Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга седьмая

Игнат Черкасов

Это был тот вызов, единственный и последний для него, который он не стал принимать, потеряв после смерти Рейчел всякий смысл, что в жизни, что в сражениях. Только теперь он понял себя, а именно того Инферно, который почти два века назад, потеряв Рейчел, так же сломался, а не погиб в борьбе, как предусмотрительно соврала Лилит.

Глава 86. Несбыточные мечты. Часть 3

— Какая мразь это сделала?!

Моника кинулась к Рейчел:

— От окна!

Сбив её на пол, Моника прислушалась и тут же выдохнула, когда услышала знакомые голоса за дверью. Охрана Рейчел вломилась в кабинет прокурора и так же уделила внимание окнам, выключив свет в кабинете и занавесив все окна:

— Мэм, нам нужно вывести вас и перевезти в безопасное место.

Рейчел — Кто распорядился?

Начальник охраны — Никто, мэм, я действую по протоколу.

— Значит никто ничего, пока не знает… Мы никуда не едем.

Моника — Рейчел, тут не безопасно.

Рейчел — Вот именно. Каких полудурков набрал Джаред себе в охрану, по знакомству, мать его, я знаю, так что идем за ним, а после выводите нас.

Начальник охраны по связи предупредил своих людей в гараже о задержке, но ответа не последовало:

— Как слышно, прием?

Моника — Это со связью проблемы или с твоими людьми в гараже?

Начальник охраны достал из-за пояса рацию и проверил связь:

— Глухо, сигнала нет.

— У меня тоже.

— И у меня.

Моника проверила сначала свой мобильный, а после и стационарный телефон на столе Рейчел:

— Связи нет, даже интернет пропал…

Рейчел, это что, мать его, переворот? К нам случаем президент не приехал, на какую-нибудь тайную встречу?

Моника — Во всяком случае, я об этом не знаю.

— Нужно прояснять ситуацию, а то так и сдохнем в полном неведенье… Так, планы меняются, никуда не едем. Говард, у тебя есть протоколы на такую ситуацию?

— Боюсь, отсутствие связи заметно отразится на нашей эффективности, так что думаю остаться — это плохая идея.

— Я обожаю плохие идеи так же, как и думать, а твое дело не думать, а делать.

— Да, мэм.

— Собери всех своих людей, и заблокируйте все входы и выходы и вооружайтесь по полной.

Когда Говард начал выполнять её распоряжение и отправлять всех своих людей в разные стороны, Рейчел осенило:

— Лучше не расходиться, а насчет посыльных, у меня есть пару индивидов на примете.

Вломившись в кабинет помощников Рейчел, охрана услышала крики и визги, притом сразу на пяти языках:

— Так, поднялись и подошли к Говарду. Теперь он ваш начальник. Он говорит — вы делаете, все ясно?

Условно решив вопрос со связью, Рейчел в сопровождении Моники отправилась в кабинет мэра:

— Где твой костюм?

— Дома в сейфе.

— Замечательно.

— Ну не в багажнике же, в самом деле, возить.

— Вернись в мой кабинет, и достань из сейфа костюм, пароль… Инферно.

Моника улыбнулась:

— Странные у вас отношения все-таки.

— У меня нет с ним отношений, а за костюм Терри скажи спасибо, это он отказался свой забрать, больно приметный сказал.

— Учитывая твой образ жизни, думаю, не из-за приметности он его оставил, а ради твоей безопасности.

— Но наденешь его ты. В боестолкновении от меня толку мало, так что одевай костюм и бегом ко мне.

— Поняла.

У кабинета Джареда Рейчел ждал очередной конфуз:

— И какого хрена вы стоите?

— Он велел не входить.

— Да насрать что он велел! Половина города подорвали, в подобной критической ситуации его слова для вас и дерьма не стоят. Ломайте дверь.

Телохранители собрались и заручившись её поддержкой на случай истерики мэра, выломали дверь, найдя Джареда под столом с бутылкой:

— Выводите его, шторы занавесить, а дверь запечатать.

Выйдя в коридор, Рейчел встретила Джареда, который был уже на веселе и тыкал на неё пальцем:

— Это опять твои разборки… а отвечать за них потом мне…

Рейчел выхватила из его руки бутылку и откинула её в сторону, раздав пару оплеух ему, после чего схватила за шкирку и встряхнула:

— Ты совсем охренел? На нас, возможно, напали, а ты вообще не в состоянии кем-либо сейчас руководить.

— А… а нахрена мне кем-либо руководить, если они все равно тебя слушают… я вот говорю им, а передо мной словно стена из теста, которую никак не продавить…

— Понятно… Забирайте своего клиента и уводите в глубь здания. Попытается свалить или еще как пошутить, влепите так, чтобы до утра не выпендривался больше.

Телохранители взяли под руки Джареда и увели в зал совещания, а Джаред начал кричать:

— Я же говорил! Вот об этом я говорил…!

— Придурок.

По дороге назад, на декоративной широкой лестнице между вторым и третьим этажом, Моника вышла в костюме навстречу Рейчел:

— Не поняла, а что ты с ним сделала?

— Этот урод…

— Он не урод, а уборщик, отпусти его.

Но Моника не отпустила:

— Поверь мне, он урод, а не уборщик или в его обязанности входит обыскивать твой кабинет, вместо того, чтобы как все сотрудники либо свалить из здания мэрии, либо спрятаться в кабинете под столом.

— А вот это уже интересно.

Рейчел склонилась к уборщику и, похлопав его по щеке, привела в чувство:

— Энтони, ты не хочешь мне ничего рассказать, например, чем ты занимался в моем кабин…

Придя в чувство, Энтони сразу плюнул в лицо Рейчел и тут же получил с колена в грудь от Моники. Рейчел же судорожно вытерла лицо рукавом, сильно щурясь от противных ощущений:

— Ты совсем охренел?!

Энтони же не стал отвечать, а лишь рассмеялся, но когда Моника спустила его пониже и раздавила его руку металлической ногой, он буквально ожил, извиваясь как уж на сковородке и крича во все горло:

— Ааа!!! Ааа!!! Ааа!!! Я расскажу! Расскажу!!!

Моника не стала себе отказывать в удовольствии, чуя перед собой врага:

— Да насрать, ты свой выбор уже сделал.

После чего надавила ногой, уже окончательно раздавив его руку:

— Ааа!!!

На крики Энтони уже и без помощи посыльных сбежалась вся охрана Рейчел:

— Моника, не здесь.

— Как скажешь.

Моника утащила Энтони в уборную, вышибив им дверь в неё, а Рейчел подозвала Говарда:

— Сколько у нас людей?

Говард — Моих два десятка, еще и копов столько же.

— Плюс семь человек Джареда, но их пока не трогайте.

— Мэм, к чему именно мы готовимся?

— Сейчас кажется, узнаю, но скорее всего к штурму.

— Мэм, из вооружения у нас только ПП, если противник с серьезным вооружением будет, мы его не остановим.

— Об этом не тревожься. Моника любого остановит, а ты распредели всех людей и следи за ситуацией снаружи.

— Да, мэм.

— Вот и чудненько.

Когда Рейчел зашла в уборную, она даже забыла о мерзком поступке Энтони, до того она ужаснулась теперешним его видом:

— Да что с тобой такое?!

— Этот урод мне сразу не понравился, до этого дня даже не отсвечивал тихоня гребанный, а тут одномоментно больно наглым стал. Сейчас сама все поймешь… Говори сука, пока я тебе колени наизнанку не вывернула!!!

— О… о… они… в… вас… п… п… про… пустят… п… про… просто… уходите…

Рейчел — Я никуда не собираюсь, и кто это они?

— От… отщепенцы… мы отщепенцы… и мы… вас за… закопаем…

— Ну, если все, такие как ты, то боюсь, кроме лопаты вам в этой жизни ничего не светит.

Моника не стала церемониться и ударом с колена размазала его голову об стену:

— Твою мать, Моника, какого…

— Зря смеешься, я проверила его документы, он бывший ветеран морской пехоты, притом с боевым опытом. Если там все как он, то у нас охренеть какие проблемы, учитывая, что они уже сделали… Помнишь, как Хант уничтожил инфраструктуру всей мафии в городе? Не забыв и про ее ключевых сотрудников? Так вот, это, скорее всего не он был, а как раз эти ребята и если прикинуть скольких они в ту ночь убили…

Рейчел поплохело, и она попросила Монику помолчать, пытаясь переварить новую реальность:

— Твою мать, их сотни…

— Думаю больше, притом намного, учитывая скольких ветеранов вышвырнули на улицу, а вернее сказать опытных убийц, которые в отличии от твоих парней в форме с водяными пистолетами, умеют воевать… Думаю лучше нам и в самом деле, уйти, пока еще не поздно.

— Уйти? То есть как?

— Рейчел, это всего лишь…

— Это не всего лишь! Это символ власти и стоит хоть раз от него отказаться, я сразу потеряю все, а значит, все было зря. Так что хрен им…

Но Майк был диаметрально противоположного мнения и по истечению двадцати минут, когда силы полиции были уже максимально рассредоточены по всему городу, как и силы федералов, он подал общую команду, выпустив сигнальную ракету в воздух. В ответ, со всех уголков города сначала десятки, а потом и сотни сигнальных ракет осветили ночное небо:

— Твою мать…

Как и Рейчел, Моника обалдела от увиденного за окном:

— Думаю, вопрос с их численностью больше не стоит.

Рейчел — Теперь понятно кто именно его снабжал оружием, и если вспомнить чем его снабжали, можно представить каким арсеналом они владеют…

— Нам конец…

— Нужно продержаться как можно дольше. Потерю связи с ключевым городом быстро должны заметить.

Хотя на помощь извне, учитывая какая напряженная обстановка царила в стране после опубликованных материалов, Рейчел особо не надеялась. По сути, Моника осталась её последним оружием, чей моральный дух нужно было поддержать всеми правдами и неправдами. Но Моника тоже не была дурой и хорошо знала не понаслышке, все, что касается бюрократических проволочек и скорость как принятие подобных решений, так тем более их реализация. В общем, говоря, до прихода подкрепления у них мало шансов было дожить. Тем не менее, пережив схватку с Инферно, так же, не понаслышке зная, на что тот был способен, Монике как-то стыдно стало, от осознания того, что может уступить противнику слабее, хоть и куда многочисленному.

Многочисленный противник не заставил себя долго ждать и, подъехав на четырех фургонах, стремительно высадился и закидал длинную лестницу к главному входу дымовыми гранатами, обеспечив себе маскировку. Пробежав за секунды лестничные пролеты, они с той же стремительностью полетели назад, кубарем скатившись по лестнице, чем неприятно удивили группу прикрытия, четырех бойцов, что остались у фургонов. Моника с разбега влетела в дымовую завесу у главного входа в здание и, сменив спектр обзора, вычислила всех противников без труда, расшвыряв их в разные стороны, преимущественно назад. Надежду добавили патрульные машины, что подъехали со всех сторон и после случившегося в городе, сразу открыли огонь на поражение, изрешетив все фургоны, за которыми бойцы спецназа, те, что успели оклематься, буквально залегли, не имея возможности особо высунуться.

Но надежды Моники разрушили семь залпов из гранатомётов по машинам копов, уничтожив их сходу, и еще столько же по зданию мэрии из окон соседних домов. Про Монику так же не забыли и после разорвавшегося снаряда перед ней у самого входа, её отшвырнуло назад, в здание. Подоспевшие патрульные, поняв по залпам из гранатометов, что здание мэрии окружено не только с улицы, но в основном из зданий напротив, попытались проникнуть, каждый, со своей стороны. Ветераны даже не стали отвлекаться на них, так как их участь была заранее предрешена минером. На первом рубеже все и закончилось, как и силы противника, что не обладал необходимыми навыками для штурма и тем более зачистки опытных бойцов, чей совокупный боевой опыт превышал весь внешний долг США.

Майк проверил пробным наступлением двух групп спецназа уровень защиты здания и что именно ему защитники Рейчел могут противопоставить в ходе прямого столкновения с ним. Как выяснилось, не много, притом это «немного» таяло с каждой минутой, так как группы спецназа атаковали копов по всему городу, зачищая в первую очередь полицейские участки, базы SWAT, полигоны, одним словом всех силовиков подчистую. Притом если другие объекты инфраструктуры, как например телевизионные студии и станции водоснабжения, ветераны захватывали, пользуясь слезоточивым газом, чтобы выкурить охрану и не повредить сам объект инфраструктуры, то все что касалось стражей правопорядка, сжигалось.

Бывший участок Нельсона первым делом подвергся обстрелу из револьверных гранатометов зажигательными снарядами, которые пробив окна, залетали в помещения, сжигая их дотла. Копы, которые были в этот момент снаружи, даже за кобуру схватиться не успели, их тут же расстреляли, не жалея патронов и закидывая гранатами. Те же, кто попытались вырваться, быстро расселись по патрульным машинам и, придавив педаль газа, выехали из нижней парковки, из-под горящего здания. Но отпускать их никто не собирался и встречный залп из РПГ-7, разорвав, откинул первую же машину назад, заблокировав ею выезд с парковки:

— Ты куда поехал?! Вернись!

Командир убойного отдела — Нам их уже не спасти. Надо валить, иначе с ними же поляжем.

Оперативник — Они же сгорят там!

— Если тебя станет от этого легче, они не сгорят… начала они задохнуться от дыма… Я понимаю вашу злобу, но это явно спланированная акция, притом по всему городу, а значит их дохрена и больше. И даже если этих, каким-то чудом, перебьем, их резервы тут же нас накроют… Нам нужна помощь и фактор внезапности, а не ваши сопли. Начинайте думать башкой, а не сердцем.

Люк Колсон, тоже был ветераном, который в отличии от многих, смог найти свое место в этом мире после войны и который сразу распознал в акции подрывов по всему городу войсковую операцию. В отличие от предшественника, он, в качестве начальника убойного отдела, не болел манией величия и не стремился занять место «Короля улиц». Акции безрассудного федерала прогнали те времена прочь, и хоть теперь его не было, но страх у всех остался. Страх стереть грань между копом и преступником, став «Королем улиц». Стерев грань, что для себя, что для того, кто может прийти Ханту на смену и покарать за неправильно сделанный выбор. До Ханта, таким страхом мало кто болел, но после его карательных рейдов, все четко поняли, что случись что, судить их будут не по жетону, а по их делам, и самое главное не по закону, а по старинке.

Люк хорошо чувствовал тенденции, да и опыт его предшественника не оставил никаких сомнений, но самое главное он безошибочно понял, от кого именно исходит власть:

— Нам нужно к прокурору.

Тревор — Нахрена? Она по-любому свалила уже в какой-то бункер, что и нам следует сделать.

Мигель — Ты её ни с кем не путаешь, например, с её братом? Вот мэр точно свалил в очередную экстренно важную командировку, если конечно успел.

Лиам — Он прав, Вудс не кидает.

Тревор — Придурок, мэр так-то тоже Вудс.

Лиам — Ну вы поняли, что я имею ввиду. Она точно там сидит и ждет нас.

Тревор — Ага, прям как в сказке Рапунцель. Вот приедем, и она лично тебе свесит свою прядь волос, чтобы ты залез и спас её, а потом еще и в кабинете на своем столе отблагодарит тебя.

Лиам — А чё, было бы не плохо. Она огого.

Тревор — Ага, особенно когда улыбается, раз в год…

Мигель — Люк, здесь лучше сверни в переулок, там есть выезд. Думаю, нам лучше не светиться на дорогах.

Люк еще плохо знал город, как и своих подчиненных и предпочитал не перебивать их, особенно в неформальных переговорах, чтобы понять предел их идиотизма, а также уровень психологической устойчивости:

— Вил, а ты что скажешь?

Вильям вышел из ступора и тут же ввел всех остальных в него своим неожиданным ответом:

— Я думаю тот тачдаун нельзя считать, судья из Коннектикута, а значит по-любому засудил, так что Тревор, гони мои двадцать баксов.

Тревор — Обойдешься. Проиграл, плати…

По началу Люка поражала степень отстраненности Вила, и он даже подумывал проверить его на употребление наркотиков, но Мигель, после чего стал его замом, прояснил ситуацию. Вил был одним из тех немногих, кто лично столкнулся с синоби и тем ужасом, что они творили со своими жертвами при налете на Триаду в Чайна-Тауне. После такого потрясения, Вил уже не мог нести бремя службы, как и Нельсон, отпустить его, так как кадров катастрофически не хватало:

— Сынок, есть такое слово, как «Надо». Я не могу тебя заставить остаться, но ты должен это сделать сам. Посмотри в окно, это уже не улицы, а настоящие рубежи, и форма на тебе, не работника, а служителя закона. Тут речь уже не просто об обязанностях, а о настоящем долге… К тому же если ты уйдешь, кто прикроет спину Тревору, твоему напарнику? У меня лишних людей нет.

Вил — Я понял, сэр.

Для любого копа, напарник, это святое, что является отличным рычагом давления на него в руках любого начальника. Нельсон, человек бывалый, прошедший Вьетнамскую войну, и его не сильно смущали такого рода методы давления, ведь на кону стояли миллионы жизней, за которые не грех было пожертвовать всего одной, и, конечно же, своей. Что же касается Вила, то он нашел выход из ситуации, а именно антидепрессанты, которые делали его невероятно заторможённым, но все лучше, чем, когда он выхватывал пистолет и направлял его на любую тень, покрываясь потом. Во всяком случае, так считали те, кто закрывал на все это глаза.

Выслушав очередной сумбур мнений своих оперативников, Люк подвел черту:

— Если вы до сих пор не поняли, у нас тут не демократия, я говорю, вы исполняете и никак иначе. А если хотите демократии, то вступайте в ряды нашей доблестной армии и несите её миру с автоматом наперевес, а здесь про это дерьмо забудьте. Все ясно?

Оперативники переглянулись, и четко расслышав, что долг зовет, тяжело выдохнув, спросили:

— Так куда мы едем?

— За подкреплением.

Подкрепление Люк стал искать не среди силовиков, которых наверняка, как и копов уже всех перебили, а среди бандитов, остатков организованной преступности, в той её части, что Рейчел, по какой-то причине, не дожала:

— Ты куда нас привез?

Мигель — Неужели все так плохо?

Люк — Думаю, мы единственные до кого они не добрались, так что да, все очень плохо.

Вил — Это, до какого отчаяния нужно было дойти, чтобы к русским приехать…

Тревор — Вил, заткнись. Босс, нахрена? Они же отбитые на всю голову, а водку вместо чая глушат, а после медведей по полу валяют, типа море по колено.

Мигель — Ты где тут медведей видел, придурок.

Тревор — Не важно, главное, что они на всю голову. Босс, давай назад, сами разберемся. Ты к прокурорше хотел, вот и поедем, а тут нам делать нечего.

Люк — Нет. Нам нужно помощь.

Тревор — Помочь сдохнуть и вот те ребята могут, а эти…

Люк — Выходим.

Люк не стал тратить время на уговоры и понадеялся на принцип солидарности, который сработал как всегда и оперативники пошли за ним, один за другим, хоть и нехотя. С виду, на, казалось бы, заброшенном портовом складе их почти сразу встретили, сильно вдавив дулом Калашей кому в голову, кому в спину:

— Шагай…

Пройдя буквально небольшой лабиринт из ящиков, бандосы привели их к своему новому Боссу по кличке Вышибала, который с радостью встретил непрошенных гостей. Подходя, он расправил руки, а после обнял сильным ударом поддых:

— Люк, мать его, Колсон. Я кажется, тебя предупреждал, что тебе тут не рады, притом каждый раз, когда ты сюда наведывался. Думаю, этот раз для тебя станет последним…

— Как и для тебя, если не заткнешься и не выслушаешь меня…

— Ох нихрена себе, а если печень пробить.

От удара в печень, Люк охнул, обмяк и упал на колено, Вышибала же, присел на корточки рядом и схватил его за шиворот:

— Ну, ты говори, я тебя слушаю и говори побыстрее, а то ведь органов не хватит выговориться.

Стоило Люку открыть рот, Вышибала сразу его ударил с колена по почке, заставив снова охнуть, обмякнуть и уже повиснуть на его руке:

— Если ты не заметил, вас мочат, по всему городу… так с чего ты решил, что здесь будет лучше?!

Набравшись сил, Люк ему ответил, но, уже не рассусоливая и на языке, который тот понимал, а главное, по которому судил о человеке, который не в силах был скрыть свое нутро в смертельной схватке. С рывка и задействовав массу своего тела, Люк притянул его к себе, а именно его подбородок к своему лбу. Ошарашив Вышибалу, который на пару секунд потерялся, Люк, схватив его за шею, начал вертеться на месте, прикрываясь им:

— Опустили оружие или я ему шею сверну.

Через пару секунд бандосы и в самом деле опустили оружие, но уже по команде Вышибалы, который очухался и жестом руки приказал сначала им, а после и Люку, похлопав по его руке:

— А теперь ты отпусти.

Люк — Сначала дай гарантии, что нас не тронут.

— Давать тебе твоя баба будет. Если бы хотел грохнуть, то грохнул бы уже, все просто, а теперь отпусти, пока я и тебя не упростил.

Выбора особо не было, и Люк поверил ему и отпустил. Вышибала прошел вперед, разминаясь, а после повернулся к нему:

— Ну и?

Люк не стал медлить и изложил все свои догадки и наблюдения по произошедшему, чем удивил скорее своих оперативников, чем русского:

— Складно говоришь, только я одного понять не могу… Столько оружия, боеприпасов, взрывчатки, гранатометов и хрен знает еще чего и ни одного заказа на такого рода партию… Откуда они его достали?

Люк — Ты меня спрашиваешь? Да если бы всплыла инфа о такого рода сделке, мы бы сразу их накрыли. Я же говорю, это люди, которым хорошо знакомы, что мои методы работы, что твой вид деятельности и самое главное, что при необходимости, наши интересы могут пересекаться… как, например, сейчас.

— Че, правда, что ли? А ну-ка просвети, мне даже как-то интересно стало, в чем это наши интересы могут пересечься.

— Рейчел Вудс.

— А вот тут ты ошибаешься. Босс водил с ней дружбу, а в итоге сгорел нахрен, так что, спасибо, но там такой радости не надо.

— Хочешь-нехочешь, но ты живешь, работаешь в её городе и поверь, если бы не она, мои визиты носили бы совершенно иной характер.

— Да неужели? Че, не будь её, цветочки бы нам носил с корзинкой печений?

— Не будь её, цветочки бы не я носил, и не лично вам, а на ваши могилы… Но вместо этого, было велено только напоминать о своем присутствии, чтобы вы не теряли берегов.

— О, как! Ну, так бы сразу и сказал, что мы тебе жизнью обязаны и что пришел взыскать должок с нас. Не, ну вы слышали, пацаны, этого дебила?…

— Должен ты не мне, а ей. Хватит паясничать и послушай, выбор у вас прост, либо вы за нас и все остается по-прежнему, валим их, а потом друг друга, если берега попутаете, либо вы за них и тогда вам точно хана. Они с копами не церемонятся, так что можешь представить, что эти бойскауты сделают с вами.

— Есть и третий вариант. Отсидеться.

В их разговор вмешались очередной Хуан, Индус и представитель армянской диаспоры. Только им удалось спастись с горстью своих людей и успеть сбежать в пока что, безопасную гавань на краю города.

Люк — Вы заблуждаетесь. Посмотрите на улицы, они никого не пощадят!

Вышибала — Нет-нет, пусть договорит, это интересно.

Хуан — Это их разборки. Нет ни смысла, ни выгоды нам вмешиваться, пусть хоть поубивают друг друга, нам же больше потом достанется.

Индус — Он прав, лучше об этом подумать, как потом делить территории будем.

Вышибала, не сводя взгляда с Хуана невзначай ответил:

— А что тут думать? Как пойдет, так и поделим… или ты все-таки подумал, заранее, притом за нас всех.

Хуану, что намек, что тем более взгляд русского не понравился, и он дрогнул, чего и добивался Вышибала, реализовав принцип — «Где тонко, там и рвется». Хуан явно разорвал с ними связь и заручился поддержкой кого-то со стороны, что было заметно по новой манере держаться, теперь уже среди чужих и особенно по поведению, что выдавало неуместную спешку, так как бежать дальше было уже некуда. Убедившись в своей догадке, вернее прочитав её в глазах труса, Вышибала жестом велел направить на него оружие:

— Ты совсем охренел! Это он синий, а не я.

Вышибала — Лучше уж синий, чем куча серо-буро-малинового… Где твои люди, Ху*лан? Все, кто, спася, пришел ко мне не один, все, кроме тебя.

Хуан — Я Хуан, а не…

— Да пох*й! Где твои люди? Хоть один… и самое главное…

Подойдя к Хуану, Вышибала схватил его за глотку и проорал:

— Где оружие?!

Глаза Хуана в истерике забегали, и он начал откровенно врать:

— На складах! На складах!

Не отводя взгляда от бывшего делового партнера, а теперь уже своей жертвы в силу его предательства, Вышибала приказал своим людям:

— Парни, выдайте всем, включая синих, оружие… Мы ждем гостей… Что касается тебя, тебя! Сдохни Иуда!!!

Удавив голыми руками Хуана, Вышибала поймал на себе два недовольных взгляда и разведя руками спросил:

— Что?

Индус — Не сейчас, но потом ты точно ответишь за это.

Вышибала иронично улыбнулся:

— За что «За это»? Он нас предал, дебил.

Не понимая, что происходит, но, точно не желая стать следующей жертвой, Представитель армянской диаспоры заистерил:

— Где твои доказательства?!

Индус — Только правила, которые обязаны все соблюдать, отличают нас от зверей.

Вышибала — Ого как запел, ну хорошо.

Склонившись над трупом, Вышибала выдавил глаза Хуана, в которых и разглядел его крысиную натуру, а после швырнул их в ноги недовольной пары:

— Вот ваши доказательства.

Индус недовольно махнул рукой, а Армянин ошарашенно воскликнул:

— Да… да ты больной ублюдок!

— Ага, так и живем, а теперь за оружие! Вояки на подходе!

Ждать пришлось недолго, группы уничтожения, зачистив всех копов в районе, которых вычислили по трекерам, установленным на их машины, выдвинулись к порту, чтобы раз и навсегда искоренить преступность в городе. Подорвав ворота на склад, спецназ закинул вперед себя светошумовые гранаты, а после ворвался внутрь и сразу слегка растерялся от перестановки в помещении. Ни о каком лабиринте из ящиков их информатор, а также единственный продавец оружия, не упоминал:

— Так, рассредоточились…

Оценив по камерам наблюдения численность наступающих, их экипировку, и особенно, вооружение, Индус с Армянином переглянулись перед экраном монитора и, выбежав из кабинета Вышибалы, где решили отсидеться, закричали на своих людей, махая руками, и толпой ретировались. Вышибала оглянулся и, усмехнувшись, подвел черту под их деловым сотрудничеством:

— Вот же ж крысы… Ну парни, русские не сдаются! Жахнем напоследок!

— Да!!!

Скинув балласт, который не усиливал отряд своей численностью, а скорее вносил смуту в его организацию из-за многовластия, Люк перебежал к Вышибале и попытался скооперировать силы, пока их всех тут не упокоили:

— Не сдаваться это, кстати, но лучше сразу на прорыв.

Вышибала в радостном оскале от предвкушения последней схватки удивленно улыбнулся:

— Да ты дерзкий ублюдок, как я погляжу… И мне это нравится.

Несмотря на свою явную горячность, тем не менее, Вышибала не стал орать на весь склад, предупреждая тем самым о своих намереньях противника, который почти подобрался к их позициям. Вместо этого, он умело показал жестами, притом в основном неприличными, кому и куда что всунуть, чтобы двинуть то или иное. Люк ничего не понял из этих жестов, кроме европейской просьбы «Как пройти в метро», но минимальное количество знаков, после которых бандосы разбежались по местам, его откровенно поразило. Вышибала безошибочно прочитал в его глазах удивление, и по-дружески хлопнув его плечу, сказал:

— Вот так наши летчики вас и натягивали во Вьетнаме, долговязые пендосы…

Но послышавшийся шквал пулеметов, которым встретили ретировавшихся трусов, заставил отвлечься от исторического экскурса и сосредоточиться на прорыве, который был единственным выходом, самым рисковым, тем не менее, самым верным. Особенно после того, как его догадка оправдалась. Зная, где прячутся бандиты, ветераны зашли с двух сторон, чтобы минимизировать свои потери. Вернее, первая группа зашла с главного входа, а три другие организовали засаду уже у выхода, где планировали принять трусливых бандитов всей пачкой и приговорить на месте:

— Семнадцать из сорока приняли, гоните остальных.

Командир первой группы — Принял. Вперед!

Но уже через пару секунд он кричал, вернее орал во все горло:

— Назад!!!

Четыре огромных электрокара на максимальной скорости врезались в пустые ящики, раскидав их по складу, параллельно давя ими спецназ противника. После пары столкновений, электрокары сначала скинули ящики с верхних рядов, а после на полном ходу поехали к выходу, давя ветеранов, а главное, расчищая дорогу от обломков ящиков своим:

— Нужна помощь! Немедле…

Бандосы, были не меньшими циниками, чем их новый Босс и помогали всем, кого только встречали на пути, расстреливая практически в упор и прикрывая своих на электрокарах. Тем не менее, ветераны, несмотря на хаос, что творился вокруг, оказали достойное сопротивление, расстреляв лежа на спине пятерых, прежде чем их успели прикончить или задавить. На выходе бандосов также ждал неприятный сюрприз, который им прилетел с крыши, напротив, в виде точного выстрела снайпера в грудь одного из бандосов за рулем электрокара:

— Снайпер!

Получив приказ сдерживать живую силу противника, снайпер стрелял в любого, кто посмел высунуться. Пока Люк пытался придумать, как обойти угрозу, Вышибала предпочел действовать наобум, и хорошо уперев приклад, резко высунулся из-за угла и шмальнул из подствольника по крыше. Ствольная коробка тут же отлетела, не выдержав залпа, как собственно и снайпер, ни разу не выдержав попадания, хоть и не прямого, но и этого ему хватило, чтобы отправиться вслед своей группы. Тревор не переставал удивляться и убеждаться в бесшабашности русских, особенно после того, как Вышибала, лишившись ствольной коробки, как ни в чем, ни бывало, продолжил отстреливаться от наступающих сил противника уже с тыла:

— Валим, пацаны!

Уже оглушенные и немного контуженные бандосы от рвущихся гранат, которыми их пытались закидать, уточнили приказ:

— Их или отсюда?!

Не время было разъяснять, и Люк выкрикнул и своим и бандосам:

— Бежим, мать вашу!!! Бегом отсюда!!!

Благодаря опыту бандосов, уходить от копов, им удалось уйти и от групп спецназа по туннелям канализации:

— Сюда! Нет, сюда!

Люк не выдержал и сорвался:

— Так куда же?!

Вышибала — Да не помню, бл*дь… Парни, вы тоже это чувствуете?

Бандосы — Да, дерьмом несет изрядно.

— Да нет, придурки, я про адреналин в организме и стояк в штанах.

Бандосы дружно закивали, хотя некоторые и не могли похвастать последним, в силу стрессовой специфики своей деятельности. Перестав понимать, о чем они вообще толкуют с таким опасным хвостом на заднице, Тревор не выдержал и прояснил ситуацию:

— Так мы остановились из-за твоего стояка?

Вышибала — Нет, потому что я не помню в какой туннель дальше… хотя из-за него тоже… а ты че за хрен вообще?

Тревор — Я коп, твою мать.

Вышибала — Я тебе за маму сейчас, глаз на жопу натяну.

Люк — Тревор, назад.

Тревор — Нет, правда, я просто пытаюсь понять этих людей. За нами гонится куча народу, вооруженная до зубов, а он нас остановил про стояк свой рассказать. Да и вообще, босс русской мафии, а ведет себя как школьник какой-то, а про автомат я вообще молчу…

Вышибала — Вот сейчас ты точно получишь.

Тревор — Чем? Этим потасканным почти разобранным раритетом…

Получив по морде Тревор отлетел в сторону, а Люк перегородил Вышибале дорогу:

— Есть проблемы и поважнее.

— Предпочитаю от малых к большим решать задачи, а теперь дай пройти, я этого сученка сейчас научу мать уважать, а оружие ценить. Я с этим Калашом всю Чечню прошел, дебил ты конченный!

Люк снова не стал вдаваться в исторический экскурс и напомнил об общей проблеме:

— Враг моего врага и все такое…

Вышибала начал успокаиваться, и чтобы ускорить процесс перетрактовал его версию на свой манер:

— Ты мой друг, я твой друг…

И тут же задал вопрос, разведя руки, мало кому понятный:

— Может еще поприседаем вместе? Пошли уже.

Но тут вскочил Тревор, держась за нос:

— Сука! Мать твою, этот урод мне нос слом…

Тревор снова отлетел от удара по морде, как и сам, Вышибала, которого на этот раз приложил очнувшийся Вил за нападение на своего напарника. Теперь уже и бандосы напряглись, нервно перебирая пальцами по рукояткам автоматов:

— Ну зашибись.

К счастью Люка, у Вышибалы с челюстью было все в порядке, и он быстро оклемался:

— А это че за хрен ещё?! Иди сюда, животное!

На этот раз Люк встал уже между ними, придерживая обоих руками:

— Он контуженный или че то типа того.

По потерянному взгляду Вила, который мало, что выражал, Вышибала понял, что тот скорее отреагировал на рефлексе за напарника, нежели напал:

— Вижу… Ну и чудиков ты с собой таскаешь. Вот у меня парни, что надо, а у тебя сплошные нытики, которых мы в Корее натягивали, в Афганистане натянули, а в Сирии еще натянем.

— О чем он вообще?

Тревор на этот раз уже выбирал выражения, высказываясь лишь о своем непонимании, которое без пузыря не превозмочь.

Поняв, что урок усвоен, а конфликт исчерпан, Вышибала показал в сторону и сухо сказал:

— Нам туда.

Люк кивнул, а своим сказал, чтобы мобилизовать:

— Сделаем или умрем!

Вышибала не остался в долгу и окончательно сломал логику понимания Тревора:

— Умрем, но сделаем!