По ту сторону сияния. Книга вторая

Игорь Ан, 2023

Катастрофа была лишь началом. Началом тотального уничтожения человечества, как биологического вида. И до финальной стадии замысла осталось всего пять недель. Как поступить Марку? Рассказать всем? А поверят? Особенно, если вариантом спасения станет нарушение планов мировой элиты, жаждущей покинуть Землю, как можно скорее. От кого ждать помощи в деле предотвращении новой катастрофы, не оставляющей шансов людям? Но всегда есть те, кто готов сражаться за себя, за друзей, за все человечество. Даже если шанс минимален, нельзя опускать руки, ведь всегда может появиться новый союзник, способный изменить все.

Глава 13

Появление Луны на небе вызвало весьма бурную реакцию моих друзей. Валера снова начал разрабатывать идеи нападения на станцию облучения. Стэйси с братьями присоединилась к нему. Я краем уха слышал, как они дошли до стратегического планирования ракетного удара по лунной базе. Вика сидела рядом со мной и тихонько гладила по коленке. Кажется, она не слишком вникала в суть разговора. Николай с Машей стояли в стороне. Я не слышал о чем они говорят, но и тот и другой временами улыбался и начинал что-то объяснять собеседнику активно жестикулируя. Ивана с Юлей вообще нигде не было видно. Я даже не мог вспомнить были ли они среди наблюдающих восход Луны. Иногда я завидовал молодежи в их неприкрытом стремлении быть друг с другом несмотря ни на что.

Я взглянул на Вику и она, почувствовав мой взгляд, подняла голову и улыбнулась. Я обнял девушку покрепче и поцеловал в макушку. Мне тоже не хватало уединенного общения с ней. Но, кажется, необходимость моего присутствия то в одном, то в другом месте разводила нас все дальше и дальше. Я этого не хотел, но был рад видеть понимание в глазах любимой. Клятвенно пообещав себе, что в ближайшем будущем выделю время на романтический вечер, я вдруг переключился совершенно на другие мысли.

Почему-то мне вспомнился сон и подсказка думать о том, о чем не думал раньше. А о чем я не думал? Каждую минуту своего существования я думаю, вспоминаю, анализирую. Мне кажется, я делаю это даже в те моменты, когда мы одни с Викой и нужно отключить мозг, позволив инстинктам решать за меня. Но даже тогда в мозгу вертятся мысли, выстраиваются в логические цепочки и, переходя в выводы, становятся знаниями. Порою парадоксальными.

Вот и сейчас, мысли блуждали где-то далеко. Вспомнился Дилан Страуд с его индейскими корнями и один из первых разговоров с моим постояльцем. О том, что пришельцы находятся на более высокой ступени эволюции. И вдруг вопрос: «А почему собственно мы?» Почему для захвата пришельцы выбрали именно нас? А почему европейцы практически полностью вырезали коренных жителей Америки? Да по той же самой причине! Они не считали их равными себе. Почему возникло рабство? Все по тем же причинам. Нет, там конечно было много чего еще. И необходимость бесплатной рабочей силы и воевать белые господа не хотели. Больно надо гибнуть самим, если чужими руками загребать жар всегда приятней. Но все же, в основе лежало неравенство. Как только кто-то начинал думать, что он лучше, выше, достойней, начинала литься кровь и первыми под каток истории ложились те, кого не было жалко. Те, кто стоял на более низкой ступени.

Об этом я раньше не думал. Не пытался найти причины, почему именно человечество оказалось в таком положении. Понятно, что цель перемещения нам подсказали. Область пространства, куда должна вести кротовая нора, было выбрано не случайно. Пришельцы бывали на Земле и направляли развитие проекта «Ковчег». Иначе бы нас не ждали в момент пробного перемещения. Там, с той стороны, все было готово, значит, они знали когда все случится. Но не это главное. В галактике, наверняка, множество обитаемых планет. Но мы подошли и по другой причине. Мы стоим ниже захватчиков на эволюционной лестнице.

Ок, подумал над тем, о чем раньше не задумывался. Но что мне это дало? И почему молчит мой «внутренний голос»? Даже не вздыхает, как обычно. Возможно, это правильные мысли, но пока я не понимал, что они мне или нам дают.

А еще я не думал о том, кто оценивает души после смерти. Мой постоялец обошел этот вопрос стороной. Деликатно намекнув, что не важно, пока, кто и как именно это делает. А что если это важно? Что если это ключевой вопрос? Меня «перло» от такого мозгового штурма, который я, вопреки всем правилам подобного мероприятия, устроил в одного. Было бы неплохо поговорить об этом с ребятами. Я взглянул на товарищей. Они по-прежнему обсуждали детали нападения на базу. Теперь к группе Валеры присоединились и Николай Иваныч с Машей. Я заметил, что и Вика стала прислушиваться к их разговору, видимо, услышав что-то интересное.

Ну и ладно. Пока подумаю над этим один. Хотя о чем тут думать? Вопросы обозначены, но они пока, ни к чему не ведут. Да и неизвестно еще те ли это вопросы, на которые намекал призрачный силуэт в телевизоре. А кто он, собственно говоря, такой? Мой постоялец сказал, что не в курсе про этот сон. Значит, если не врет, это был не он. Тогда кто? Сплошные вопросы. Мне казалось, что в последнее время я стал задавать их слишком много. И не получая ответов, я продолжаю придумывать новые.

Раньше было проще! Я сам себе улыбнулся. Раньше? Это когда? Две недели назад? Когда мы ехали по дороге, дрались с бандитами, искали друзей? Да, тогда было проще и понятней. Тогда я знал, что случилась Катастрофа, и она изменила мир, а сейчас я знаю, что даже этому огрызку мира приходит конец, причем полный. Несколько разные вводные получаются.

Мои размышления, как обычно грубо прервали. И как обычно, это сделал Евгений Петрович. Генерал без стука распахнул дверь и, пропуская вперед знакомого мне по Королеву Сергея Сергеевича, вошел внутрь.

— А че это вы здесь делаете, а? — весело произнес он. Давно я не видел генерала в таком приподнятом настроении. — Знакомьтесь, кто не знаком. Это, — он показал рукой на ученого, — Сергей Сергеевич. Он возглавляет проект изучения феномена «поглощения», если позволите так называть банальный захват. Наши товарищи ученые, на основе экспериментов с рядом подопытных и Марком, — мое имя генерал выделил интонацией, как бы вынося меня за рамки подопытных, — смогли кое-что понять и даже кое-что разработать. Сергей, думаю, сможет рассказать лучше меня.

Было странно, что военные решили посвятить нас во все тонкости, но видимо, свою роль сыграли те обстоятельства, что Маша была дочерью генерала, а я довольно важным действующим лицом всего этого балагана.

Ребята уже прекратили свой разговор и смотрели на вошедших. Мы с Викой развернулись, тоже включаясь в разговор.

— Добрый день! — поздоровался Сергей Сергеевич. — Не буду ходить вокруг да около. Нам удалось понять процесс «поглощения» и разработать методику его замедления. Я бы даже сказал, практически полную остановку.

Все зашумели, комната враз заполнилась голосами моих товарищей.

— Тише! — скомандовал генерал, и все тут же смолкли.

— Спасибо, Евгений Петрович, — поблагодарил ученый. — Я, пожалуй, слишком резко начал. Мы смогли замедлить сам процесс поглощения, но не устранить его причину. К тому же, есть большая проблема. Сделать мы это смогли, можно сказать, механически. Для остановки этого процесса нами разработан небольшой чип, имплантируемый в тело. Он позволяет снизить скорость развития молодых нейронов практически до нуля. Кроме того, замедлить митохондриальную деятельность клеток, не ограничивая поступление кислорода в организм. Так же, снизили процесс миелинезации нейронов, чтобы предотвратить улучшенную передачу сигналов синопсисами.

— Сергей, давайте без этих сложных подробностей. Не уверен, что они кому-то интересны. Переходите к сути, — генерал поторопил оседлавшего любимого конька ученого.

— Хорошо. В общем, новые личности локализованы в молодых нейронах, которые ускоренными темпами проходят процессы становления и наращивания связей. Поэтому нужно время после облучения от одной до четырех недель для полной ассимиляции и завершения процесса подчинения тела.

Генерал скривил лицо, намекая, что сути он не слышит. Сергей Сергеевич заметив это, поспешил продолжить, пока Евгений Петрович повторно не потребовал упрощения изложения.

— Таким образом, наш чип делает все эти процессы очень медленными, снижая скорость даже ниже естественной. Можно сказать, что без дополнительных воздействий, процесс «поглощения» растянется на несколько лет.

— Растянется, но не остановится? — спросил Валера.

— Да, именно растянется, замедлится, но не прекратится.

— Но если вы нашли способ, то значит, сможете остановить захват? — спросила Стэйси.

— Не совсем так, — грустно продолжил ученый. — Процесс изготовления чипов сложный. Имплантировать его нужно каждому человеку. Представляете, как долго будет длиться это мероприятие? К тому же станция облучения на лунной орбите может сильно нарушить наши планы. Мы изучали влияние МРТ на феномен «поглощения», но с каким типом излучения нам предстоит столкнуться в этом случае, мы пока не знаем. Может получиться так, что все наши старания окажутся напрасными. В общем, мы готовы уверенно заявить, что в текущей ситуации есть сто процентная защита от быстрого развития поглощения, но дальнейшие события могут все изменить.

— Мы изготовили опытную партию чипов и сейчас вживляем их всему военному командованию, ключевым фигурам в науке и кое-кому еще, — разъяснил генерал. — Подстраховываемся от внедрения агентов, так сказать. Но это не панацея, это временная передышка.

— Значит, со станцией все равно придется решать вопрос силой? — спросил Валера.

— Да, — ответил Евгений Петрович. — Мы этим занимаемся.

— Возьмите нас с братьями в отряд, — попросила Стэйси. — Вы же знаете, что мы готовы.

— Да, я знаю и помню про вас, — успокоил девушку генерал. — Не переживайте, и вам дело найдем. А сейчас, я хочу попросить всех вас установить чипы, не хочу потерять кого-то из-за чертова поглощения.

Сергей Сергеевич достал из внутреннего кармана куртки компактный медицинский шприц-пистолет, для установки микрочипов под кожу.

— У нас есть готовые чипы на всех здесь присутствующих. Надеюсь, никто не против обезопасить себя от быстрого поглощения? — произнес ученый.

— А где Иван? — поинтересовался генерал.

— Был где-то здесь, — произнес Валера и заозирался вокруг.

Одна из дверей в дальнем конце коридора распахнулась и на пороге показалась наша молодежь. Иван, раскрасневшийся и вспотевший, быстрым шагом направился к нам. За его спиной было видно, что Юля, такая же красная с взлохмаченными волосами, на ходу застегивает одежду, прячась за широкую спину своего парня.

— Чем это вы там занимались? — спросил наивный Валера. Маша, оказавшаяся рядом с ним, отвесила ему звонкий подзатыльник. Валера недовольно потер ушибленную голову. — А, не важно. Давайте сюда. У нас тут прививки ставят для замедления развития, а то вы у нас слишком шустрые, как я погляжу.

Кто-то засмеялся вполголоса, кажется, это была Стэйси.

— Генерал, — спросил я, — за что мы удостоены такой чести?

— Ты помог во всем разобраться, твои друзья тоже на заднице не сидели. И вообще, я бы хотел видеть их в рядах тех, что будет штурмовать станцию. А там я не хочу получить внезапно поглощенного.

Стэйси, Курт и Райан понимающе закивали.

— Значит, — решив уточнить кое-какую информацию, начал я, — МРТ вызывает ускоренное формирование и развитие нейронов, а чип препятствует этому?

— Да, — ответил Сергей Сергеевич.

— Если во мне уже проявился пришелец, но поглощать он меня не собирается, значит, его альтернативная нейронная сеть уже развита и этот чип не повлияет ни на что?

— Все верно.

— Тогда нет смысла ставить его мне. Верно?

— Это действительно так, — опять пустился в объяснения ученый. — В вашем случае, нейроны полностью прошли процесс взросления и миелинезации. Связи наработаны, митохондриальные процессы вернулись в норму. Вам я и не предлагаю ставить этот чип. Для вас он бесполезен.

Все, кроме меня, подходили поочередно к ученому и получали от него быстрый укол под кожу левого запястья. Крохотные ампулы с чипом, контролирующим биохимические процессы, вводились неглубоко. При прощупывании их можно было почувствовать, словно под кожей застрял кристаллик сахара. Закончив «вакцинацию» Сергей Сергеевич сослался на то, что у него еще много дел и, коротко попрощавшись, вышел.

— Генерал, вы уверены, что это поможет? — спросил Иван.

— Это обезопасит вас и меня от неожиданностей. Мало ли как пойдет дело. Возможно, этот чип способен справится и с излучением лунной станции. Все, мне пора. Поступили хорошие новости из Красноярска, они требуют моего участия.

Я порывался спросить, что за новости, но Евгений Петрович спешно ретировался вслед за ученым. Мы вновь остались одни.

— Ребята, пока вы все здесь, я хотел бы с вами поговорить, — начал я. — Есть один вопрос, который я бы хотел обсудить со всеми вами. Вдруг коллективный разум сможет породить интересную идею.

— Давай уже вываливай, не тяни, — попросил Николай Иваныч.

— В общем, дело такое…

Я рассказал друзьям про свой странный сон и про то, что надумал относительно вопроса «Почему именно мы». Не знаю, что я хотел получить в ответ, но думать обо всем этом в одного уже выходило за рамки комфорта. Правда, я ограничился только первым вопросом. Касательно второго, я промолчал. Пока было не время.

— Ты хочешь сказать, что мы как те индейцы? Нас уничтожают только потому, что мы ничего не можем противопоставить кремниевым ружьям? — спросил Валера.

— Ты же понимаешь, что с точки зрения бессмертных, а это как ни крути, бессмертие, мы действительно отсталые. Я не говорю о технологиях. Я о духовной, моральной и этической составляющей. Они прошли все эти муки совести еще черт знает сколько веков назад. У них есть четкое понимание, что жизнь не кончается со смертью телесной оболочки. А нам, до этого расти и расти. И не нужно говорить, что мы готовы к бессмертию. Что мы его понимаем и принимаем. Уверен, что не все так просто. К таким вещам нужно быть готовым на каком-то другом уровне. Менталитет, должен быть другим, если хочешь знать мое мнение.

— Ага, идеология у нас, не той системы, — пошутил Валера. Остальные пока только слушали наш диалог, не вступая в разговор.

— Мы не о том сейчас говорим, — сказала Вика, и все перевели на нее взгляды. — Марк хотел понять, как это знание может защитить нас от уничтожения. Ведь так? — я был рад, что она понимала меня с полуслова.

— Да, именно об этом я и хотел поговорить. Я не знаю их логики. Не знаю для чего они вообще это затеяли, но возможно тут есть что-то важное. Почему-то они не напали на тех, кто такой же бессмертный, как они сами?

— Откуда ты знаешь? — вступила в разговор Стэйси. — Возможно, они уничтожили уже не одну цивилизацию.

— Возможно, — согласился я с ней. — Но мне кажется, нет, я уверен, что мы первые на их пути.

— Откуда такая уверенность?

— Ниоткуда, — вздохнул я. — Просто знаю. Возможно, мой постоялец вложил это знание мне в голову. Не знаю.

— Вы общаетесь? — спросил Валера.

— Иногда. Он может со мной говорить даже не во сне, как раньше, но не слишком настроен это делать.

— Ты можешь спросить его обо все этом? Поговорить с ним по душам?

— Могу, но если он раньше ничего не сказал по этому поводу, то и сейчас вряд ли поможет.

— Ясно, — произнес Валера, но было понятно, что он не оставил эту идею.

— Ребята, как на счет перекусить? — вдруг спросила Вика. — Могу сделать бутербродов. Пища поставляет мозгам топливо. Работать они будут лучше, может что-нибудь и придумаем.

— Я помогу, — вызвался я.

Мы отошли к столу и принялись нарезать серый хлеб и сухой твердый сыр, добытый Николаем Иванычем у интенданта базы. Ребята обсуждали поднятую мной тему, но пока все мысли были в рамках того, о чем думал я сам.

— Что, загрузил народ, а теперь ретировался? — усмехнулась Вика.

— Пусть подумают, полезно. Я об этом уже думал и чуть голову не сломал.

— Не уверена, что мы сможем что-то придумать. Нет возможности получить подтверждение. Валера прав, только твой постоялец может подтвердить или опровергнуть наши умозаключения. И то, если он будет честен с тобой.

Вика налегла на нож, стараясь отрезать плохо поддающийся сыр. Нож соскользнул и вонзился ей в ладонь, оставив глубокую рану. Кровь брызнула и ярко-алой лужицей начала растекаться по столу. Вика другой рукой смахнула подальше продукты и постаралась зажать рану. Кровь начала протекать меж пальцев и капать на пол. Испуганный взгляд Вики вывел меня из состояния столба.

Я подскочил к ней и, отведя ее руку, постарался зажать рану. Я сжимал края пореза гораздо сильнее, и кровь перестала сочиться. Никто из ребят даже не заметил наших занятий.

Я осторожно подвел Вику к раковине и пустил холодную воду. Вместе со своей рукой поднес руку девушки под струю и осторожно ополоснул, продолжая крепко сжимать ладонь. Медленно разжав пальцы, постарался смыть кровь с ладони, чтобы лучше рассмотреть края раны. Порез был глубокий, оказалась рассечена мышца ладони, но до кости нож не дошел. Вика смотрела в сторону, стараясь не видеть раны. Я прижал края пореза друг к другу и плотно придавил своей ладонью в надежде прекратить кровопотерю.

Мы так и стояли, взявшись за руки, какое-то время. Посчитав, что этого достаточно для остановки кровотечения, я отвел ладонь и взглянул руку, желая лучше рассмотреть последствия неосторожного обращения с холодным оружием. К моему немалому удивлению на ладони оказался тонкий порез, практически полностью затянувшийся. Было похоже, что пару недель назад Вика слегка порезалась и сейчас кожа заросла, восстанавливаясь. Не поверив своим глазам, я снова прижал ладонь к ране.

— Все в порядке? — спросила Вика. Оказывается, она уже какое-то время смотрела на меня в упор.

— Да, наверное, — неуверенно ответил я.

— Что у меня там? — спросила девушка. — Все серьезно? Я если честно не могу смотреть на свою кровь. С детства боялась сдачи анализов, если кровь брали из вены. Да и кровь из пальца, помню, пару раз вызывала обморок, — Вика смущенно улыбнулась.

— Но на чужую кровь ты так не реагируешь, — удивился я.

— Ну да, она же не моя, — весело подтвердила девушка.

— Сильно болит? — спросил я Вику.

— Как только ты взял меня за руку практически сразу перестало. Вот что делают прикосновения любимого человека.

Я поднял глаза. Вика смотрела на меня, не отводя взгляда, и улыбалась.

— Ты меня любишь? — почувствовав себя не то ослом, не то придурком с отвисшей челюстью, спросил я.

— Да, — просто ответила девушка.

— Я тоже тебя люблю, — тихо произнес я.

— Я знаю.

— Тогда почему не говорила раньше? — задал я самый глупый вопрос, на какой был способен.

— А ты почему не говорил? — вопросом на вопрос ответила Вика.

— Не знаю. Мы же не об этом говорили! — я попытался перевести разговор в другое русло.

— Мужчины, — глубокомысленно произнесла Вика, не переставая улыбаться.

— Так как рана, болит?

— Нет, совершенно.

Вика потянула ладонь, освобождаясь от моего захвата. Взглянула на нее и непонимающе замерла. На ровной гладкой коже не осталось и следа от пореза. Девушка смотрела то на меня, то на свою ладонь и молчала. Я улыбнулся и пожал плечами. Мои ожидания, что она улыбнется в ответ не оправдались. Вика продолжала серьезно на меня смотреть, временами поглядывая то на ладонь, то на капли крови на полу, то на красную лужицу на столе. Затем взяла тряпку и принялась вытирать следы, так и не сказав ни слова. Кажется, она испугалась. Чего уж скрывать, я тоже.