя открыл двери и из кабинета вылетел мужик в коричневой болоньевой курточке с лейблом «MONTANA» на правой груди, светлой футболке в синих, потёртых джинсах и тёмных кроссовках. «Мудак, всё тебе не так, вот плюну и уйду в рэкетиры» про себя разговаривая спешил мужчина, не глядя на Женю. Акимович вошёл в кабинет. «Пепов! Долгожданный! Ну на конец-то ты приехал. Как я тебе рад!» встретил его Александр Иванович: «Проходи, разговор будет серьёзный. Тебе шеф уже должность предложил?» «Да, я рапорт отнёс в кадры, они сказали, что сами придут к Вам за подписью». «Хорошо, эти новые порядки с подписями, теперь кадристы сами всё подписывают из-за нехватки личного состава, чтобы начальники отделов беседовали с вновь принятыми уже после назначения, чтобы не отказывались. Конечно это неправильно, но время сейчас такое, Женя. Платят мало и то не всегда в срок, а работу требуют. Вон на улицу не выйдешь, отребье всё головы подняли, никого не боятся и делают всё, что хотят. У нас одних убийств в прошлом месяце больше десятка и все не раскрыты. Знаем кто и когда, а предъявить обвинение не можем потому, что задержать целая проблема. Прокуроры все перестроились, им лидеры ОПГ платят и те отмораживаются давать санкции. Вот так и работаем пока». «Мне начальник ГО сказал, что в моём новом отделе уже есть четыре человека, кто они?». «Ты не всё понял, дружище. Четыре ставки вместе с твоей. Должности начальника отдела пока тоже нет. Ты сам будешь подбирать себе команду. Сам и никто другой. Понял?». «Да, теперь понял». Женя встал и подошёл к окну. На улице развивалась ссора между двумя водителями на перекрёстке на против Дома Бракосочетаний. Двое парней махали руками друг перед другом, кричали нецензурно и старались доказать один одному, что тот неправ. Женя глядел на инцидент и думал, что ещё вчера вряд — ли кто посмел бы перед городским отделом милиции позволить себе матюгаться, а теперь даже не обращают внимания. Да, времена изменились. Подошёл к окну и Александр Иванович. Помолчал, а потом по хлопал товарища по плечу и тихо сказал: «Работа только начинается. Всё ещё впереди. Готовь свою агентуру и подбирай по отделам городов себе толковых сыскарей—оперов. На всю подготовку тебе пару месяцев не больше. С Нового Года твой отдел станет самостоятельной организацией. Пока подчинён мне. Каждый день на доклад. И раскрытия с тебя никто не снимает с сегодняшнего дня. Подтяни под себя начальника ИВС, пусть не жлобит и поделится с тобой агентурой, у него она самая богатая в ГО». Мужчины присели к столу. Александр Иванович открыл свой сейф, встроенный в тумбу стола, достал пачку купонов и передал их Жене. «На, это тебе подъёмные, в кассе всё равно денег нет. Наработаешь, будешь и ты отдавать в нашу сыскную кассу свою долю, а пока бери». «Спасибо», пряча деньги в нагрудный карман, сказал Женя. «Сегодня устраивайся, комнату получишь в общежитии через дорогу от горного техникума по улице Ленина 21, и не совсем далеко, пять минут пешком, и удобно там, столовка под общагой приличная. Команду я управляющему общежития уже отдал. Там наших пять комнат и ГО за них оплачивает, так что жить будешь за счёт государства». Женя по прощался и вышел. Он не спеша шёл по центральной улице Стаханова мимо «Универмага», школы, стадиона. По улице спешили молодые люди с портфелями и тубусами, другие просто прогуливались до городского парка «Горняк», по широкой, не проезжей части катались дети на велосипедах, мамаши толкали коляски с грудничками радуясь летнему солнышку, жизнь в городе продолжалась.

Управляющим в пятиэтажном общежитии был уже не молодой еврей Коцман Борис Моисеевич, седеющий мужчина не понятного возраста с крупным носом, нависшими над ним чёрными, густыми бровями, тонкими губами и жёлтого цветом оттенка кожи лица. На приветствие Евгения он промолчал, делая вид, что очень занят своими записями в толстую, амбарную книгу. Женя поздоровался второй раз, пытаясь обратить на себя внимание. «Ну и чего Вы тут кричите, спрашиваю я Вас, молодой человек? Я и с первого раза хорошо Вас расслышал. И не надо мне напоминать, что я могу что-то забыть. Я ничего не забываю, смею Вас заверить на будущее». Он внимательно при этом разговоре разглядывал молодого, крепкого парня, стоящего перед ним. «Если я правильно вспоминаю, Вы, молодой человек, пришли селиться в комнаты от ГО?». «Вы правильно понимаете», принимая его игру, ответил Женя. «Да…да мне звонил сам начальник розыска, большой человек, и просил Вас заселить и всё рассказать. Пройдёмте ко мне в кабинет». «А тут что?» не понял Женя. «Здесь кладовая, а кабинет на втором этаже». Они прошли по широкому коридору застеленному ковровой дорожкой зелёного цвета с красными полосками по бокам и остановились у лакированной двери с табличкой «Директор гостиницы» и фамилией управляющего. «Ой, всё никак не сниму эту табличку. Здесь когда-то была гостиница, так с тех пор надпись на двери и висит. И мне приятно, что я не управляющий, а Директор». «Еврей, он и в Стаханове—еврей» подумал Женя, но промолчал. Какая ему до этого разница, хоть президентом себя называй. Сколько не говори слово халва, во рту слаще не станет. Борис Моисеевич видно понял мысли парня. Он взял его паспорт и стал оформлять.

Комната на втором этаже прямо над столовой, с которой постоянно вкусно пахло и манило зайти и отведать приготовленные её поварами кушанья. Женя неожиданно ощутил настоящий голод. Он неожиданно вспомнил, что сегодня ещё ничего не ел, а вчера только завтракал в Донецке. Поставив в комнате вещи, он спустился на первый этаж, вошёл в открытую дверь столовой и взяв разнос стал выбирать с витрины понравившиеся ему холодные закуски. Затем повар насыпала ему пахучий борщ и два шницеля с макаронами на второе. Компот и стакан томатного сока завершили композицию. «35 купонов», не моргнув глазом посчитала кассир на кассе. Женя внимательно посмотрел в глаза рыжеволосой толстушке. «Что смотришь, платить будешь или разглядывать меня?» не обращая никакого внимания на Женю спросила толстушка. «А ну пересчитайте пожалуйста повнимательней, красота» посоветовал ей парень. «Что там пересчитывать, что нет денег, а пришёл в приличное заведение, иди вон в техникумовскую столовку, там хлеб и горчица с солью пока бесплатно» по-прежнему делая вид, что не замечает стоящего перед ней, завопила девица. На шум подошёл бармен от стойки с напитками. «Вита, что такое, чего кричишь?». «Вот, залётный платить не хочет» огрызнулась рыжая. Парень повернулся к Акимовичу, внимательно на него посмотрел и тихо, но внятно спросил: «Ты кушать сюда пришёл или нервы кассиру трепать?» «Шел бы ты на своё рабочее место» так же внятно произнёс Женя, «А ты позови мне заведующего этим заведением» обратился он к рыжей кассирше. «Щас… Разогналась…Может ещё и Кравчука самого с Киева позвать?». Бармен тронул Женю за плечо и ничего не понимая, свалив несколько столов, улёгся у противоположной стены, получив мощный удар в переносицу. «Милиция!!!» завопила рыжая. «Слушаю Вас» Женя предъявил служебное удостоверение. Рыжая тут же замолчала и стала поднимать с пола неудачного рыцаря. На шум вышел пожилой мужчина в костюме и галстуке. «Что произошло?» спросил он у кассирши. «Ничего страшного Эдуард Францович, просто Миша поскользнулся на мокром полу только что вымытом и свалил два стола, сейчас всё исправим». Она глянула в глаза Жени с мольбой ничего не говорить. Женя взял свой разнос и сев за свободный столик стал ужинать. Приготовлено было действительно хорошо. Он с удовольствием всё съел и сам отнёс разнос с грязной посудой. «Ой, что Вы, у нас убирает человек со столов.» заволновалась рыжая. «Так сколько же я Вам должен?» спросил Женя. «22 купона с Вас» опустив глаза посчитала на костяных счётах кассир. Женя протянул новые для него деньги и вышел.

Комната Акимовичу понравилась. Рядом с туалетом и умывальником, окно выходило не на улицу, а во двор, где на четырёх лавках под деревьями сидели пожилые женщины и лузгали семечки выгуливая внуков и домашних животных, тихо обсуждая свои проблемы. В комнате стояла деревянная, совершенно новая кровать полуторка с прикроватным ковриком на стене, на котором выпившие охотники продолжали обсуждение своих трофеев. Диван—кровать, стол у окна, шифоньер, две тумбочки, зеркало на стене у окна, ковровая дорожка и три стула, всё практически новое. Часы на батарейке мерно клацали секундной стрелкой и не большой чёрно—белый телевизор «Горизонт» на одной из тумбочек. Борис Моисеевич пообещал дать маленький холодильник, который якобы у него в ремонте. На потолке обычная лампочка в дутом плафоне. На окнах тюль и простые цветастые шторы. Да в форточке разбито одно стекло. «Надо не забыть сказать об этом управляющему» подумал Женя мостясь на новой кровати, поправляя новые подушки, кутаясь в верблюжье одеяло в свежем пододеяльнике, засыпая после тяжёлого первого дня в ставшем уже своим, городе.

Акимович проснулся в половине седьмого утра. На подоконнике с обратной стороны окна прохаживалась пара горлиц беседуя между собой гортанными звуками, небо было чистым и в стёклах соседнего дома уже блестело утреннее солнышко, даря надежду на хороший летний день. Вставать не хотелось. Женя какое-то время понежился в своей новой постели, встал и стал делать зарядку. Убрав постель и надев спортивные штаны вышел в коридор, неся в руках все принадлежности для утреннего моциона. Горячая вода только-только пошла и была ещё летней. Женя стал под душ и с удовольствием обмыл с себя лень. Побрившись и почистив зубы, он надел свой новый китель с лейтенантскими погонами, начистил туфли и неся фуражку в руках спустился на первый этаж пошёл завтракать. Столовая только что открылась и народу пока было мало. Женя взял блинчики с мясом, какао и сел за вчерашний столик. «Товарищ лейтенант!» услышал он не громкое обращение. Повернувшись Женя увидал вчерашнего Мишу, подошедшего к нему. «Товарищ лейтенант, Вы меня простите за вчерашнее, я ведь не знал» заговорил подошедший. «Ладно, присядь» указывая на стул за своим столиком распорядился Женя. «Давно здесь работаешь?». «Да, уже второй год. Я со Славяносербска приехал, учился в 18м училище на повара. В армию не взяли с сердцем проблема, вот я и устроился сюда барменом. Вечером у нас не столовка, а кафе и по субботам и воскресеньям даже живая музыка». Женя ел свой завтрак и с удовольствием рассматривал парня. Он сразу же понял кто перед ним. Такие люди встречаются часто. Почувствовав силу другого, они становятся податливыми и услужливыми, лишь бы их не трогали. Такие себе премудрые пескари. «Товарищ лейтенант, если Вам что-то будет надо, то Вы обращайтесь ко мне, я помогу» услужливо улыбаясь рассказывал Миша. «Хорошо, я буду иметь тебя в виду. И называй меня Евгений Акимович». «Понял». Он извинился ещё раз и отошёл за свою стойку. Женя поднялся и спокойным шагом отправился в ГО. От общежития до ГО спокойным шагом минут десять ходьбы. Широкая центральная улица Ленина стала пешеходной зоной. Утром по тротуарным дорожкам бегают любители физической культуры, которым не надо бегать по пустым магазинам в поисках продуктов для своей семьи. Их сразу видно по дорогим «Adidasovskim» костюмам с двумя белыми полосками на рукавах и штанах, и белых фирменных красах. На шагающего в форме Женю сразу стали обращать внимание. Акимович вошёл в помещение ГО. На встречу к нему вышел дежурный майор милиции Соболь. «Ты что только вышел на работу?» бесцеремонно спросил он. «Ты что не знаешь, что ходить в форме по городу не безопасно?». «В каком отделе ты служить будешь?». Женя не стал отвечать на вопросы, он вошёл в открывшуюся лифтовую дверь и направился к кабинету начальника розыска. Александр Иванович видно не уходил сегодня ночевать домой. Лицо выглядело очень усталым, под глазами тёмные круги. «А… Женя… Входи, дорогой, как поселился? Как спалось на новом месте?». «Да я-то выспался, а Вы смотрю даже и не ложились?». «Да… У нас снова двойное убийство. Вчера в кинотеатре «МИР» после последнего сеанса два трупа на предпоследнем ряду убиты длинным шилом через спинки кресел. Ходят слухи, что места в кинотеатре проиграны в карты». Капицин прошёлся по кабинету, разминая затекшую спину, потом сел и на минуту прикрыл глаза. Женя молча наблюдал за товарищем. «Ладно, пошли я представлю тебя личному составу, а потом начнём работать» резко поднявшись объявил начальник розыска. В актовом зале ГО по утрам проходила пятиминутка, на которой руководство заслушивало результаты службы за прошедший день, давало указание, зачитывались приказы. Как обычно дежурный по ГО начал доклад о прошедших сутках, рассказал про убийства, что прокуратура совместно с оперативной группой выезжала на преступление, что ППС плохо нёс свою службу и в самом конце стараясь выслужиться доложил, что новый лейтенант пришёл на службу в форменной одежде и отказался с ним разговаривать. Начальник ГО внимательно всё выслушал и только после разбора всего и дачи указаний повернулся к сидящему на первом ряду Акимовичу. «Товарищи, хочу Вам представить нового нашего сотрудника, вчера прибывшего с Донецкой школы милиции на должность начальника ОБОП нового отдела, пока под руководством начальника розыска». Услышав его должность дежурный сел рядом на свободное место и как-то просто протянул руку: «Ну извиняюсь я конечно перед Вами за моё хамство, но у Вас же не написано, что Вы начальник ОБОП». Все в зале засмеялись. После совещания к Акимовичу подошли его бывшие начальники—Ваня Фиртов и Витя Горобченко. «Что, растём на глазах, обращайся если что надо». «Хорошо, воспользуюсь» пожимая им руки ответил Акимович.

Небольшой кабинет на втором этаже в самом конце длинного коридора вполне устраивал Евгения. До этого здесь располагался архив канцелярии, но его быстро вывезли и теперь здесь шёл мелкий ремонт. Две пожилые женщины в спецодежде ободрали старые, давно выцветшие обои и разослав на полу газеты, нарезали полоски новых, тёмно бардовых готовясь их клеить. Мужчина, по-видимому плотник, стеклил разбитое окно. Женя вспомнил о разбитой форточке в общежитии, что утром забыл сказать управляющему. «Девочки!» обратился он к работницам: «Когда думаете закончить?». «День, два от силы три, надо всё вымыть, покрасить дверь и окно, обновить краску на полу, чтобы было всё красиво» серьёзно ответила дама в синей косынке, умело орудуя длинными ножницами. Женя не стал им мешать и спустился в ИВС. Как ни странно, но Николай Николаевич был всё ещё на своём месте, только на погоне добавилась ещё одна большая звезда. «Привет Вам товарищ подполковник, а я-то думал, что Вы давно уже на пенсии». «А… Женя, привет, привет. Да вот два года назад собирался уйти, так мне звезду кинули и уговорили ещё поработать. Никто на эту собачью должность идти не желает, а сейчас так вообще. Все в рэкет ушли, сколько там наших бывших сотрудников сейчас бандюкуют, если бы ты знал. И самое главное, что не жалеют». Озеров отложил свою писанину в сторону, достал с сейфа бутылочку немецкого питьевого спирта «РОЯЛ», сало с двумя прослойками, лук, огурцы и хлеб. Разлил спирт по гранёным стаканам: «Давай, Жека выпьем с тобой за то, чтобы меньше подлецов встречалось на нашем пути». Они выпили и закусили. Озеров протянул Жене сигареты «Друг». «Нет, спасибо, я так и не научился курить» отказался Акимович. «Я вот за чем к Вам пришёл, Николай Николаевич» начал Женя: «Мне надо собрать коллектив и организовать работу нового отдела ОБОП. Мне необходима Ваша помощь, Ваши знания и Ваша агентура хотя бы на первое время пока не обзаведусь своей». Озеров налил по второй, подрезал сала и подал стакан Акимовичу: «Давай, огонь!». «Огонь!» повторил Женя и выпил. Раскурив вторую сигарету Николай Николаевич положил руку на колено товарища, похлопал и сказал: «Конечно же помогу. Ты обратился по адресу. Сейчас агентура осталась только у меня. Деньги по «девятке» (статья расходов на уплату за получение ценной информации от информаторов, оплата камерной агентуре в ИВС, оперативные расходы) уже давно не платят, рассчитываться с подсадками нечем, да и по городу тоже без денег никто тебе ничего не скажет. Работаю на голом энтузиазме». Озеров встал, размял затекшую спину и немного походил по тесному кабинету. «Сколько человек в твоём штате?» спросил он. «Пока четыре вместе со мной». «Да… Прямо скажем не густо, не густо» он снова немного походил по кабинету тщательно обдумывая тему. «Ну одного парня я тебе подгоню сразу. В соседнем городе в розыске служит мужик, Головининко Сергей Борисович. Работает уже давно больше десяти лет, капитан, мент в доску, идейный, не покупается, знаний в голове—выше крыши, а нём весь ГО только и держится». «Ха… Так кто же мне его тогда отдаст?» удивился Женя. «Не спеши. У него есть одна особенность, он запойный, раз, а то и пару раз в год он пропадает на пару недель, уходит в «пике». Потом выходит на работу, как ни в чём не бывало и упираясь рогами прёт вперёд. По этому его, на должности и не ставят — ибо может подвести каждую минуту, но как работник он настоящий профи, все раскрытия в ГО его». Женя достал свой блокнотик и записал фамилию. «Ну а по убийствам в кинотеатре, что ни будь Вам известно?». «Да как тебе сказать, есть кое какая информация, но она пока не проверена. У нас открыли в ресторане «Украина» что-то похожее на игорный залик. Как известно все садятся чтобы выиграть, я ещё ни одного идиота не встречал, чтобы он садился проиграть. Так? Вот они играют, играют и кто-то проигрывается полностью. Ты, что думаешь он поднимается и уходит? Нет, не тут — то было. Существует правило на отыграние. Они играют так сказать Ва-банк. Последний кон остаётся не тронутым. Если проигравший выигрывает игру, то забирает кон, а если проигрывает, то выполняет желание того, кто выиграл этот кон прошлый раз. А вот желание может быть разным и за его неисполнение только одно—смерть. Вот победитель и куражится — проигрывает места в кинотеатре, а проигравший обязан замочить того, кто сядет на это место, и тут уже всё равно, ребёнок, молодой парень или девушка, старики—им всё равно. Убийца садится за спиной и длинным тонким шилом через седушку протыкает жертву в районе сердца. Во время фильма никто не обращает внимания на вскрик. А потом — труп. Вот такой предварительный расклад, мой молодой друг». «Дикость какая-то средневековая. Тут, что фашисты появились?». «Нет, это новое время пришло, бандюги подняли свои гривы выше, чем им положено, а мы оказались слабыми, чтобы защитить мирных людей нашего города, да и самих себя тоже». «Николай Николаевич, ну а с нашего ГО кого Вы бы посоветовали взять, если станут проситься?». «Женя, не бери своих, потом поймёшь почему, вот послушай старика, не надо». Они выпили ещё по чуть-чуть, и Озеров спрятал остатки в сейф: «Ещё сегодня работать» объяснил он. Женя по прощался и вышел. Старый опер приступил к обычной, рутинной работе с посаженными в камеры людьми. Акимович поднялся к Александру Ивановичу и поделился только что услышанной информацией. «В ИВСе небось уже побывал?» улыбаясь другу спросил хозяин кабинета. «Угу» ответил Женя. «Да… Я уже слышал что-то подобное, пойду сам после обеда к Озерову послушаю» задумчиво сказал Капицин: «Если это так, то действовать надо быстро». «Ха… а как? Надо подставку свою в игорный зал засылать и брать на живца и заказчика и исполнителя, но проиграться нельзя. Где же нам каталу своего взять?» спросил Женя. «В том то и дело, где?». «Ты бы и в правду сходил домой и переоделся, не надо ходить пока по городу в форме и привлекать к себе лишнее внимание, это указание с главка. Так что сходи и переоденься». «Я бы хотел съездить в соседний город, мне там посоветовали человека» и Женя рассказал всё, что услыхал про Головининко от Озерова. «Ну чтож, болезнь эту мы с тобой не излечим, но нам выбирать практически не из кого, а рекомендация самого Озерова — это что-то значит. Давай, переодевайся и поезжай». Женя отправился в своё общежитие.

Конец ознакомительного фрагмента.