По ту сторону сияния. Книга вторая

Игорь Ан, 2023

Катастрофа была лишь началом. Началом тотального уничтожения человечества, как биологического вида. И до финальной стадии замысла осталось всего пять недель. Как поступить Марку? Рассказать всем? А поверят? Особенно, если вариантом спасения станет нарушение планов мировой элиты, жаждущей покинуть Землю, как можно скорее. От кого ждать помощи в деле предотвращении новой катастрофы, не оставляющей шансов людям? Но всегда есть те, кто готов сражаться за себя, за друзей, за все человечество. Даже если шанс минимален, нельзя опускать руки, ведь всегда может появиться новый союзник, способный изменить все.

Глава 4

— Стэйси, как думаешь, куда их могли увезти? — в отчаянии я обратился к девушке, понимая, что она вряд ли чем-то поможет.

— Я не знаю. Это не мой уровень. Тут нужен доступ агента СБ, — она замолчала, с удивлением глядя на меня.

— Он у нас есть! — теперь уже все смотрели на нас с непониманием.

— Откуда? — спросила Вика.

— Ведь мой доступ как Дилана Страуда был дан на месяц и один день. Это значит, он все еще действует. Не думаю, что они закроют доступ для настоящего главы службы безопасности, а на мой извне повлиять невозможно. По крайней мере, так говорил Дилан.

— Значит, мы можем узнать, куда их увезли? — с надеждой спросил Иван.

— Думаю, да. Вот только как это сделать?

— Нужно добраться до ближайшего терминала. Думаю, он был на заводе, но сейчас там все остановлено и вряд ли оставили хоть что-то, — размышляла вслух Стэйси. — Нужно добраться до порта, ты рассказывал, что он в ста километрах отсюда. Так? — спросила она, обращаясь ко мне.

— Так.

— Тогда вперед! — девушка развернулась и бросилась бегом к челноку.

За ней следом, не отставая ни на шаг, побежал Николай. Мы с ребятами в растерянности остались стоять на вытоптанной в сером пепле площадке.

— Шустрый мужик, — прокомментировала увиденное Юля.

— Еще какой, — поддержала подругу Вика и усмехнулась. — Мне одной кажется, что она тоже к нему как-то неровно дышит?

— Да! — почти хором сказали мы. — Не только тебе так кажется, — добавил я. — Как я понимаю, ей вообще нравятся мужчины постарше. Особенно брутальные сибирские охотники.

Мы слаженной группой зашагали к челноку, откуда уже высовывался Николай Иваныч и махал нам рукой, предлагая поторопиться.

Дорогу до стартовых площадок я помнил прекрасно. В конце концов, я здесь ехал всего несколько дней назад. Мы подлетали, стараясь держаться как можно ниже. Николай Иваныч сказал, что раньше радары плохо засекали низко летящие скоростные объекты. Кто знает, может, и сейчас это не сильно изменилось. Так что мы решили подстраховаться.

Из челнока можно было лучше рассмотреть стартовые столы. Сейчас я видел, что они не просто пустовали, но и обслуживающая техника отсутствовала поблизости. Из седла байка это было незаметно, а сейчас становилось явным — ими уже давно никто не пользовался. Видимо, новые технологии позволяли создавать не только пассажирские транспорты, но и тяжеловозы, подобные нашему челноку.

Стэйси предлагала приземлиться прямо внутри порта, но я настоял на посадке немного в стороне, за ближайшим холмом. Наш челнок легко могли опознать и сбить или подогнать пару отделений спецназа к трапу. И вовсе не для обеспечения почетного караула. В прошлый свой приезд в порт я видел, что некоторые пассажиры приходили к пропускному пункту пешком, а значит, это не вызовет подозрений и в нашем случае. Оставалось неясным, как пронести оружие. Поэтому я решил отправиться на разведку один. Военные снабдили нас радионаушниками с дальностью уверенного приема в семь километров, так что я мог легко общаться с оставшимися в челноке друзьями. Со мной порывалась пойти Стэйси как человек, знающий, что искать и как вообще выглядит терминал, но я был против, ведь она еще и единственный наш пилот, способный вести челнок.

Нам удалось приземлиться за холмом, меньше чем в километре от пропускного пункта. Челнок летел очень низко, прячась за верхушки холмов, так что нас не должны были заметить от порта. Стэйси продемонстрировала высочайший уровень пилотирования в условиях ограниченного пространства. Не знаю, какими пилотами должны быть ее братья в таком случае, если она уверяла, что они лучше нее. Я выбрался из челнока, поправил одежду и отправился в одиночную вылазку в стан врага. Остальные остались в челноке, постоянно находясь на связи со мной.

Мне хотелось по пути к КПП немного собраться с мыслями и подумать, но этого сделать не удалось. Еще издалека я заметил одинокую фигурку, скучающую у пропускного пункта, и безошибочно распознал в ней Дилана. О чем сразу сообщил своим товарищам. Заодно попросил быть внимательными. Раз уж нас раскрыли, то могли попытаться напасть. Вот так молодцы! Спрятались, называется. Наши игры в секретность, видимо, доставляли немало веселья американской СБ. Я не останавливаясь шел в направлении проходной. А что еще оставалось делать? О нашем присутствии знали, нас встречали, значит, хотят поговорить. В противном случае уже выпустили бы пару ракет. Я подошел и встал напротив Дилана метрах в трех. Он долго смотрел на меня своим проникающим в душу взглядом и молчал. Я тоже не торопился начинать разговор.

— Пришел за своими? — все же он не выдержал первым.

— Ага, — коротко ответил я.

— Что ж ты натворил на станции? Не думал, что ты такой экстремист.

— А вы спросите доктора с пятнадцатого уровня, он вам больше расскажет, а если надавите, то и объяснит.

— Уже спросили. Он подозревает в тебе асоциальное поведение, вызванное расщеплением и деградацией личности со склонностью к шизофрении. Серьезный диагноз. Не находишь?

— Ого, — поразился я, — вот так вот сразу, из пятиминутного общения, и такой вывод? Серьезный специалист в области психиатрии. Не находишь? — на манер самого Дилана спросил я. Он от души рассмеялся.

— Я тоже так думаю, поэтому расспросы еще не окончили. Как сам?

— Можно подумать, это важно, — слегка удивился я.

— Не очень, но что-то же нужно спросить.

— Ребята, у вас там гостей нет? — обратился я к своим. — Похоже, Дилан тянет время.

— Молодцы, подстраховались, — он снова рассмеялся. — Давай начистоту?

— Давай, — легко согласился я.

— Мы вас сюда пустили без лишних препятствий и тогда, и сейчас. В первый раз мне было просто любопытно, а потом возникла интересная идея. Сейчас даже не знаю. Видимо, тоже есть повод. Ты мне в прошлый раз сказал о «внедрении», «поглощении» и тому подобных вещах, совсем не задумываясь, кто я такой. Я проверил твою историю. Она кажется мне любопытной, но у нас ничего такого нет. Вот в чем дело, — он почесал кончик носа, словно подбирая слова для продолжения разговора. — Несмотря на то, что обвинения доктора выглядят подозрительно, у меня нет причин тебе верить.

— Это твое дело. Меньше чем через пять недель, если ты мне не поверишь, человечества не станет. Вот так все просто. Так что отдай мне моих друзей и живи остатки дней дальше, как тебе угодно. Уверен, что ты отправишься на «Ковчеге» в кротовую нору, и тебе нет дела до остатков человечества. Так что к чему весь этот разговор?

— Разговор этот к тому, что я не верю, что люди способны выдумывать подобную ересь только для того, чтобы запудрить кому-то мозги. Значит, есть причина, и пока она мне не ясна, я бы хотел придержать вас рядом.

— Причину я тебе объяснил. Ты не хочешь во все это верить или тебе просто не дают в это поверить те, кто уже стали агентами пришельцев на «Ковчеге». Посмотри записи моего разговора с доктором в кабинете МРТ. Он же сам все рассказывает. У вас на станции несколько тысяч «поглощенных».

— Тише, тише! — Дилан сделал жест рукой, стараясь меня успокоить. — Агенты пришельцев — это сильное обвинение, особенно от человека, уничтожившего взрывом все записи разговора.

— Черт! Об этом я не подумал. Так ты не видел наш разговор?

— К сожалению, нет. Расскажешь свою версию?

Я пересказал, о чем мы говорили с доктором, сделав особый упор на ограниченность времени и недопустимость старта «Ковчега». Но кажется, он мне не поверил.

— Интересная версия, — выслушав меня, сказал Дилан. — А главное, сильно разнится с версией доктора.

— Где мои друзья? — прервал я его, понимая, что наш разговор ни к чему не ведет.

— Здесь, в порту. Под присмотром моих друзей. Кстати, Стэйси Смитт, если ты меня слышишь, твои братья тоже под нашим присмотром, — немного громче сказал Дилан.

«Урод! — ругнулась Стэйси у меня в наушнике. — Марк, можешь узнать, где они?»

— Зачем вы братьев-то ее задержали? Они тут при чем? — поинтересовался я у главы службы безопасности.

— Затем, чтобы всякие выскочки из низов знали свое место и не смели лезть не в своего ума дело.

— Ясно. Надеюсь, ты их сюда не притащил?

— Нет, — возмутился Дилан, — зачем? Они на своей базе, там военных полно, пусть они сами с ними разбираются. Надеюсь, их не только в проект не возьмут, но еще и под трибунал отправят. Но это уже не ваше дело.

— Отдашь моих друзей?

— Давай лучше сначала ты выслушаешь мою версию происходящего?

— Валяй, — я понимал, что вразумить Дилана невозможно, но пока он говорит, у меня есть время подумать, как поступить дальше.

— А версия у меня следующая, — начал СБ-шник, — вас прислали сюда, чтобы сорвать проект «Исход». Для начала хотели устроить диверсию тут, на Земле. А по возможности попасть на «Ковчег». Я готов был пойти на такой риск и допустить одного из вас туда. В конце концов, нужно было проверить работу служб на станции. Поняв, что там вам ничего не светит, ты сбежал и прихватил подружку, скорее всего, «спящего» агента. Так что, если выяснится, что это так, ее братьям не поздоровится, — у меня в наушнике что-то загремело, потом все стихло. Тем временем Дилан продолжил озвучивать свою теорию. — Ваш самолет был оборудован аппаратурой слежения и записи всего, что происходит вокруг, — ай да Маша! Полноценный шпион. Если, конечно, знала, что в самолете, — но с этим мы разобрались. Теперь вы думаете, что так просто сможете прилететь и забрать шпионов у нас из-под носа? Не выйдет! Сейчас уже почти не важны все эти попытки вашего правительства вмешаться в ход проекта, но само по себе такое поведение не радует. К настоящему моменту достигнуто девяносто восемь процентов готовности к отправлению. На Земле остались единицы из тех, кто полетит. Так что, думаю, из-за вас и переживать не стоит, но перестраховка всегда в области компетенции службы безопасности. Поэтому пока мы не улетим, вы побудете здесь под присмотром десятка моих людей. Потом вас отпустят. Как тебе такой расклад? У меня нет к тебе никаких претензий, ты выполнял свою работу, я — свою. Считай, это вынужденный отпуск. А?

Ответить я не успел.

Дилан вдруг поднимает глаза, и я понимаю, что за спиной что-то происходит. Я оборачиваюсь только для того, чтобы увидеть, как на огромной скорости к пункту несется челнок, разворачивается и садится прямо за моей спиной. Из проема выскакивают мои товарищи с винтовками и автоматами наперевес, а из-за стены контрольно-пропускного пункта высыпает пять человек в полном боевом снаряжении и направленными на нас стволами. Из-за спины Николая Иваныча выскакивает Стэйси и поднимает в руке пистолет, направляя его в сторону Дилана. Она кричит: «Отпусти их!» — готовая нажать на спусковой крючок. Все происходит медленно, как во сне. Николай хватает Стэйси со спины за руку с пистолетом, отводя ее вниз, и одновременно разворачивает от Дилана. В этот момент звучит выстрел, керамические пластинки на спине охотника взрываются фонтанчиком мелкого крошева. Кинетическая энергия пули толкает его на девушку, но та умудряется вырваться, сильно оттолкнув Николая назад. Он пятится прямиком на Дилана, раскинув руки в разные стороны и взмахивая ими время от времени для поддержания равновесия. Наши начинают стрелять по противнику, те в ответ. Время замедляется еще сильнее, и я вижу, как мимо пролетает пуля, оставляя полупрозрачный след в воздухе. Большинство летит мимо, стрельба ведется впопыхах, никто не успевает прицелиться, но я замечаю, как одна из пуль летит прямо в Вику, медлить нельзя! Хватаю пулю голыми руками, сбиваю ее с траектории. Из ладони выстреливает красный фейерверк кровавых капель. Еще одна пуля попадает мне в ногу, и там вступает в действие керамика. Нога подкашивается, я начинаю заваливаться вправо. Вдруг выстрелы стихают. Картинка возобновляет свое движение с обычной скоростью.

Двое из вояк лежали на земле, кто-то из моих товарищей в них попал. Остальные по-прежнему держали нас на прицеле. Иван держался за ногу, но крови не было видно. Юля и Вика невредимы. Незадачливый охотник и защитник слабого пола стоял на коленях около Дилана, а тот прижимал дуло пистолета к его виску. Стэйси в трех метрах от них держала на мушке индейца, но пока не стреляла.

— Всем оставаться на местах! — прикрикнул на своих глава СБ.

— Не стреляйте, — в противовес ему спокойно сказал я ребятам.

— Вам всем нужно успокоиться, — обратился сразу ко всем Дилан.

— Нет! — крикнула Стэйси и спустила курок.

Кажется, я слышу тихий вздох где-то в своей голове, и время снова превращается в патоку. Пистолет, который был у охотника, валяется между мной и Диланом. Падая, Николай Иваныч уронил его на землю. Нагибаюсь в плавном грациозном движении, одновременно скользя в сторону СБ-шника. Из его затылка вылетает алый фонтан вперемешку с крошевом затылочных костей. Я почти успеваю оттолкнуть руку с пистолетом от виска Николая, когда затвор медленно отходит назад и пуля вылетает из ствола. Уже мимо головы, куда-то мне за спину. Там наши, но на них усиленная броней одежда. Остается только надеяться, что никому не прилетит этот подарочек. В любом случае на мне еще три стрелка противника. Рука с пистолетом поднимается медленно, но намного быстрее, чем реагируют остальные. Три выстрела — три трупа. Лиц не узнать после такого. Медленно закрываю и открываю глаза, падаю на землю рядом с Диланом. Еще успеваю заметить, как тряпичными куклами валятся на землю подстреленные мной солдаты. Вика шлепает меня но щекам, и я мгновенно прихожу в себя.

Прошло всего несколько секунд, которых оказалось достаточно, чтобы моя возлюбленная подбежала ко мне и перевернула мое тело на спину. Все же сверхспособности, даруемые мне пришельцем, давались нелегко. С другой стороны, с каждым разом я все лучше и лучше мог это контролировать. Даже понимая, что в эти моменты телом управляю не только я, мне было приятно иметь шанс спасти друзей от пуль. К тому же, если в первый раз я практически ничего не помнил, то сейчас с памятью все было в порядке.

Я смотрел на Вику и улыбался. Она была рядом, значит, ее не ранили. Я с трудом приподнял голову и увидел, что Иван склонился над лежащей на земле Юлей. Но кажется, с ней все было в порядке, она что-то говорила ему, и на их лицах не было страха. Повернувшись чуть левее, я увидел Николая, обнимающего Стэйси и что-то ей говорящего. Он прижимал к своей груди девушку и гладил по волосам, а из ее глаз текли слезы. Я чувствовал себя вполне сносно и смог самостоятельно подняться и увидеть картину целиком. Враги были повержены, все мои товарищи целы. За исключением легких царапин, с нами все было отлично.

Я убедился, что у Вики и ребят все хорошо. Юле слегка зацепило плечо от выстрела Дилана. Все же подарочек долетел. Развернувшись, я подошел к Николаю Иванычу и Стэйси.

— Вот девка! — с восторгом смотря на девушку, сказал охотник. — Так и знал, что народ никогда не будет любить своих эксплуататоров.

— Ты могла нас всех подставить! — набросился я на Стэйси, не обращая внимания на Николая. — Нас всех тут могли положить! Так нельзя.

— Он угрожал моим братьям, ты же знаешь, я на все готова ради них! — попыталась оправдаться она и снова заплакала.

Ох уж эти женщины, управляют нами с помощью слез как хотят!

— Ладно, успокойся, — смягчился я. В конечном итоге все живы. — Я знаю, что ты за них любого порвешь. — Стэйси перестала плакать и слегка улыбнулась.

— Это точно, — сказала она.

— Уже не терпится на них посмотреть, — пробурчал я, уже понимая, что смирился с таким поведением девушки. Просто отныне нужно иметь его в виду, продумывая план действий.

— А ты, я погляжу, снова в суперниндзя заделался? — шепнул мне Николай Инваныч. — Не поделишься секретом?

— Он вам не понравится, — ответил ему я.

Все собрались вокруг меня, встали кружочком и смотрели в ожидании дальнейшего плана. Нам осталось найти друзей. Кроме того, что они где-то здесь, мы ничего не знали. Да еще было подозрение, что их охраняют. Наша позиция выглядела не лучшим образом. За зданием КПП шла большая стоянка транспорта. Это огромное открытое пространство, просматривающееся во всех направлениях. Тут не подкрасться незаметно. В самом здании контрольного пункта никого не было, раз уж не выбежали, когда шла перестрелка. Значит, предстоит искать дальше. Идти через стоянку было глупо, даже если среди охраняющих наших друзей не было снайперов, любой эффект неожиданности терялся начисто. Хотя какая неожиданность, если перед входом стреляли из автоматов?

Стэйси предложила лететь к зданию диспетчера на челноке. Из всех строений оно было самое удаленное, и из его окон был хороший круговой обзор. А значит, оно хорошо подходило для обороны. Я был согласен с девушкой, и мы отправились к челноку.

Подлетев к зданию, я попросил девушку посадить челнок метрах в двадцати и включить запрос диспетчера. Вызов шел несколько секунд, после чего нам ответили.

— Меня зовут Марк. Кто у вас за главного?

— Я, — не очень дружелюбно ответили на том конце.

— Отлично, отпустите наших друзей и можете быть свободны. Ваши товарищи мертвы, Дилан Страуд тоже. Мы не хотим убивать еще и вас. Просто выходите с поднятыми руками, и все будет хорошо.

— Где гарантии?

Стэйси подошла ко мне и жестом попросила микрофон. Я отдал его ей. Она секунду молчала, а затем заговорила на непонятном мне языке, кажется, это был испанский. Ей ответили на нем же. Через минуту все разрешилось. Снизу открылась дверь, и один за другим вышли пять человек с поднятыми над головой руками. Стэйси подмигнула мне и подошла к люку.

— Ты же не врал, когда говорил, что отпустишь их?

— Нет, пусть идут. Главное, чтобы потом нам в спину не стреляли.

— Не будут, — уверенно сказала девушка и вышла наружу.

— Вот это девчонка! — снова с восторгом сказал Николай Иваныч. — Я влюбился.

— Иваныч, тебе сколько лет? — спросила охотника Вика.

— Сорок один, — мы с Викой переглянулись. Николай заметил это и продолжил: — Жизнь в тайге, на свежем воздухе, закаляет не только характер, но и кожу. Так что не нужно судить о возрасте брутального мужчины по внешности. Главное, что в душе. А там я чувствую себя двадцатилетним пацаном, когда Стэйси рядом.

— Только ей об этом не говори, — предупредил я охотника. — Она любит мужчин постарше.